Итачи вспоминал тот последний разговор с братом, когда признался ему, что в его сердце есть место любви. Саске в тот день как-то грустно вздохнул, делясь переживанием, что его собственные чувства возможно не будут взаимны после всего того, что он сделал.
Они поговорили, наконец, как брат с братом — тепло и искренне, а главное, не об ошибках, а о планах. О том, что они оба планируют делать и как жить. Итачи рассказал о том, как нашел Кин и где жил с ней первый месяц, пока она приходила в норму после зверских пыток, рассказал, кто она вообще такая и для чего прибыла сюда.
Саске сложно было в это поверить, но он принял все слова Итачи. Сам же отото рассказал, что хочет отслужить все три года в АНБУ, а потом стать командиром одного из отрядов и в последствие — Теневым Каге, самостоятельно возглавив корень. Он также рассказал, что хочет завести семью. Ведь, в планах мести он провалился, чему был несказанно рад, значит, планы по возрождению клана провалить никак нельзя.
Итачи был рад это слышать.
А потом Саске отправился с Сакурой назад в Коноху, а Итачи же засобирался в путь. Конан очень помогла ему в этом, организовав лошадь и небольшую повозку, куда Итачи загрузил множество продуктов, вещи, а также, устроил ложе для девушки. Чтобы вскрыть его старые личные печати хранения, ему пришлось изрядно попотеть. Призывная печать слушалась только его руки, но чакры в ней больше не было, так что, пришлось просить Конан накрыть его руку и в момент хлопка испустить немного чакры. Раза с седьмого это получилось, а значит, ни в деньгах ни в вещах они нуждаться не должны.
Кин все еще бессознательную уложили на повозку. По подсчетам Итачи, они должны были прибыть как раз в день ее пробуждения, или же она пробудится еще в пути.
Дорога была неблизкой и нелегкой, оставшись совсем без чакры, Итачи почувствовал все трудности холода, пронизывающего ветра и даже отсутствия сна. Напитанное дополнительной силой, тело было гораздо выносливее. Но, это поправимо. Он восстановит былую мощь, нагрузит себя максимально и разовьет дзюцу не требующие чакры. Все же, теперь у него есть время, очень много времени.
Несколько суток пути спустя, он добрался до того места, о котором грезил перед тем, как уйти умирать. Теперь же, это воплотилось в жизнь. Снега вокруг дома не было, он растаял и хижину окружала зеленая полянка с изредка яркими пятнами распустившимися на ней группками цветов.
Красивое место, прекрасное, чтобы провести здесь жизнь. Лишь бы с Кин все было в порядке. Лишь бы она пришла в себя, ведь потерять ее он уже просто не имел права. Иначе, все, что она сделала для Учихи было совершенно бесполезным. Без нее он не видел смысла дальше существовать.
Она так и не пришла в себя, он постоянно проверял ее в пути. Однако верил в слова Сакуры. Ее телу нужно было восстановление.
Он вернулся туда, где все началось, где когда-то девушка, исхудавшая, измученная, израненная, изменила его жизнь на до и после встречи. Где когда-то он узнал о существовании небесной расы, других миров и того, что их представление этого мира было совершенно ошибочно.
Итачи положил Кин на кровать, на которой она спала, когда он принес ее сюда спасенную много месяцев назад, девушка не подавала признаков сознания, но дыхание и сердцебиение прослеживались уже уверенными.
В тот раз она пришла в себя спустя время, придет и в этот. И он ждал, но и спустя сутки она так и не открыла глаза.
Итачи вспомнил, что в прошлый раз она быстрее пошла на поправку, когда он омыл ее в ванной. Что ж, теперь это было куда сложнее. Ни силы огня для подогрева воды, ни снега для того, чтобы ее нагреть здесь не было.
