Новое сокровище короля пиратов

На самом деле это было предложение Зоро-я. Однажды он застал Ло за тем, как тот угрюмо вглядывался в витрину магазина, где их команды недавно встретились, на зимнем острове Аппленин. – Что бы ни было в этой витрине, оно не может быть настолько ужасным, чтобы ты делал такое лицо, – звенящий голос мечника прорывается сквозь его мысли. Ло окидывает взглядом приближающегося человека, одной рукой держащего три меча, а другой - флягу, и удивляется, как ему вообще удалось его найти, если он пытался ускользнуть как можно незаметнее. – Ничего страшного, – он хмыкает, выпрямляется и отворачивается от витрины с изображением сверкающих докторских кошмаров. Наклонившись вперед на носках, Зоро заглядывает в витрину магазина, и на его невозмутимом лице появляется ухмылка. – Конечно. Там много красивых "ничего", да? Ты серьезно об этом думаешь? Заметно вздрогнув, Ло качает головой, не в силах скрыть свой румянец. – Мысль есть, но с кольцами приходит слишком много забот, чтобы мне это понравилось. – Серьезно? Эти маленькие штучки опасны? – он звучит совершенно неубедительно, как и большинство людей, которые не являются врачами или не работают в профессиях, где кольцо было бы опасно, естественно. Ло не ожидал многого от буквально любого человека. – Повреждения, связанные с разрывом кольца, могут быть одними из самых страшных, которые можно когда-либо увидеть. Обычно люди теряют пальцы, – его выражение лица, должно быть, показывает искреннее беспокойство, потому что обе брови Зоро взлетают вверх. – Он дерется кулаками, это последнее, что я хочу увидеть, если дам ему одно такое. – Мммм, да, я думаю, как врач, ты можешь представить все ужасные варианты того, как он может пострадать от этого, да? – Ло беспомощно кивает, когда мечник говорит это. – Как долго ты думал о том, чтобы сделать ему предложение? – Ты не представляешь, Зоро-я. Это отвратительно, даже думать о том, как он бьет кого-то по лицу и... – он поднимает обе руки вверх, останавливаясь, размахивая ими, словно не может продолжить, буквально не может, представляя, как его парню сломают палец или еще что похуже. Логическая часть его мозга снова напоминает – Луффи буквально резиновый, и риск для него не является фактором, но Ло слишком много видел за эти годы, чтобы даже что-то вроде клятвы любви стало источником потерянного пальца и боли. – Прошло уже много времени, но я просто не могу найти способ забыть об этом. На лице мечника появилось задумчивое выражение. – Кто сказал, что ты должен? Ты можешь просто спросить, Луффи будет счастлив, просто зная, что ты хочешь предложить. – Нет. Если это случится, если я всё же сделаю это, я хочу, чтобы все было сделано правильно. – Что именно "правильно"? Вы два пирата с разными характерами и сумасшедшими способностями, которые уничтожили мировое правительство. Кто сказал, что вы вообще должны делать что-то традиционно? – ехидный смешок Зоро заставляет его нахмуриться. – Но в этом-то и дело, что когда все началось, это произошло в самое неподходящее время и самым неподходящим образом. Луффи заслуживает того, чтобы все прошло гладко, чтобы хоть раз в жизни все было правильно. Он заслуживает гораздо большего, чем просто беспечно заданный вопрос, – Ло знает, что его слова звучат удрученно и напряженно, но это правда. Их отношения начались в хаосе и боли, и если они собираются обручиться, он хочет, чтобы это было наполнено радостью и счастьем. Потому что Луффи - это его радость и счастье. – Ло, ты встречаешься с моим капитаном уже более десяти лет, перестань, приятель. Ты слишком сильно напрягаешься из-за пустяков, – Зоро поднимает бровь и бросает на него взгляд, который заставляет его чувствовать себя абсолютно идиотом. – Разве это так уж плохо - беспокоиться о чем-то настолько важном? – он ворчит себе под нос. – Это же Луффи. Он, вероятно, уже знает, что что-то не так, он очень легко улавливает вот это вот дерьмо с тобой. Если ты будешь слишком сильно переживать по этому поводу, то и он тоже, и уже не оставит тебя в покое, пока не узнает причину. Ты действительно хочешь сказать ему причину? – Зоро понимающе усмехается. – Тогда что именно ты предлагаешь? – он не хотел срываться, но на данный момент каждый из Соломенных Шляп знает его настолько хорошо, что никто из них не обижается на его переменчивые настроения или тон уже много лет. – Не надо колец. Я имею в виду, что да он будет носить его, но если это заставит тебя беспокоиться о нем как доктор, тогда выбери что-нибудь другое. Кто вообще сказал, что это должно быть кольцо? – чтобы доказать свою точку зрения, фехтовальщик вытащил маленький кинжал, который он держит близко к сердцу, - белый клинок в ножнах, украшенный голубыми и золотыми цветами, которые навевают мысли о его муже. – Мы с Тупицей выбрали это, потому что мне не нравится, как кольцо мешает сжимать рукоять, и никто из нас не хочет носить их на шее. Он хранит свой в пиджаке. Ло помнит эту свадьбу и клинок, который хорошо сочетается с клинком Зоро. Собственный нож Санджи больше похож на плоский кухонный, в черных ножнах с серебряными и зелеными украшениями в стиле молнии. И это не совсем вариант для него или Луффи, даже если он все время сражается мечом, его парень - сплошные кулаки. Но это определенно наталкивает его на определённые мысли. – Кого ты назвал "тупицей", больной маримо? – голос Черной Ноги раздался откуда-то сзади Ло, который не мог испугаться, так как прекрасно знал, что блондин приближается благодаря его хаки. – Я ошибся? – Зоро опирается на одну ногу, наклоняясь к Санджи, пока их головы не прижимаются друг к другу, его руки скрещены, а зубы обнажены, придавая ввиду комичности. – И кого ты называешь "больными" завитушка?! – Так помоги мне, я собираюсь разрезать тебя на кусочки этим ножом! – Ну тогда, сучка, напрягись, у тебя никогда раньше этого не получалось! Искры летят. Потирая пальцем развивающуюся головную боль в правом виске, Ло просто оставляет пару наедине с их идиотскими супружескими разборками и уходит в том направлении, где оставил ждать своего парня. У него слишком много дел, чтобы думать о них, а беспокоиться все равно не о чем - кто-нибудь из их команды все равно все разрушит. ---- Поскольку он снова увидел эти два клинка, Ло стало любопытно, какие еще нетрадиционные вещи выбирали люди, которых он знал, когда делали предложение, вступали в брак. Среди его знакомых было не так уж много супружеских пар, но двое из его команды за эти годы успели связать себя узами брака, и несколько Соломенных Шляп тоже. Безопаснее всего было сначала ткнуть носом в свою собственную команду, и не только потому, что они оба были его старейшими друзьями. На самом деле Пенвин был в восторге от возможности показать себя. Из всех нетрадиционных вещей, которые он мог выбрать, эта должна была быть той, которую Ло рассматривал... меньше всего. В основном потому, что она была постоянной, что заставляло его чувствовать