Я не дам тебя сожрать

      Квартал не радовал прекрасными пейзажами — улицы серые, длинные, нескончаемые, бестолково налепленные друг на друга куски бетона. Обычная городская инфраструктура — вылизанный до блеска центр для туристов и недалёких гостей, и бедные кварталы, настоящие охотничьи угодья для демонов, где, по иронии судьбы, и происходили самые масштабные события. Прямо сейчас мэр пытался зажечь вечно затухающей на ветру старой зажигалкой сигарету, сопровождая важного клиента. Как бы Квакити не старался строить из себя утончённого аристократа — его сердце всегда принадлежало улицам, а от привычки харкать на бордюры в своём собственном городе избавиться тяжелее, чем казалось. Более всего ему нравилось вершить дела из маленьких конторок, натыканных по всему району, как в золотые времена бытности лидером одной из уличных банд и дворовых войн. Благо, сейчас всё спокойно, а главное — у Квакити под колпаком. Томми Иннит. Смышлёный парень, затеявший пару войн и политических интриг. Поистине легендарная фигура, и не оказать ему услугу было бы против принципов мэра — когда-то парень, хоть и косвенно, но поспособствовал его высокой должности. Сейчас мальчик заметно нервничал, хоть и держал внешний невозмутимый вид. Квакити пытался расшевелить парня, но с лишними вопросами был аккуратен. Знает, если демон обращается к Его помощи — ситуация критичная. В переулке, где они остановились, несмотря на раннюю весну, гулял пронизывающий ветер, гоняя мокрые бычки и звонкие жестяные банки. Томми угнетала каждая деталь в этом унылом пейзаже. На любые попытки обсудить ситуацию или что-то, помимо общих тем, Иннит дёргался и торопливо бубнил скомканный ответ куда-то в воротниик, задранный до подбородка в попытках согреться. Квакити же, в одной тонкой шапкой с торчащими из-под неё сальными волосами и куртке нараспашку, наслаждался сырым и прохладным днём, беззлобно шутил над Томми и уже полчаса мусолил во рту один погасший окурок. Похоже, ничто сегодня было не способно убить весёлый настрой друга. Как бы ни старался, Иннит не мог разделить позитива товарища, даже улыбался через силу. Его напрягало и безлюдное место, и суровый охранник, которого мэр притащил с собой. Парень с трудом держал себя в руках, скрывая в карманах куртки дрожащие пальцы. Он ненавидил это своё состояние, ненавидел сомневаться, но в данной ситуации ничего не мог поделать — ведь Томми идёт на самое настоящее предательство. — Томми, Алекс. — их поприветствовал приглушённый маской безэмоциональный голос Сэма. Иннит лишь молча кивнул, пока брюнет с жизнерадостной улыбкой встречал администратора рукопожатием. — Мне сообщили, что Томми нужно уладить некоторые дела. Не успел Иннит проронить и слова, как за него уже ответили. Первый раз в жизни он был благодарен Квакити за эту привычку. — Ему нужен Исполнитель, Сэм. — ответил мэр, выдержав драматическую паузу, наслаждаясь реакцией подчинённого. Мужчина, хоть и пытался это скрыть, изменился в лице и украдкой оглядел Иннита с головы до ног, будто оценивал степень угрозы. Парень поёжился под чужим взглядом и вновь молча кивнул. Реакция Сэма не была удивительна, не так часто слышишь это имя от таких приличных демонов как Томми. — Понял. Все вопросы уже улажены? Иннит удивлённо округлил глаза. Что за «вопросы»? Он просто пришёл к другу за помощью! Но его опять опередили. — Так точно. Парень отлично знает процедуру, хотя казалось бы… — мэр снова добродушно хохотнул, заставляя обоих невольно напрячься. Этот образ наивного дурачка насквозь фальшив — все, кто имел хоть немного мозгов, знал, что переходить ему дорогу чревато последствиями. Страх присущ и сильным мира сего, не то что Томми, который и с ножом то херово обращается. Было видно, что Сэма мэр не убедил, но демон промолчал. — В таком случае, следуй за мной. Видимо, Томми ещё ожидает «волшебная» проверка. *** Они прошли сразу вглубь дворов, разминувшись с