Нирвана: Достижение шестнадцати

Тюрьма. Что это за слово? Так называется место в котором заключены преступники разных мастей? Возможно. Это исправительное заведение строгого режима? Тоже возможный ответ. Но всё это не верно. Ведь на самом деле тюрьма, это слово, что называется клеймом изгоев. Кто попал в это место был изгоем или стал им как только сюда попал. Никто не захочет иметь дело с преступниками, будь ты нынешним или прошлым. Тебя будут опасаться, презирать и кто-то да ненавидеть. В тюрьме нет равных, есть только стража, что за невыполнение приказа изобьёт дубинкой и отправит в карцер, есть только враги, которые, когда ты спишь, зарежут самодельным оружием, есть только ты сам, одинокий человек, что лишился своего права как только попал сюда. Ведь никому нет дела до преступника, никому нет дела до ещё одного заключённого, никому нет дела до того, кто решил связать свою жизнь камерой и кучей цепей. Но иногда кому-то есть дело до отбросов общества, как к примеру сейчас. Высокий благородный господин в дорогом белом костюме. Состоял он из фрака, брюк, такой же рубашки, и кожаных туфель. На шее у него было ожерелье с изумрудом. Сам господин был красив, хоть и не молод, и благороден, его черные волосы были зализаны назад, а зелёные глаза рассматривали стены подземного уровня тюрьмы. Он шел за своим проводником, коим являлся сам начальник этого места. — Вы уверены в том, что академии нужен он? Ведь есть множество других магов такого профиля?— спросили господина. — Я говорил это директору, но тот наотрез отказался меня слушать. Он считает, что он лучше всех подходит на роль преподавателя пар магии иллюзий, — голос господина пусть и звучал раздражённо, но нотки благородства в нем чувствовались. Дальше они продолжили свой путь в молчании. Ступеньки закончились, дальше был коридор полный дверей. За каждой дверью был заключён опасный преступник, способный обрушиьь хаос на целый город. Господин тяжело вздохнул, ведь они остановились. Начальник тюрьмы протянул свою руку в кожаной перчатке, на той засветился камень и в его руке появился ключ. Он прокрутил замок металлической двери и открыл её. — Если что, зовите меня. Господин ничего не сказал и просто вошёл в камеру. В этой камере было множество магических печатей и много разных антимагических кругов против заклинаний иллюзий. И все это ради одного заключённого чьи ноги прикованы цепями, руки скованы браслетами, которые перекрывали его магические каналы, а на глазах, намотана повязка с магическим знаком. — Опа-па, что же это. Нет звука кастрюльки, значит не еда. Может мне в кое-то веки женщину принесли. Эй красавица, иди ко мне, я не кусаюсь, ар. — Хааа, — тяжёлый вздох господина. — Тяжёлый вздох который где угодно узнаю. Привет, старший брат, — почти что пропел заключённый и подошёл к прутьям своей камеры, он улыбался, издевательски улыбался, — как дела у матери и отца? — Не смей, ты, не имеющий ни капли крови наших предков, спрашивать о состоянии моих родителей! — господин пнул прутья, отчего заключённый их и отпустил. — Оу, прости, прости. Бродячей шавке не стоило вспоминать то, что мы были семьёй. Ах да, как я мог забыть. Мы перестали ею быть как только ты отвернулся от меня, — заключённый подошёл к противоположной стене от стены господина. — Ты сюда прибыл не по собственной воле, так как родители на тебя не повлияют, тебя возможно заставил кто-то выше стоящий. Но кто? Хммм, может мои фанаты? — заключённый тряс своими цепями, выбирая варианты. — Директор, — заключенный перестал трясти цепями и посмотрел туда, откуда исходил голос. — То есть, тот директор. Директор Стоун? — Он самый, — недовольно согласился господин. — Ха! Неужели великой Магической Академии Нирвана не хватает кадров в виде уборщиков. Хрена себе. — Учитель предмета магии иллюзий, — недовольство стало больше. — М? Так вот почему ты такой злобный. И почему