* * *
1990 год ушел, началось последнее десятилетие XX века. Советский Союз катился… Куда и как он катился, похоже, не понимал никто, даже те, что его как бы катили, то есть всячески подталкивали, принимая новые законы, издавая указы, провозглашая лозунги… Может быть, потому что каждый толкал и тянул в свою сторону, а может быть, потому что никто и никогда вообще не знает, к чему всё идёт и к чему придёт в будущем… Кроме тех, конечно, кто уже побывал в этом будущем. Ускорение! Гласность! Перестройка! Ускорение экономики привело к её развалу (это как ускорять старый дряхлый автомобиль — в какой-то момент он просто рассыпется на болтики, гаечки и железки покрупнее); гласность породила шквал «жёлтой» прессы, и даже такие солидные издания как «Аргументы и факты» стали публиковать сплетни и фейки; а перестройка… Вот, пожалуй, перестройка удалась лучше всего: страну реально перестроили. Эх, хотелось бы сказать в торговый центр, но всё не так просто, да и торговые центры повсеместно распространились гораздо позже. Страну перестроили… в другую страну. Один популярный писатель потом задаст риторический вопрос, мол, стоило ли перестраивать «империю зла» в «банановую республику зла», но мы не будем с ним соглашаться, надо смотреть на мир позитивней, тем более, история, как известно, не знает сослагательного наклонения, что простыми словами означает — как всё есть, так и должно было стать, так что нечего тут… — так примерно думала Катя, уплетая обильно промасленные, густо усыпанные сахарной пудрой, вкуснейшие московские пончики — одно из немногих, что не перестроила Перестройка. Уплетала и листала увлекательнейшую газету начала девяностых «Голос Вселенной». — Газетку читаешь? — с порога спросила Саша и тут же увидела пончики. — Угостишь? — и не дожидаясь ответа, схватила один, рассыпав по журнальному столику сахарную пудру. — Что за газетка? — О, про эту газету я еще в нашем времени слышала! — с важным видом начала Катя. — Её считают первой независимой газетой в СССР! Саша наклонилась и прочитала заголовок: — Серьезно? «Полтора года в аду. Записки воскресшего»? «Барьеры Люцифера над Святой Русью дали трещину»? И это первая независимая газета? — Ну да, а еще там есть мощная статья, прям исследование о всякой кладбищенской нечисти. Трупоеды мягкоголовые! Слышала про таких? — Фу! — Саша скривилась. — К пончикам такое чтиво не подходит, мне кажется. — А мне норм, — Катя подмигнула сестре. — Здесь еще про вампиров есть… — Бе! — Саша состроила смешную гримаску кокетливого отвращения. — Ну да, «бе»! А помнишь клип Майкла Джексона, когда он в вампира превращается, это тоже «бе», по-твоему? — Это не «бе», — серьезно возразила Саша. — У Майкла всё талантливое, даже вампиры! Сестры рассмеялись и принялись поедать пончики.* * *
Многие люди к августу 1991 года чувствовали, что грядут большие перемены. Многие даже знали точно — никто ведь особо и не скрывал: готовилось подписание нового Союзного договора, появилась должность президента Российской Федерации наряду с президентом Советского Союза, и президент России Ельцин вдруг стал расти, расти в глазах народа и становиться чуть ли не главнее «начальника» Перестройки, главы коммунистической партии и всего СССР Горбачёва… Все это видели, все знали, но всё равно никто не верил, что огромная империя вот так возьмёт и разбежится. И в августе гром грянул. Верхушка партийных боссов собралась и объявила в стране чрезвычайное положение, себя назвала ГКЧП (Государственный комитет по чрезвычайному положению). А потом всё завертелось, завертелось… Конечно, активный народ в Москве поучаствовал в движухе — строили баррикады, останавливали танки и всё такое. Но основная часть населения узнавала обо всём как всегда из телевизора. И телевизор рассказал народу, чем всё закончилось. Но рассказал не сразу: Советский Союз продержался аж до конца года. Геннадий сидел у