костюм горничной и невыпитый чай

      пепел падает с тлеющего кончика ментоловой сигареты и устремляется вниз, маскируясь среди белых снежинок. сяо смотрит на снег под ногами, наблюдая, как мягко вальсируют вместе серые и белые хлопья, и как они опускаются на мокрый асфальт. сигарета остаётся забытой, зажатая между указательным и средним пальцами, и о ней вспоминают только тогда, когда начинает обжигать кожу. сяо тушит окурок о заборик с облупившейся зелёной краской, и появившиеся из ниоткуда искорки также мгновенно исчезают. венти всегда поражался этому зрелищу как в первый раз, повторяя: "смотри, смотри!", и однажды даже попытался запечатлеть, но в итоге лишь уронил телефон. благо, он тогда не разбился, что не скажешь о мечтах венти о красивой фотографии. венти всегда во всём видел что-то красивое, поэтичное, чего не скажешь о сяо. потому что венти курил долго ради эстетики, а сяо - потому что не хотел возвращаться в реальность. как и сейчас, когда он тут же потянулся в карман за пачкой, чтобы выкурить ещё пару никотиновых палочек, но с усилием воли заставил себя не делать этого, потому что у него ещё были дела. снегопад не желал прекращаться, покрывая город плотным одеялом последние три дня, из-за чего дороги не успевали чистить, а прохожие всё теплее укутывались в шарфы. двадцать килограмм снега в ботинках, ещё десять за шиворотом, от чего с каждой секундой, проведённой в этом снежном аду - а ад по данте как раз холодный - желание убивать росло в геометрической прогрессии. И почему венти указал в адресе доставки именно тот пункт, который находился на другом краю города? венти с самого утра вёл себя как обиженный ребёнок. сразу после пробуждения он не полез обниматься, как обычно, а скрылся в ванной, и, кажется, нарочно задержался там дольше. сяо не сразу понял, что произошло, и, признаться честно, если бы не был знаком с венти столько времени, так и не понял бы. но, благодаря годам, проведённым бок о бок в одной квартире, в голове у сяо был уже целый справочник по существующим настроениям венти с их признаками. и, глядя на его поведение сейчас: напускное игнорирование, закатывание глаз и цоканье языком, он понял, что тот обижен. с причиной обиды сяо разобраться даже не пытался - знал, что это бесполезно. но не нужно спешить называть сяо плохим парнем, который не способен признать свою вину. просто иногда венти обижался на всякую ерунду, только потому что ему было скучно, а если бы он обижался серьезно, то и сяо реагировал бы соответствующе. но сейчас венти был ребенком, а сяо - раздражённым взрослым. и ребёнок включил на ноутбуке сериал, заткнув уши наушниками и не желая идти на контакт, а взрослый ушел печь его любимые блинчики, чтобы хоть как-то задобрить. но венти на предложенное угощение лишь недовольно хмыкнул. - слушай, что ещё мне сделать, чтобы заслужить извинения? - не выдержав, спросил сяо. венти впервые за утро заговорил: - сходи за посылкой. - он пожал плечами, и сяо вдруг понял, что весь этот цирк затевался лишь ради этого. - вот адрес, вот код доставки. - какого черта это находится на другом конце города? не было пунктов поближе? на этот вопрос тот лишь отмахнулся, сталкивая сяо обеими руками с кровати. - я хотел прогуляться, а теперь не хочу, так что иди давай. иди, иди, ты сам спрашивал, как ещё можешь заслужить мои извинения. сяо под "заслужить извинения" явно имел в виду не поход через эверест за его чёртовой посылкой с озона. музыка могла бы скрасить маленькое и неприятное путешествие, но наушники остались нетронутыми лежать на столе, а может на кровати - сути не меняет, они всё равно были дома. поэтому вместо песен сяо слушал хруст снега под ногами и считал шаги. тысяча с чем-то - он дошёл до пункта выдачи, ещё десяток - потоптался в очереди, и заключительные тысяча с чем-то - обратно домой. посылку он не разглядывал, потому что если это одежда - то венти сам её сразу же покажет, а если не одежда, то, впринципе, исход тот же самый. сяо зашёл домой злой и мокрый из-за растаявшего снега, а венти за время его отсутствия сменил злорадство на нежность, поэтому помог ему повесить куртку и накинул полотенце на