***
Бруно намазывает арахисовое масло на арепу за завтраком, тихо напевая что-то себе под нос. Тарелка ненадежно балансирует у него на животе. Зрелище, конечно, было странным, но один взгляд на такого tío заставляет что-то внутри Камило растаять. Ему приходится отвести взгляд, чтобы не выдать своих более чем неуместных чувств. Бруно кладет еду в рот почти попискивая от удовольствия. Его аромат, в этот момент словно кричащий "счастливая Омега", наполняет воздух, и все за столом, казалось, немного расслабляются под воздействием этого запаха. Камило сморгнул пелену с глаз, и завтрак прошел как обычно, все было в полном порядке. Камило сможет пережить следующие несколько месяцев без промахов, всё, что ему нужно это держать себя в руках и не приближаться к Бруно ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. Собравшись с духом, он возвращается к своему стакану и изо всех сил пытается игнорировать беременного Омегу.***
Его решимости хватает на две недели. Две недели. В течение которых Камило проводит большую часть ночей, уткнувшись в подушку, словно она была его личной сучкой и скуля толкаясь в неё узлом. Помимо прочего, приходилось закусывать угол его невольной любовницы, чтобы хоть как-то сдержать собственные стоны. Да, его семья состояла в основном из бет, но это не значило, что они не могли учуять его запах, и Камило частенько ловил на себе их странные взгляды. Хуже всего было с Бруно, омегой от макушки до кончиков пальцев, который с любопытством наблюдал за Камило, положив одну руку под живот, а другую на поясницу - поза, которая до неловкости напоминала Камило его маму, когда она была беременна Антонио. Вот и сейчас, наблюдая, как Бруно ходит босиком по саду, он не может найти в себе сил держаться на расстоянии. - Камило! - внезапно окликает Бруно, глядя на него широко раскрытыми глазами. Он улыбается, и солнце нежно поблескивает на его коже. Он сияет, стоит босой и беременный в саду, как та чертова Змея, отравившая разум Евы, а Камило - это Адам, он не может устоять перед соблазном даже на мгновение. Камило следует на зов дяди, пока расстояние между ними не оказывается достаточным, чтобы он мог почувствовать чужой запах, и его глаза блестят. Камило останавливается, посчитав, что уже подошел достаточно близко, и улыбка Бруно становится шире. Он одет в ночную рубашку, по причине того, что брюки неудобно давят на его живот, а в руане ему было слишком жарко большую часть дня. Бруно стоял на теплой земле без обуви, вероятно из-за отеков, жалобы на которые он бормотал иногда себе под нос, испытывая облегчение лишь в те моменты, когда ему получалось закинуть ноги вверх или когда когда-то вызывался помассировать их для него. (В последнее время Камило упорно избегал этой обязанности, опасаясь того, как отреагирует его тело). - Sí? - Ты не поможешь мне дойти до спальни? Кажется, сегодня мне потребуется чуть больше помощи с лестницей, mijo, - смущенно просит Бруно и Камило слегка расслабляется от обыденности этой просьбы. Это не первый раз, когда Бруно нуждается в помощи подобного рода. Как-никак это была его первая беременность и он всё ещё не мог достаточно привыкнуть к изменившемуся балансу собственного тела. - Конечно! Он осторожно кладет одну руку на поясницу Бруно, а другой придерживает его за руку. Они не спеша идут вместе по дорожке к дому и тишина между ними более комфортная, чем ожидал Камило. - Спасибо, sobrino! Малыш сегодня довольно активен, - тихо пробормотал Бруно, неловко ковыляя в сторону дома, словно беременная кошка. Легкая улыбка не покидала его лица, даже когда ночная сорочка плотно натянулась на его теле. С каждым днем грудь его tío становилась всё больше, и если Камило будет слишком много думать об этом, то ему придется взглянуть на неё и... - Всё в порядке, tío, ты же знаешь, что я не против помочь, - Камило удается произнести эту фразу на удивление ровным тоном. Они начинают свой подъем по лестнице и Бруно чуть прислонился к нему, пытаясь сохранить равновесие. - Ты такой молодец, Камило. У тебя уже есть все задатки отличного Альфы! Пепа должна