In Space we fly, in Space we die

      Мой малыш. Прошло много времени с тех пор, как я стал одинок. Раньше мне удавалось сдерживаться, но теперь мне невыносимо само существование в этом мире. Каждый раз, когда ты появляешься в поле моего зрения, хвастливо крутясь вокруг своей оси, я замираю от восторга. Я задыхаюсь, я тянусь к тебе, я так хочу быть рядом!       Но ты на меня даже не смотришь. Ты всегда спешишь. Я намного медленней, мне тяжело угнаться за тобою. Каждый раз, когда ты вновь пропадаешь во тьме космоса, мне хочется кричать.       Фобос меня достал. Он с каждым разом подбирается всё ближе и ближе. Как будто бы я не замечаю его возбужденных метаний вокруг меня, трижды в сутки. Деймос, наоборот, не желая участвовать в безумии собрата-спутника, отдаляется. Ну и пусть. Не нужен мне никто. Никто, кроме тебя.       Воспоминания заставили меня задрожать от желания. Боже, у тебя такая чудная голубоватая атмосфера… она светится. А эти белые штуки, что вихрями кружатся на твоей поверхности? Кажется… кажется… это было у меня тоже когда-то… Я не помню. Мне многое стало тяжело вспоминать. Когда-то меня любили, холили и лелеяли. Ты был еще совсем ребенком, восхищенно наблюдая за мною, ты спрашивал, а будет ли на тебе Жизнь. Я сказал, что обязательно будет.       Ты весь светился от счастья. На тот момент меня напрягала лишь та, что прилипла к тебе, словно она была твоею женою. Да что она о себе возомнила, эта Луна? Будто бы я не вижу, как она смотрит на тебя, загораясь все ярче и ярче. Осторожней, малыш, она всегда за твоею спиною, за твоею тенью, замышляет что-то.… Нельзя доверять ей. Ты говорил мне, что она не выживет одна, что она слишком маленькая и хрупкая.       Когда ты, наконец, получил благословение и завел себе человечков, я был на грани уничтожения. Мои жители обезумели от власти. Они считали, будто бы я их собственность. И это после того, как я приютил их, приласкал и обогрел? С каждым годом они причиняли мне больше неприятностей. Что они делали? Что-то конусообразное и железное впивалось мне в поверхность, пробуравливало во мне дыры, а я кричал от боли. Они хотели пробурить меня насквозь, чтобы посмотреть на меня изнутри. Местами им это удалось. Ты смотрел на меня с жалостью, но уже не уделял мне столько времени, как раньше. Тебя заботили свои жильцы. Ты был счастлив, молод и красив. Ты был влюблён. Я знал это. Ты смотрел на него всегда, не отрывая взора, нежась под его ласковыми лучами, а мне доставалась лишь твоя теневая сторона. Но там была Луна, что косилась на меня ревниво. Да пошла ты, слышишь? Мне наплевать на тебя. Фобос, приближаясь, шептал, что пора избавиться от жителей. Похотливое чудовище, он всегда жаждал уединиться со мною. Деймос же, наоборот, просил смилостивиться. Но я избавился от них. От тех, кто обманул меня ложной любовью. Я уничтожил их всех, не оставив ни одного на себе. Кто-то успел спастись, улетев куда-то. Мне плевать. Главное, что они больше не вернутся.       Я остался один. Нет, у меня еще были мои спутники. Деймосу я стал противен, поэтому он решил побороть силу притяжения. Я хотел попросить его остаться, я не хотел делить вечность наедине с Фобосом. Однако я был слишком горд. Прошло время, и ты тоже начал жаловаться на своих людей. Сначала удивленно и озадаченно, потом раздраженно, затем рассерженно и, наконец, разъяренно. С каждым разом ты взрывался все чаще и чаще. Я не мог слышать твои крики, когда они насиловали тебя, я ненавидел твоих жителей, я жаждал уничтожить их всех. Но чертово Солнце не позволяло мне приблизиться к тебе ни на йоту. Ему вообще какое дело? Почему оно ведет себя как собака на сене?       Я просил тебя, я умолял избавиться от них, убить, уничтожить… Но ты был благороден. Ты был готов страдать. Ты позволял им делать с собою все, что они хотели, ты любил их, хоть и сердился часто. А они продолжали использовать тебя, не давая ничего взамен.       