Квакити. Инниту крупно повезло, что эта процедура избавила его от самостоятельного принятия решений. С него и так хватало этого дерьма последние месяцы. Он следовал за Сэмом уже долгое время, но как ни отрывал взгляд от сырого асфальта — всё казалось, что они обходят один и тот же дом с разных сторон. Парень даже не пытался запомнить дорогу — для него все пятиэтажки были просто одинаковыми серыми коробками. Чем ближе они подходили, тем труднее Томми удавалось дышать, а черепная коробка буквально лопалась от безумно метавшихся там мыслей. Он совершил множество ошибок в своей жизни, но эта, пожалуй, самая тупейшая из них. Он обещал себе не думать, выкинуть все сомнения из головы, потому что больше так жить не может, но они все равно предательски возвращались, пожирая его изнутри. Парню казалось, что его ноги не выдержат и откажутся держать свинцовое тело. Может так и сделать? Просто свалиться и умереть прямо здесь. Как же много раз за этот день ему хотелось, чтобы так и произошло. Он был сильным слишком долго. Заебало решать проблемы. Сэм за всю дорогу не проронил и звука, Томми просто машинально двигался за маячащей впереди жёлтой курткой, то и дело оглядываясь назад. В голове всплывали ужасающие мысли. Они уже всё знают. Они ведут тебя в ловушку Томми. Это западня. Глупый ребёнок… *** Наконец, впереди показалось нужное здание, увешанное облезлыми вывесками и кричащей из каждого угла громкой музыкой. «Вполне во вкусе нашего мэра» — подумалось Томми, когда они спускались к цокольному этажу с расписанными стенами. Обычный человек пройдёт и не заметит, но демон поймёт сразу же — повсюду защитные и сдерживающие символы. Иннит буквально физически почувствовал, как его силы запечатываются и слабеют. Не самое приятное ощущение, сопровождаемое головокружением. От обилия цветов зрительные образы стали ещё сильнее и страх Томми на несколько минут вырвался наружу. Мерещилось, будто каждый человек в этой дыре видел его насквозь и издевательски выдыхал прямо на ухо, проплывая мимо: «Идиот» «У тебя не получится» И казалось — вот оно. Конец маленькой операции Томми, вот он останавливает Сэма и подчистую выкладывает свой план, ждёт пока тот свяжется с Квакити и смотрит, как его заковывают в цепи…но тут Иннит чувствует знакомую ауру. Они не смогли сдержать её даже с помощью всех этих ловушек. Сердце замедлило темп. Устрашающая, безнадёжная, но для Томми…какая-то родная, что ли? Впереди виднелась обычная, ничем не примечательная дверь, исчерченная магическими знаками и талисманами. Все намеренно обходили ее стороной, то ли зная, то ли чувствуя, кого держат за этим тонким листом фанеры. Конечно, они держат его под боком. Слишком мощное оружие, которое при любой возможности обернётся против хозяина. Томми, к его собственному удивлению, стало спокойнее. В конце концов, если не получится, то это закончится прямо здесь. Он не дошёл буквально пары шагов, как Сэм положил неестественно тяжёлую руку на плечо. Очевидно, демон был также напряжен. — Ты же понимаешь, что каким бы другом Квакити ты не был, процедура есть процедура? Ах да, вопросы. Твою мать, Сэм, почему ты вспомнил об этом в двух шагах от одного из самых устрашающих существ? — Д-да? — голос нежелательно садиться, то ли от страха, то ли от предвкушения. Парень чувствует, что одно неосторожное слово и Сэм что-то заподозрит. Его язык стал для него врагом. Тон администратора сменился на официальный. — Ваша цель визита? — Убийство. — выпалил Томми не глядя, но Сэм, вопреки ожиданиям, лишь напряжённо кивнул. К Исполнителю за другим и не обращаются… — Когда последний раз посещали? — Э, ноль? Кхм, никогда, то есть… — ему ведь не стоит знать, что когда-то они были не просто «знакомы»? — Согласны ли вы с тем, что на этот высокий риск вы идёте добровольно, и мы не несём ответственности за ваше или вашей цели состояние, так же как и за последствия? Мы всего лишь предоставляем «услугу». «Высокий риск??! Высокий риск, Сэм??! Да это мероприятие лишь с двумя исходами, приятель — или всё получится, или смерть. Конечно, когда идёшь в гнездо врага спасать ебанутого любимого — стоит задуматься о своей жизни и моральных ценностях. Ты же был обычным демоном, Томми, какого хуя?!» — Да. И для Томми весь мир сужается до размеров этой чёртовой двери. *** На первый взгляд — обычная серая комнатка без окон. Томми, окончательно отбросив сомнения и осознав, что пути назад нет, преступает порог и погружается во тьму. Дверь резко захлопывается, отрезая парня от внешнего мира. И помещение в одно мгновение преображается. Скверна. Она повсюду. Угольно-чёрные комки шевелятся, гроздьями свисая с потолка. Будто смертоносная плесень, она заполнила собой всё видимое пространство. Жижа жила своей жизнью, находясь в постоянном движении, имея только две цели — множится и поедать. На Томми тут же уставились миллионы глаз, возникнувших из ниоткуда с мерзким хлюпом, мерцая бледно зелёным цветом. Парень тут же почувствовал себя самым грязным, униженным и порочным созданием на этой планете. Ничтожно маленьким, беспомощным, полным глупости и ненависти. *** Демоны уже давно отошли от образа чудовищных и жестоких монстров. Многовековые междоусобицы способствовали регрессу нации, вымиранию, слабости, и тогда всё стало меняться. Заместо войн пришли тонкие политические игры, борьба за статус и влияние на земле. А убийство демона стало приравниваться к нарушению правил. Убийство себе подобных было запрещено не просто так. Демона невероятно сложно уничтожить, а для низших рас и вовсе невозможно. Получается единственные, кто уничтожал себя сам был никто иной, как демоны. Процедура довольно специфична. Просто так убить собрата, особенно у недавно рождённых, сил может не хватить, но вот контракт — другое дело. Контракты заключались с людьми за их души, а вот сделки с демонами были особенными. Стороны равны и имеют право на обмен на что угодно. Например, силу убить своего брата. И такие манипуляции не проходят бесследно. Идя на убийство, демон добровольно отравляет свою магию и своё тело скверной — бесконечно растущей болезнью, абсолютным концентрированным злом, уничтожающим всё на своём пути, в том числе — и демонов. Эпидемии скверны и были основной причиной вымирания. И единогласным решением, убийство собратьев стало приравниваться к величайшему греху даже среди демонов. Тех же, что нарушали правило, в тот же момент объявляли нежелательными и подвергались лишению свободы до момента естественной смерти от того, что они и сами породили — скверны. Жестоко, даже для демонов. *** Томми, никогда до этого не знавший скверны, стоял в полном ужасе, не в силах сдвинуться с места. Болезнь дошла до стадии обретения разума и сейчас задумчиво изучала инородный объект. Иннит впился когтями в ладони так сильно, как только мог. Боль отрезвляла. Он не может позволить страху захватить его. Скверна — всего лишь бестолковая тёмная материя, а он, Томми Иннит, выше её. Спустя пару минут борьбы с собственным, почти иррациональным страхом смерти, парень сделал неловкий шаг вперёд, заставив чёрную жижу разойтись беспокойными волнами и будто усилить бледно-зелёный свет. — Не бойся её. Она тебя не тронет. Едва слова достигли Томми, его будто резко ударили в живот, заставляя забыть все возможные слова. Этот. Голос. Уродливо хрипящий, отличный от звонкого смеха несколько лет назад. Но всё ещё знакомый. Тёплый. Успокаивающий. — Дрим… А ты где? Томми бы очень хотелось поддержать таинственную атмосферу встречи после долгой разлуки с любимым, но он слишком извёлся от этого дерьма, чтобы тратить время на романтические паузы. — Ещё…ещё пару шагов, кх… — голос звучал умирающим, но Томми знал (хотя бы надеялся), что он сильный, что он до сих пор борется, ему ведь не показался этот смешок в конце? Почуяв странную защиту, Иннит уже высокомерно посмотрел на круглые