Отличная идея

— Ты серьезно думаешь, что это хорошая идея? — Ну, мне нравится… Они сейчас у друга на дне рождения, однако это не мешает им свои фантазии воплощать в жизнь. Есан прижимает Чона к стене, буквально сразу впиваясь в чужие губы сладким, тягучим поцелуем, выбивающим весь воздух из лёгких. Он спускается по груди, захватывая в плен губ напряжённый сосок, отчего сверху еле слышный судорожный вздох проносится. Веревка изящно обвивается вокруг тела, местами узлами кожу натирая до красноты — Есану нравится. А ещё больше ему нравится, что сейчас в любой момент может кто-нибудь зайти в комнату, тем самым застав их не за самым приличным делом, но они оба даже против не будут. Вернее, им будет абсолютно все равно. Футболка Чона уже давно покоится на полу, и туда же отправляются джинсы, когда Есан, оглаживая нежную кожу, ниже спускается и целует острые колени. Юнхо вздрагивает и палец прикусывает, зная наперед, что подобное выбьет из него не один стон. — Я так хотел бы привязать тебя к кровати, но мы не дома, — шепчет Кан между поцелуями и прикусывает внутреннюю сторону бедра, закидывая чужую ногу себе на плечо. Юнхо рукой по стене проводит, пытаясь хотя бы так успокоить возбуждение, что разум туманило с каждым поцелуем есановским. Губы скользят по тазовым косточкам вверх к пупку и обратно, едва касаясь возбужденного члена. Руки Юнхо приземляются на плечи, а нога опускается на пол. Ладони сжимают чужие плечи через ткань, когда Кан языком по длине возбуждения проводит, собирая предэякулят и надавливая на уздечку. Хочется в волосы зарыться, сжать их в корнях и направлять, придерживать, заставлять задыхаться… Но Есан наоборот — прекратит ласки, ведь всегда ведёт он, неважно снизу или нет. Он ведёт всегда, заставляя Юнхо задыхаться в собственных стонах и сжимать простыни до побеления костяшек. Есан точно знает, как заставить Юнхо скулить под ним, именно поэтому сейчас он мучительно медленно дразнит, лаская только чувствительную головку, и так же медленно пропускает всю длину в горло, упираясь носом в выбритый лобок и пуская вибрацию стона по всему члену, ощущая лёгкое удушье. — Юнхо, у меня есть отличная идея! — Кан поднимается с колен и опаляет горячим дыханием раскрасневшееся ушко, целуя где-то рядом и осторожно лаская член. — Возьмёшь меня на этом окне? Если бы похоть была человеком — это был бы Есан. Есан, у которого безумно сладкая улыбка, румянец возбуждения, что разлился по щекам, губы раскраснелись и опухли, а зрачки почти закрывают радужку, показывая тысячи звёзд. Кан стягивает с себя футболку и откидывая ее подальше, за веревки тянет на себя, чтобы Чон за ним следовал. Садится на широкий подоконник, предварительно стянув узкие джинсы, и разводит ноги шире, чтобы было видно — происходящее ему нравится очень сильно. Юнхо на колени встает, целуя есановский член через крупную сетку, заставляя Кана голову откинуть на холодное стекло. Сетка разрывается между ног, на члене чувствуются чужие губы, а от стен отражается громкий стон Есана. Руки перемещаются на голову и в волосы зарываются, оттягивая корни и направляя. Юнхо нравится. Его ногти царапают чужие бедра, а слух ласкает очередной стон. Если Есану нравится доминировать, Юнхо — слышать стоны этого неугомонного. — Юно-я, мне кажется, ты заигрываешься, — Есан за волосы тянет на себя, сталкиваясь губами и смакуя собственный вкус. Чон пальцами ведёт по коже ягодиц, дорывая капрон окончательно, и улыбается в поцелуй. Разводит половинки, дотрагиваясь до сфинктера, который влажный от смазки. — Планировал, что я соглашусь? — шепчет он и глазами сверкает в полумраке. — Надеялся, — Есан улыбается и разворачивается на подоконнике и опирается руками на стекло, выгибаясь в пояснице. — Ну так исполнишь? У Юнхо очередной за вечер (и все время, сколько они встречаются) удар сердца пропускается, когда он взглядом скользит по обнажённому возлюбленному: молочная кожа в свете фонаря из окна, румянец на щеках, опьяненная улыбка и эти разорванные колготки в сетку — весь он нереальный, плод воображения. Старший пристраивается сзади, касаясь головкой члена сфинктера, дразня Есана. Входит медленно, притягивая за бедра и сжимая их до возможных синяков. Есан идеален во всем: от внешности и успехов в учебе до того, как правильно он чувствуется вокруг. — Двигайся, ну же!.. Юнхо темп медленный берет, не желая навредить случайно, однако чужие ногти, что оставляли красные полосы на обкусанных бедрах, служили знаком. Намеком. Чон за горло притягивает к себе Есана, сжимает пальцами, слегка придушив, и входит особенно глубоко и резко, заставляя Кана закатывать глаза и хрипеть, ведь на более он не способен сейчас. Шлепки разгоряченных тел и еле слышные постанывая заполняли комнату, а ощущение, что за ними могут наблюдать не только со стороны двери, но и с улицы, распаляло желание и заставляло хотеть сильнее, пока на запотевшем окне красовались следы рук. Им за это никто спасибо не скажет. Чувствуя скорую разрядку, Есан руку на член перемещает, проводя по всей длине члена вздрагивая от движений внутри, пока перед глазами вспышки яркие не появляются, а уши не закладывает от собственного оргазма. Рука Чона с горла перемещается на талию, сжимая ее до синяков. Есан полностью опускается на окно, позволяя себя брать. Юнхо же не хватает на долгое, через пару толчков он изливается вовнутрь, заваливаясь на Есана и сжимая его. — Любимый, мне тяжело держать нас обоих, — Есан улыбается, когда Чон пальцы с ним сплетает и поцелуи на обнаженной спине оставляет. — Я так устал, может домой поедем? — Нельзя так быстро пропадать из виду и из дома. — Скажем, что тебе плохо. — Сейчас мне хорошо, не обманывай людей! Давай оденемся и поедем. А дома смс-ку напишем, что я перепил, хорошо? Чон получает поцелуй в нос и подаёт одежду Есану, отходя к стене, где все началось. Все-таки, они самая странная парочка, но им это обоим нравится.