Ведьмак, новая эволюция

      Первые, как и практически все последующие встречи двух кланов, я пропустила. Отец целенаправленно отправлял меня и всех Сенджу-ненавистников на миссии. Он то думал, что мы можем сорвать переговоры об объединении двух враждующих кланов. Его резоны я понимала, но на душе было скверно. За всю мою не столь долгую жизнь я не давала даже тени повода, что могу ослушаться отца или же предать клан. Но эта мнимая свобода дала мне больше возможностей для поиска способа уничтожить Кагую и её мерзкое порождение. Мои одиночные миссии проходили практически по всей планете, я видела многочисленные поселения людей. Но больше всего меня интересовали заброшенные храмы или территории вымерших кланов. Я находила старинные, давно забытые руины, где некогда царила жизнь. И, по понятным причинам, мои встречи с Зетцу участились; его рассказы переплетали в себе ложь и правду, но столь тесно, что просто уши вяли. Я как могла показывала свою готовность к сотрудничеству и порывы к предательству клана. В те моменты я играла роль психопатки, которую невозможно контролировать, но которой возможно манипулировать и только таким образом управлять. Тупое, но сильное оружие - вот моя роль.       И каждая такая встреча с ЭТИМ укрепляла мою решимость. Каждый разговор давал мне минимальную подсказку к тому, где я могла обрывать нити его контроля и власти. По чуть-чуть, понемногу удавалось выковыривать корни существа, что хотел освободить чудовище.       И однажды мне улыбнулась удача: в стране снега я, выполняя миссию, забрела на гору Року. А точнее я там пряталась — за мной в последнее время охотилось много людей. Ну, тут я сама виновата, так как моя жизнь — это постоянный стресс, пришлось найти способ его сбрасывать. Я и не нашла ничего лучшего, чем издеваться над другими, и часто эти шутки заканчивались летально. Для врага, конечно.       Но в этом мире была одна особенность, или же не писанный закон я бы сказала, называется маниакальное стремление. А именно то, что смерть должна быть «достойной», что имелось ввиду в достойной смерти я так и не поняла. Но так выходило, что каждая ловушка или уловка, придуманная мною же для врага, приводила к тому, что человек умирал и одновременно становился посмешищем. Как? Вот вообще не выкурила. Вы не понимаете прикола: повесила несколько клановых человечиков — их смерти обсмеяли, потому что висели они на дереве под названием «Seimei no ki»; в переводе «дерево жизни», и по преданиям его плоды продлевали жизнь. И оно оказалось их священным деревом! Теперь остатки клана желали со мной поквитаться. Но откуда я могла знать, что вот то дерево считается чуть ли не священным и, если прикоснуться веткой этого дерева к трупу, его душа не сможет попасть в чертоги Шинигами и получает не смываемый позор, как и его родственники.       В общем, выжившие этого клана теперь пытаются смыть свой позор моей же кровью. И таких, кто хотел смыть позор, было дофига и больше. Ни одна произошедшая смерть от моей ловушки не была не позорной — если вручную, лицом к лицу, то всё норм. Увы, я — слабая хрупкая девушка, и столкновение лицом к лицу с более сильным противником не поспособствует продолжению моей жизни. Я хоть и уделала отца, но будем честны: это, во-первых, была тренировка, а во-вторых, он недооценил меня, ну или переоценил себя, как вариант. Поэтому ловушки и только ловушки. Как говорится кушают, спят и какают все.       Но продолжим мой рассказ. Так вот ломанулась я от погони на гору Року. Бегу и думаю, куда бы заныкаться, а то я на снегу как бельмо в глазу. Хорошо, что смогла оторваться от погони. Есть время окопаться, но ,бл*ть, где?! Ни одной пещеры или чего-то похожего нет! Тормознула от мысли про лавину, но в подножие горы есть поселение, и не маленькое: там гражданские, а защищавшие его шиноби бегут за мной. И тут я, успев услышать лишь треск льда, провалилась. В общем, как я сумела найти слабое место — та ещё загадка. Провалилась в какую-то комнату и, по закону подлости, приложилась головой.       Очнувшись я попыталась осмотреться: потолок оказался из льда, а вот стены нет. Пол тоже был покрыт льдом, и я там очень хорошо отражалась. Вот это-то меня и смутило. Отражалась я, как в зеркале, чётко и ясно. Вскочила на ноги, по крайней мере, попыталась. Голова, похоже, моё самое больное место, я так часто ею бьюсь, что отобью последние извилины. Пришлось как в глубоком детстве — кряхтением. Перевернулась на колени и сначала попу вверх, а следом голову. Ну, в общем, всё же встала. Пока вставала, моя внутренняя система работала на всю катушку, и признаки, как и последствия сотрясения черепной коробки, ушли. Постояв для уверенности ещё немного, я, с помощью чакры огня, растопила ту тонкую корку замёрзшей воды, что покрывала поверхность зеркального пола. Ну, что могу сказать, круто!!! Я облазила всю комнату вдоль и поперёк, покорчила рожи, с помощью хенге изменяла свой вид, даже платье себе придумала. Но для моего придурковатого мозга этого было мало. Так я создала своих клонов и им сменила вид. Да будет бал! Скажу честно: очень не хватало музыки. Моего завывания в голос не выдерживали даже клоны, пришлось заткнуться и танцевать молча, в тишине. Что, в прочем, быстро надоело.       