Тридцатого декабря

На улице первый снег впервые за несколько последних лет. Белые хлопья летят на землю укрывая ее тонкими ажурными кружевами. Руки давным давно закоченели от холода, но Чонгук упорно игнорирует это чувство, и лишь глубже прячет запястья в карманы лёгкой, явно не рассчитанной на минусовую погоду, куртке. Тот же старый двор, с убитыми временем домами, в которых ужасно сквозит зимой. Теже лавки, старые качели. Здесь точно так же как и раньше. Тридцатое декабря. Эта дата казалось уже никогда не вылетит из его головы. Она держится в его мыслях словно в кандалах, и совсем не имеет права исчезнуть. Завтра последний день этого года, и, казалось, он должен как все остальные суетиться перед этим днём, но ему эта дата по сравнению с сегодняшним днём совершенно чужда. Этот день все так же откликается в груди. Он просто не может о ней забыть. И, наверное, никогда уже не сможет. В этот день все его чувства натянуты до придела. Как и все года прежде. Он давным давно должен были выкинуть все воспоминания о нем, но Чонгук цепляется за них как за единственный спасательный круг, ведь знает, что точно утопиться во всех горестях этого мира, стоит только это сделать. Сжимая руки не даёт упустить ни одно совместное мгновение из памяти. Он помнит каждую сказанную фразу этим глубоким голосом. Помнит каждое нежное прикосновение. Помнит каждый ласковый взгляд. Не позволяет себе забыть ни одной одной детали. Ни квадратную улыбку, ни бархатный голос, ни глухой смех, ни забавную, едва приметную родинку на кончике носа. Это все отпечаталось в памяти точно клеймом, что оставило за собой слишком явный шрам, но Чонгук его совсем не стеснялся. Этот шрам был единственным, что заставляет по сей день не забывать о существовании этого человека. Человека, что оставил самые лучшие воспоминания после своего появления в жизни Чонгука. Человека, что оставив его сделал его жизнь бесконечной мукой. Тэхен был особенными. Был не повторимым. Таких как Ким Тэхен Чонгук больше никогда не видел. И не увидит. Зачем он вновь стоит по дверями подъезда этого дома? Чон ведь его все равно не встретит. По-живому вновь вскрывает едва затянувшийся раны на сердце. Это вызывает внутри неповторимую гамму чувств. Хоть какую-то, крохи, на фоне постоянного опустошения, где совсем ничего не чувствуется, кажутся чем-то невероятным. Чонгук словно под водой, где слышен лишь отдалённый гул происходящего на поверхности. Последние четыре года он был словно в аквариуме, где можно было наблюдать за всем лишь через призму искривления воды. Все события почти не задерживались в голове, лишь слишком поверхностно оседали в мыслях, и следом быстро забывались. Без Тэхена жизнь была не черно белой, она была совсем бесцветной, никакой. Ее нельзя было описать. Единственное, что хорошо запоминалось, это мелкие детали, что были даже косвенно связанны с ним. И так же хорошо чувствовалась собственная неполноценность. Душа сейчас больше походила не на цельное полотно, что было усыпано множеством узоров, а на разорванные тряпки, в которых больше было дыр, чем ткани. Чонгук до сих пор корил себя за то, что не уберёг. Не смог прочесть в чужих глазах все сомнения и боль, что как оказалось, было слишком много чтобы перенести. Он себя ненавидел за это. Ненавидел за собственную невнимательность, которая по итогу стоила слишком многого. Чонгук знает, что такое боль от потери. Утраченных жизней были слишком много, чтобы не понять, что это такое. И казалось, что потеряв всех близких людей уже научишься это переживать. Но как оказалось нет. Эта потеря была слишком большой раз, он до сих пор не смог принять ее. Кисти рук нашарив в карманах пачку, быстро поджигают сигарету оранжевым огоньком зажигалки. Быстро вдыхая, на языке оседает остужающий вкус мяты. Тэхен курил только такие, ибо терпеть не мог запах табака. А Чонгук до сих пор помнит как выглядел Тэхен выдыхая очередной сизый клуб дыма из лёгких. Расслабленно, и слишком красиво, чтобы забыть это изображение. Кисти рук, что были сплошь покрыты чернилами татуировок, дрогнут. В них не было смысла, лишь куча воспоминаний, что надо было хоть куда-то записать лишь бы они точно не пропали. На предплечье криво выведенные буквы, с любимой цитатой Кима. "Никому не