влажные волосы. затем схватил посылку и закрылся в ванной, оставив сяо растерянно стоять посреди коридора. к некоторым странностям венти можно привыкнуть, и сяо привык, поэтому молча ушёл на кухню заваривать чай. поставил на плиту старенький чайник, опустил в кружки пакетики с молочным улуном, и принялся обыскивать шкафчики в поисках чего-нибудь сладкого. закрыв очередную дверцу, он чуть ли не вздрогнул от внезапно появившегося в дверном проёме венти. тот стоял, прислонившись спиной к косяку и скрестив руки на груди. на нём была хитрая ухмылка и... костюм горничной? сяо моргнул и ещё раз смерил его взглядом, но видение никак не хотело рассеиваться. Венти действительно стоял перед ним в чёрно-белом платье выше колена и, чёрт его подери, чулках. - то есть ты на серьёзе спустил зарплату на костюм горничной? - сяо всё ещё пытался оправиться от пережитого шока. венти на этот вопрос мучительно вздохнул. - это не то, что я хотел услышать. - а что ты хотел услышать? - сяо скопировал его позу, тоже сложив руки на груди. венти же в пару шагов приблизился почти вплотную, чуть наклонив голову и глядя так, как умеет только он: так наивно-невинно, но так, чтобы и чертят, пляшущих в зелёных глазках, было видно. - ну, например, что я выгляжу... - венти не смог придумать эпитет, но ловко выпутался из этого положения. - вот как я выгляжу? - нелепо. - отрезал сяо, хотя его взгляд так и блуждал по белым кружевам и глубокому вырезу. он ожидал от венти щелчка по носу и очередную обиду, хотя обижать он его не хотел, но тот лишь ухмыльнулся снова. - как знаешь. тогда, наверное, придётся сдать платье обратно. а жаль, такое хорошее качество. - венти резко отвернулся, чуть не задев косичками чужие щёки, однако жёсткая хватка на запястье не дала ему двинуться дальше. - перед тем, как ты его сдашь, может, побудешь горничной ещё немного? - фраза, прозвучавшая непозволительно близко к чувствительному уху, да ещё и голосом на тон ниже, заставила спину покрыться мурашками. сяо знал, какой реакции от него хотели, и отказывать ни венти, ни себе не хотел. повернув к себе, он прижал его к столешнице, но поцеловать не успел, так как венти ускользнул от требовательных губ и ловко уселся на деревянную поверхность. затем он уже сам, схватив сяо за воротник толстовки, притянул его ближе и поцеловал, от напора даже столкнувшись с чужими зубами. губы сяо обветренные от мороза и искусанные от нервов, а губы венти мягкие, со вкусом малиновой гигиенички. венти целовался быстро и глубоко, часто прерывался на судорожные вздохи, но каждый раз, возвращаясь в поцелуй, с большим упорством проходился языком по дёснам и кромке зубов. сяо вело от того, насколько венти иногда становился активным, и в такие моменты он не мог отказать себе в том, чтобы расслабиться и чувствовать. но то, как он обхватил ногами его бёдра, прижимаясь ещё ближе, заставляя тактильно ощутить всё его возбуждение, вернуло сяо в реальность. он сжал зубами нижнюю губу венти, оттягивая, а ладони переместились со столешницы на чужие ноги, скрытые под тканью чулок, задирая юбку выше. венти подавился всхлипом от неожиданной, но приятной боли и бессознательно толкнулся вперёд. от новой волны ощущений сяо резко вдохнул и откинул голову назад, ощущая, как внизу живота будто раскаляется что-то горячее. - сяо, - тихо позвал венти, рукой прочерчивая дорожку от плеч до ширинки джинс. даже почти не касаясь, он вынудил сяо снова поцеловать его, иначе он бы не смог сдержать стон. хватка на бёдрах стала сильнее, и на нежной коже краснели полумесяцами следы от ногтей. венти снова прерывисто выдохнул, когда губы сяо спустились ниже: к чувствительной шее, к тонким косточкам ключиц, к ярёмной впадине. венти, задыхаясь, сжимал в ладонях тёмные волосы, то прислоняя ближе, то, наоборот, отстраняя от себя. - всё, х-хватит, - запинаясь, произнёс венти, а сяо вопросительно склонил голову вбок, глядя на него снизу вверх. так и не ответив на его немой вопрос, венти сбросил с себя чужие руки и спрыгнул со столешницы. теперь он стоял перед сяо, а тот вжимался поясницей в твёрдую поверхность. без лишних слов, только лишь с неизменной хитрой