же? Ведь моих знаний достаточно, чтобы направить молодых. — Это неприемлемо. Чтобы тебя, очернившего честь нашей семьи, преступника и убийцы на место преподавателя... — Я мог бы быть учёным, если бы ты не отвернулся от меня двадцать два года назад. Если бы ты подал голос о моей невиновности, если бы сказал о том, что это был несчастный случай, если бы ты сказал, что я простой учёный, то мы бы остались братьями. И я был бы либо заключён не на пожизненную, либо опровдан. Ах да, и ещё кое-что, моя служба как пушечное мясо на войне, не помогло даже это чтобы опровдать меня. — Ты... — господин сжал руки до хруста, нет, его ногти впились в ладони и из них начала литься кровь, — Вольтер! Из-за твоего эксперимента двадцать человек погибло от шока! — господин снова подошёл к клетке. — Ты также был в сговоре с преступной группировкой «Алые кресты»! Ты ведь знаешь, что эти террористы опасны для нашей страны! И ты знаешь что я их терпеть не могу! И ты знаешь то, что быть в сговоре с ними, все равно что быть смертником! А о твоей службе и говорить не стоит! Там выдали веские доказательства о том, что ты опасен! — Ну, мне было весело. Но прошу заметить, на моих руках ни одного убийства, за исключением войны, я им сдавал только ценные данные, — Вольтер смотрел туда откуда исходит звук, — и знаешь, это очень забавно, то, что ты перечислил именно эти два моих обвинения, а не весь список что оказался на мне неожиданно, — заключённый по особому сказал последнее слово. — После заключения я пытался тебе что-нибудь объяснить, но ты тупой как пробка. Я хотел с тобой поговорить, но понял что ты тупее самой низшей формы жизни бездны. Ты бы все равно ничего не понял. Ну же, Эг, скажи что-нибудь. — Я, Эгильхард Фульфуд... — Пизди, пизди. Мне плевать. — Вольтер присел на скамью. — Ты мне лучше скажи. Что именно от меня требуется? — Тебе обо всем расскажет директор. Я пришел только для того чтобы спросить. Согласен ли ты? — Только при одном условии, — заключённый оскалился, — а моей работе неплохо бы иметь ассистента, поэтому я хочу чтобы вместе со мной выпустили ещё одного товарища. Во время службы я сдружился с ещё одним заключённым. Так вот, он тоже здесь сидит и ждёт своего часа. — Ты ведь не хочешь сказать... — Именно, я хочу забрать с собой одного маньяка. Уж поверь, маньяк и сильнейший маг иллюзий, просто прекрасный дуэт. — Тебе перечислить количество его жертв? — Это мое условие. Как только обдумаешь, пришли кого-нибудь сюда. И да, будь добр, не приближайся ко мне после того как с меня снимут повязку. Ведь первым делом, которое я сделаю после выхода, применю на тебе такую иллюзию, что ты умрёшь от шока. Господин посмотрел на своего бывшего брата, развернулся и ушел. Ему надоело его слушать, видеть и пытаться понять. — Я, если что, всегда здесь. Всегда рад гостям, — когда дверь закрылась, голос Вольтера не был слышен, как и ощущение будто попадешь в чьи-то лапы. — Тц, — Эгильхард ушел, ему ещё больше не хотелось здесь находиться, — И почему всё произошло именно так. *** — И сколько здесь с проблемами? — директор Магической Академии рассматривал документы. — Шестнадцать, — сказал Эгильхард, сидя в кресле, — Целый класс. — Ну, общежитие для них оформлено, не так ли? — Да, осталось только подобрать для них куратора, который также сможет за ними приглядывать. Я предлагаю кандидатуру преподавателя алхимии, в случае чего он сможет во всём разобраться. — Нет, таких учеников поймёт тот же человек у которого были подобные же проблемы. Поэтому их куратором будет твой брат. — Директор, не смейте. — Уже. Вольтер сможет с ними справиться и их обуздать в случае чего. Мистер Моргинсон уже не молод, да и в прибавок к этому он не знает что надо будет делать с парочкой учеников из этого списка. А ещё, будет интересно наблюдать как он будет работать с юными дарованиями. — Вы опять почувствовали азарт... — Да!