не рядом

сережа рофлит. рофлит, а ваня влюбился по-настоящему. скучает невозможно по кудрявому, пока тот в украине с вадей тусуется. заметно так скучает, уже даже не отвечает на подкаты своим любимым «борщ» (ну, иногда только, ради приличия!) и улыбается просто, посмеивается тихонько. сам уже "контент шипперский" вкидывает, ревнует и сам на ревность вывести пытается. все ждет, когда же пешков в москву вернется. смелеет в словах и действиях, ведь младший пока в другой стране, да и что он сделает ему? тильтует из-за всей этой ситуации, не понимает, когда же все откровенно по пизде пошло. через неделю после того, как сергей приехал к вадиму, бессмертных внезапно понял, что кудрявый его каким-то тактильным сделал. к хорошему привыкнуть легко. если быть точнее, дипинс понял, что ему хочется, чтобы сережа снова касался его, обнимал, как и до этого. но его рядом нет. обещает фанатам свидание с кучерявым на четырнадцатое февраля. сам этого хочет, но не смеет тревожить младшего. может из-за того, что видит его состояние. а может потому, что боится? серёжа через какое-то время говорит, что ваня никуда его и не звал. да, не звал. думал, да ну ее, эту свиданку, не настоящая ведь, на камеру, наигранная. а пешков будто и расстроился. бессмертных жутко сильно хотел провести день валентина вместе с этим придурком, но его рядом нет. он в украине с вадимом. ванечка постепенно заводит новых друзей, знакомится с классными людьми. сергей ревнует, бесится. но иван даже и думать не смеет, что серый правда что-то испытывает к нему. изначально никто даже и не думал о том, что жожо лезет к нему из-за каких-то там чувств. всем было понятно, что это лишь для того, чтобы поднять актив, ведь многим девочкам нравится такое, да и реакция у дипинса забавная. а потом что? потом ваня заметил, что что-то будто поменялось, как в нем самом, так и в поведении кудрявого. а ванечке самому вдруг захотелось прижать этого долбана к себе (ну или к стенке), обнять и согреть. хотелось почаще проводить с ним время, общаться, слушать его голос и то, как он поет, бывает специально меняя голос на какой-то совершенно писклявый. хотелось кормить его кукурузкой (и вообще всем, чем тот захочет), трепать его мягкие волосы или зарываться в эти же шикарные кудри пальцами, будто они являются каким-то гнездом, домиком. хотелось хотя бы просто находиться рядом с этим чудо-ребенком, но его нет рядом. он в другой стране. ване казалось, что сережа издевается над ним. бессмертных не понимал, зачем младший делает все это, для чего. даже вне стримов, когда, казалось бы, они могли быть сами собой.. сергей постоянно ведет себя не по-настоящему. притворяется. делает вид, что все хорошо. за других только волнуется, но на себя хуй он огромный и толстый положил, давно уже довольно. плевать он хотел на себя, ему главное, чтобы остальные в порядке были. считает себя не таким, как все, считает, что хуже всех остальных. волноваться будет практически о всех, даже если человек дерьмо ему сделал. как гаечка, допустим. даже если он говорит, что не любит ее, что ему на нее похуй абсолютно, понятно же: она засела в его сердце, пускай уже и не настолько сильно, как раньше. иван волнуется сильно, переживает за младшего. понимает, как ему тяжело. нормально все, тильтую немножко, погрустить иногда хочется. все норм. нет, сереж. не норм. ване хочется на весь мир кричать о том, какой сережа замечательный, заботливый, прекрасный. пешков не понимает, как такого, как он, любить можно, поэтому и не верит, что бессмертных думает о нем. каждый день. иван думает о нем каждый день. тяжело без вечно-ебущего-мозги придурка под боком. рядом его нет до сих пор. и это тяжело. через какое-то время жожо сообщает, что возвращается в россию. проводит с эвелоном последний стрим, заметно грустит из-за того, что с вадимом расстается. в москву позже приезжает, а стрим со свиданием фанаты до сих пор ожидают. надеятся, что оно будет. ваня до сих пор восхищается новым цветом волос сережика, роллтоном его теперь кличет постоянно. пешков и думать не смеет, что старшему правда нравится, но улыбается неловко и отшучивается в ответ. бессмертных думает, что сергей выглядит прекрасно, как, впрочем, и до этого. и его все еще хочется обнять, затискать. но он все еще не рядом. пускай уже и в москве. они не могут встретиться ещё несколько дней после того, как пешков прикатывает из украины. сережа успевает за это время жестко тильтануть несколько раз. ловит поддержку со всех сторон. многие говорят, как любят его. а он и понять не может, как его любить можно вообще. кажется ему, будто всем просто скучно стало резко, что сговорились они между собой и теперь издеваются. не верит, что достоин