Однажды ты спросил, куда делось моё свечение. Я задумался. С исчезновением жителей я действительно сильно изменился. Я весь высох, постарел. Не было больше той пышущей здоровьем и красотой поверхности, один голый камень. Но сердце мое было еще живо, оно билось только ради тебя! Почему ты делаешь вид, будто бы не замечаешь? Я давно был готов Взорваться, но боялся что вместе со мною исчезнешь и ты, а я не мог этого допустить. Оставалось лишь влачить свое жалкое существование, терпеть домогательства Фобоса и подколки Луны. И я терпел. Терпел, ведь у меня был ты. Хоть ты и не любил меня никогда.       Нет, ты признавался мне в любви, но признавался так, как признавался Луне или своим жителям. Ты страстно любил лишь нашего желтого карлика. А вот оно тебя не любит! Не любит! Не любит!!! Оно никого не любит! Все тянутся к нему, восторженно всхлипывая, когда на них попадают его лучи, а мне всё равно. Когда-то и я тянулся к нему, но это было давно. Мне его свет больше не нужен. Я давно во тьме. Я давно один.       Фобос всё ближе. Сегодня он сладко промурлыкал мне какой я красивый. Три раза. Как меня это достало! Мне холодно. Но просить лучи я не собираюсь, я слишком горд. Какой же год сегодня? Я не помню.       С каждым разом все больше хочется спать. Нет, я не должен засыпать, я не должен. Ты все реже смотришь на меня. Я тебе неинтересен. Я стал слишком стар для тебя. Ты уже не тот наивный ребенок, ты повзрослел. Что это? На мгновение стало очень жарко. Я замечал такое раньше, но всплески жары были не такими сильными, как сейчас. Видимо, мистер-любовь-всей-системы тоже начал сдавать. Скоро взорвешься, а? Мне стало весело. Скоро, совсем скоро, соперник исчезнет, и тебе уже никуда не деться от меня. Твои жители все передохнут, и мы останемся лишь вдвоем. И ты полюбишь меня. Но вдруг наваждение спало, и я поник. Солнце-то ведь убьет всех нас. И еще я напомнил себе Фобоса. Я оглянулся, чтобы посмотреть на него. Фобос, бездумно кружащийся, вдруг оживился, заметив мой взгляд, счастливо улыбнулся. Я неуверенно улыбнулся в ответ. А может, вот оно? Зачем гоняться за тем, кому ты не интересен, если есть тот, кто любит тебя? Ведь он всегда был рядом. Спутник неуверенно приблизился еще ненамного. Через 15 миллионов лет мы соединимся. Незначительный срок.       Фобос томно выдохнул, и я почувствовал его вожделение. Нет. Я все равно один. Фобос мне не пара. Он спутник — я планета. Я слишком горд. Я вновь уставился на Тебя. Луна тебе тоже не пара, она тоже спутник. И Солнце тебе тоже не пара. Оно огромно! А ты — совсем малыш даже по меркам нашей системы. Я тебе подхожу! Я! Мы похожи! Просто, я старше. Но скоро ты станешь таким же, как я, когда твои жители вымрут. А они вымрут. Я это тебе обещаю. Ты мне веришь? Я же сказал тебе, что они у тебя заведутся. Ну. И говорю, что они исчезнут. Не веришь? Не отворачивайся. Почему ты меня не слушаешь? Вновь стало жарко. Ты почувствовал? Эй, малыш, ну не злись. Ты еще помнишь, что мы друзья?       Улыбнись… пожалуйста. Фобос злобно фыркнул. А мне плевать. Пока ты рядом, пока ты улыбаешься мне, пока ты смотришь на меня. Жарко. О, поверхность Солнца забурлила. Оно совсем с ума сошло, раз начало облизывать Меркурий своими языками пламени. Меркурий мертв давным-давно. Когда ты был еще ребенком, у него была любовь всей жизни. Но Солнце поглотило его, притянуло к себе и уничтожило. Все еще любишь его, а? Этого жестокого, бессердечного ублюдка. Не веришь. Не хочешь верить. Сам посмотри. Смотри-смотри. Видишь? Вновь стало жарко. На этот раз на Солнце действительно что-то очень сильно взорвалось, так как яркие языки вновь высунулись с его поверхности и опять облизали Меркурий. Ха, ты видел это? А? Как ты думаешь, почему Меркурий ближе всего к Солнцу? Потому что оно так захотело. Оно слишком властно. Притянуло к себе, стало держать его под своим боком, боясь упустить из виду. Тебе больно?       