себя немного лицемерным, учитывая, что он был абсолютно украшен этим, и то, как Луффи любил его тату, было хорошо известно. Но татуировка Пенвина представляла собой спиралевидную бело-голубую полосу на левом бицепсе с черными пятнами, напоминающую маску его мужа. Учитывая, что Киллера не было рядом, чтобы он смог продемонстрировал свою татуировку, Пен описал Ло татуировку, сделанную в честь его собственной шляпы, и все это время сочился счастьем. Это было мило, но татуировок у него было слишком много, а для новых мест и так было мало, так как его грудь, спина, руки, кисти и ноги были сплошь покрыты ими. Не говоря уже о том, что резиновая кожа Луффи могла поглотить удар от чертовой пули, не пробив ее. Именно это и мешало ему обзавестись собственным, несмотря на то, что он очень этого хотел. Что касается Бепо и его жены Юа, ему даже спрашивать не пришлось, Ло был рядом, буквально стоял рядом с ним, когда тот женился на Зоа, помог ему найти подарок на помолвку. Но что он не сделал, так это не спросил, как он все это обдумал и что заставило его выбрать именно это. После того как он затащил своего штурмана в каюту, чтобы спросить, белый медведь тихонько хихикнул. Оказалось, что Юа просто попросила его о чем-то особенном, чтобы помнить о нем, пока он будет отсутствовать на Тан. Именно поэтому он умолял свою команду помочь ему найти маленький кусочек Вечного Льда, чтобы вырезать его у нее на кулоне. Никто из них даже не задался вопросом, зачем ему это нужно, другие - потому что, казалось, знали, а Ло - потому что, как оказалось, он не разбирался в таких вещах. Не то чтобы он отказал в помощи, даже если бы у него возникли вопросы по этому поводу. Минк весело достал из кармана свое "нечто особенное" - маленькое бамбуковое растение, которое он держал живым и подрезал. Учитывая, что Юа была норкой-пандой, то это было идеально, и Бепо уже почти растаял, думая о ней, когда появился Ло, вызвав усмешку у своего капитана своим отрешенным взглядом. Он знал это выражение, оно было на его собственном лице чаще, чем он мог бы признаться. Он поставил точку на том, что скоро снова посетит Зоа. Среди Соломенных Шляп было несколько женатых, две пары на корабле и одна, которая вышла замуж вне корабля. Очевидно, что о Зоро-я и Черноногом он знал, так что их легко можно было пропустить, хотя это заставило его задуматься о том, как много из разговора, который он имел с Зоро-я, было рассказано позже. При первой же возможности встретиться с ними он огляделся в поисках какого-нибудь знака. Нами-я действительно носила обручальное кольцо, причем весьма вычурное. Это было совсем неудивительно, учитывая, какой она была и за кого вышла замуж: можно было позволить себе экстравагантное кольцо, если ты выходишь замуж за самую настоящую королеву страны. Ло не было рядом на той свадьбе, но истории, рассказанные о ней, потом облетели весь Гранд Лайн. И, естественно, Луффи, будучи в восторге от того, что его накама вышла замуж за одного из их друзей, что по сути сделало их, семьей, с учетом того, как функционирует их команда, при первой же возможности набросился на него. Помогло то, что жена Нами в свое время уже считалась частью их команды. Несмотря на то, что они были странной парой, Нико-я и Робо-я всегда выглядели очевидно, начиная с самой первой встречи. Не было необходимости прогнозировать их возможное партнерство, пусть они и не сделали его официальным, как другие, но это было очевидно. Эти двое идеально подходили друг другу, как никто другой, кого Ло встречал в своей жизни, и брак был бы просто формальностью, которую они, очевидно, считали такой же бессмысленной, как и он, когда дело касалось их. Учитывая, что они уже жили вместе на одном корабле, они просто расслабились и приняли все естественно. Интересным было то, что их любовь была выражена не столько физически, сколько моментами и жестами. Несмотря на то, что для них это было очень уместно и мило, это совершенно не помогло, ведь ему нужно было что-то, что он мог бы вручить Луффи. Даже с учетом всего того, что он узнал, и тех нескольких людей, с которыми он говорил об этом, голова Ло была полна различных идей, но в то же время ни одной. Словно он тянулся к чему-то, а в ответ получал лишь отдельные фрагменты. Он понимал, что все, что он подарит Луффи, должно иметь значение для них обоих, но никак не мог остановиться на чем-то одном, потому что они были разными во многих вещах, несмотря на сходство, лежащее прямо на поверхности. Вините в этом его склонность к чрезмерному обдумыванию вещей или его общее стремление к достижениям, но он хотел чего-то идеального. Чего он совсем не ожидал, и о чем ему действительно следовало подумать, учитывая его разговор с Бепо, так это то, что Луффи дал ему ответ самым невинным образом. Чертов король пиратов, жадный, игривый и милый, придумал для Ло прозвище, которое мгновенно дало ему именно то, что он искал все это время. Было неловко, когда к нему так обращались, поэтому Луффи называл его так, только когда они были одни, потому что Ло всегда смущался и не раз выдавал себя неловким кваканьем, как только это слово слетало с его губ на публике, а иногда даже наедине, когда парень обхватывал его руками. – Сокровище. И была одна главная причина, почему он так его называет, которая заставляла Ло чувствовать себя глупо, ибо он не понял раньше, какой подарок лучше всего предложить своему парню. Как только он понял, что хочет использовать, было очень просто придумать, что он хочет с этим сделать, даже будучи человеком с очень слабой творческой жилкой, он не мог пройти мимо идеи, которая промелькнула в его мозгу. Ло просто надеялся, что Луффи это понравится и что это вообще сработает. ---- Следующим препятствием было сделать предложение чертовому Королю Пиратов, лицо которого было известно в каждом море почти всем. Большинство людей были рады встрече с ним, учитывая истории о королевствах, которые он спас, и о том, что произошло с мировым правительством, но все же были места, куда Луффи было опасно соваться. Поскольку Ло не хотел делать предложения ни на одном из их кораблей, он решил помучиться над островом. В отличие от Луффи и его собственной команды, Ло и Пираты Сердца действительно заставляли людей трястись от страха, если слышали, что он рядом. Титул Йонко все еще имел значительный вес, даже если он и не соглашался его использовать. Нынешний адмирал флота морского дозора был просто ублюдком в том, как он отомстил за Панк Хазард, даже спустя десятилетие. Так что в зависимости от ситуации в стране, которую Ло выбрал для дозаправки и пополнения запасов, его могли воспринимать совершенно по-разному. Для одних его желтая подводная лодка, поднимающаяся из воды, была ужасающим зрелищем, причиной закрыть все и запереть все двери. Другие страны встречали "Пиратов сердца" как вернувшихся спасителей, получивших медицинскую помощь в тяжелые времена. Даже сейчас ему, как врачу, было трудно