хороших слов, хорошего отношения в свою сторону от такого количества людей. не верит, что его могут любить. не знает, за что. не понимает, чем заслужил. дипинсу обнять его еще сильнее хочется, сказать бы ему, что любят его многие на самом деле, и сам он тоже любит. показать, что тот достоин лучшего. обнять, утешить, уткнуться бы носом в макушку и целовать, целовать, целовать. вбить наконец в его дурную кучерявую бошку, что не уебище он никакое вовсе. что заслуживает любви и ласки, как и все остальные. но пока сергей не рядом. это произошло. они встретились. дипинс зовет к себе, наконец. неловкое молчание в начале, а после — шутки, веселый смех, флирт, приставания. в общем, ничего нового. ваня скучал; он без проблем признается себе в этом и даже сам слегка жмется ближе к кудрявому чуду рядом с ним. перебирает слегка с алкоголем (сережа вино вновь притащил, шалунишка), случайно мажет губами по чужой щеке, ведет носом по колючей щетине младшего и не до конца отдает себе отчет в своих действиях. сережа не понимает, что происходит и почему ваня ведет себя вообще не так, как раньше. он замечал и на стримах, но сейчас.. доперло наконец, в общем. — что ты делаешь, ванюш? — ничего, кудрявенькая моя, ничего. ничего? что значит «ничего»? сергей бы точно рассмеялся сейчас, нервничает ужасно, но лишь губы и щеки изнутри кусает, не издает больше ни звука, боясь как-либо спугнуть такого, казалось бы, невинного мальчишку (какая разница, что мальчишка этот старше него самого). бессмертных в уме еще остается, понимает, что творит, но не понимает, что делать дальше. жожо не отталкивает, дышит тяжело. заболел? на улице, все же, не лето, февраль как-никак, а он без шапки, без шарфа постоянно. —..вань? иван лишь вздыхает, слегка отпрянув от младшенького. а младшенький этот обратно его прижимает, да уж куда сильнее. дипинс застывает на пару секунд, пытается придумать, что же делать, но голова его вообще сейчас мыслить, похоже, не может. поэтому, ничего лучше не придумав, он обнимает кучерявого в ответ. голова к груди его прижимается, руки обхватывают талию, а веки слипаются. либо от того, что спать хочется; либо от того, что жарко стало невыносимо. выпитый алкоголь и смущение заставляют щеки ивана краснеть и гореть ощутимо. а еще, кажется, у него слегка затекает шея.. чуть позже им приходится отлипнуть друг от друга, ведь раздается звук резко ненавистного им звонка телефона, который постоянно прерывает подобные моменты. ваня отвечает на звонок, но не выходит из комнаты, как обычно это делает, а остается сидеть рядом с сергеем. тот слегка удивляется и, похоже, начинает трезветь. в голову ударяют моменты, которые произошли до этого. нет, он понимал, что делал. прекрасно понимал. просто он вдруг понял, что ванюшечка-то и не против похожей хуйни сейчас, вон даже сам прилипает. но что это с ним такое? может он всегда таким был, просто не показывал этого изначально? а может.. — серег, эй? слышишь меня? ну вот, задумался... — а, да-да.. кто звонил? бессмертных принял более удобную позу, все еще сидя рядом с младшим. — да слава это, спрашивал, где пропали. зап.. э.. завтра стримим ведь, а он идейку подкинуть решил, — заикаясь, как обычно, пролепетал иван. пешков протянул в ответ что-то типа «аа, понятно», а после уставился прямо на парня рядом с собой. они молча сверлили друг друга взглядом, но старший вдруг не выдержал и нарушил эту тишину. чихнул. — будь здоров. — спасибо. пару секунд после этого они молчали, но вдруг рассмеялись. — ванюш, можно я тебя поцелую? — вдруг ни с того ни с сего спросил жожо, хитро сверкнув глазками и ухмыльнувшись. иван чуть улыбнулся, приблизился к лицу младшего так, что мог ощущать дыхание парня на своих губах, но больше движений никаких не делал. сережа, кажется, испугался. он никак не думал, что эта дылда когда-нибудь выкинет что-то подобное. ухмылка пропала с его лица, ее место заняла неуверенная улыбочка. приподняв бровки, он чуть испуганно глянул на губы дипинса, не понимая, что происходит. издевается, что ли. прикосновения к губам он так и не почувствовал. но почувствовал, как его лба коснулись чужие губы и застыли так на пару секунд. губы у вани мягкие, влажные (облизал просто перед этим), но одновременно покусанные и.. сереже кажется, что его только что убили, будто пулю в лоб пустили, честно. место поцелуя горит, а сердце сейчас из груди выпрыгнет, он уверен. когда пешков наконец приходит в себя после этого, то замечает: виновник его бушующего сердца и бабочек в животе мирно посапывал, откинувшись головой на спинку дивана. ему просто вдруг стало так тепло, так приятно, что захотелось просто закрыть глазки и уснуть спокойно. ведь теперь его счастье рядом.