бледные глаза, похожие на грибы, будто на грязь под ногтями, и двинулся вперёд, но всё же стараясь обходить чёрные лужи. И наконец впереди показалось что-то похожее на человека. Очень отдалённо. Дрим был окружён презрением и позором со стороны большинства демонов. Один из сильнейших и старейших демонов, он был одним из противников нового правила. И не удивительно, ведь в течение всего его существования у него была лишь одна работа — киллер. Каждый демон знал, к кому обращаться, чтобы не испачкать руки и репутацию — Дрим зарекомендовал себя как профессионал. Правда, неизвестно, как он прожил так долго, со всей скверной и количеством врагов, что хотели его уничтожить. После принятия закона он продолжил своё дело, даже не думая подчиниться, продолжая заключать контракты с нечистыми на руку демонами. Его ненавидел и презирал почти весь город. За опасность, за неизвестность, за силу. Пока команда мэра не нашла способ его контролировать. От всего его тела тянулись тонкие чёрные нити, высасывающие из него жизнь. Чёрные клубки росли прямо на коже, разъедая её до мяса, превращая в убогий, плохо сделанный грим. На полу виднелись обрывки защитной ленты — уже давно уничтоженной, но не потерявшей свой функциональности. Шею, будто издеваясь над прежним величием, сковывал почерневший металлический ошейник с массивной цепью, вбитой в пол. Дрим сидел в расслабленной позе, больше похожей на труп, и представлял чудесную и ужасающую картину одновременно. Скверна чем-то была похожа на цветы, а демон — на сердце, питающее уродливую болезнь. Вся комната была наполнена его силой, которую они так и не смогли удержать. Томми пришлось задержать дыхание, чтобы не вскрикнуть от ужаса и осознания того, что его якобы «друзья» сотворили с ним. Тело в который раз его подводило и глаза были готовы наполниться слезами. Нет, он не кинется к нему как какая-то сучка. Это не несчастная история разлуки, не глупая романтическая драма. Томми не позволит себе поддаваться клише и… Его кожа…была такой мягкой, как и тогда. С той лишь разницей, что была покрыта уродливой чёрной коркой, а Томми был настолько ослаблен, что не мог вызвать даже крошечный огонёк, чтобы сжечь это всё к чертям собачьим. Руку жгла проклятая чёрная плесень, но он будто не чувствовал ничего, кроме тепла желаемого тела. По щеке всё-таки скатилась нежеланная слеза и тихо затерялась где-то в складках одежды. Не удержавшись, Иннит впился в огромный чёрный нарост прямо в области глаз и, применив все остатки силы, резко оторвал мощный кусок, надеясь увидеть. Глаза. Кажется, почти уничтожены. Белки заросли чёрным грибом, лишь зелёная радужка тускло светится, напоминая о том, что тело всё ещё живо. И тут Томми не выдержал. — Дрим, Дрим, твои глаза, Дрим! — сквозь слёзы надрывно кричал тот, стараясь убрать как можно больше скверны, но все усилия казались тщетны. Вдруг заражённый слабо улыбнулся. — Томми. — в этом голосе слышится обречённая забота. — Я…я, на самом деле не могу тебя видеть сейчас. Но твоя аура, я её чувствую. Ты такой красивый… — Идиот, блять, долбаный идиот! Как же я тебя ненавижу, придурок ты сраный! — уже не сдерживая слёзы кричал Томми прямо ему в лицо, надеясь пробудить в уничтоженных глазах хоть какое-то движение, хоть какой-то огонёк. Но ничего не откликалось. Иннит опустил испачканные ладони на кусок до жути знакомой зелёной толстовки. Всё тело также опутано скверной. Дрим парализован. Томми не верит, что видит это. Среди них двоих ударной силой всегда был Дрим, а теперь вот он, уничтоженный полностью. — Это всего лишь тело, Томми. — Тон, как назло, вовсе не звучал обречённо. Хрипло, от волнения — дрожаще, но спокойно, как и всегда. В когда-то счастливые времена. — Почему ты позволил себя поймать, Дрим?! Ты же сильнее их, всегда был! Так какого хуя я потерял тебя? «Какого хуя ты не пришёл раньше, Томми??!» Чувство вины снова проснулось. И если раньше он мог его