быть более чем горда тем, каким чудесным юношей ты вырос, - Камило слушал чужие слова краем уха, лишь кивая и поддакивая в нужных местах. Бруно теперь был ещё ближе, запах его пота стал острее, и нос Камило наполнился им. Цветы и плоды фруктового сада, чернила и вода, теплый и густой запах молока, который оседал у него на языке и... Они добрались до верхней ступеньки, и Камило потребовалось все его самообладание, чтобы не сбежать, бросив Бруно одного прямо посреди коридора. - Ты в порядке? - тихо спрашивает Омега, когда они наконец подходят к двери в его комнату. - Мм? О-да, я в порядке, tío, - ложь легко слетает с его губ, но на вкус она была горькой и неприятно царапала горло. Глаза Бруно сверкнули, вспыхнув болезненно-зеленым огнем, как в те моменты, когда он использовал свой дар. Легкое хмыканье со стороны дяди заставило Камило задуматься, знал ли тот, что его племянник лжет? Может быть он мог узнать истину лишь бросив один беглый взгляд своих колдовских глаз на Камило? Был ли среди всей семьи хоть один человек по-настоящему понимающий масштабы дара Бруно? Добраться до двери было все равно, что сделать первый глоток воды в исключительно жаркий день. Бруно отпустил Камило и осторожно отстранился от него, положив свои руки на нижнюю часть живота. - Еще раз, спасибо, Камило. Лишь на секунду бросив взгляд на лицо Бруно, Камило кивнул и опустил голову чуть вниз и... - Ох. - Ох? - недоуменно свел брови на переносице Бруно. - Твои... - это был первый раз, когда Камило увидел это воочию. Одежду, конечно, оставалось лишь пожалеть, но влажные молочные пятна расползались прямо вокруг сосков Бруно. Из-за жары молоко смешивалось с потом и видимо поэтому мужчина не заметил происходящего самостоятельно. Намокшая белая ткань плотно прилипла к телу омеги, позволяя Камило четко рассмотреть его грудь (по крайней мере, сочные темные ореолы) сквозь полупрозрачную матовую преграду и он просто... Гортанное рычание зародилось где-то в самой глубине его горла. Бруно не обращает внимания на этот звук, всецело сосредоточенный на созерцании собственной груди (раздраженно морща лоб при этом) и лишь спустя какое-то мгновение он переводит взгляд на молодого Альфу. Зрачки Камило вытянулись превратившись в узкие вертикальные линии и он медленно приближался к Бруно, словно хищник подкрадывающийся к своей жертве. Омега застыл на месте, совершенно не двигаясь даже в тот момент, когда Камило наклонился, чтобы понюхать пахучие железы на его шее. Так близко запах его возбуждения становился совершенно очевидным. Бруно большую часть времени игнорировал этот аспект их отношений. Камило был молод, а Бруно был омегой, с которым мальчик проводил больше всего времени, - неконтролируемый всплеск гормонов был тем, чего и стоило ожидать. Черт, да он даже считал благом то, что Камило какое-то время избегал его, насколько это было возможно. Бруно предполагал, что это означает, что у парнишки все под контролем. Бруно зашипел сквозь зубы и вернулся в настоящее, взглянув сверху вниз на Камило, уткнувшегося носом в его рубашку и жадно облизывающего промокшую ткань. Язык юноши дразнящими движениями обводил его соски и это было бы даже соблазнительно, если бы в большей степени не выводило Бруно из себя. Схватив Камило за плечи, Бруно подумал, не оттолкнуть ли его? Это была его первая мысль, хотя ее быстро затмила другая. Довольно неприятным аспектом его беременности оказалось внезапное и почти непрекращающееся состояние возбуждения. Как будто его либидо резко возросло за одну ночь, и все, чего он хотел, - это чтобы его трогали или трахали. Сначала особых проблем с этим не было, но постепенно его живот становился все больше и круглее, и в какой-то момент Бруно понял, что не может дотянуться до собственной дырочки а простой дрочки ему было уже недостаточно. Также, Бруно знал, что ему повезло, что другие альфы не задерживались рядом с ним надолго (за исключением Мариано, естественно), иначе они следовали бы за ним по пятам, как утята. Прикусив губу, Бруно огляделся вокруг, прежде чем оттолкнуть Камило. Мальчик снова зарычал, но