отказать, когда он видел страдающих людей, несмотря на его личные убеждения, что пираты не должны помогать. После всего, что произошло за десять лет до этого, он немного смягчился. Итак, уединившись в собственной каюте на Полярном Тан, Ло чиркает ручкой по карте, жуя один конец по мере того, как его варианты уменьшаются понемногу. Может быть, не на Гранд Лайн, а где-нибудь в Ист Блю? Он достает карту и перебирает в памяти все рассказы Луффи об этом море. Оно, безусловно, кажется самым спокойным из всех возможных вариантов, поскольку Норт Блю он не может порекомендовать по определенным причинам. – Капитан, вы слишком усложняете себе задачу, – хихиканье раздается позади него, на что Ло вскидывает плечи, защищаясь. – Ты похож на рассерженного кота. Наклонив голову назад, чтобы посмотреть на Иккаку, Ло только вздохнул. – Когда ты пробралась сюда? – Вообще-то я стучала, пару раз, – его инженер взмахнула рукой, прежде чем положить ее обратно на бедро. – Просто хотела сказать тебе, что еда уже готова, а то Бепо слишком боялся, говорил что-то о том, как однажды ты был сосредоточен и отсек ему голову. Все еще не придумал хорошего места, а? – Прости? – Ты супер не хитрый капитан. Держи эту маленькую коробочку где-нибудь еще, кроме карманов, если не хочешь, чтобы кто-нибудь увидел, как ты на нее смотришь, – теперь она хихикает над ним. – Тебе просто повезло, что мы не сталкивались с его командой с тех пор, как ты получил ее, иначе Нами-сан и Робин-сан сразу бы засекли это. Глаза Ло расширились от ужаса, а Иккаку просто разразилась хохотом. – Это не то, что мне хотелось бы сделать беззаботно, – он, наконец, выдавливает из своего слишком сжатого горла, его лицо яростно краснеет. – О, капитан. Ты милашка, но помни, кому ты делаешь предложение, – ее улыбка полна сочувствия. – Тебе просто нужно место где-нибудь в тепле и, возможно, закат. Он любит тебя настолько, что ты можешь просто вручить ему это на палубе его корабля, я уверена. Ворча, он провел рукой по волосам и снова посмотрел на карты перед собой. Это уже второй человек, который говорит ему просто спросить, и Ло хочется рычать, кричать или плакать от досады. Последнее - от стресса. – Я не знаю, я просто хочу, чтобы ему было приятно. Все остальное произошло так быстро и чертовски небрежно, что если бы это могло пройти гладко... – Ты хочешь, чтобы с Мугиварой все прошло гладко? – Иккаку прикусывает губу, чтобы не рассмеяться сильнее, когда он бросает на нее взгляд за то, что она его перебила, но она не совсем не права. – Давай, покажи мне, из-за каких вариантов ты себя изводишь. – Что? Почему ты хочешь помочь? – это звучит настороженно и нервно даже для него. – Потому что, мой капитан-переросток слишком себя накручивает. Это всего лишь один момент и тебе просто нужно сделать его приятным и счастливым, а не драматическим. Тебе все равно не нравятся драматические вещи и ты сейчас не выглядишь таким уж радостным и счастливым, а? – она целенаправленно тычет ему между глаз, прямо в то место, где его брови нахмурены. И Ло не в состоянии оспорить эту точку зрения, ведь она права. – Так позволь мне помочь! Что ты уже наметил? – Иккаку широко раскинула свои испачканные жиром и маслом руки над картами, не прикасаясь к ним из уважения к себе и Бепо как к штурману. – Мы можем легко добраться практически до любого моря, гораздо быстрее, чем они, так что ты можешь отправиться туда, чтобы заранее подготовиться, если хочешь сделать так. Его приглушенный вздох заставил ее хихикнуть еще раз, на этот раз тише. – Давайте посмотрим, Ист Блю, а? – она бросает взгляд на ближайшую к ним карту и кивает. – Он оттуда, верно? Это было бы милое местечко, но ты, возможно, захочешь приберечь его для настоящей свадьбы, а не для этого. Нет, нет! Прекрати так смотреть, мы планируем сейчас, а не смотрим на пять шагов вперед! Ее пальцы сжимают его руку, а лицо Ло, должно быть, показывает ужас от того, что он не подумал так далеко вперед. До этого момента он думал только о том, как попросить и что использовать, но никак не о свадьбе, к которой это приведет, если Луффи скажет "да". Что неожиданно вызвало приступ паники, связанной с попыткой понять, что будет между ними, если мужчина скажет "нет". Но когда Иккаку резко сжимает кожу на его руке, Ло, моргнув золотыми глазами, отвлекается от крутящейся спирали своих мыслей. К ее чести, она лишь качает головой, прежде чем снова обратиться к картам. – Так что мы оставим это для более поздних вариантов, когда ты будешь обдумывать эту возможность, но я не позволю тебе думать об этом сейчас, капитан. Слишком рано. Ты знаешь его любимые острова? – Ах, да, – тряхнув головой, чтобы прочистить мозги, и потирая место, которое она сщипнула, Ло вытащил аккуратно написанный список из хаоса на своем обычно опрятном столе. – Это все его самые любимые вещи, либо те, о которых он говорил вслух, либо те, о которых он больше всего говорит, – его руки переставляют карты, чтобы показать каждый из этих островов, пока Иккаку читает. – Ты действительно внимательный, да? – она кивает головой, впечатленная, хотя не должна была бы, учитывая, как долго плавает под его началом. Методично постукивая по бумаге, она сопоставляет каждый из островов с его местоположением на карте и берет ручку, чтобы отметить все острова, которые он не вычеркнул. – У нас остается три варианта, если следовать этому списку. – Хммммм... слишком много мест, где люди испугаются, если появится наша подлодка, – Ло потирает затылок, в этот раз обвиняя свою общую колючесть и ворчливое поведение с людьми в том, что они мешают его цели. – Вот почему я сначала перебрал их, а потом уже расширился. Иккаку все еще смотрит на список в своей руке и на одну карту в частности, в замешательстве. – Я думаю, ты упускаешь из виду лучшее место, возможно, из-за Бепо, – она говорит через минуту или две, ее голос задумчив. – Это не важно в любом случае, ты ведь не хочешь зрителей? Я знаю, что нет, просто посмотри на свое лицо. – она показывает жестом на выражение, которое Ло только что изобразил, в ее глазах веселье. – Просто оставь всех нас на Танге, тогда это не будет иметь значения. Но этот будет лучшим местом. Иккаку несколько раз обводит остров на карте Парадиза темно-черным цветом, а затем, подумав, постукивает по нему основанием пера. Он вскидывает бровь, потому что она совершенно права, он сразу же отметил этот остров как вариант, учитывая перепады температур. Даже ему не нравились такие экстремальные температуры, и он точно знал, что его штурман просто потеряет сознание, как только выйдет на улицу, когда взойдет солнце, и замерзнет ночью, когда оно опустится. – Да, я думаю, это лучший вариант. Нынешний правитель - член его семьи, так что у тебя будет доступ к действительно хорошему виду на дворец и все такое. И если ты хочешь, чтобы это было мило и уединенно, ты не пойдешь на закат, ты пойдешь на восход солнца. Никто, кроме, возможно, персонала, не проснется. Ты