дано знать душу другого человека." - строчка из очередного ужастика кои раньше Чонгук терпеть не мог и никогда не мог заставить себя их читать. Но слушая тихий баритон, что читал в слух строчки его книг, не мог заставить того замолчать, даже если в голове всплывали далеко от приятных картины. Сейчас ему смешно, чертовски смешно от этих слов. Теперь эта цитата кажется правдой. Но на смех пробивает не это. Тэхен даже не захотел поделиться всеми переживаниями, что таились в его душе словно тени, никогда не отставая от него. Или Чонгук просто не смог этих просьб расслышать. Или не захотел. Тогда, когда Тэхен был рядом, казалось, что они смогут преодалеть все невзгоды, что стоят на их пути. Даже если едва хватало денег на еду и на еду. Даже если каждый день вместо, или после учебы приходилось идти работать уборщиками, или продавцами на заправке. Чонгук считал, что ещё немного и они справятся со всеми сложностями. Он был счастлив в это время не смотря на то, что они были голодными, бедными, и вусмерть уставшими студентами. И казалось, что они оба были счастливы просто находясь вместе. Но как оказалось нет. Как давно он не был под дверями этого подъезда? Год, два, или все четыре. Наверное так. Он не помнит когда ему пришлось от сюда съехать. Он боялся здесь появляться. Казалось Чон ещё может здесь встретить здесь призрак своих счастливых дней. Боялся вновь увидеть Тэхена, что хрипло смеялся качаясь на детских качелях, под покровом ночи, когда ни один ребенок уже не гуляет. Боялся заметить устало шагающего Тэхена домой, после очередной бессоной ночи за кассой магазина. Огонек сигареты уже обжигает пальцы, заставляя ту кинуть на битый асфальт и затушить носком тяжёлого ботинка. В голове плывет от выпитого алкоголя. В груди колотиться сердце от волнения. Чонгук знает, что уже никогда его не встретит, но от этого не становится менее волнительно. Перебирает в пальцах звенья серебряного браслета, стараясь успокоиться. Тридцатое декабря. День рождения Ким Тэхена, один из дней в которые можно было себе позволить, чуть больше чем одну гречку на ужин и завтрак. Помнит как в эту дату покупал, пусть и дешёвый, но любимый Кимом торт, и как тот своей довольной квадратной улыбкой улыбался, за обе щеки уплетая его. Помнит как в этот день на сэкономленные деньги на проезд, последних пару месяцев, дарил новые серьги- кольцами или парные браслеты, о которых Тэхен канючил несколько месяцев. А ещё тридцатое декабря самый худший день в всей его жизни, в которой и без того было много потерь. Единственное воспоминание с того дня это: ванна, вода в которой была густо окрашенна ярким алым цветом, бледное лицо Тэхена, а так же вскрытые запястья руки, из которых до сих пор сочилась кровь. А дальше все было в смуте. Словно это был вовсе и не он. С трудом набранный номер скорой помощи, и какая-то суета в квартире. А дальше Чонгук помнит лишь море алкоголя, и крики боли. Ни слова о Тэхене. Был это негласный закон его друзей или просто никто о нем больше ничего не знал. Хотя, это все глупости. Тэхен мёртв. Похоронен под землёй в гробу. И наверное с позором, который непременно преследовал всех суицидников. Их порицают даже после смерти, не задумываясь, что адресату все эти слова никогда не дойдут. Чонгук сам прекрасно знает это порицание, что преследует потом по пятам. Все пренебрежение, что бежит за ним едва уловимым уху шепотом. Вот только у Тэхена удалось все эти пытки закончить, а Чонгук ходит живым трупом. Множество глубоких шрамов перекрыто кружевом чернил, лишь бы избежать косых взглядов, что все так же его продолжали преследовать. Жизнь без Тэхена - самая мучительная пытка. Она длиться годами, и даже попытки все это прикончить не увенчались успехом. Он слишком везуч, или на против заклеймен словом "неудачник". Его из раза в раз доставили с того света, что в итоге закончилось круглосуточным надзором его друзей. Пришлось учиться жить заново, даже если этого совсем не хотелось. Он не знает где находится могила, не знает точного времени смерти, не знает почему он все ещё должен проходить этот ад, но уже и не сопротивляется. Друзья на эти вопросы лишь тупят взгляд на полу, и ничего не отвечают. А Чонгук уже потерял все попытки это разузнать. Просто смирился, что