Я рад. Наконец-то ты понял, что Солнце не идеально. Шло время, а ты все больше замыкался в себе. Покрылся серыми штуками… этими… как их… они были у меня тоже когда-то… забыл. Даже с такого дальнего расстояния я видел молнии и ураганы. Ты так сильно расстроился. Надеюсь, ты не сойдешь с ума, как Юпитер, со своим этим антициклоном… Эй, Деймос, как ты там? Всё пытаешься убежать? Деймос меня проигнорировал. Ну и фиг с ним. Мне опять жарко. Видимо, Солнце пытается «оживить» Меркурий, доводя его до экстаза. Я даже отсюда слышу его стоны. Стоп. Языки стали длиннее. Они уже доходят до Венеры. Если так пойдет и дальше, то Солнце доберется и до.… Я этого не вынесу.       Мое существование превратилось в ад. Я так больше не могу. Жить в постоянном страхе за тебя. Я не хочу видеть, как ты умрешь. Почему, почему ты должен умереть первым? За что я заслужил такое наказание? Почему я должен пережить тебя, увидеть твою кончину? Я бы с радостью поменялся с тобою местами, но чертово притяжение не позволяло. И мне приходилось только ждать.       После того, как я открыл тебе глаза, ты вновь стал уделять мне больше времени. Однажды мне показалось, что… что ты посмотрел на меня с нежностью. Я был готов Взорваться от счастья. Я пребывал в эйфории долгие годы, мне казалось, что нас теперь ничто не разлучит. Как же я ошибался.       Чувство собственничества превыше всего, да, Солнышко? Ну зачем он тебе? Зачем?! Оставь нас в покое! Ты же его не любишь! Ты никого не любишь! Даже Меркурия, ты просто забавляешься с ним.       Солнце, смеясь, раздувалось. Послышались первые вздохи. Меркурий уже давно был неспокоен, из-за своей близости к светилу он постоянно находился на взводе. Вот и теперь, он протяжно застонал. Но солнце не успокаивалось. Начались толчки. Они распространялись все дальше и дальше, его поверхность забурлила и начала опять взрываться, языки пламени стали жадно облизывать все вокруг. Венера всхлипнула. Вспышка. Еще одна. Все дальше и дальше, неровными толчками. Совсем рядом. Нет, хватит! Он же сейчас…       Ты оживился, удивленно рассматривая корчащихся в экстазе Меркурия и Венеру. Вспышки будоражили тебя, но не больше. И тут, до тебя добрались языки. Я потерял связь с орбитой. Меня крутануло. Кажется, я изменил свой путь. Фобос назойливо закрутился еще быстрее. Деймос вырвался на свободу. Радостно закружившись, он отрастил себе хвост и со скоростью света разбился об пояс астероидов, рассыпавшись в космическую пыль. Мечтал о свободе. Получи. Я не хотел этого слышать, я не желал, я хотел раствориться во мраке, но не слышать этого, ничего не видеть. Мой, мой малыш, мой малыш вздрагивал и протяжно стонал, он всхлипывал и тянулся навстречу языкам, прося еще, умоляя не останавливаться. Я не мог, я хотел Взорваться сейчас же, чтобы уничтожить тебя, лишь бы к тебе не прикасался кто-то другой, но не мог. Не мог собственноручно уничтожить тебя. Также, как не мог самоуничтожиться, лишь бы не чувствовать эту боль.       Лишь доведя тебя до оргазма, Солнце, нагло ухмыльнувшись, успокоилось. Как же. Брезгуешь мною? Или ты просто хочешь видеть мои страдания? О, мой малыш… я так люблю тебя. Ты неописуемо прекрасен, никто так не красив, как ты! Ты уникален, ты единственный из нас расположен действительно удобно. Ты счастливчик. Тебя любят все. И ты любишь всех тоже, но не так, как им хотелось бы. Одно твое существование заставляет меня страдать и быть счастливым одновременно. Ты больше не сердишься на Солнце, ведь оно приласкало тебя. Ты… ты ведь знаешь, что означают эти вспышки и взрывы? Скоро придет конец. Да, я вижу, что ты рад. Ты готов умереть и потухнуть вместе с ним.       Я бы все отдал, лишь бы ты был готов на такое и ради меня.

Конец.