Знаешь, всё отлично, твоя истеричка Больше не плачет, не плачет — в неё влюблён новый мальчик Лишь по привычке твоя истеричка… Artik & Asti «Истеричка»
Всю дорогу до дома Энни слушала восторженный щебет Хитч. Светлые завитушки на голове подруги растрепались, полицейский китель она по дороге уже успела снять, ничуть не стесняясь того, что осталась в одной белой рубашке, не скрывавшей кружевной бюстгалтер. Леонхарт опасалась, что они станут причиной несчастных случаев, потому что проходящие мимо мужчины таращились на красивую фигуру Дрейс. Сама же Хитч взглядов не замечала и говорила только о знакомстве с Райнером. По ее признанию, он был соблазнительный мужчина. И немного смущался Дрейс. Энни только слушала и смотрела по сторонам, чтобы вовремя остановить подругу и избежать столкновения с препятствием. Леонхарт поняла, что больше всего, конечно же, Хитч пришла в восторг от того, как Энни случайно познакомила подругу с бывшим Бронированным титаном, и что он, в конечном итоге, подбежал к Дрейс и попросил ее адрес. — Я ему понравилась! — уверенно заявила Хитч. — Точно тебе говорю. Я видела, как он на меня смотрел. — Не сомневаюсь, он так смотрит на каждую девицу, которую хочет трахнуть. — Он не такой. — Ага, и ты тоже святая. — По нему видно. Он какой-то грустный, надломленный, скромный и… красивый. — Он псих. Но, думаю, будет не против, если ты на его члене попрыгаешь. Хитч только фыркнула и отвернулась. Подруги завернули за угол, и Энни принялась искать ключи от дома, чтобы открыть дверь. — Армин очень занят, поэтому из ужина только кофе и булочки. Войдешь? — Армин готовит? — Ага, я ж ненавижу кулинарию. Хитч не обратила внимания, думала о том, что там, перед посольством, Райнер действительно не показался ей ни заносчивым, ни пытающимся ее очаровать. Он был на удивление… обычным мужчиной, бывшим марлийским воином. Перед ней Браун казался внушительным, высоким, достаточно выше Хитч. Собранный, подтянутый, с короткими светлыми волосами, идеально выбритыми на затылке. Их разговор шел так плавно, как будто они знали друг друга давно, как будто беседовали каждый день. После того, как Энни рассказала Хитч, что Райнеру нравилась королева Хистория, когда он пребывал на Парадизе, Дрейс на это лишь хмыкнула, отреагировав по-своему: — Будто на меня мужики не вешаются беспрестанно, хотя от него не несет за версту блядством.***
Хитч вчера заметила это в его глазах, но могла только догадываться, сколько времени он потратил, чтобы снять напряжение после ее ухода. — Я видел тебя на Парадизе! Я помню, как ты выглядишь. Дрейс обернулась на голос, когда стояла в пустом холле посольства, ожидая Леонхарт. Райнер плюхнулся напротив нее на диванчик, отвернулся в сторону, закинув ногу на ногу. — Говорят, ты неадекватен, — сказала Хитч. Браун устало вздохнул и усмехнулся. — Что поделать, — ответил бронированный и бесчувственно пожал плечами. Она уселась на стул, а Райнер сразу же перекинул руку через стол, собирая в капкан ее пальцы. Хитч привыкла к мужским прикосновениям, но мурашки предательски пробежались по спине. Поэтому она выкрутила руку, в поисках личного пространства, но добилась лишь того, что он, скрипнув кожей на диване, придвинулся ближе. Пальцы оказались зажатыми между его. — Извращенец, — Хитч закатила глаза на его напор. — Давай сходим сегодня куда-нибудь. В кафе, например. Я угощаю. Дрейс не обхватила его ладонь — тонкие пальчики с идеальным маникюром торчали из широкого мужского кулака. А Райнер воспользовался ее отрицанием, склонился, чтобы прикоснуться губами к нежной кожи, ощутить запах, понюхать. И мозг сразу же любезно доставил противоречивые ощущения до предназначенного места. Хитч насильно вырвала руку из властной ладони, морщась. Вскочила и уселась к нему на колени, прикоснувшись красивого лица с точеными скулами, обрамленными бородкой. — Ты так всегда добиваешься девушек? — Нет, но я добился уже того, что ты сидишь у меня на коленях.***
Спустя три года, как Эрена Йегера убили, Хитч все равно встала в ряды йегеристов. Только Райнеру теперь было на все плевать с огромной колокольни. Он вечерами расстегивал пуговицы на женской форменной блузке до живота, коротко целовал меж грудей и выше. А когда слышал сладострастный стон, бывшему воину вдруг становилось тесно под одеждой, тесно в паху (забыл уже свойство организма к размножению). Ему не мешал бюстгальтер, но лямки Райнер неспешно спускал, дабы больше вобрать в себя Дрейс. — Ты ни в чем не виноват, ты слышишь меня, — ночами шептала Хитч и гладила его сквозь рубашку, водила носом по волосам, пока он что-то рассказывал. И наконец целовала сладкие светлые волосы. Он вздрагивал и поднимал голову, чтобы взглянуть на Дрейс. Потом, скользя бедрами ближе к безупречному торсу, к свидетельству похоти, Хитч вынуждала Брауна запрокидывать голову. — Хочу тебя. — Ты и в Разведкорпусе девушек хотел. — Это было давно, в другой жизни. Потом Райнера становилось в постели слишком много, а Хитч мало, но она это разрешала всегда, давала ему ощущение обладания. Нежное фигуристое тело было невыносимо чувствительно в шершавых ладонях, а Браун любил прижимать совсем вплотную. Хотел Дрейс всю одновременно, внутри и снаружи, где только мог достать, чтобы до предела что-то доказать. А что доказать? Если Хитч и так не нужно ничего доказывать, просто заниматься любовью и насквозь быть в нее влюбленным.***
Нет, жизнь Райнера не изменилась в одночасье. И психические проблемы не исчезли. Конечно, нет. В ней просто стало чуть больше света, воздуха и тепла. Появилось желание жить, мечтать и строить планы. Браун не понял, в какой именно момент Хитч стала центром всего его мира, вокруг которого вращались звезды, когда она стала единственно важной, ради чего он просыпался каждое утро. Хитч не была сверх умной или сверх сильной, но женских флюидов в ней было достаточно, чтобы постоянно целовать, обнимать, ласкать, избавлять Райнера от угрызения совести. В ней хватало сил даже рвать все приходящие в посольство письма от Хистории, дабы вычеркнуть Кристу Ленц из жизни любимого. Чтоб не маячила. Дрейс держалась за него, шла за ним буквально по пятам, будто боясь потерять его. — Как тебе удалось обуздать этого странного типа? — спрашивала Энни. — Я знаю слабые места мужчин, — отвечала Хитч.