***
Первое, что почувствовал Доума, оказавшись в Крепости, это пленящий аромат девственно-чистой течной омеги. К такому повороту событий демон точно готов не был. Их вроде бы позвали на собрание Лун, поэтому он решил не сильно отвлекаться. Выяснилось, что Даки и Гютаро были убиты, но что насторожило больше, то это отсутствие его любимого Аказы-доно. Судя по поведению Господина, он в курсе, почему того нет, поэтому подозрения закрадывались всё больше. Доума пытался вынюхать, откуда идёт аромат, но тот был еле уловимым. Вероятно, виновника скрывали как можно тщательнее. Как ни странно, на собрании ничего выяснить не удалось, но Доума уже сомневался в том, что его Аказа-доно — бета. Слишком много было намёков на слабый вторичный пол. Самый кошмар начался, когда Второго перенесли обратно. Теперь демон точно мог определить запах — вишня. Спелая, сочная вишня, пропитавшая, как казалось всё в его доме. Но откуда? Неужели Аказу на время собрания переносили к нему, чтобы он не почувствовал запаха? Как же Доуме хотелось этого омегу. Хотелось сделать своим, иметь его жёстко и нежно, целовать страстно и чувственно, кусать до кровоподтёков и не переживать, так как быстро затянутся, и просто обнимать и никому не отдавать. Похоже, сегодня его желание сбудется, ведь в один миг эпицентр запаха оказался прямо перед ним. — Доума... — Аказа-доно~? Неужели ты омега? – издевается, сам ведь уже обо всём догадался. У обоих сносит крышу от запаха друг друга. — Доума, пожалуйста... – Аказа падает на колени, не в силах больше стоять, ноги ватные, разум затуманен, а блондин продолжает играться и слишком медленно приближается, оказываясь вплотную, и опускается на одно колено. — Что "пожалуйста"? Скажи это, Аказа-доно. Чего ты от меня хочешь? – это Доума спрашивает глядя прямо в глаза омеги. Вместо ответа Аказа резко подаётся вперёд, жадно прижимаясь к губам блондина смазанным поцелуем, закидывая непослушные руки тому на шею. Он чувствует, как сильные — как он и представлял! — руки чуть ли не до хруста костей сжимают его талию и прижимают так, что между телами не остаётся свободного места. Аказа целуется неумело, что ещё подстёгивается отсутствием какого-либо опыта, поэтому Доума полностью берёт контроль над всем происходящим. Он валит Аказу на татами, продолжая терзать рот и губы, проталкивается языком глубже, проходит по верхнему ряду зубов, щекам, переплетая языки в бешеном танце. У Аказы жар. Он просто не соображает, что творит. Нет, конечно, он понимает, что сейчас отдастся своему, как он считает, врагу, но почему-то сейчас это не кажется неправильным. Розоволосый полностью отдаётся процессу и пытается отвечать на поцелуй, слыша в ответ усмешку. — Неужели правда? Аказа-доно ни разу ни с кем не был~? – Доума улыбается, глядя на реакцию: сведённые брови и тихое "заткнись". Как же мило, – Даже интересно, как же ты держался всё это время. Двести лет без альфы или... – Второй медленно стягивает с Аказы жилет и припадает к возбуждённым соскам, чем вызывает у татуированного громкий стон. — Блять, Доума, хватит прелюдий. Войди уже в меня! – блондин снова усмехается и спускается ниже, оставляя засосы и наблюдая, как те тут же исчезают. — А я и не для тебя это делаю, – блондин поднимается к лицу Аказы и снова впивается взглядом, – Я очень долго хотел этого, поэтому сейчас наслажусь твоим телом сполна. И тебе придётся потерпеть. Хотя... Сложно сказать, что тебе не нравится~. Наслаждайся, Аказа-кун. Это же твой первый раз... – Доума отстраняется и стягивает с розоволосого насквозь промокшие штаны. Его взору открываются налитый кровью небольшой член и блестящие от естественной смазки бёдра и ноги. Блондин рывком переворачивает Аказу и ставит на колени, заставляя прогнуться в спине до хруста позвонков. Теперь он видит всё. То, как сексуально обильно вытекает смазка из разбухшего отверстия, ещё больше заполняя комнату вишнёвым запахом. У Доумы крышу сносит. Он и сам не понимает, как приближается и размашисто лижет, собирая прозрачную жидкость, и ощущая сладость на языке. Блондин слышит оглушающий стон и чувствует, как Аказа задрожал. Он решает продолжить. Смачно облизывает, посасывает, входит длинным языком и двигает им внутри, выходит и снова, снова, снова... Аказа стонет. Громко