Успокоившись решила вылезать, время-то идёт, работа выполнена, и я хочу домой. Теперь главное с суицидальными придурками разобраться, и спокойно вернусь обратно в клан, увижу своих родных, посмотрю, что они там успели сделать. Ведь я только короткими набегами дома бывала; иной раз придёшь, а через час тебя вновь на миссию отправляют. И так я уже очень долго тут шатаюсь. Забравшись на потолок, я подползла к дырке в ледяном потолке. Я замерла: там, надо мной, шастали мои преследователи и устраивали привал. Нет, это нормально, они там отдыхают, а мне тут сидеть? Тут холодно между прочим, и я хочу есть, и чай горячий, а лучше на горячие источники.       В общем, пока предавалась мечтам, в дырку просунулась незнакомая голова и мы уставились друг на друга. Немая сцена длилась не долго: я успеваю снести незнакомую головёнку тесеном. Как в замедленной съёмке, вижу полёт отрезанной головы вниз, и следом соскальзывает тело. Тишина снаружи, и звуки воткнувшихся кунаев в лёд с короткими выкриками Кац. Взрыв был грандиозным — меня взрывной волной снесло вниз. Падение немного смягчило мёртвое тело, и тут же увидела падающие огромные осколки ледяного потолка. Откат в право на живот, и рядом, пробивая пол, падает осколок размером с них*я-себе-размером. Снова треск, и я в компании трупа и всего этого мусора, лечу в чернильную пустоту.       Активировав свои глазки, я пытаюсь сосредоточиться и замечаю, как пробитый зеркальный пол заваливает ещё большими каменными глыбами, и всё доступное освещение пропадает. Они обрушили часть горы, погребая меня в ней. Ну, что сказать, вот она - достойная смерть. Ну, пока не смерть, я-то ещё лечу вниз.       Лечу.       И снова лечу.       И опять лечу.       Глыбы льда и трупик давно долетели, но не я.       А, значит я вишу, эм, скорее парю. Где я парю — неизвестно. Помахала руками и ногами — нифига, тельцем взяла в право. Это была плохая идея, поцеловалась со стеной и снова парю. Та-а-ак, что-то я немного тормоз. Зажгла огонь в руке; опа-па, до пола то не далеко, и там что-то нарисовано. Воздушная пуля в центр, и мир исчез, опять.       Очнулась неизвестно где, и снова на полу. Высказала мирозданию всё, что думала, успокоилась и огляделась. Нифига не видно, я тормоз. Снова огонь в руке и…       Клянусь мой счастливый крик должны были слышать все.       ЭТО БЫЛА БИБЛИОТЕКА!!!       Выцарапанная надпись на полу гласила «Здесь был Хогоромо Оцуцуки». Навевает воспоминание из прошлой жизни, когда я отдыхала в лагере, там на матрасе также писали, только имя другое. Так как я не знала, где я, ведь потолок был целым, то решила осмотреться. Как оказалось, зря. Почему ни одно спрятанное не может быть без ловушек? И ладно бы там стрелы, загадки или ещё что-то такое. Но нет же, надо самоуничтожение наклепать. Значит, в темпе самбы, я создавала клонов как ненормальная, тридцать тысяч моих копий работали не покладая рук, и огромная библиотека опустела в считанные часы, а бесценные рукописи оказались в моем внутреннем кармане. Я выкинула всё оттудава и забила его полностью. Слышите? Полностью забила карман, который, по словам моего учителя Мура, я не смогу заполнить за всю жизнь. Ну, закончив, я уже намеревалась слинять, как поняла, что выхода то и нет. Ну вообще блеск, и чё делать? Времени в обрез, осталось где-то около пяти минут, и как, а главное куда? Наматывая круги по пустому помещению, я наткнулась на первую надпись, что здесь увидела. Посмотрела, ну и нацарапала своё. Как раз под первым именем.       Очнулась в лесу. Слов не было, как и матов, лишь одни эмоции. Голова болела так, что хотелось зарезаться. Но, мой ставший столь популярным вопрос, «и где я?», отсрочил суицид. Забравшись на одно из деревьев, я ответа не нашла. На мой, весьма дальний взгляд, простирался лес. Во все стороны одни деревья. Зашибись!       Слезла, посидела, но идти-то надо. Пошла на север, а что? По любому рано или поздно выйду к людям, а там посмотрим, как далеко я от клана.       Иду не спеша, морально отдыхаю: всё зелёное, птички щебечут, ребёнок плачет, слышен ручей. Стоп! Ребёнок?!       Интересно. Может местный? Так хоть спрошу где я. Ломанулась в кусты, а там к дереву пацан белобрысый привязанный сидит, голый. Ну, в трусах, — забыла, как они тут называются. Прокашлялась. Пацан моментально перестал плакать и повернулся ко мне. Увидев шаринган, он, с писком «Учиха!», отрубился.       