He who sups with the devil

Он просыпается в семь утра – и впервые даже не знает, то ли это биологические часы, то ли нервы разбудили. Потому что первое, что он вспоминает, открыв глаза, – свидание. Первое свидание. Которое он в принципе назначил сам. Мелкие детали не учитываются, но как же это страшно. Алек завтракает, а потом пытается чем-то себя занять, но не получается. Все мысли неизбежно сползают на одну тему. Но ведь как-то раньше ему удавалось отвлекаться. Он пытается сосредоточиться, но в сознании неизбежно всплывают золотисто-зеленые глаза с вертикальными зрачками, и Алек даже перестает пытаться. У меня свидание, думает он, пока чистит зубы. У меня свидание, думает он, пока моет тарелки. У меня свидание… ай! думает он, замечтавшись и приложившись коленом о стол. Обычно он не такой несобранный, но сейчас Изабель… да. Он так и не придумал, что скажет и, тем более, Джейсу. Он с ужасом понимает, что не знает, что надеть. Он даже не знает, что они будут делать, но паника перекрывается мыслью, что у него свидание. Чисто теоретически Алек понимал, что он не будет один до конца жизни. Впрочем, не так. Он надеялся, что не будет. Но Магнус свалился на него внезапно, как снег в мае, и Алек не знает, что с этим делать. Он может пойти к Изабель за советом – как минимум насчет гардероба. Но он убивает эту мысль почти сразу: во-первых, он не может обращаться за советами к младшей сестре, пусть ее опыт личной жизни, как ни обидно признавать, намного обширней; во-вторых, он не хочет делиться. Это свидание с Магнусом – это только его. Ну, и Магнуса тоже, но ладно, только их двоих. Так подумать, у него нет ничего только его. Он хочет оставить Магнуса себе. Он одевается – джинсы, черный свитер, менее потертый и растянутый, чем был на нем в прошлый раз. Алек думает, что Изабель точно не поверит, что у него свидание – только потому, что она заработает сердечный приступ, если поймет, что он идет на свидание в таком виде. Он знает, как прихорашивается она, часами выбирая одежду и макияж. У него не настолько большой гардероб, чтобы выбирать там что-то часами, надо признавать честно. Но Магнус, кажется, не против. По крайней мере, он ни слова не сказал на эту тему, хотя на фоне Магнуса Алек смотрится как ворона на фоне павлина. Или он против? Может, он ждет, что на свидание Алек приоденется? Один из тех моментов, когда Алек серьезно жалеет, что его история свиданий чиста как белый лист. Теперь на этом листе курсивом выписано имя Магнуса Бейна. Они не договаривались на конкретное время, но на часах еще нет и пяти, а Алек уже понимает, что сейчас сойдет с ума, если будет сидеть на месте. В конце концов, можно и немного прогуляться, проветрить голову. Дверь в спальню Изабель открыта, а она сама крутится перед зеркалом. – Я сегодня не ночую здесь, – бросает она, заметив его краем глаза. Это момент, где у него обычно включается режим старшего брата, но сейчас он просто не способен на этом сосредоточиться. – Ладно, – кивает Алек, и брови Изабель ползут вверх. – Все хорошо? – спрашивает она и рассматривает его повнимательней. Вот сейчас он рад, что он не вырядился ни во что на свидание – и черт, опять мозг ненадолго завис от слова "свидание", – и Иззи уже с подозрением щурится. – Нормально, – наконец выдает он. – Просто дурею сидеть дома. Прогуляюсь до парка. Что бы она там ни увидела, ее это, кажется, устраивает, потому что она кивает. – Не гуляй до темноты, – с каплей насмешки выдает Изабель. – А то еще пристанет кто. Он посылает ей в ответ недовольный взгляд, но ситуацию предпочитает не эскалировать. Ему повезло, в принципе, – Изабель не ночует дома, Джейс в очередной раз куда-то умчался переживать свою драму с Клэри. И Алек не знает, сколько продлится это свидание: есть большая вероятность, что Магнус начнет зевать уже посередине и отправит его восвояси до девяти вечера, но сдавленная надежда в груди заставляет думать, что, может, для разнообразия уже он вернется домой после полуночи. Он добирается до Бруклина и неловко замирает в нескольких кварталах от дома Магнуса, переминаясь с ноги на ногу. Все еще слишком рано, чтобы считать это вечером, и ему не хочется демонстрировать свою нетерпеливость, заявляясь так рано. Недалеко и правда есть парк, думает он, в котором вполне можно скоротать часок-другой. "И не рассчитывай", как бы говорит бруклинское небо и ни с того ни с сего обрушивается на него проливным ледяным дождем так быстро, что Алек не успевает даже присмотреть