себя дома на кухне перед маленьким кухонным теликом и смотрел, как диктор сдержанно-взволнованным голосом объявлял, что сегодня, 26 декабря Совет Республик Верховного Совета СССР принял декларацию о прекращении существования СССР в связи с образованием Содружества Независимых Государств. И хотя к этому времени — к концу декабря 1991 года ни у кого не оставалось сомнения, что прежнего СССР больше никогда не будет, прозвучало это объявление жутко. Гена сидел в растерянности, обхватив голову руками. Мыслей никаких особо не было, но было болезненное ощущение конца. Конца всего, что он знал и любил с детства. А также конца его собственной жизни. Нет, не смерть мерещилась известнейшему советскому певцу, а конец его карьеры артиста. Он вряд ли бы смог выразить это чувство словами, но общее понимание на глубинном уровне было таким: Геннадий Белов принадлежит советской эстраде, его репертуар составляют в подавляющем большинстве советские, идеологически выдержанные песни; теперь советской эстрады нет, нет советских песен, нет их исполнителя Геннадия Белова. Всё просто и логично, как прям таблица умножения. Не знал, конечно, Гена, что его любимый совок так до конца никуда и не уйдёт из голов и душ советских граждан; что будет еще ностальгия по временам империи, что и сама империя просто стала меньше, отпустив несколько республик выбираться из руин самостоятельно; что будут еще «старые песни о главном»; что вообще, если подумать, всё норм, всё путём, надо только не раскисать. Ни о чем этом Гена не знал тогда и не думал. Он был подавлен и почти сломлен. Почти, потому что совсем уж ломаться было нельзя — у него оставались дети, у него, наконец, была Катя, которая его любила и ждала. Сегодня утром она позвонила и очень, очень-очень просила его встретиться с ней в Парке Культуры. Геннадий встал из-за стола, выключил телевизор и пошел в ванную бриться. Как говорил поэт-юморист Вишневский, «если мужчина на ночь бреется, значит, на что-то он надеется». А сейчас даже и не ночь была, так что…* * *
На встречу с Геной Катя пришла со своей любимой газетой «Голос Вселенной». Геннадий когда увидел в руке у девушки эту известную «бредучку», недовольно поморщился: — Ну Кать, я же тебе говорил, что не люблю эту жуть про трупоедов мягкоголовых и прочую мерзость, которую ты… — Подожди, — нетерпеливо перебила Катя, — здесь про нас с Сашей! И даже на Майкла намёк есть! — Где? — заинтересовался Гена. — Вот, смотри, — Катя полистала, нашла нужную страницу и показала пальцем. — Читай! Гена взял газету. «Вы знаете, кто виноват в том, что произошло с нашей Родиной? Да что там с Родиной, со Вселенной! В прошлом номере мы рассказывали о пришельцах, которые выкачивают из нас энергию, так это всё цветочки! Ну выкачали немножко энергии, велика беда, мы новой накопим… Сегодня мы расскажем нашим дорогим читателям о двух путешественницах во времени, которые нарушили пространственно-временной континуум и вся истории Земли, а в далёком будущем и всего космоса, пошла совсем не тем путем, каким должна была пойти. Мы нашли этих двух нарушительниц мирового порядка. Ими оказались две россиянки из XXI века. Одну из них, предположительно, зовут Екатерина, а имя второй мы пока не выяснили. Но еще интереснее, что у них есть сообщники — известный певец из Америки (он слишком известный, чтобы мы назвали его имя, нам необходимо уточнить информацию прежде, чем поднимать скандал международного уровня), а также известнейший наш отечественный певец, его имя мы тоже должны уточнить. Следите за нашими публикациями, покупайте газету «Голос Вселенной» в киосках печати и в сети платных туалетов компании «Санрайз». — Там и на меня, кажется, намекают, — испуганно проговорил Геннадий. — Что будем делать? Майкл знает? — Знает, — кивнула Катя. — Они с Сашей скоро подойдут. Нам нужна Марианна. Я думаю, она сможет разобраться с этими газетчиками.