Обойдя дом, он нашел старый полуразрушенный колодец, натаскав воду и нагрев ее на печи, Итачи отнес девушку в ванную и омыл ее тело, как и тогда. Веки Амацухьто дрогнули, когда, все еще держа ее в воде, он вдруг подался чувствам и поцеловал ее в лоб, моля небеса, чтобы она поскорее поправилась.
— Итачи-сан? — Слабо прошептала она. — Ты жив…
— Шшш, береги силы. Я сейчас отнесу тебя в кровать. — Он поскорее вытащил ее из воды и обернул полотенцем. — Ты со мной, ты здесь… — Не прекращал повторять он.
Итачи положил ее на кровать и девушка неуверенно поерзав, приподнялась, тут же схватившись за голову.
— Как ты себя чувствуешь? — Спросил он.
Она неуверенно пожала плечами, поднимая ладони к лицу.
— Мои силы ушли. — Сказала она, заворожено глядя на свои руки. — Я пуста внутри, словно фарфоровая кукла…
Кин все ещё рассматривала свои руки, медленно сгибая и разгибая пальцы и плавно вертя кистями.
— Не говори так о себе, ты не пустая. Внутри тебя бьется большое, доброе сердце, которое спасло меня от тьмы.
— Но, я больше не чувствую внутри себя ничего.
— Как и я. — Выдохнул это, вытягивая свою ладонь вперед, едва касаясь ее руки. — Я тоже пуст, лишен напрочь всех сил, что у меня были. Но, я жив, стою здесь перед тобой… И я несказанно рад этому факту… Спасибо тебе… Касуми.
— Значит, ты все-таки помнишь мое настоящее имя. — Она отвела взгляд, а потом более уверенно взглянула в темные глаза бывшего нукенина. — Возможно, это и было моим предназначением.
Отдать мою силу взамен на твою жизнь.
— И ты справилась… — Прошептал он прежде, чем придвинуться вперед, сокращая расстояние между ними и уткнутся лбом в ее лоб.
Девушка отстранилась, пытаясь отступить назад, но была остановлена сильной рукой, обхватившей ее.
— Итачи-сан… — Она вздрогнула от его прикосновения и уперлась ладошками в его грудь. — Что ты делаешь?
—
Я просто нуждаюсь в тебе. — Он вернул ей ее же слова, которые она не один раз говорила нукенину.
Она обвила своими еще слабыми ручками его шею и крепко, насколько была способна, обняла Учиху, даже не представляя, что вызвала в нем ураган эмоций. Он давно понял, что чувствует к ней нечто большее, чем привязанность. И раз уж ему выпал шанс жить — на этот раз он возьмет свое. Однако, девушка вдруг снова отстранилась, упираясь в его грудь ладошками.
— Итачи-сан. — Она была серьезна и немного взволнована. — Нам нужно поговорить.
Учиха вздрогнул и отстранился.
— Прости меня… — Он прошептал это, опуская руки и отстраняясь от кровати на расстояние вытянутых рук. — Конечно, я не должен был вторгаться в твое личное пространство.
Кин встрепенулась тут же замотав головой и закусив нижнюю губу, как ребенок, обиженный на взрослого.
— Нет, не в том дело. — Она свела брови и устремила самый свой негодующий взгляд на Учиху. — Я очень сердита на тебя, Итачи-сан! Как ты мог так поступить со мной? Не рассказать о болезни, о том, что идешь умирать, не попрощаться в конце концов!
Она закусила нижнюю губу, отворачиваясь и стараясь сдержать слезы. Конечно, она права, он сделал ей больно.
— Прости меня, Касуми… — Едва слышно прохрипел он.
Девушка вздрогнула во второй раз услышав из его уст свое имя.
— Касуми останется в прошлом Итачи-сан. — Она грустно вздохнула. — Теперь я не небесное существо, а простая девчонка. Мне нравится то имя, что ты мне дал. Пусть оно останется моим навсегда.
Поколебавшись, он обнял ее, прижимаясь губами к ее прохладной щеке.