Бруно шикнул на него со всей непринужденностью Омеги, который прожил уже пятьдесят лет, и потянул его в свою комнату. Дверь за ними закрылась, и Бруно едва успел ее запереть, как Камило снова набросился на него. Чужие руки схватили его за бедра, а затем за бока, как будто мальчик не мог решить, чего хочет больше, прежде чем он потянул за подол рубашки Бруно, становясь все более нетерпеливым. Его неопытность была очаровательна, и Бруно прислонился спиной к двери, чтобы ухватиться за край рубашки и приподнять её. Это совершенно бесстыдно выставило на показ его твердый член, его округлый живот и бедра (Камило никогда раньше не видел тело своего дяди так отчетливо, не спрятанным за мешковатыми штанами или руаной. Черты его были мягкими, бедра округлыми, а по их внутренней стороне скользили тонкие зигзагообразные светлые линии). Из груди Бруно все еще текло молоко, без ткани, которая могла бы впитать его, оно капало на живот скатываясь белесыми каплями вниз по упругой смуглой коже. Бруно коротко свистнул, чтобы привлечь внимание Камило, и застенчиво улыбнулся, откидываясь назад, чтобы поплотнее прижаться спиной к двери, выставив бедра чуть вперед в сторону Камило и твердо упершись ногами в пол. - Ты.. кхм. Ты хочешь его попить? Едва вопрос слетает с губ Бруно, как Камило крепко вцепляется в его сосок, закрыв глаза и царапая зубами нежную кожу всасывая набухшую плоть в рот и это просто идеально. Это именно то, что ему было нужно, и запах Бруно усиливается, становясь почти приторным. Рука Камило находит круглый упругий живот, и он потирает его, проводит пальцами по светлым растяжкам на оливковой натянувшейся до предела коже. Молоко Бруно сладкое. Оно слаще, чем коровье или козье, густое и тающее на языке, вызывающее привыкание. Камило знает, что ему никогда не будет достаточно, что он только что погубил себя каким-то неотвратимым образом. Рука Бруно медленно запутывается в его волосах, и он смотрит на Камило сверху вниз мягким и томным взглядом сквозь ресницы. Камило поднимает взгляд, - карие глаза на свету кажутся скорее зелеными, чем коричневыми, и Бруно вздрагивает. Его бедра подаются вперед, и он едва сдерживает желание резко дернуть Камило за волосы. Отстранившись, Камило на мгновение закрывает глаза, а затем медленно открывает их, сосредотачивая взгляд на своем дяде, и его зрачки становятся большими и круглыми, как у кошки в сумерках. - Ты, кхм, ты наелся? - Голос Бруно мягкий и заботливый, ему всегда было свойственно быть нежным. Камило, кажется, задумался, и сейчас он спокойнее, чем Бруно видел его за последние несколько месяцев. Он не отвечает словами, просто прижимается ближе, настолько близко, насколько это возможно с животом Бруно между ними, и вцепляется в его второй сосок. На этот раз он ведет по нему зубами и запах вновь усиливается, когда Бруно стонет, рука Камило скользит между ног Омеги. Бруно раздвигает ноги ровно настолько, чтобы юркие пальцы смогли найти его пульсирующую дырочку, скользкую и влажную от вытекающей смазки, которой так много, что мутные капли уже текут по внутренней поверхности его бедер. Бруно тихо стонет, покачивая бедрами и Камило послушно потирает горячий вход в его тело снова и снова. Запах Бруно становится настолько густым, что любой мог бы почувствовать его, просто проходя мимо его комнаты. Его стоны звучат все громче, в них звучит отчаяние, и он все же резко дергает Камило и несколько волосков остаются на его пальцах, словно диковинные украшения. Это становится достаточным стимулом для того, что Камило наконец проталкивает свои пальцы внутрь, миллиметр за миллиметром проникая в горячее тело своего дяди, в этот момент его собственный твердый член болезненно упирается в ставшие слишком тесными штаны. Камило тихо ахает и осыпает поцелуями грудь Бруно, склонив к нему голову, а затем прижимается ухом к покрытой испариной коже. Бруно был таким горячим внутри, таким мягким и влажным, смазка стекала прямо по пальцам Камило и он замер не делая ничего большего, чем просто равномерные толчки внутрь-наружу. - Еще... еще, Камило, я могу это