все равно не спишь, и он тоже не будет... насколько я помню? – она задумывается, перечисляя причины, все еще постукивая пером по изображению острова. – Однако мы никогда там не были, так какая причина вообще может его туда привести? – хмыкнул Ло, внезапно серьезно задумавшись. – Это единственная причина, которая тебя волнует, дурачок. Видишь? Перемудрил. Я имею в виду, если ты действительно хочешь получить его, ты всегда можешь поехать на фестиваль или что-то в этом роде, я уверена, что они там есть. Я думаю, Мугивара знает все вечеринки, которые устраивает любой остров по эту сторону Реверс Маунтин, – рот Иккаку искривился в лукавой улыбке. – Просто скажи ему, что ты всегда хотел его посетить. Это действительно должно произойти. – Я... благодарен тебе, – Ло смотрит на карту, по которой она все еще стучит, и его голос срывается от благодарности. – Я твой должник. – Нет, просто покажи мне, что в той маленькой коробочке. Мне было так интересно, что ты ему подаришь, – она подмигивает и игриво протягивает правую руку. – Тогда будем считать, что мы в расчете. Смущенный такой просьбой, Ло попытался заикнуться о том, что это совсем ничего не значит, но взгляд, брошенный на него инженером, заставил сдуться довольно быстро. – Это... Я все еще не знаю, понравится ли ему это, – медленно и нервно он протягивает ей маленькую коробочку, которую нащупывал большим пальцем в кармане. Закатив глаза, с явным недовольством, она открыла крышку и замерла. В этот момент у него свело живот, Ло свесил голову, понимая, что, должно быть, ошибся с выбором или, может быть, она слишком проста для такого рода вещей. Все эти мысли улетучиваются, когда Иккаку закрывает рот и с умилением смотрит на него. – О, ты такой милый, Ло, это заставит его плакать. Черт, я сейчас заплачу. – Ты не думаешь, что это глупо? – его обычно загорелое лицо представляет собой смесь красных и зеленых оттенков от смущения и тошноты от того, как быстро только что сменились его эмоции и забурчал пустой желудок. – Я думаю, что ты дурак, раз считаешь это глупостью, но нет. Ему чертовски повезло, что у него есть такой человек, как ты, который так тщательно все обдумал. Посмотри, как сильно ты его любишь. – она протягивает ему маленькую коробочку, ее глаза слезятся, когда она проводит рукой между коробочкой и картами, разбросанными в хаосе по его столу. – Мугивара, возможно, никогда не узнает, сколько труда ты вложил в это, но ты действительно лучший парень на свете. Это просто дало мне несколько идей, как я хочу сделать предложение Шачи, когда мы будем готовы. Ее ухмылка сейчас просто нахальна, но Ло слишком подавлен смесью своих и ее эмоций, поэтому просто кивнул, принимая маленькую бархатную коробочку обратно. – Давай, капитан, тебе нужно поесть, пока ты не вырубился, прошел уже день или два. Хочешь, я принесу тебе что-нибудь, чтобы тебе не пришлось демонстрировать вот это лицо перед всеми ребятами? – она нежно потянула за рукав его куртки - самый близкий эквивалент объятий, который большинство членов команды пытались с ним сделать, несмотря на то, что годы физического контакта, вызванного Луффи, сделали его чуть менее склонным рычать на них по этому поводу. Чуть менее вероятно. Поэтому он снова тупо кивает головой и смотрит, как она смеется и уходит, а в голове крутится все, что нужно для этого подготовить. ---- Как выяснилось, Луффи действительно точно знал, когда в этой стране проходят все фестивали и праздники, в основном потому, что часто бывал там на протяжении многих лет, чтобы Нами и Виви могли провести время вместе. Когда Ло позвонил и вскользь упомянул о своем желании снова встретиться и, возможно, посетить Арабасту, намекнув, что ему так и не удалось туда попасть, его парень с восторгом рассказал ему обо всем, что может предложить пустинный остров, и о каждом фестивале, который там проводится, в мельчайших подробностях. Он мысленно пометил купить Иккаку что-нибудь приятное, пока он будет там, в знак благодарности за то, что помогла ему осуществить этот план. – Бепо, убедись, что ты останешься либо в Тане, либо в воде, – крикнул Ло, защищая глаза от света, ярко горящего над пустынным царством. Это была не первая пустыня, в которой он когда-либо бывал, но, несомненно, самая суровая, и именно поэтому он сразу вычеркнул этот вариант. Черт, он даже вспотел через тонкий слой своей рубашки, просто стоя на палубе. – Не беспокойтесь об остальных, капитан. Просто идите и веселитесь, – Клион окликнул его изнутри подлодки, и Ло оглянулся через плечо как раз вовремя, чтобы увидеть дюжину ухмыляющихся лиц, полных озорства, когда дверь захлопнулась. Это слишком зловеще, чтобы иметь с этим дело прямо сейчас, поэтому все, что он может сделать, это приткнуться к берегу, пока "Полярный Тан" снова погружается под воду. Если бы он не был уверен, то сказал бы, что один из трех, знавших о его планах, возможно, поделились им, но в таком случае они прекрасно знали, что потом он с ними сделает. Может быть, это и есть та извращенная причина, по которой Ло наполовину хотелось бы, чтобы они поделились, ибо наблюдать, как эти трое неделю ходят вместе с друг другом, было бы, по его мнению, забавно. Но как раз в тот момент, когда он думал об этом, пытаясь отвлечься от своих нервов, до его ушей доносится крик с берега, и Луффи, в стиле рогатки, на который способно только его резиновое тело, врезается в землю перед ним. – Тора-о! – мгновенно Луффи поднимает его с ног в сокрушительные объятия, и Ло может только покачать головой от удовольствия. Резкий скачок роста мужчины в начале его двадцатилетия привел к тому, что он стал всего на дюйм или два ниже собственного роста Ло, но то, что он был ниже, никогда не мешало ему брать его на руки раньше, а с тех пор это только усугубило ситуацию, и хотя он хотел пожаловаться, сил найти в себе не смог, чтобы полностью отказаться от этого. Пока его опять не заковает в цепи Кайросеки или не сдавят слишком сильно, Луффи мог поднимать его, когда захочет. – Ах, прости. Я переволновался. Его осторожно ставят на ноги и освобождают руки настолько, что Ло наконец-то может улыбнуться. – Все в порядке, прошло много времени, Мугивара-я, – сарказм, с которым он произносит это имя, вызывает смех у Луффи, который притягивает его к себе для поцелуя, когда крики его команды начинают достигать их ушей. – Не целуйтесь в присутствии Виви-чан, неуважаемые язычники! – Идите уже на фестиваль! – Это... это "иди сними уже комнату" Чоппер, а не... знаешь что, не обращай внимания. Ты пытался. – Мы поняли, ты такая очаровательная. – Тебе лучше поблагодарить любовь всей моей жизни за то, что она позволила тебе даже ступить на Арабасту бесплатно, Тора-о. Я сказала ей, чтобы она взяла с тебя деньги. Все, что ему удается сделать, это обматерить всю команду корабля своего парня, так как Луффи не отпускает его лицо, его рот искривлен в озорной улыбке напротив губ Ло. В ответ на его жест и продолжение поцелуя