козырек, под которым можно спрятаться от потоков воды. Уже стоя у подъезда дома Магнуса, Алек понимает: мало того что он явился слишком рано, так еще и промокшим насквозь. Но ему так холодно, что он предпочитает об этом не думать, нажимает на звонок и поспешно выпаливает: "Это Алек". Магнус уже привычно встречает его у двери, и Алек, не дав ему выговорить ни слова, тараторит: – Я знаю, что рано, но там дождь, и я… По нему заметно, что там дождь – у его ног на клетчатую плитку уже натекла лужа, но Магнус смотрит, не моргая, и Алек осекается. Потому что ему холодно, да, но становится как-то теплее, потому что Магнус… Магнус явно из душа, завернутый в ярко-зеленое кимоно, под которым, понимает Алек, ничего нет. Черные волосы – для разнообразия без блесток – мокро ерошатся, а по шее на грудь, виднеющуюся в глубоком вырезе, медленно сползает капля воды. Алек совершенно беспомощно провожает ее взглядом и вздрагивает, когда она скрывается за воротом, сам не зная – то ли от холода, то ли от возбуждения. Тут уже спохватывается Магнус, встряхивается, так что брызги летят с волос, и отходит в сторону, пропуская Алека в квартиру. – Ты почти вовремя, – говорит он и улыбается. – Я уже начал собираться. Алек приподнимает брови и ловит полотенце, летящее ему в голову. – Это сколько ты обычно собираешься? – с сомнением спрашивает он. – Час, не более, – беззаботно отмахивается Магнус. – Но это же наше первое свидание, Александр, я собирался выглядеть достойно. Алек старается не опускать взгляд на собственный (промокший) старый свитер. Изабель периодически грозится вытащить его по магазинам, но он или успешно отбивается, или прикрывается Джейсом, который в душе еще больший шопоголик, чем она, и продолжает ходить в любимых удобных вещах. Но рядом с Магнусом он чувствует себя несколько не на месте. Магнус тоже слегка хмурит лоб, но, как оказывается, по другим причинам. Он щелкает пальцами, и поток голубых искорок пробегается по одежде Алека, высушивая ее, мягким прикосновением щекочет шею и растворяется в воздухе. Вот теперь Алек вздрагивает уже точно не от холода. Повисает пауза, в которую он беспрепятственно пялится на Магнуса. У того совершенно непроницаемое выражение на лице, но когда он говорит, Алек с непередаваемым удовольствием слышит, как в его голосе прорезается хрипотца. – Полагаю, мне стоит закончить собираться. – Магнус стоит на месте и не делает никаких попыток пойти, собственно, закончить собираться. Алек скользит взглядом по его голым ногами и не отвечает. Он не знает, что на это сказать. С одной стороны, да, может, из этого все еще может выйти совершенно нормальное свидание. С другой, Магнус, полуодетый, с влажными волосами, сейчас стоит рядом, и если Алек сейчас протянет руку… – В конце концов, у нас было столько планов. Они не строили совершенно никаких планов. – Там дождь, – напоминает ему Алек, нервно сглатывая. – Сильный. Изабель бы над ним посмеялась. Какое красноречие, какой словарный запас. Впрочем, Магнус не смеется. Он изгибает губы в легкой улыбке и с совершенно серьезным взглядом делает шаг к Алеку, так что они стоят почти вплотную. – Или, – вкрадчиво предлагает Магнус, – можем остаться дома. Посмотреть телевизор. Он сейчас не шутит, думает Алек. Мысли в голове застилаются белым шумом от того, что Магнус сейчас так близко, но он заставляет себя сосредоточиться. Если Алек сейчас скажет ему, что да, он хочет посмотреть телевизор, то Магнус пойдет и оденется, и будет сидеть рядом с ним на диване, и ничего не делать. Какое счастье, что Алеку никогда не было никакого дела до телевизоров, о чем он и сообщает Магнусу. – У меня отличная библиотека, – моментально перестраивается Магнус, и если бы Алек сейчас не стоял рядом и не слышал, как у того сбилось дыхание, и не видел расширенных зрачков, то, наверно, подумал бы, что Магнус пытается от него избавиться. А он всего-то спрашивает, уверен ли Алек. Алеку восемнадцать, и пару дней назад он впервые поцеловался. Алеку восемнадцать, и впервые кто-то его хочет. Он поднимает руку и медленно – демонстративно тянет пояс на кимоно Магнуса. Магнус улыбается. – Сзади тебя диван, – говорит он. "Сзади нет дивана", думает Алек. Только что же не было, но он отступает назад и натыкается на диван. Чертова магия. Или – в данном случае – очень сподручная. В следующую секунду Магнус его целует, и это лучше, чем было в прошлый раз. Может, потому, что теперь им уже не надо останавливаться. Вся ночь, думает Алек, слегка