— Тогда оно будет твоим. — Шепнул он. — Навсегда…
***
Они превратили эту хижину в свой дом, уютный и светлый, маленький, но полный тепла и добра. Итачи не помнил и дня, как просыпался без улыбки на лице каждое утро здесь. Их жизнь стала похожа на вечную сказку, которой нет конца, а когда спустя какое-то время их навестила Сакура, все-таки приведя с собой отото, Итачи подумал, что наверное он умер и попал в Чистый Мир, где все его желания сбылись.
Медик констатировала, что Кин восстановилась, и что та ситуация никак не отразилась на ее организме, так как вовремя подоспела помощь, про Итачи же она сказала, что вскоре ему можно будет начать тренировки.
Хорошие новости.
— В АНБУ не так уж и плохо. — Признался брат, когда Сакура ушла с Кин на кухню, чтобы приготовить чай.
— Рад за тебя. — Кивнул старший брат. — Есть новости об Обито?
Тот отрицательно качнул головой.
— Думаю, ему придется оставаться в тюрьме еще пару лет. Но, все же, Пятая сказала, что хочет направить его способности на благие дела. А значит, что возможно что-то изменится вскоре.
— Хорошо. — Кивнул Учиха.
— Как дела с ней? — Саске кивнул в сторону кухни.
Итачи не знал, что ответить, ни с кем и никогда он не делился совершенно личной информацией, в том числе и с братом. Саске, наверное это понял и решил начать с себя.
— Мы с Сакурой живем теперь вместе. — Признался он. — Я получил разрешение на восстановление квартала Учих. И со временем добьюсь того, чтобы тебе разрешили вернуться в деревню и жить в одном из домов, по праву принадлежащих тебе. Дело сдвинулось с мертвой точки, Пятая собирает совет всех Дайме и Каге, чтобы представить эту историю свету.
Он не нашел, что ответить, что-то застряло в горле вместе со словами.
— Не благодари. — Фыркнул Саске. — Хоть пригласишь нас на свадьбу?
Старший брат скривился в улыбке и коротко кивнул, вызывая ответные эмоции на лице у брата.
— Тогда не затягивай, Аники, я не хочу быть первым, я - младший. — Он хитро прищурил глаза. — Нам пора, время, отведенное нам с Сакурой здесь вышло.
Саске похлопал брата по плечу, поднимаясь и выходя на улицу. Через мгновение к нему присоединилась ирьенин, Кин вышла из дома последней.
— Я так рада, что твой брат теперь знает правду. — Тихо сказала Кин, прижимаясь к Итачи и глядя вслед улетающей птице. — Ты стал гораздо счастливее, когда рассказал ему.
— Я стал счастливее, потому, что у меня теперь есть ты.
Она качнула головой.
— Ты был несчастен даже когда я была у тебя.
— Но, тогда у нас не было будущего.
Она кивнула.
— Да. Значит, ты стал счастливее оттого, что рассказал брату правду и что у нас есть будущее. — Она так легко это произнесла…
Обернувшись к нему лицом, Кин заглянула в его темные глаза и нежно коснулась щеки бывшего шиноби.
— Оно есть. И пусть оно будет только наше. — Шепнул ей Итачи прямо в губы, притягивая к себе.
— Пусть.
Кин обожгла его губы жарким шепотом, а потом нежно поцеловала.
Он наконец-то обрел свое счастье…
***
Как и обещал, Итачи пригласил Саске и Сакуру на их маленький и скромный обряд принятия Кин в клан Учих, а позже они посетили Коноху в качестве особых гостей на свадьбу отото.
Младший брат добился справедливости и с Итачи все-таки сняли все обвинения, позволяя вернуться в Конохагакуре но Сато и стать ее героем.
Лишь став человеком, он зажил жизнью о которой мечтал, когда был шиноби.
И лишь обретя свое счастье он наконец обрел мир и покой в своей израненной и истерзанной душе…