с одной стороны раздаются недовольные возгласы, а с другой - нежный смех. В итоге Луффи отпускает его голову, чтобы они оба могли повернуться и посмотреть на Королеву Арабасты: один - с фамильярной улыбкой на лице, а другой - цвета помидора и пытаясь спрятаться за шляпой. За спиной у Ло мелькает рука, пытающаяся вернуть его лицу нормальный цвет, и тут же вся команда Соломенной Шляпы оказывается на причале в ворчащей и развалившейся кучке позади него. Месть за насмешки обеспечена. Глаза Виви загораются, наблюдая за происходящим, и на ее лице появляется заинтригованная улыбка. – Какая удобная способность, Трафальгар-сан. – Вот почему я сказала, что ты должна предъявить ему обвинение, любимая, – голос Нами доносится из-за их спин после того, как она стряхнула с себя пыль, голос полоный сарказма, когда она движется, чтобы обнять свою супругу. – Это будет продолжаться, если ты этого не сделаешь. – Его сила или то, что вы все пристаете к нему за то, что Луффи его поцеловал? – Виви прильнула всем телом к высокой женщине и обняла ее так, словно они не виделись гораздо дольше, чем ему говорили раньше. Не то чтобы Ло был склонен комментировать такие вещи, учитывая, как часто их с Луффи встречи превращались в нечаянные обнимашки, если они расставались более чем на несколько месяцев. Мгновенно румянец снова заливает его лицо от слов Виви, и Ло делает все возможное, чтобы скрыть это, почтительно кланяясь. Более почтительно, чем обычно позволяет его пиратская капитанская гордость, но ведь она, по сути, тоже семья Луффи. – Для меня большая честь наконец-то познакомиться с женой Нами-я. Спасибо, что так быстро согласились развлечь нас по моей прихоти, ваше высочество. – О, не за что, Трафальгар-сан, не нужно быть таким формальным. Учитывая все истории, которые Луффи рассказывал мне о тебе на протяжении многих лет, честь принадлежит мне. Ты практически моя семья, – глаза Виви ярко блестят, когда она крепче прижимается к Нами, и, благословляя ее актерское мастерство, Ло не может не почувствовать, как внутри него поднимается тепло благодарности, когда он выпрямляется. Было немного неловко звонить и просить разрешения использовать ее дворец для такого случая, но как только ему удалось дозвониться до самой Виви, все сразу же разгладилось. Он удивлялся, как ей вообще удалось плыть с Соломенными шляпами, будучи такой уравновешенной. Как только он рассказал ей о плане, она была вне себя от радости и пообещала показать ему лучшее место для восхода солнца, которое она сможет найти. По его лицу расползается ухмылка. – В таком случае для семьи просто Ло. Лицо Виви при этом озаряется, а лицо Нами просто сжимается в нечто знающее и слишком тревожное для Ло. Выходит, что, по крайней мере, еще один из Соломенных Шляп знает как минимум о его намерениях, если вообще не полностью о плане, поскольку он ничем не поделился с Зоро с того самого дня, месяц назад. Хотя он сомневается, что Виви рассказала всем им, но это не совсем шок, что Нами каким-то образом узнала. Это то, с чем ему придется смириться. – Давай, Тора-о! Фестиваль начнется только завтра, но ты должен увидеть пустыню между этим местом и Арубаной! И уток! – Луффи уже вошел в режим исследования, поэтому у него нет возможности спросить, о каких утках он говорит, или как они собираются путешествовать по пустыне, или вообще о чем-либо, прежде чем его подхватывают и, под звонкий смех всех присутствующих, увозят. Энтузиазм Луффи - одна из тех вещей, которые помогли ему добиться положения Короля пиратов, но иногда Ло чувствует себя со своим парнем тряпичной куклой. ---- Хотя так и тянет перебирать пальцами края маленькой коробочки в кармане, Ло делает все возможное, чтобы Луффи не заметил никаких различий, которые могут привлечь его слишком острое внимание, пока они идут по дворцу во время импровизированной экскурсии. Не помогает и то, что нервы у него совершенно на пределе, и чем ближе задуманное, тем с каждым днем все хуже и хуже. Когда Виви попросили об экскурсии ради него, он попытался отмахнуться от этого как от ненужного, архитектура может быть интересной, но ему было все равно, так как он мог осмотреть все вокруг самостоятельно. Однако волнение и доброта в конце концов победили, и Ло изо всех сил старался быть внимательным, несмотря на то, что одновременно устал и напряжен до предела. Все, что он видел на пути к Арубане и дворцу, включая уток, которые оказались... просто гигантскими утками и случайного верблюда, было, конечно, интересно, поскольку они были их транспортом и все такое, но пока он не исполнит причину, по которой они здесь оказались, Ло никак не мог уделить этому внимание. Обычно его отстраненность было довольно легко скрыть, но пара карих глаз всегда видела все насквозь, и Луффи, как всегда, начал замечать. После задержки с ответом на вопрос и нескольких случаев, когда его глаза закрывались дольше, чем на секунду-другую, Луффи схватил его за руку, пропуская покрытые боевыми шрамами пальцы через татуированные. – Эй, Виви! Можешь показать нам, наши комнаты? – голос Луффи зовет остальных, пока они бродят по дворцу, и Ло растерянно моргает, ожидая, что при данных обстоятельствах у него не будет даже минуты спокойствия. – Думаю, подойдет те же, что и в прошлый раз. Или, может быть, в этот раз несколько отдельных? – королева подмигивает через плечо, и по взмаху изящной руки несколько дворцовых служащих, которых он не заметил раньше, появляются, чтобы проводить их всех в отдельные комнаты. Ло никогда не признается, что чувствует облегчение, по крайней мере, вслух, но на самом деле хочется. Особенно после того, как их с Луффи проводят в комнату, и Ло втаскивают через дверь в благословенную тишину. На мгновение закрыв глаза, он делает глубокий вдох и пытается собраться с мыслями. Еще один, может быть, два дня, если ему не удастся уломать Виви на то, чтобы она показала ему место, о котором говорила раньше. Если он сможет продержаться так долго, то получит свой ответ, хороший или плохой. – Ло... – голос Луффи выводит его из задумчивости, а когда он открывает глаза, то обнаруживает, что мужчина уже пересек комнату и подошел к кровати. Оглядываясь по сторонам, Ло уверен, что никогда в жизни не останавливался в таком роскошном месте. Комната просто огромна, кровать - главный центр, самая большая вещь в комнате, но задрапированная пушистыми подушками, одеялами и шелками - это единственное, на чем он может сосредоточиться. Все остальное просто слишком перегружено в данный момент. – Так вот как живут королевские особы? Понятно, почему Нами-я вышла за нее замуж, – Луффи насмешливо фыркнул на его сарказм, но ничего не прокомментировал, только поманил Ло к себе. – Вот так, – другой капитан протягивает руку, и как только Ло берет ее, его тут же опускают рядом с ним на слишком мягкий матрас. Луффи прижимается губами к его лбу и обхватывает руками, пресекая всякие попытки побега, не связанные с использованием