U

Когда после позднего ужина все разбрелись по своим комнатам готовиться ко сну, Сонмин снова вошел в маленькую спальню и уже привычно присел на кровать к Вуки, глядя, как его донсен переодевается в пижаму. Теперь он выглядел куда более здоровым, чем тогда в больнице. - Можешь не волноваться больше, Сонмин-хен, я уже выпил все нужные лекарства, - улыбнулся старшему Реук, забираясь под одеяло и широко зевая. Сегодняшний день был особо длинным и утомительным. - Тогда спокойной ночи, Реук-а, - Сонмин одарил ответной улыбкой этернал макне, привычным жестом взъерошил его волосы и, поднявшись, направился к двери, остановившись на пороге и внезапно обернувшись. – Спокойной ночи, Кюхен-а. От неожиданности, уже задремавший Кю проснулся и приподнял голову, встретившись глазами с мягким взглядом Сонмина – почти таким же, какой старший дарил Реуку. - Спокойной ночи, хен… Ночь неумолимо приближалась, а вместе с ней и возрастало напряжение Кибома. За прошедший день он не смог решить, что же делать. Он уже даже подумывал о матрасе в гостиной, который Хэ оставил, благоразумно сбежав к Хекдже. Но природная упертость не позволила ему сбежать. Это все-таки его кровать! Так почему он должен доставлять такое удовольствие Хичолю, показывая что струсил. Кибом уверенно пересек спальню, и залез под одеяло, устраиваясь на краю кровати, оставляя место Шивону. - Спокойной ночи~ - ехидно пропел Хичоль, устало зевая, и тихонько похрюкивая в подушку. После съемок все устали и отрубились почти сразу, как их головы коснулись подушек. Только Хичоль, из природной вредности, не мог не поиздеваться над своей Белоснежкой перед сном. Мысленно костеря старшего друга, Кибом считал в уме скачущих баранов, представляя их с лицом Хинима, налетающих на высоковольтную изгородь. И уже почти уснув, он услышал как из душа вернулся Шивон, аккуратно укладываясь на свободный край кровати и, видать по привычке, перекидывая руку через Кибома и прижимая его к себе покрепче. Почувствовав руку на талии и уткнувшиеся в шею, под ухом, губы, Кибом напрягся, а его сон как рукой сняло. - Не спишь еще, Кибом-а? – негромко проговорил Шивон, слегка щекоча губами нежную кожу под ухом донсена. Он вздохнул, глубоко вдыхая родной и знакомый запах и наслаждаясь теплом тела Бомми, прижатого к его широкой груди. Со стороны они сейчас, наверное, действительно выглядели как влюбленные. И это вполне могло быть правдой, если не напряжение, буквально пронизывавшее Кибома. Не разобравшийся в своих чувствах младший не знал, как реагировать на действия Шивона. «Это же всего лишь Шивон-хен…Он всегда так делает…Обнимает, целует…» убеждал себя бывший макне. «Но почему тогда мое сердце замирает от его прикосновений, а потом начинает биться быстрее?.. Отчего его взгляд проникает в самую мою душу? Отчего, находясь так близко от него, я забываю обо всем на свете? И почему мне так приятно его присутствие и его объятия?.. Неужели я действительно влюбился…в парня?... Господи…» Если бы Хичоль-хен видел его сейчас, такого взволнованного и нерешительного, он бы долго издевался над донсеном по поводу того, что «у Белоснежки появился свой Прекрасный Принц». - Кибом-а? – тихий шепот Шивона вывел Кибома из размышлений, и младший пошевелился, слегка отодвигаясь от хена. Совсем чуть-чуть. Но его руку со своей талии сбрасывать не стал. - Давай спать, хен. Спокойной ночи, - пробормотал Бомми, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее. - Спокойной ночи, Бомми. И губы Шивона осторожно коснулись кожи прямо за ухом донсена, скользнув чуть ниже и оставляя там легкий, но такой обжигающий поцелуй. На следующее утро Кюхен проснулся от того, что его кто то тряс, настойчиво домогаясь и не собираясь отступать. Еле разлепив глаза, он удивленно обнаружил над собой склонившееся лицо Сонмина. - Боже, ну и соня… - фыркнул хен, улыбнувшись. – Поднимайся уже. А то поесть не успеешь. Сонно потерев глаза, Кю спустил ноги с кровати и пошатываясь пошел к шкафу одеваться. Хен пришел его разбудить. Это было приятно. Неожиданное тепло маленькой победы приятно разливалось в груди, заставляя губы Кю растягиваться в улыбке. Сегодняшним утром все их прошлые стычки казались незначительными, как будто в другой жизни. Выбрав наконец футболку и нацепив ее на себя, Кюхен обернулся к Сонмину, который все это время ходил по комнате, и видать от делать нечего собирал разбросанные хозяевами вещи и что-то вещал. - …заболеешь еще, а с твоим голосом этого никак нельзя. – подобрав очередную майку с пола, из-под ног Кюхена, Сонмин наконец остановился, слегка удивленно взглянув на макне, как будто не понимая как он тут оказался, тут же натыкаясь на его улыбку. – И вообще! Я не понимаю как у Реука хватало терпения тебя будить! Неожиданно вспыхнув, Сонмин бросил все собранные вещи в корзину у стены и смущенно вышел из комнаты, бросив напоследок, что еда макне уже остывает, и ему бы поторопиться, если он не хочет, чтобы какие-нибудь мартышки ее съели. Второй день съемок обещал быть попроще. Хотя это для кого как. Сцена с раменом прошла успешно. Сонмин все так же изображал из себя убитого горем, не проявляющего никакой интерес к окружающему миру. Тукки-хен скакал вокруг, изображая весельчака и клоуна, в общем комедийный элемент сюжета. А Реук с Йесоном наслаждались своей «любовью»… Пожалуй, это было единственное, что бесило Сонмина. Йесон уж слишком рьяно принялся изображать из себя парня Реука. Все эти подтыкания салфеток, смахивания с коленок случайно упавших крошек, которых там кстати и в помине не было, кормление с ложечки, игры во время еды… Если бы не камеры, Сонмин давно бы уже схватил со стола свой бокал и зазвездил им в лохматую голову хена, явно не знающего рамки приличия. Но, похоже, Реуку это все нравилось. Он с такой солнечной улыбкой отвечал на все действия своего «партнера», порой смущаясь чересчур откровенного заигрывания, что со стороны могло бы показаться что они действительно встречаются. От членовредительства Мина спас как ни странно Кюхен, настолько мило и наивно игравший свою роль неуклюжего новичка, вызывая легкую улыбку у хена, что пару раз пришлось-таки переснять запоротые дубли.