ухмылкой, венти опустился на колени и, не прерывая зрительного контакта, потянулся пальцами к молнии джинс. сяо мгновенно вспыхнул и резко схватил его запястья. теперь была очередь венти вопросительно смотреть на него. - что ты делаешь? - сбивчиво спросил сяо и хотел было сделать шаг назад, но вспомнил, что сзади нет места. венти видел в смущённом сяо отдельный вид искусства, а тот факт, что в таком состоянии видел его только он, доставлял ещё больше удовольствия. решив окончательно сжечь чужие щёки, венти решительно ответил: - хочу отсосать тебе. сяо услышал очевидное, но сказанная таким уверенным тоном фраза заставила смутиться его ещё больше. неосознанно он отпустил его руки и поднёс свою ладонь к лицу, чтобы закрыть пылающую кожу и отвести взгляд в сторону. - нельзя? - снова эти наивно-невинные глазки. - замолчи. - как скажешь. венти, наконец добравшись до своей цели, расстегнул ширинку на джинсах и тут же ловко стянул их к щиколоткам. сяо сжал край столешницы до белых костяшек, второй ладонью продолжая прикрывать лицо. глаза смотрели куда угодно: на забытый чайник на плите, на кафельный пол, на задёрнутые оранжевые занавески, но ни в коем случае не опускались вниз. самой мысли о том, что венти в костюме горничной сейчас стоит на коленях и пальцами касается его члена сквозь тонкую ткань трусов, вызывала чуть ли не сердечный приступ. когда прикосновения стали требовательнее, это ещё можно было терпеть, но, почувствовав, как венти, едва касаясь, провел губами по всей длине, сяо хрипло простонал в кулак, а затем всё-таки опустил взгляд вниз. вид венти, прислонившегося щекой к его паху и тут же поймавшего его за подглядыванием, превзошёл все самые пошлые фантазии. не давая сяо возможности отстраниться, венти стянул его трусы вниз к джинсам. - твоя толстовка немного мешает. - венти схватил край ненужной одежды и потянул её вверх, вдобавок ко всему оголяя пресс сяо. тот хотел было стянуть одежду с себя, но венти опередил его, без предупреждения касаясь губами головки и проведя языком вокруг. сяо подавился стоном и широко распахнул глаза. от стеснения не осталось ничего, а вот удовольствие захлестнуло его с головой. заметив, что рука венти поднята и всё ещё держит его толстовку, в голову пришла странная, но возбуждающая идея. сяо отпустил измученный стол и, найдя вторую ладонь венти, которой он поглаживал его бедро, тоже поднял её вверх и крепко заключил оба запястья в кольцо из пальцев. венти, не отстраняясь, усмехнулся, от чего по члену прошла еле ощутимая вибрация. он двигался нарочито медленно, дразня и заставляя сяо время от времени толкаться вперёд. несмотря на то, что тот держал в замке чужие руки, хозяином положения всё равно являлся венти, о чём он напоминал, меняя скорость каждые две секунды. венти игрался, а сяо от таких игр становилось настолько плохо, что хорошо. не выдержав очередной смены ритма, сяо опустил руку вниз и достаточно грубо сжал чужие волосы, чтобы войти глубже, а затем начать двигаться быстрее. венти иногда мог быть активным, а сяо иногда мог быть грубым. однако в такие моменты венти по-настоящему получал удовольствие от того, что его трахают в рот, а невозможность опустить руку, чтобы коснуться себя, заставляла поджимать пальцы на ногах. сяо близился к окончанию, его движения стали рваными и прерывистыми, и венти вдруг поймал себя на мысли, что он хочет, чтобы сяо кончил ему в рот, и от этого он смутился больше, чем от всего происходящего. однако тот, не услышав чужих желаний, резко отстранил венти, и белёсая жидкость попала на совсем новое платье. сяо, не выдержав дрожь в ногах, опустился на пол рядом с венти, позволив тому упасть ему на грудь. оба дышали быстро и часто, оба чувствовали, как сердца друг друга сходят с ума. кафель холодный, но ничуть не спасает от бешеного жара, и сейчас было бы неплохо открыть окно, но вставать никто не хотел. - ты потрясающий, ты знал это? - произнёс сяо до неприличия хриплым голосом. венти поднял голову и устало улыбнулся, а затем припухлыми губами коснулся чужих. он знал, что он потрясающий. но больше был уверен в том, что сяо - лучшее, что случалось с ним в его жизни.