способностей. – Когда ты спал в последний раз? Ты выглядишь измотанным и как будто только что дремал. Несмотря на отрицание на языке и доводы в мозгу, от того, как Луффи обхватил его, Ло уже тает от одного только прикосновения, как обычно. Поэтому он не может ни сопротивляться, ни лгать. – Это были тяжелые несколько недель, – это все, что он смог выдавить из себя. – Мы можем оставаться здесь столько, сколько нужно, тебе не нужно изматывать себя в первый же день, – Луффи определенно не против остаться, если судить по тону его голоса. – Спи, Ло. Они все поймут. Они знают. Что справедливо, Соломенные шляпы уже знают, что Ло спит, в лучшем случае, всего несколько раз в неделю. Чуть больше, если Луффи рядом, чтобы спасти себя от собственной психической гиперактивности. Поэтому, когда все возражения умолкли, а все пути отступления, не связанные с силой, отняты, Ло остается только расслабиться в объятиях Луффи. По мере того, как первым его мышцам удается начать расслабляться, остальные быстро следуют за ними, пока он не расслабляется и не барахтается в объятиях своего парня, все еще колеблясь. Это только вызывает смех со стороны младшего капитана, который продолжает тащить их обоих дальше на кровать, мертвым грузом. – Мне показалось, что ты начинаешь выглядеть так, будто увядаешь, – вокруг него натягивается одеяло, и хотя до этого он совсем не сопротивлялся, Ло действительно полностью отпускает себя и бескостно накидывается на Луффи. – Ты слишком легко все замечаешь, – пробормотал он, зарываясь лицом в плечо Луффи и вздыхая от усталости, на что его парень только хихикнул и переместился так, чтобы ему тоже было удобно. – Ты лучший. Пожалуйста, пусть ответ будет "да". ---- Дважды он просыпался, чутко ощущая, сколько времени прошло с тех пор, как комната оказалась во тьме. В первый раз Луффи просто пожужжал ему, чтобы он снова заснул, его руки успокаивающе прошлись по спине Ло так, что он почти сразу же задремал, еще больше зарывшись в объятия, хихикающего парня. Во второй раз это произошло потому, что он почувствовал запах чего-то, от чего его желудок заурчал, и, возможно, этот звук предшествовал его пробуждению, потому что когда его золотые глаза наконец-то открылись от любопытства, прямо перед ним лежало онигири. – Санджи сказал: "Приказ повара, пусть поест, когда проснется, он был очень бледным", – Луффи повторяет, вероятно, вырезая часть того, что на самом деле сказал ему повар, Ло ворчит, переходит в положение, близкое к сидячему, но все равно берет. Чёрная нога Санджи еще ни разу не готовил еду, которую Ло не стал бы есть, во всяком случае, если в ней не было хлеба. – Который час? – Ло удается проглотить полный рот онигири, его желудок издает еще одно громкое ворчание. – Очень рано, солнце еще не встало, вроде как рано. Но думаю, достаточно быстро, ты был очень измотан Тора... о... Замерев, Ло посмотрел на задернутые шторы и слегка наклонил голову. Когда они добрались до дворца и Луффи привел его в эту комнату, был уже поздний вечер. – Черт. Я даже не думал, что все так плохо, прости, – на самом деле он понятия не имел сколько не спал, а теперь, думая об этом, можно сказать, что промежуток времени между тем, как он спал в последний раз и сейчас, был достаточным, чтобы забыть. Учитывая, как Луффи беспокоится, всегда беспокоился, с тех пор как впервые понял, что Ло почти не спит, с того момента, как впервые увидел, как он ломался от бессонницы, связанной с истощением, все эти годы, вероятно, поэтому он и сам до сих пор не спит. – Я не хотел тебя волновать. Просто... вчера было много всего. Луффи хихикнул и потянулся, чтобы натянуть одеяло на плечи Ло, и только тогда понял, как ему холодно. – Я был взволнован, поэтому не сразу сообразил, это тоже моя вина. Ты здесь впервые, наверное, это был шок, ведь ты большую часть времени живешь вдали от необитаемых островов. Погода здесь сумасшедшая. В первый раз, когда мы приехали, большинство из нас спали, прижавшись друг к другу перед костром, потому что ночью было так холодно, по сравнению с тем, как жарко днем. Только представив, кому это пришлось спать вповалку, Ло захихикал и потянул Луффи за собой под одеяло. – На этот раз одного человека достаточно? – Пока этот человек - ты, да. Ты прилипаешь, – на лице Ло мелькает ехидная ухмылка, и он прижимается к телу так крепко, как только может, продолжая запихивать в рот все, что есть. – Прижимайся крепче, если хочешь, но тебе, наверное, нужно больше спать. Заканчивай есть и ложись, Тора, сегодня будет много веселья, и тебе нужен отдых, чтобы насладиться им. Он не может спорить об этом, когда его тело все еще вялое и измученное, но он все равно хочет. С этим взглядом в глазах Луффи и его тоном, Ло просто принимает приказ и доедает онигири в своей руке без борьбы. – Ты когда-нибудь раньше останавливался в этой комнате? – В этой комнате? Нет, здесь обычно останавливаются Нами и Виви, – мгновенно Ло хочет уйти, хочет встать и распахнуть шторы, потому что, конечно же... Блядь, конечно. Под влиянием импульса Ло выталкивает себя из-под одеяла и спускается с кровати, проклиная шаткость своих ног, вызванную усталостью. Он дошел только до занавесок, закрывающих дверь, когда руки, укрытые одеялом, обхватили его голый торс. – Какого черта ты делаешь? Ты так устал, что едва можешь стоять на ногах, что у тебя на уме? – РУМ! Честно говоря, к черту все эти разговоры о занавесках, вопросах, его усталости и прочем. Ло перебрасывает их обоих за другую сторону двери, одеяло и все остальное, пара горшечных растений дико крутится в комнате, когда они приземляются на балкон. На мгновение его голова закружилась, и Луффи прорычал что-то о том, что он глуп, но Ло не мог заставить себя беспокоиться, зная, что это просто обеспокоенное рычание, а не гнев. Холодно, и только одеяло, накинутое на Луффи, ужасно не подходит для рассвета в пустыне, но вид с балкона заставляет обоих замолчать через мгновение. Перед ними раскинулась сцена прямо из какого-то сна: серебристая пустыня, освещенная лишь волнистым краем восхода. В небе клубятся облака, тонкие и готовые рассеяться, как только взойдет солнце, но светящиеся фиолетовым и персиковым на фоне медленно светлеющего темно-синего неба, словно нарисованные на нем. Птицы, только что проснувшиеся, летят из города на открытую пустынную местность, маленькие существа движутся далеко внизу, готовые, наоборот, спрятаться от жары. Ветер и пение птиц - единственный шум, который можно услышать. Это суровая и прекрасная картина, когда солнце медленно начинает подниматься, заставляя все вокруг светиться золотым светом, которого не было еще несколько секунд назад. Ло на секунду забывает о своей усталости и вздыхает с благодарностью. – Да, ничего себе... удивительно – Луффи довольно часто шепчет, когда говорит с ним, но на этот раз в его голосе звучит благоговение, и это заставляет Ло отвести взгляд от этой сцены и посмотреть на него. Действительно. Туманные