от этих ответов он ничего не получит. Чонгук уже ничего не чувствует. Он живёт словно в дне сурка, где каждый день одно и тоже. Живёт лишь воспоминаниями о Тэхене. Он помнит в пьяной смуте как ему пришлось познакомиться с Тэхеном. Их познакомил его лучший друг Юнги, на какой-то студенческой вечеринке, повода которой Чон, что совсем недавно стал первокурсником, даже не знал, просто спихнув на Чонгука пьяную тушу, и сказав за ним присмотреть, чтобы тот не натворил дел. То день закончился обблеванной футболкой благодаря Тэхену, но тем не менее, даже пьяный вдрызг разговор был занимательный. Тэхен был действительно странным, слишком самоуверен, но тем не менее приятным, и внимательным собеседником, конечно, если не вспоминать бедную футболку. Тэхен был удивительным, смог очаровать Чонгука с первой встречи, что его чары обаяния да сих пор не могли спасть, казалось, он и вовсе на него сделал любовный приворот. Был заядлым любителем как ужасов, комедий так и сопливых мелодрам. Был с головой окунут в музыку, и никогда не желал заниматься чем-то помимо нее. Не был слишком шумным, хоть порой и задавал жару. Чонгук, честное словно, не знает, что его могло подтолкнуло на столь отчаянный шаг, чтобы в один день решить все прикончить на корню. Особенно в его день рождения. Они ведь столько дней обсуждали чем же заняться в новогодние выходные. На безымянном пальце одет тонкий ободок белого золота. Большим пальцем прокручивает его, ощущая холод металла. В тумбочке лежит точно такое же, разве, что другого размера, что так и не было подарено четыре года назад. Он просто не успел. Опоздал, в самый ответственный момент. Это стоило чужой жизни. Чонгук был готов свернуть горы, лишь бы Тэхен был счастлив. Его улыбка была лучшей оплаты, после нескольких бессонных ночей на работе. Ему было все равно, сколько дней подряд ему прийдеться драить туалеты на заправке, лишь бы порадовать его каким-то очень желанным подарком. Тэхен – его самым драгоценный подарок судьбы. Ким Тэхен – его самая большая радость и боль. Он был его самым безопасным уголком земли, где можно было забыть про все проблемы. Однако, видимо этого не хватало ему. Тэхен был слишком амбициозным, чтобы терпеть все неудачи. Молча проглатывал, и продолжал пытаться протоптать свою собственную дорогу к счастью. Он никогда не говорил о своих провалах. Видимо их было слишком много, чтобы он мог их стерпеть. Для Чонгука счастье было нахождение рядом с Тэхеном. Но не для Тэхена. Чонгук прекрасно понимал это давление, когда по учебе полный завал, так как из-за работы на нее просто не хватало времени, когда приходилось спать по три-четыре часа в сутки, только для того, чтобы не умереть из-за переутомления, когда денег хватало только на еду или проезд, а из квартиры все время грозятся выселить из-за неуплаты. Но он думал, что они смогут это пережить, выбраться из этой ямы, и спокойно, наслаждаясь друг другом жить. Но не смогли. Он жалеет, что не смог понять, насколько Тэхену было плохо. Жалеет, что не смог тогда провести больше времени вместе. И ужасно сожалеет, что тогда не смог ничего изменить. А сейчас и подавно поздно. Он весь продрог до костей, но это совсем не чувствуется из-за алкоголя, что сейчас бурлит в крови. Завороженно смотрит на снег, что сейчас валит большими хлопьями на землю. Четыре года назад, тридцатого декабря, тоже падал первый снег. Он так хотел, повести Тэхена под руку, в ближайшем, безлюдном сверке, и наслодиться этим чудом. Может выпить горячего глинтвейна за последние деньги, и наконец подарить эти кольца. Хотел услышать радостное лепитание. И почувствовать тепло чужого дыхания на своей коже. Это единственное, что он хотел в тот день. Явно не чтобы тридцатое декабря, что было столь длительное время его самым любимым днём, стал днём его личной трагедии. Он прекрасно знал и до потери Тэхена, что значит смерть близких. У него из родных совсем никого нет. Все похоронены под землёй уже много лет. Погибель родных его преследовала слишком давно, и слишком настырно, чтобы не заставить высечь у себя на груди отдельный вид боли. Но потеря Тэхена, не идёт в сравнение ни с какой из прежних. Было проще распрощаться с жизнью на совсем, чем продолжать жить с этой болью. Он столько раз вскрывал