А всё ли должно быть именно так?

      Бессмысленное блуждание и стертые в кровь ноги — вот его реальность. Реальность, в которой нужно бежать, не оглядываясь, где есть только «завтра» и нет времени на «сейчас». Такуя живёт — выживает — и двигается вперёд, все дальше и глубже по уже истоптанной тропинке: найти красного óни и сделать всё, чтобы его признали, полюбили, а после — исчезнуть или умереть — так тоже неплохо.       Такуя живёт так, не смеет мечтать о чём-то другом, а потом — это даже для него неожиданно — понимает, что умирать просто так ради чьей-то чужой жизни, жертвуя своей драгоценной, не хочет. Чем он хуже? Чем синие óни хуже? Разве они — красные и синие óни — не братья по крови? Так почему же одни влакут жалкое существование, а другие — купаются в любви и признании?       Нечестно. Несправедливо. Куда смотрят боги?!       Судьба жестока, Такуя в этом уверен ровно так же, как и в том, что должен стать ступенью к счастливой жизни одного конкретного óни — «Аратаки Итто» — имя, которое он знает с самого детства, выгравированное на его запястье красными чернилами; имя того, ради кого он должен потерять всё, даже с учётом, что у него ничего и нет.       Такуя знает всё — он умный, умнее многих. Он отчетливо понимает все возможные риски, все пинки судьбы, которые будут ждать его, как только он свернёт с единственно верной тропы. Понимает. Знает. Осознает. Но всё равно идёт наперекор — неугодная судьба должна исчезнуть!       Кто такие синие óни? Те, от кого отвернулись и Архонты, и Бездна, и люди, и собственные братья по крови. Так почему — скажите же! Почему? — он не может отвернуться от такой нежеланной судьбы?       Жить тяжело — жить без судьбы сложнее. Красное имя на запястье — «Аратаки Итто» — жжёт. Иногда. Ночью. Когда спать совсем не хочется. Оно жжётся, напоминает о себе, будто прося вернуться. Вернуться? Ни за что. Он не вернётся. Да кто, черт возьми, такой этот Аратаки Итто, что он должен жертвовать ради него всем?!       Никто. Никто. Никто. Аратаки Итто — никто. Он может быть хоть трижды героем, десять раз правой рукой Архонта или кем-то там ещё, но — Такуя это точно знает — для него он не больше жука, оникабуто, всего лишь мошка, не достойная внимания.       Работа тяжёлая и грязная, пачкающая его руки кровью и слезами; люди с гнилью в сердце; затупившийся клинок — его жизнь была серой и ужасающей, но его личной, построенной только на его, Такуи, выборе. Он решил — он делает, идёт вперёд, живёт настоящим, не думает о будущем. Он отказался от чести, стал просто òни — ужасным и страшным монстром, несущим одни лишь беды.       Он делает много грязных, порочных вещей, падает на самое дно, а потом поднимается — и его, правда, всё устраивает. Он живёт. У него есть цели. Он помогает семье, родным и близким, красавица-òни строит ему глазки и ласково зовёт своим героем — что может быть лучше? Разве для жалкого синего òни подобное не является пределом мечтаний? Такуя думал, что да.       Думал, а потом где-то на улице, в каком-то забытом богом переулке, услышал имя, знакомое и омерзительное, — Аратаки Итто. И все. И все его надежды в один миг разбились — судьба-злодейка смеялась у него за спиной.       Аратаки Итто. Загадочный красный òни, с которым связала его судьба… Кем же он оказался? Простодушным дураком! Его обыгрывают дети, а он не может у них выиграть — ума не хватает. Он не работает, живёт с бабулей и — и! — ведёт себя настолько отвратительно, что даже смерть Такуи не смоет этот позор с имени òни. Всех. Не только красных.       А ещё и их принимают за одного и того же óни, не смешно ли? Или это тоже шутки судьбы?       Аратаки Итто — идиот, не достойный не то что красить рога в красный, а быть òни в принципе. И от мыслей, что из них двоих только он, Такуя, должен чем-то жертвовать, становилось всё противнее.       Где справедливость? Такуя давно понял, что её нет.       Его руки лишь сильнее погрязли в грязи, а по ночам иногда он слышал детский крик. Правда чей — не помнил. Он слышал слишком много плачущих детей — слишком многих доводил до слёз сам.       Такуя плохой? Такуя отвратительный? Такуя не достоин чести синего òни?       Да. Да. Да. Но это не его вина — это всё Аратаки Итто, его судьба, погибель и — Такуя не хочет об этом думать — спасение. Мог ли этот óни действительно его спасти? Вряд ли. Такуя не планировал с ним знакомиться.       Не планировал, а потом встретился нос к носу. От Аратаки Итто пахло листвой и… бобами? Почему от óни пахнет бобами? Аратаки Итто улыбался ему, говорил с ним, казалось, даже был искренним, просил о чем-то — Такуя не слушал. Такуя смотрел на него, но дальше собственного носа не видел: Аратаки Итто — его главный враг, ночной кошмар и отрава.       — Почему ты не пришёл ко мне раньше?       — Ты не поймёшь. Счастливому красному óни никогда не понять синих.       — Но ты не знаешь этого наверняка!       — Я знаю!       Аратаки Итто — безмозглый идиот, придурок, тупица. Он наивен, как ребёнок: всему верит, на всех смотрит как на хороших ребят. Только вот Такуя давно уже не хороший парень. Итто опоздал — поздно решил ворваться в его жизнь, Такуя уже утонул в этой гнили, захлебнулся чужими слезами и выплюнул свою гордость вместе с чьими-то органами.       