вынести... no paré, no... - Бормотание Бруно переходит в стон, когда Камило делает так, как он просит, и вновь скользит пальцами внутрь. Бруно прикрывает глаза и вздыхает, плавно покачивая бедрами и опираясь на плечо Камило. - Mi amor, прошу... Ммм, пошевели своими пальцами.. Ах! Боже, боже!.. Медленнее, sobrino, сделай это медленно и нежно... Нежнее.. Будь нежнее со своим tío. Камило прикусывает губу и утыкается лицом в грудь Бруно, замедляя грубый и быстрый темп, вдавливая свои пальцы так глубоко, как только мог, с каждым движением погружаясь все глубже. Смазка Бруно стекала по его запястью, а часть ее скопилась в небольшом углублении его ладони. Камило хотел попробовать её, он готов был поспорить, что на вкус она оказалась бы такой же освежающей и нежной, как и её запах. Его рот мгновенно наполнился слюной при одной мысли об этом, несмотря на то, что на языке его все ещё сохранялся согревающий и терпкий привкус грудного молока. Бруно тихо хихикнул, и Камило поднял на него глаза. Мужчина постучал двумя пальцами по бедру Камило, привлекая внимание к тому, как тот скользил по выпуклости его живота. Юноша даже не заметил этого, чувствуя одновременно слишком много всего, чтобы успеть осознать все, что с ним происходило. Бруно был громким, он хныкал и скулил, он толкался бедрами навстречу и умолял, сквозь зубы отдавая прерывистые указания Камило. Прошло совсем немного времени, и вот он уже вновь крепко сжимает волосы Камило, второй рукой крепко впиваясь ногтями в его бедро. - Быстрее, я хочу этого! Быстрее, мне это нужно... Блядь, о, me hiciste! - Спина Бруно выгнулась, он резко вдохнул, сжимаясь вокруг пальцев Камило, смазка стекала по его бедрам еще более крупными каплями чем ранее, а его сперма брызнула на руану Камило. Казалось, Бруно оставался напряженным еще какое-то мгновение, прежде чем медленно расслабился, прислонившись к двери. Камило продолжал проталкивать пальцы внутрь него все глубже, без остановки, пока Омега не оттолкнул его руку и не отступил чуть в сторону. Камило все еще был тверд, так невыносимо тверд, и Бруно опустился на колени перед ним, потянув Альфу ближе к себе. Он действовал медленно и выглядел таким сонным, но все же расстегнул штаны Камило после того, как тот отодвинул в сторону свою руану, и сжал влажный член в руке, нежно поглаживает его. Камилло осталось лишь смотреть, вбирая в себя образ Бруно. Его набухшие и напряженные соски, раскрасневшиеся щеки и влажные от пота волосы ореолом окружающие лицо. Его довольные глаза. - Ну же, sobrino, будь хорошим Альфой и кончи для своего tío. Хочешь меня с узлом, да? Что же, если ты будешь вести себя очень хорошо со мной, то я подумаю над тем, чтобы позволить тебе повязать меня. В следующий раз. Это все, что ему нужно, вспышки образов того, как он связывает Бруно своим узлом, как дырочка его дяди будет сжиматься вокруг него, горячая, пульсирующая и истекающая смазкой... Его сперма стекает по пальцам Бруно, когда Камило наклоняется вперед и хватает его за плечи, продолжая толкаться своими бедрами в кольцо чужих рук, до тех пор пока посторгазменная дрожь не сотрясает его тело и тогда ему приходится отстраниться. Они оба замирают на мгновение, тяжело дыша и отчаянно нуждаясь в ванне. - Помоги мне подняться. Немного неуклюже Камило подхватывает Бруно под руки помогая тому встать и отводит его к кровати. Одежда его дяди в беспорядке, но Омега едва ли не светиться от удовольствия и утягивает Камило следом за собой в своё уютное маленькое гнездышко. - Мы можем искупаться позже, а пока просто... Ах... - Бруно замолчал, отбросив в сторону рубашку, потянулся и плюхнулся в середину гнезда, голый, счастливый, глубоко беременный и такой красивый, что Камило хочется плакать, хочется взять его, как будто бы он принадлежит ему целиком и полностью. - Иди сюда. - Бруно раскрывает объятия, и Камило ползет к нему, предварительно избавившись от своих ботинок и руаны, и прижимается к боку Бруно, утыкаясь носом в его ключицу. В гнезде Бруно есть что-то теплое, уютное и безопасное и незаметно для самого себя Камило засыпает.