Счастье

Семенов думал, что Фома умер у него на руках. Потом выясняется, что он жив. При их первой встрече спустя несколько лет Павел был очень зол за то, что Фомин не сказал ему, что он жив. Не позвонил, даже смс не написал. Поэтому он ударил Лёшу в лицо. Потом Паша стал свидетелем того, как снова убили «Фому». И снова накатила та грусть и тоска, что и при первой «смерти» Фомы. Семенов даже немного выпил. А тут он заходит в свою квартиру и видит на своей кровати Фомина. У него что блин, девять жизней?! Паша достал две рюмки и налил водку. И когда половина бутылки водки опустела, они были уже пьяные, особенно Семенов, но еще способные нормально говорить. — Чего ты тогда мне не позвонил, я думал, что ты реально мертв. — сказал Семенов. — Я плакал, стоя на кладбище и смотря на твоё имя на памятнике. Я прокручивал в голове моменты из прошлого с тобой. Потом ты внезапно появляешься. А потом я вижу как «тебя» расстреливают у кабака. Я снова думал, что потерял тебя навсегда. А тут ты, живой. И как мне тебе верить после этого?! И тут Фомин встал со своего стула, подошел к Семенову и поцеловал. Паша впал в ступор и не отвечал. Спустя секунд пять Фома опомнился и отпрянул от Семенова. — Прости, я не знаю, что на меня нашло. — Фомин выглядел виноватым. Паша вдруг подошел к Лёше, прижал его к столешнице и поцеловал. Поцелуй был нежным и трепетным, как будто Семенов говорил: «Я скучал, мне было плохо без тебя». Алексей отвечал ему с такой же нежностью. Потом Паша целовал жадно и настойчиво, будто Фомин единственный источник воды в пустыне. Их руки блуждали по телам друг друга. Спустя несколько минут, Фома предложил пойти в спальню. Тут инициативу взял на себя Фома. Он толкнул Семенова на кровать, навис над ним сверху. Тенниска Паши полетела куда-то на пол. Рубашка Лёши следом. Фомин целовал шею Паши, потом соски, оставлял влажные следы на животе, ключицах, закусывал мочку уха. Семенов тихо стонал от таких действий Фомы. Когда Лёша добрался до самого низа живота и начал расстёгивать ширинку пашиных джинс, у Семенова уже был виден заметный бугорок под ними. Фомин быстро освободил и себя, и Пашу от джинс и боксеров. — Ты доверяешь мне? — прошептал Фома на ухо Паше. У него был опыт с мужчинами, так что он знал, что нужно делать. — Д-да, конечно, — дрожащим от возбуждения и желания голосом ответил Семенов. Он также быстро нашел смазку в верхнем ящике прикроватной тумбочки, налил на пальцы и ввел один палец внутрь, попутно целуя Пашу. Фомин ввёл второй палец, водя рукой по возбужденному члену Семенова. — Лёша, нгх… — Фомин вошёл в Семенова на половину, давая мужчине привыкнуть. — Лёша, пожалуйста, я больше не могу… У Алексея от такого податливого Семёнова, который умолял Фомина трахнуть его, снесло крышу, и он начал вколачивать Пашу в кровать. Они кончили одновременно, Лёша в Семёнова, Паша на кровать. Они лежали рядом, на скомканой Пашиными руками простыни, и тяжело дышали. Никто из них двоих не знал, что это только что было, что за чувства они испытывают друг к другу. Они подумают об этом завтра. Сейчас они оба были счастливы.