вены, что они давно уже сожжены. Столько раз глотал таблетки, что приступы боли в животе уже стали хроническими, и преследовали день от дня. Но это мелочи. Он справился. Он все ещё дышит. Это можно считать достижением. Поджигает ещё одну сигарету, и затягивается. Зачем он вообще начал курить? Ему это не приносило никакого удовольствия. Скорее пытался перенять любые привычки Кима, лишь бы понять, почему это все произошло. Тэхен не оставлял никаких предсмертных записок. И почему-то Чонгука это задело за живое. Ха... Отвратительная игра слов. Это оставило его в абсолютном неведении. Никаких ответов лишь сплошные вопросы. Каждый день засыпая Чонгук мечтал встретит во сне Тэхен, но ничего не получал. Он желал его встретить хоть так. Лишь бы его ещё раз увидеть и обнять. И попросить прощения. Сизый дым слетает клубом с губ. Уже так привычно, и правильно. От этого не становится спокойнее, или мыслей меньше, просто даёт возможность хоть чем-то занять руки. Глупая, дурная привычка, по другому он описать и не может. Чонгук лишь жалеет, что так за эти года и не смог завоевать доверия Тэхена. Столько лет ради чего? Ради трагедии и душевной боли, что никак не сойдёт с груди. Он решил пройти все сам, ни сказав и слова. Оставить в сладкой неги мечтания, до самого конца, чтобы в один момент в пух и прах разорвать всю иллюзию полного счастья. Вновь втягивает воздух в лёгкие. Ноги как обычно наматывают круги перед подъездом. Сколько он уже торчит тут? Час, два, три? Он знать не знает. Какая уже разница. Он действительно, не понимает за чем он сюда пришел, его здесь ничего не ждёт. Однако он все ещё зачем-то здесь. Спустя четыре года. Он здесь не появлялся столько лет. И все выглядит слишком знакомым, и одновременно, слишком чужим. От сюда веет слишком большим количеством воспоминаний. А в окне квартиры, в которую они когда-то с Тэхеном снимали горит свет, и виднеются все те же синие шторы. Он помнит как очень уставшим, после ночной смены, приходил рано утром досок, когда едва начинало светать, а Тэхен заспаным приходил и встречал его теплыми объятиями, которые всегда поднимали настроение, и давали самое лучшее успокоение. Помнит тихое пение из кухни, когда Тэхен готовил им завтраки. Помнит жаркие поцелуи по среди двора в три часа утра, когда фонари уже не горели. Помнит громкий, хриплый смех после очередной глупой шутки, что так обожал Тэ. И слишком ясно помнит сбитое дыхание, в перемешку с скрипами кровати по среди ночи. Это все осело в голове слишком хорошо, чтобы когда-то забыть. Очередной выдох, а сбоку слышен писк подъездной двери. Оборачивается на нарушителя его ночной идиллии, а шокировано замирает. Сердце бьётся как бешеное. Его начинает просто трясти. Желудок стягивает тугим узлом. Он едва держится, чтобы его не стошнило прямо на землю. Руки совсем не слушаются, их едва удается сжать в кулаки. У Чонгука точно белая горячка, ведь в здравом уме не может приводиться мертвец. Даже не смотря на то что в глазах двоиться он может точно увидеть Тэхена. Ким Тэхена, что уже как четыре года к ряду должен быть погребён по землёй. В его голове Ким Тэхен тоже выглядит слишком обескураженно. В руке зажат мусорный пакет, на голове полый бардак, а растянутые треники и большая, и слишком хорошо знакомая футболка. Чонгуку он точно чудиться. Чон лишь аккуратно шагает прочь. Язык присох к небу, что даже попытавшись он не сможет ничего из себя выдавить. А слова застрявшие в глотке даже и не пытаются произнестись. Мелкими шагами, спиной вперёд, ожидая что эта шутка разума скорее развееться. Но не успевает этого произойти как ноги его уже несут прочь. Сзади слышится хриплый оклик, который предательски сильно сходиться с голосом из его воспоминаний. Это точно галлюцинации. Только этим он может оправдать все что он только что услышал увидел. Быть такого не может. Не может быть, чтобы все эти четыре года Тэхен был жив. Он может лишь отнекивается от этой мысли. Опомниться успевает лишь когда он приезжает домой. Вваливается в квартиру и борется с желанием, позвонить в скорую. Нормальным людям точно такое не покажется. Быстро скинув одежду, даже не помыв руки идёт в кровать, надеясь после сна осознать, что это был лишь его пьяный бред. Он слишком хочет в это верить.