усыпить, опять понадеявшись на Дрима: «Он сильный, он справится, он будет в порядке», но в порядке ни черта не было — ни жизнь Томми, ни жизнь Дрима. «Томми ты самый большой обмудок. Ты эгоистичный кусок дерьма! Почему, почему ты вообще решил, что ему не понадобится помощь? Почему ты подумал об этом спустя года? Слабак Иннит, это именно Дрим вытаскивал тебя из всех задниц, а ты не смог пойти против своих друзей? Он этого заслуживает? Абсурд, полный бред!» — Готов поспорить, придурок, ты сейчас винишь себя во всём. Разговор явно не клеился — казалось, они не слышали друг друга. — Заткнись! Блять, то есть…говори больше, пожалуйста… Сейчас ему меньше всего нужно пускать свою токсичность наружу. Ему нужен голос Дрима. Он не должен потерять хотя бы его. — Я мог прийти раньше… Я мог сделать хоть что-то… Я виноват также, как все мои придурки друзья. — Томми был абсолютно уничтожен. — Хах, и правда, мог бы и раньше прийти, а то я тут засиделся. — Дрим, да что ж ты за сука такая! — Томми не знал, что делать — плакать от всей ситуации или хихикать над тупейшим каламбуром. — Ты не мог предотвратить это, Томмс. Я крупно обосрался и за это поплатился. На охоте ошибки чреваты смертью. Иннит затих, концентрируясь на ободранном кусочке живой кожи на шее Дрима. Парень осторожно коснулся почти зажившей ранки и мягко погладил. С чужих губ сорвался неосторожный вздох. — Чувствуешь что-нибудь? О, Дрим чувствовал. Постоянную, сводящую с ума боль, идущую из глубины души. Чувствовал заражённую кровь, текущую по каждой вене его тела, отравляя сердце. Чувствовал, как прошивает иголками лёгкие и как с каждым днём ему всё труднее даже сделать вдох. Прикосновение Томми не принесло ничего нового — лишь больше боли. С годами его кожа стала одним сплошным нервом, пронизанная спорами скверны. Всё еще не умерший мозг посылает импульсы в руку, ногу, веко — ничего, всё глухо. Он даже не знает, сохранили ли его пальцы или живот свою форму — кажется, что органы давно перемешались с чёрной массой, стали одним целым. Однако эта масса, похоже, единственное, что не позволило Дриму сойти с ума. Она забрала его глаза, но подарила ему другое видение — более тонкое, магическое. Он постоянно говорил с ней и постепенно, питаясь ненавистью, телом и магией Дрима она обрела сознание. Личность. Личность, каждый день пожирающую его, но не понимающую этого. — Прохладное. Аура — размытое разноцветное пятно, заискрилась. Томми, похоже до этого рыдающий, ощутил нечто приятное. Это видение было…особенным. Дрим как-будто видел чувства. Восприятие его тела исказилось, магия сделала своё дело — и мужчина начал чувствовать своим магическим нутром, которое не было сковано слабым человеческим телом, хоть и было отравлено. Томми тёплый. Как и много лет назад. Для демонов не играет большой роли возраст или эпоха — они бессмертные существа, но для Дрима было важно каждое столетие. Теплота переплетается с замысловатыми, понятными лишь их создателю, узорами. Красивый. Его касание отдаётся новой порцией боли, но маленькая ложь, способная заставить его искриться — всё, что нужно Дриму сейчас. Он терпел боль до этого, невысокая цена. — Зачем ты пришёл, Томми? «Ведь, возможно, Томми, скоро придёт мой конец. Ты это почувствовал, да?» Боль прекратилась, он отнял руку. Иннит медлил, прежде чем сказать. — Я хочу заключить контракт, Дрим. «Контракт?» По чёрной массе прокатилась новая волна. Томми почуял странное волнение, наполнившее комнату. Эмоции Дрима только что совпали со…скверной? В мозгу Дрима будто что-то взорвалось. Это была надежда. — Томми… — голос совсем тихий, — ты понимаешь, что это такое? Контракт совсем другой, нежели с человеком. Мы будем связаны навеки. Наша магия будет связана навеки. — Как будто женимся, так ведь? Только Томми могла прийти в голову такая мысль. — Получается так. — Получается… — Иннит даже отвлёкся от своей настоящей цели, — Я делаю тебе предложение