отстраняется и с шумом выдыхает. У них есть вся ночь, и от этого сносит крышу. Он скользит ладонями по зеленому шелку на спине Магнуса, оттягивает воротник и утыкается ему в шею, вдыхая запах сандалового дерева. Этого он не делал ни в одной своей эротической фантазии, а зря, видимо. Его свитер куда-то испаряется. То ли он отвлекся на руку Магнуса, скользящую по его животу, то ли опять магия, но свитера на нем нет. Алек по нему не особо и скучает. За свитером испаряется и футболка, а потом Магнус дергает пояс в его джинсах – это Алек уже замечает. Он в долгу не остается; более того, у него кругом идет голова, потому что он не знает, что сделать первым делом. Все его фантазии, сны, оказывается, и рядом не стояли с реальностью, в которой есть Магнус, у которого слишком горячая кожа, все еще не высохшие волосы, и к которому можно прикасаться. Магнус, словно прочитав его мысли, вглядывается в глаза Алеку и улыбается. – Чего пожелаешь, – говорит он. Алек желает всего, о чем он незамедлительно сообщает Магнусу, улыбка которого перерастает в довольную ухмылку, а потом стаскивает с него кимоно. Он боится что-то сделать не так – от мысли, что Магнус может отстраниться, одеться и отправить Алека восвояси, становится не по себе. Но тот не перестает улыбаться, довольно, как будто такой исход сегодняшнего вечера он и ожидал. Он улыбается, пока мучительно медленно расстегивает молнию на джинсах Алека, пока уверенно подталкивает его к дивану, пока Алек нетерпеливо хватает его за руку и подтаскивает к себе. Какое еще свидание, думает Алек. Никаких свиданий. Провались эти свидания куда подальше. Зачем куда-то ходить, если можно приходить к Магнусу и заниматься сексом на диване. – У меня есть отличная кровать, – бурчит ему в шею Магнус, лениво развалившись наполовину на Алеке, наполовину на диване. – Она большая. Он все еще улыбается, Алек чувствует его улыбку на коже. Он рад, что сейчас Магнус не видит его лица и совершенно идиотской ответной ухмылки. – Мы могли бы пойти туда, – отзывается он, – если бы я на тебя не набросился. Тут Магнус поднимает голову. – «Набросился», Александр? – чуть насмешливо спрашивает он. – Не устаю наблюдать за твоим лексиконом. Он гораздо оригинальней, чем у твоих друзей. Алек неловко дергает свободным плечом. Большая часть его словарного запаса пришла из архива в Институте. Периодически она смешивается со сленгом, подцепленным в ночных клубах, которые так любят Изабель и Джейс, и в итоге иногда он начинает разговаривать как прибабахнутый профессор. Лицо Магнуса смягчается. – Я подразумевал это как комплимент. К тому же кровать была слишком далеко. Не уверен, что мне захотелось бы тратить время, чтобы до нее добраться. Он проводит ладонью по руке Алека, и тот непроизвольно вздрагивает. По ощущениям слишком похоже на магию Магнуса, и он даже косится посмотреть, не полыхнуло ли там уже знакомыми синими искорками. – Я еще не ухожу? – наконец говорит он, пытаясь звучать уверенно, но получается все равно вопросительно. На время отступившая неловкость подбирается обратно. Магнус довольно улыбается и тянется его поцеловать. – Ночь еще только начинается. – Он лениво встает с дивана и тянется. Алек как загипнотизированный рассматривает загорелые ноги, задницу, спину. Магнус не накачанный, как модели в журналах, что он прячет от своих под матрасом, но такой гибкий, что Алек не может не думать о том, как это, наверно, удобно в постели. И он явно чувствует себя совершенно комфортно без одежды. – Присоединяйся, – бросает Магнус через плечо. Невозможно отказаться от приглашения. В спальне Магнуса ярко и пестро так, что порой хочется зажмуриться, но насчет кровати он не обманул – она огромная. Что не мешает Алеку прижиматься как можно ближе. Он долго не может заснуть. Он привык спать один – с тех пор, как Изабель сочла себя достаточно взрослой, чтобы больше не бегать к нему по ночам после кошмаров, – и теперь не может понять, как пристроиться так, чтобы можно было нормально вытянуть ногу, чтобы рука не затекала, и чтобы Магнус перестал ему тыкать локтем в бок. Когда он очередной раз переворачивается на другой бок, Магнус недовольно сопит, и Алек невольно думает, что вот сейчас-то ему это надоест, и он выгонит его домой. Но Магнус только вытягивается вдоль его спины, прижимаясь ближе, и вытягивает руку на подушке, на которой, оказывается, очень удобно устроить голову. – Приятных снов, Александр, – бормочет ему в шею Магнус. Алек счастливо выдыхает. И засыпает.