и сладко. Он испытывает невероятные ощущения и боится представить, что случится, когда Второй наконец войдёт. А в это время сладостная "пытка" не прекращается и Аказа уже собирается кончить, как Доума отстраняется, облизываясь как довольный кот. Он переворачивает розоволосого на спину и, глядя тому в глаза, медленно начинает стаскивать с себя одежду, наблюдая, как взгляд Аказы следит за каждым его движением. Когда Доума остаётся полностью голым, Третий краснеет и немного начинает нервничать. — А... Эм... А он точно...? — Не переживай, войдёт, – блондин приближается, переплетает пальцы, целует и медленно входит. Аказа стонет, нет, кричит в поцелуй. Чувствует, как стенки расходятся и плотно обхватывают член альфы. Он не думал, что будет настолько приятно. Доума входит полностью, вплотную прижимаясь и замирая. Они стонут в унисон. Омега пытается начать двигаться, блондин его останавливает, сам практически выходит, а после резко вгоняется обратно, снова выбивая стон. Кажется, что-то щёлкает в голове Доумы. Он набирает бешеный темп, резко и сильно входит и выходит, заставляет Аказу кричать от удовольствия и просить большего. Сколько Второй себя помнит, у него не было такого секса. Хоть чаще всего это и были девушки-беты и омеги. Но несколько раз он всё же спал с парнями-омегами. Конечно ощущения различались, поэтому Доума всё же предпочитал женщин, но вот один его смог зацепить. У Аказы же вообще не было секса, но даже сейчас он считает, что это прекрасно. Доума прекрасен. Третий дрожит, извивается, стонет имя блондина и много чего ещё, на что тот только улыбается и втягивает омегу в долгий поцелуй, заканчивающийся тем, что оба кончают одновременно с именами друг друга на губах. Доума изливается внутрь и медленно выходит, ложась рядом. Он внимательно смотрит за лицом Аказы, приобретающим умиротворённый вид, и кладёт руку поперёк его тела, притягивая к себе. — Тебе понравилось, Аказа-кун? Скажи, – блондин горячо дышит на ухо омеге и тот снова напрягается, – Ээй, ты же не думал, что мы закончили~? – Доума рывком сажает Третьего себе на бёдра, потираясь уже почти вставшим членом, – Ты больше сотни лет бегал от меня, хотя мог попросить о близости сразу же, как Господин обратил меня. Я бы не отказал~, – альфа тянет Аказу на себя, но в ответ слышит недовольное шипение. — Что ты творишь? Мы ведь закончили. Отпусти! – розоволосый пытается вырваться, но снова оказывается подмятым под Доуму. — Ну вот, узнаю старого доброго Аказу-доно. Вот только ты не забывай, что через пару минут снова захочешь меня, так как течка у тебя ещё идёт. А я могу расстроиться и уйти. Тебе придётся разбираться самому, – взгляд Второго падает на снова возбуждённый член омеги, – Ой, смотри, даже пары минут не прошло. Ну что? Помочь тебе~? Давай же, Аказа... — Чёрт бы тебя побрал... – Третий прижимается своими к губам Доумы и затягивает того в поцелуй. Да, похоже они здесь и правда надолго... Блондин сколько себя помнил, думал, что Аказа — бета, но даже в таком случае он ему очень нравился. Эта непреступность, его скверный характер, дурацкие принципы, из-за которых он не ел женщин. Его прекрасное тело, небольшой рост, татуировки, что выглядели невероятно сексуально; то, что он ходил практически полуголый. Всё это делало его чертовски привлекательным в глазах Доумы. Он не просто хотел обладать им физически. Он хотел сделать его своим полностью. Аказа пробудил в нём чувства, которых блондин не знал даже будучи человеком. Пока не известно, можно ли это назвать любовью, но ясно точно, что Доума хочет провести с ним ещё не одно столетие...*На следующий день в Крепости Безбрежия*
Мудзан уже второй день подряд слышал, что творят его Высшие Луны, но ничего не мог сделать. Не думать об этом не получалось, так как слишком громко всё у них происходило, особенно мысли Аказы — это что-то с чем-то. Да и как на зло ещё и время гона близилось, поэтому демон был весь как на иголках. Хотелось убивать всех и вся, поэтому он приказал Накиме не приближаться к нему ещё несколько дней. Мудзан засел в своей лаборатории, ведь только она могла хоть как-то занять его мысли, но тут... "— Ах, да... Глубже... Ещё... Ах...!" Кибуцуджи свалился в кресло и прикрыл глаза. — Никогда больше не обращу омегу...