Вот это номер. Он знает, как выглядит шаринган, и боится Учих, мило. Значит он личинка шиноби, и какой клан его выкинул? Или он тут что-то вроде жертвы? Прислушалась: по ощущениям, вокруг никого из людей нет. Тут и крупногабаритных животных маловато будет. И что мне делать? Отвязала пацана. Опа, а на тельце то без слёз и не взглянешь. Куча гематом и ссадин, видны следы от верёвок, и не только от этой, но и старые проглядываются. Все возможные шрамы, и, судя по диагностике, он часто голодал. Недобор веса, начинающийся рахит и куча патологий мягко намекали, что он не проживёт долго. А в этом мире и подавно.       Посидела, подумала, что делать. Но разве у меня был выбор? Я хоть и по локоть в крови, но убивала то только взрослых, как шиноби, так и гражданских выкашивала. Но, как у первых, так и у вторых был шанс выжить. А тут его и так не дали, так ещё и калечили. Отстегнув элементы брони и верхнюю амуницию, смогла снять нательную рубашку. Заэкипировавшись обратно, я аккуратно одела её на тельце ребёнка. Решено: я заберу его себе. Раз выкинули, то он никому не нужен, а значит моё. Осталось пацана в этом убедить. Ну что ж, на ручки находку, и сматываемся.       Через три часа интенсивного бега, я остановилась. Вечерело, а пацан так и не очнулся. Нужно обустраивать привал. Думаю, клонов пять хватит. Не спуская ребёнка с рук, я смотрела, как выбранное мною место принимает вид стоянки. И шалашик, и костерок были готовы в рекордные сроки. Несколько клонов вернулись с охоты, где добывали нам мясо и лечебные травы. Так-то у меня была аптечка, но там лекарства рассчитаны на меня и их концентрация скорее убьёт дитя, чем вылечит. Тормознула одного из клонов и передала находку на руки. Сама же пошла создавать что-то наподобие каменной ванны, моих умений должно хватить на это. Кривобокая ванна была готова где-то через пол часа, набрана водой и нагрета. Раздевшись до пояса, чтобы не промокнуть я раздела и пацанёнка, окунула его в воду. Придерживая ему голову и с помощью клона кое-как его отмыла, причём воду пришлось менять несколько раз. Затем обработала и перевязала раны на руках и ногах. Одела обратно рубашку, и присела ближе к костру. Один из клонов начал легонько массировать детские ножки. Шёпотом приказала ещё одному убрать ванную и попробовать создать каменный котелок. Нужен бульон — и накормим, и согреем. Третий клон из дерева вырезал тарелку и ложку.       В общем, мы мудохались очень долго, и в итоге в руках у клона была одна тарелка и ложка, а на земле куча обломков от неудавшихся экземпляров. Горячий бульон, приготовленный в… ну, наверное, это всё же котелок на ножке, обложенный горящими ветками. И, когда я уже реально начала волноваться, ребёнок очнулся. Мы с клоном почувствовали, как он напрягся в наших руках, но глаза не открывал. Делая вид, что не заметили этого, мы продолжали шёпотом общаться. Не прекращая лёгкий массаж, клон тихо, но так, чтобы и мальчик слышал, поинтересовалась, что я буду с ним делать дальше.       — Что-что. Растить, воспитывать. Сыном назову, а захочет, так и в ученики возьму. Осталось только убедит его, что я хоть и Учиха, лучше мамы, чем я, ему не найти.       По лёгкой мимике клона, я поняла, что детёныш открыл свои глазёнки и таращиться на меня. Приободрившись, я продолжила монолог.       — Смотри сама, я, как не последний член клана Учих, сильна. Поэтому зарабатываю много. У меня нет детей, так что всё своё время буду посвящать ему. Есть большой и тёплый дом, ну или построю такой, если отец с братом не согласиться с тем, что я возьму сироту. Обижать, избивать, как и морить голодом, не буду. Не буду чем-либо попрекать. Сплошные плюсы.       — А, как на счёт его клана? — спросил меня клон.       — Пф, бывший клан. Они его выкинули? Выкинули. Значит он полностью мой. Что нашла, то моё.       — Даже если он Сенджу? — на этом вопросе парень вздрогнул.       — Значит так, мой сын будет носить фамилию моего клана и только моего. А, то, кем он там был, мне параллельно. — с этими словами я посмотрела в лицо своей находки. — Ты согласен маленький? Я могу принести тебе клятву, что не обижу и не брошу? Что ты будешь нужен мне?       — Даже если я действительно Сенджу? — тихо спросил малыш, глядя на меня.       — Даже если ты был Сенджу. Мне всё равно, если ты согласишься быть моим ребёнком, то не только фамилия будет твоей, я изо всех сил постараюсь сделать так, чтобы ты не пожалел о своём выборе.       После моих слов, это уставший и покалеченный взрослыми малыш уткнулся мне в плечо и заплакал. Тихо так, как могут только дети.       Дав ему выплакаться, я укутала нас обоих в малую броню из чакры, и повысив в этом коконе температуру, под охраной клонов, всю ночь баюкала моего сына.