Выдумка

      Где-то в углу комнаты, среди уютного бардака, ставшего интерьером, затесались стопки книг Достоевского. Даже была «Преступление и наказание» в оригинале, доставшаяся когда-то кровью и по́том только ради того, чтобы просто на неё смотреть и любоваться русскими иероглифами.       К слову в этих стопках не был только Достоевский. Выборочно: японская классика, манги, парочка современных и не очень книг, купленных потому что понравилась обложка или название. Одной из последних была и книга, которую Дазай сейчас, лёжа на футоне, перечитывал. Впервые он чувствовал такую тягу к произведению, что хотелось вернуться к нему ещё раз, а может и два. Слишком уж понравился сюжет и персонажи. Особенно один конкретный, что даже будучи второстепенным начал пронизывать все мысли, благодаря своему неочевидному, но заметно у сходству с читателем, да и не только. До этого, с другими книжками Дазаю просто хватало ознакомиться и помыслить над произведением несколько дней. Он никогда не погружался так глубоко: обычно нырял так, что было легко всплыть, а сейчас намерен утопиться.       С любой другой книгой уже должна была закружиться голова от того, насколько знакомы некоторые моменты и насколько были напрочь забыты другие, не менее важные. Но голова всё же кружилась не поэтому, а от чувства, сравнимого с влюблённостью, что наполняло изнутри и лилось через край различными эмоциями, которые Дазай по жизни редко испытывал. Хотелось дать этому персонажу мир. Или хотя бы дом, как он этого сам хочет и непременно заслуживает.       Читатель искренне восхищается Сигмой и удивляется тому, что этот великолепный, готовый пойти на всё ради чего-то дорогого и ужасно комфортный персонаж стал маленьким лучом яркого света, просачивающимся через плотные шторы и освещающим пылинки в непроглядном сознании. И этот луч медленно движется, чтобы позже ослепть тем, что он — выдумка из-под пера автора.       Дазай в этом персонаже видит себя. Чуть более наивного, чуть менее сложного — они такие по-разному одинаковые и по-одинаковому разные. Если бы Сигма существовал, то Осаму бы его читал как открытую книгу, да и сам Сигма, пусть и думал бы о нём, как о не совсем адекватном, но понимал бы.       Как же жаль, что он всего лишь выдумка, названная в честь восемнадцатой буквы греческого алфавита… но эта выдумка оказалась способна согреть своим существованием, пусть и не совсем таковым, лучше только что заваренного чая.