фиолетовые и голубые тона, нарушаемые желтовато-оранжевыми лучами солнца, начинают освещать весь балкон, и хотя Ло должен смотреть на это с благоговением, он не может оторвать взгляд от выражения лица Луффи, наблюдающего за восходом солнца. Обычно улыбки резинового капитана достаточно, чтобы полностью затмить солнце, Ло всегда так считал, но на этот раз его улыбка более мягкая и спокойная, руки натягивают одеяло вокруг них обоих против утренней прохлады пустынного пейзажа. Ло должен признать, что это почти все, чего он когда-либо хотел, и, черт бы побрал Виви за то, что она без единого слова преподнесла ему это, даже лучше, чем нужно было. Королева должна выполнить обещание с блеском. – Эй. Луффи отводит взгляд от восхода и моргает, его улыбка становится чуть шире. – Все еще устал? – Нет. Просто счастлив, – безлишних предупреждений он притягивает Луффи ближе и начинает тщательно выцеловывать любимого мужчину, обхватывая его плечи руками, чтобы притянуть его еще ближе, одеяло падает. Забытое. Когда он наконец отпустил его, Луффи хрипло рассмеялся. – Если ты так счастлив от того, что выспался, тогда я должен украсть тебя и заставить спать еще больше. В ответ на это он лишь озорно усмехается, прижимаясь к уху своего парня, чтобы скрыть свое смущение. – Для этого нам нужно встречаться чаще. – Не искушай меня, – в этих словах есть наглый подтекст, тонко завуалированная угроза украсть его всегда присутствовала на поверхности их отношений с самого начала. Частично ему это нравится, а частично он всегда хочет убежать, когда Луффи берет такой тон. Вот только... – Да? А что, если это действительно предложение? – его слова, произнесенные шепотом, заставили Луффи замереть на середине пути, прижимая Ло к себе, его глаза расширились от шока. – Подожди, что именно ты хочешь сказать, Ло? – Мне не нравится быть все время так далеко друг от друга. Я так больше не могу – тяжело сглотнув, он отстраняется и изо всех сил старается сохранить зрительный контакт с этими широко раскрытыми карими глазами. – Это эгоистично, я знаю... – Тогда будь эгоистом, – Луффи протягивает руку и крепко хватает его за голову. – Ты всегда думаешь о других в первую очередь, но ты же гребаный пират. Будь эгоистом хоть раз. Долгое время он может только смотреть в эти глаза, с надеждой вглядываясь в них в свете восходящего солнца, и все, чего он хочет, находится там, как будто Луффи только и ждет, чтобы он сделал первый шаг "хоть раз". Десять лет и тяжелая травма, через которую Ло прошел в самом начале их отношений, не давали им остановиться на месте все это время, не то чтобы место, где они были, было плохим. В конце концов, они были вместе. Но теперь, кажется, даже Луффи ждал, затаив дыхание. Медленно Ло протягивает руки вверх и снимает обе руки Луффи со своей головы, держа их перед ними, как барьер и якорь одновременно. – Было время в моей жизни, когда я смеялся над мыслью о том, чтобы любить кого-то. Это отняло... так много сил у меня, любить кого-то снова и смотреть, как он умирает. В течение нескольких месяцев после того, как я понял, что люблю тебя, я постоянно вздрагивал от теней, ожидая, что то же самое произойдет снова. Это был кошмар и сон одновременно, но я просто... ты ведь понимаешь, что сначала ты влюбился в оболочку? – Нет, не влюбился, – голос Луффи тверд, он крепко держит руки Ло. – Ты никогда не был оболочкой, ты просто носил маску, чтобы защитить себя. По какой-то причине ты позволял всем видеть только свою худшую сторону, потому что боялся, что они осудят тебя, если увидят твою лучшую сторону. Я всегда вижу эту сторону. Сокровище. Это прозвище светится в глазах Луффи, даже говорить вслух не нужно, и зажимает сердце Ло в горле, заставляя тяжело сглотнуть и прикрыть это смехом. – Ты единственный, кто видел меня насквозь, не считая моей команды, ты ведь знаешь это? – Ты сам показал мне все это, Тора...о. – Я не знал об этом. В то время я просто выполнял все действия, как машина, пытаясь достичь единственной цели, которую я поставил перед собой. Луффи наклоняет голову на одну сторону, когда не может обнять его, его брови сходятся вместе, а глаза полны беспокойства. Это совсем не то выражение, которое он хотел бы видеть на этом выразительном резиновом лице, поэтому Ло делает глубокий вдох и с головой погружается в самую страшную ситуацию, которую он когда-либо создавал для себя в своей жизни. – Пока ты не вытряхнул меня из этого, у меня были только цели в жизни, которые обычно не заканчивались тем, что я еще дышу, – Ло чувствует, что его руки слегка дрожат, чем дольше он говорит, и Луффи осторожно сжимает их, беспокойство все еще сжимает его брови. Зная его, он, вероятно, тоже воспринимает все это неправильно. – Но ты вернул мне жизнь и научил меня мечтать. – Ты всегда мог, Тора...о, – Луффи ухмыляется. – Просто нужно было подтолкнуть тебя пару раз. Другой капитан делает движение, словно действительно собирается обнять его, и Ло рывком освобождает одну руку, чтобы остановить. На лице его парня появляется замешательство, и он тяжело сглатывает, ожидая следующей части всего этого, готовый к отказу и в то же время надеющийся на это со всей любовью, которая у него есть. С усилием он отрывает вторую руку от руки Луффи и проводит ею по щеке резинового человека, когда там промелькнуло что-то близкое к грусти. – Я не мог, но теперь могу, потому что ты в моей жизни. Ты - моя мечта, Луффи. Черт, ты всегда был ею, с той самой минуты, как пробил себе путь в мое сердце. Я не думал, что смогу полюбить кого-то так, пока не встретил тебя, я думал, что всегда буду сломлен всем, что случилось. Но ты - мое солнце, которое все осветило, – и Ло свободной рукой нащупывает карман, когда глаза Луффи расширяются, а его щека прижимается к татуированной руке, крепко держащей его. – Я знаю, мне, наверное, следовало спросить тебя, чего ты хочешь или что ты чувствуешь, прежде чем делать это с тобой. Но, опять же, ты ни на секунду не остановился, чтобы спросить меня о чем-нибудь, когда все это началось десять лет назад. Он издал хриплый смешок, а его парень игриво усмехнулся, но промолчал, только протянул одну из своих покрытых шрамами рук к талии Лу. С раскаленными нервами Ло держит между ними крошечную бархатную коробочку и чувствует, как резко сжимается хватка на его талии. – Я люблю тебя, Луффи, так сильно, что иногда это меня пугает. Просто находясь рядом с тобой, я чувствую, что растаю от счастья. И если ты хочешь этого... если ты чувствуешь то же самое... – слова Ло подвели его, как обычно, когда эти искренние карие глаза встретились с его, но атмосфера, восход солнца и ситуация делают это еще хуже, чем обычно. Чтобы отвлечь их обоих на секунду, он открывает крышку большим пальцем и смотрит, как глаза опускаються вниз и расширяются еще больше. Изнутри поблескивают две сверкающие золотые серьги-каффы, выполненные в том же стиле, что и его собственные. На стороне, обращенной вверх, выгравированы