Возможно… не убегай Такуя… появись Итто немного раньше… все было бы иначе? Не было бы разочарования в мире и себе, и он смог бы верить и подпустить?       Стыдно признавать, но Аратаки Итто, хоть и тот ещё придурок, он, в то же время, óни, которого Такуя хотел бы называть другом. Возможно, где-нибудь в другой жизни они действительно будут друзьями, но сейчас Такуя сбежит: от проблем, от глупых мыслей, от Итто.       — Я спасу тебя!       Аратаки Итто строит из себя героя. Такуя думает, что его уже не спасти. Да и нужно оно ему, это спасение?       Да.       Нет.       Имя на запястье жжёт сильнее обычного. Чувствует, что Итто близко? Неужели правда решил его спасти?       Мир взрывается. Смерть улыбается. А Такуя чувствует радость — скоро все закончится, глупо и неясно, но закончится. И не будет судьбы, проблем и Аратаки Итто — ничего.       Скоро всё закончится. Такуя готовится сделать последний вдох и умереть — почувствовать покой и долгожданную свободу. Один, два, три — до взрыва остаётся пара секунд… Ах! Вот и настал предписанный ему конец!       — Я же сказал, что спасу тебя!       Крепкие руки, звук чужого дыхания и сердцебиения, какие-то утешающие слова и запах пороха и пыли — Такуя никогда не думал, что жизнь после смерти такая. Он ожидал… утопию? Ад? Рай? Что? Всё, что угодно, но Аратаки Итто там быть не должно, а он есть. Стоит, улыбается, держит его на руках, прижимает к себе, будто боясь отпустить, потерять или что-то ещё — Такуя не понимает.       — Отпусти. Я могу идти сам.       — А ты не сбежишь?       Такуя заглядывает Итто за спину, оглядывает груду камней и тихо изрекает:       — Мне некуда. Больше некуда.       — Деревня òни? Ты не можешь вернуться туда?       — Не могу.       — Почему?       Вопросы. Расспросы. Болтовня. Итто хочет знать всё: что было, что будет и что есть сейчас, — залезть к нему в самую душу, в сердце, и оставить после себя лишь кучу грязи — Такуя не думает, что Итто способен оставить после себя что-то хорошее. Хотя… он ведь спас его, так? Правда ведь спас? Может, он и душу его спасёт так же: глупо, нелепо, но так, чтобы в душе зацвела сакура и…       Такуя хочет дать себе по лицу. Он дал слабину? Возжелал спасения? Он?! Нелепо.       — Это тебя не касается, — грубость. — Ты спас меня, и я тебе благодарен, но мы не стали друзьями. Надеюсь, ты это осознаешь.       Кивок. Отлично. Между ними ничего не было и не будет — не должно быть. (А правда ли не должно?)       — Если тебе некуда идти, — когда они отходят подальше, Итто ставит его на землю и неловко трёт затылок. Такуя для себя отмечает, что у него красные уши. Это такая особенность? — То… может, ты присоединишься к моей банде? Не подумай, мы не разбойники какие! Мы просто чудаки, которых не принимают и…       — Хорошо.       — Правда?! — Сияет. Светится. Блестит.       Такуя глупо хлопает глазами. На что он только что согласился? Он задумался всего на секунду и уже во что-то вляпался.       — Да?       — Отлично.       Отлично. Почему-то на душе, израненой и кровоточащей, стало немного легче. Итто оказался намного лучше, чем Такуя рассчитывал, и это до ужаса пугало.       — Спасибо, что даёшь нам шанс, — Итто берет его руку в свою. Держит крепко, нежно проводит по собственному имени на чужом запястье — Такуя слишком поздно осознает, не успевает выдернуть руку. — Я обещаю, ты не пожалеешь об этом.       — Нам?       — Мне и судьбе, — и в доказательство своих слов ответно оголяет запястье. «Такуя» — кривой почерк, синие чернила. — Мы, ты и я, должны были встретиться и…       — Я должен был умереть за тебя?       — Ты должен был полюбить меня. Или будешь должен. Мы ведь только встретились! Какая ещё любовь?! Нет, конечно, ты симпатичный и привлекательный, и от тебя приятно пахнет, и я думаю, что готов провести рядом с тобой вечность и…       Итто говорит, говорит, говорит. У него горят уши, он отводит взгляд, и Такуя, смущенный не меньше, в какой-то момент перестаёт его слушать, повторяя тихо: «Заткнись, заткнись, заткнись».       Что это все значит? Он ошибался? Его предназначение было не в смерти во имя кого-то? Его предназначение быть… счастливым и любимым? Быть с Итто?       Мир взрывается сотнями фейерверков осознания. А точно ли он не умер пару минут назад?       — …а потом мы могли бы взять под опеку ребёнка. Или двух. Или трёх. Или…       — Может для начала станем хотя бы друзьями?       — О! Да! Хорошее начало.       Аратаки Итто — идиот, придурок и последний тупица. Такуя думал, что искренне его ненавидит, что тот — позор рода óни, но… Но сейчас, когда Итто, живой и настоящий, стоит перед ним, рассуждая о будущем — их совместном будущем, Такуя думает, что очень сильно ошибался. Да, Аратаки Итто — не подарок судьбы в прямом смысле, но Такуя почему-то уверен, что он вполне сможет им стать.       Может быть его судьба не настолько ужасна, чтобы её избегать? Может быть, Итто прав, и их судьба вот так стоять друг напротив друга и мечтать, а потом через многие годы исполнить все эти глупые мечты?       — Пойдем домой, Такуя.       — Спасибо.       Такуя обязательно это выяснит. Вместе с Итто.