прямо сейчас? — Томми, я не хочу, чтобы моё первое предложение произошло в этом болоте. — Ах да, да ты прав… — место было далеко не романтичным, но Томми так захватила мысль о предложении, что тот не желал её отпускать. — Чего ты желаешь, Томми? Дрим знал, что контракт будет его спасением. И Томми, похоже, догадался каким-то образом сам. К нему уже давно перестали заходить клиенты — похоже уровень доверия Квакити возрос после последнего побега Дрима. Кто же знал, что предательство совершит один из близких друзей. Иннит будто очнулся и аура начала стремительно темнеть. Похоже, решение далось ему нелегко. — Хочу, чтобы ты отомстил всем, кто сделал тебе больно. Дрим затих на неопределённое время. Это, простите-извините, как вы должны были заебать своего друга, чтобы он пошёл на предательство и натравил на вас монстра? Потому что после стольких замечательных лет заточения — на мелочи размениваться он точно не будет. Правда, Томми остался Томми и сама формулировка контракта не позволит убить их…ну что ж, придётся насладиться пытками. — А что ты предлагаешь взамен? Оба понимали, что это была всего лишь формальность, Дрим сделает всё, что угодно для Томми. Однако, так работает магия — контракт наполнит его силами только после ставок с двух сторон. — Себя. Дриму было сложно даже сглотнуть. Томми был готов ради его спасения отдать всего себя, без остатка. Ему хотелось плакать, но он уже давно потерял чувствительность в глазах. В такой момент он даже был готов возненавидеть себя за то, что настолько беспомощен, что даже не способен показать Томми, насколько он на самом деле его любит. — Иди сюда. Томми придвинулся прямо к лицу заражённого, улавливая его слабое дыхание. Он не мог поверить, что заключает контракт с наёмным убийцей против своих друзей. Но он также был и его возлюбленным. И Томми впивается в чужие холодные, мертвецки-бледные губы, проникая языком внутрь, скрепляя контракт. Рот жжёт скверна, разъедая нетронутые губы, но Томми всё равно — он буквально своим телом чувствует, как в тело Дрима возвращается тепло. Он обводит языком клыки, вылизывает его рот, пытаясь вложить в этот контракт всего себя и ему сносит крышу, как только чужой язык начинает двигаться, отвечая Инниту. Тело наполняется здоровой магией, сжигая болезнь, и Дрим начинает оживать, начинает ощущать наконец-то что-то, помимо чёрной пустоты, тупой боли и безнадёжности, и это что-то — тепло его любимого. Он, продолжая ничего не видеть, лишь ощущая мягкие влажные губы, покусывает нижнюю, а далее уже более агрессивно пытается съесть целиком, пытаясь насытиться за всё время боли. В какой-то момент клыки впиваются слишком сильно, губа трескается, в рот попадает пряная красная капля с чистой магией и Дрим поддаётся порыву смять Томми в своих объятьях и жалеет, что не может двигаться. Тело становится лёгким, горячим, своим, разум скверны отступает, ёжась от силы, что захлестнула демона. Томми плавится под этой аурой, потерянной и заново обретённой, что наполнена потрясающей энергией жизни. И вдруг чувствует как сильные, до боли знакомые жилистые руки загребают его в свои объятья, и из глаз вновь против воли льются слёзы. Он заново ощущает его, хотя, казалось бы, пять минут назад он разговаривал с трупом. И тут Томми кажется, будто его шею связывают, он тяжело дыша разрывает поцелуй, и открывает глаза. Его обнимают чужие руки, пусть и частично уничтоженные, но обнимают. Он отстраняется и видит зелёные нити, тянущиеся от его шеи до шеи Дрима, и ещё множество, множество нитей, опутывающих шею и запястья, уходящие в неизвестном направлении. Иннит видит Квакити, внезапно схватившегося за сердце, Виллбура, что в панике сжимает шею. Они все…все заключили контракт на убийство… Но целовал ли их Дрим так же страстно, как сейчас? Дрим улыбается. И, блять, Томми продолжал жить только ради этой улыбки, даже покрытый странными нитями. — Теперь мы связаны.