маленькие изображения сердца и улыбающегося веселого роджера его команды. – Ты женишься на мне, Луффи? – он говорит шепотом, в каждый слог вложена вся его душа и сердце. Лицо Луффи безучастно, но его глаза с каждой секундой становятся все шире и шире, словно вот-вот займут все его лицо, он потрясенно смотрит на две золотые серьги, вложенные в черный бархат. А учитывая, что его нервы были наэлектризованы в течение нескольких дней, Ло хочется встряхнуть его, чтобы получить хоть какую-то реакцию на свой вопрос, на что угодно в этот момент, когда секунды ползут дальше. Румянец заливает его лицо, уши, горло, когда он позволяет негативным мыслям закрасться в его предательский мозг, несмотря на то, как сильно он пытался этого избежать. – Эм... Если тебе не нравится... – начинает он, его голос резко дрожит, несмотря на него самого. Его слова разрушают заклинание, которым был скован Луффи, и внезапно Ло оказывается на спине, а сверху на нем лежит рыдающий мужчина, руки сжимают его в объятиях, самых крепких, какие он когда-либо давал ему. " ДА! " Он трется щекой о щеку Ло, всхлипывая от того, что нельзя принять ни за что, кроме радости и счастья. Ему становится тепло от чего-то другого, кроме телесного контакта, а Ло почти светится. Он не знает, когда начал плакать, но ему наплевать, он обхватывает Луффи так крепко, как только может, захлебываясь собственными рыданиями и пытаясь спрятать свое лицо в его теле. – Так вот почему ты был так напряжен?! Я не думал, что ты захочешь сделать что-то подобное, поэтому даже не думал об этом. Ты чертов идиот, да я женюсь на тебе! Я всегда любил тебя, и мне нравится это! Вокруг них раздались крики радости, поздравления, нарушая тихую атмосферу рассвета на балконе, когда из тени выскочили не только Соломенные Шляпа, но и его собственная команда, королева и весь дворцовый персонал. Просто великолепно, как раз то, чего он не хотел. К черту, Ло совершенно все равно, единственное, что его сейчас волнует, единственный человек, все еще плачет реками слез в его объятиях, повторяя бездумно слова "да" и "я люблю тебя". На этот раз он позволяет себе погрузиться в хаос всего этого, его стресс и расшатанные нервы тают в окружении всех, кого он любит в этом мире. – Теперь я могу их одеть? – спрашивает Луффи, когда шум стихает, его голос все еще дрожит, а лицо мокрое. – Я хочу надеть их сейчас! – НЕТ, – Ло, Зоро и Нами, единственные из присутствующих, у кого есть хоть какой-то пирсинг, отвечают в унисон. – Что... ой! – Луффи ворчит, с грустью глядя на две сверкающие золотые серьги, которые дал ему Ло. Ло осторожно протягивает руку и проводит большими пальцами по обоим ушам Луффи. – Как только ты решишь, где хочешь их носить, мы проколем их для тебя. Но я не хочу, чтобы ты повредил уши или рисковал получить инфекцию. К тому же пули не могут проколоть твою кожу, я беспокоился, сможешь ли ты вообще их носить, но я придумал решение, так что нам придется быть осторожнее, чем если бы ты просто проколол их. – Хорошо, но хотя бы сегодня. Хорошо? – ворчливое выражение Луффи легко растворяется в одной из его сияющих улыбок, которая растягивает все его лицо, и Ло просто переполняет любовь. – Сегодня. Я обещаю. – Кто готов к вечеринке!? – раздается чей-то крик, и Луффи резко поднимается на ноги, сидя на талии Ло, а не раскинувшись на нем, озорство и радость написаны на его лице. – Что? – Неужели ты думал, что мы не воспользуемся этим как поводом устроить большую вечеринку? Наши капитаны только что обручились! Мы всем рассказали, – с амодовольный голос Иккаку достигает его ушей, и Ло поворачивает голову с каким-то мрачным выражением на лице, что вызывает смех у всех вокруг. – Да ладно, Кэп, ты же знаешь, что это просто потому, что мы любим тебя, мы хотим отпраздновать твое счастье! – Расслабься, Тора, мы не будем перебарщивать. – Да, точно, у Луффи уже выражение лица "вечеринка на весь город", попробуй останови его, когда он так счастлив. И это заставляет его с любопытством посмотреть на лицо своего жениха, и это действительно так. Луффи в таком же беспорядке, как и Ло, глаза красные от слез, мокрые слезы все еще блестят на его щеках, но он излучает счастье и держит маленькую коробочку в своей покрытой шрамами руке, как будто это самая драгоценная вещь в мире, а другой рукой проводит по татуировке сердца в центре груди Ло. Он, блядь, распластался в луже и вздохнул. – Я люблю вас, тупые ублюдки. Продолжайте. Он даже не представлял, что его ждет на вечеринке, которая продолжалась три дня по всей стране в их честь, смешиваясь с фестивалем, который уже устроили, пока не получился эффект снежного кома. Больше людей, чем Ло ожидал встретить в своей жизни, пришли пожать им обоим руки, еда лилась из кухонь благодаря Санджи и дворцовым поварам вместе взятым, музыка и танцы вспыхивали повсюду, и по какой-то безумной причине большая детская утка была зажата в их руках в качестве подарка на помолвку. Луффи, по крайней мере, казалось, знал, какое особое значение он имеет, и, к счастью, кто-то здравомыслящий вмешался, чтобы помочь ему дать имя малышу, когда он взволнованно попытался назвать его "Билли". Очевидно, Билли уже был. Все это было ошеломляюще, но в то же время замечательно, потому что жених ни разу не оставил его, просто таская за собой, если нужно, или иногда в тихое место, когда глаза Ло становились особенно дикими от напряжения и усталости. Не раз его снова затаскивали в их комнату и тянули в объятия, чтобы он вздремнул, потому что, хотя он и мог долгое время обходиться без отдыха, он уже был измотан, и Луффи не собирался позволять ему ухудшать состояние, пока он рядом. Как он и обещал, Ло нашел способ проколоть ухо Луффи, чтобы тот смог в первый же день надеть обручальные серьги. В итоге обе серьги оказались в его левом ухе, так что одна сторона совпала с его женихом. Луффи был так счастлив, наблюдая, как Ло меняет две золотые манжеты на правом ухе на новые, с соломенной шляпой Веселого Роджера и солнцем с крошечным сердечком в центре, и лишь однажды ворчал, что у него нет и четырех, как жадина, которым он всегда был. Жадный жених Ло. Ему нравится, как это звучит. ---- Сначала толстые золотые наручники на левом ухе Луффи были в новинку, Ло был уверен, что со временем они сотрутся. После стольких лет он должен был лучше знать своего жениха. При каждом удобном случае Луффи заставляет их звенеть друг о друга, чтобы услышать звонкий звук, и это заставляет сердце Ло сжиматься - это просто изощренное вероломство тела перед лицом солнечного шара, с которым он обручен. Черт, он такой слабый. Иногда он застает этого резинового болвана за этим занятием, когда думает, что вокруг никого нет, и глупо ухмыляется про себя. И тогда его лицо светится от любви. Крошечный звон двух золотых сережек на одном ухе будет сопровождать Ло до конца его жизни, всегда предшествуя почти всепоглощающей любви, которая согревает его сердце даже спустя десятилетия.