If I lose myself tonight

Тэттё, эксцентричный, малость странный и довольно замкнутый, никогда не рассчитывал на внимание со стороны Дзёно — красивого старшекурсника с совершенно другого факультета. Более того, он никогда не рассчитывал на то, что будет влюблён в парня. Да ещё и взаимно. Не думал, что и знакомство произойдёт так глупо: всего лишь неловкий шаг в студенческой столовой и пролитый кофе на чужую белую водолазку. — Извиняться будешь? — этот холодный, властный голос вывел юношу из долгого молчаливого созерцания безобразного пятна. — Мне жаль, — Тэттё действительно жалел. Ему было неловко и, по правде сказать, он не знал, что делать. Потому решил продолжить рассматривать кофейные разводы. Он вообще был просто рад, что не успел ляпнуть что-то из серии «смотри, куда идёшь», а потому всё равно чувствовал себя так, будто выиграл миллион долларов. — Тебе жаль, я понял, но этим ситуацию не исправить, — резонно заметил Дзёно. Да, Тэтте знал его имя, имя того, кто любого мог довести до слёз парой фраз. Он не был положительным персонажем в студенческом обществе, но и отрицательным его даже с натяжкой никто назвать не мог. Да и популярность этого парня всё равно была довольно… обширной. — Давай поменяемся? — без каких-либо задних мыслей предложил юноша и уже начал задирать свою футболку, чтобы снять и отдать пострадавшему. Да, прямо посреди столовой. Да, его мало заботило что-либо помимо скорейшего решения этого казуса. — Ты больной что ли? — возмущённо прошипел Дзёно и быстрым жестом одернул чужую футболку вниз. Должно быть, он услышал подозрительное шуршание одежды совсем рядом. — Деньги на карту за химчистку перекинь. Больше Дзёно говорить с этим странным парнем не хотел, к тому же к нему подлетела Теруко и принялась журить за неосторожность, бросая многозначительные взгляды на виновника происшествия. Последний услышал, как девушка что-то воодушевлённо говорила другу про увиденные на чужом теле кубики пресса, когда странная компашка уходила. Тэттё сразу не сообразил, что номера телефона Дзёно у него не было. Как и номера карточки, счёта или ещё чего-то, что могло бы помочь. Теперь же Суэхиро обладал всеми доступными человечеству средствами связи с Дзёно. Иногда это чертовски веселило парня — врубить тревожный сигнал на телефоне возлюбленного и наблюдать за смущенными и такими неловкими попытками отключить этот отвратительный звук. Однако выяснить этот чёртов номер телефона оказалось довольно трудно. Тэттё внезапно понял, что у него вообще никаких средств связи с другими факультетами нет. Идея просто подойти к Дзёно или Теруко была сразу похоронена, ибо нарываться на большие неприятности совершенно не хотелось. А подобная авантюра именно этим и грозила. Тэттё отчетливо помнил, как, лёжа тем же днём несколькими часами позже в кровати, представлял себе перекошенное лицо Дзёно. Да, он бы определённо был немного озадачен. Затем эмоции сменились бы на томное понимание, после его губы растянулись бы в лёгкой усмешке, а сам он принял бы вид небрежной снисходительности. Образ в голове получился настолько ярким и живым, что парня передёрнуло. Он окончательно убедился, что такой способ не приведёт ни к чему хорошему. А в белую, явно дорогую, водолазку намертво въедался кофе... Тэттё безуспешно пытался найти номер телефона парня. Казалось, он уже перезнакомился со всеми, у кого мог ненавязчиво его узнать, но, нет. Это не помогало. Тогда в голове Суэхиро родилась гениальная идея — выяснить всё в деканате. Правда, последствий он не учёл. Номер ему не дали, но зато чертовски недовольный Дзёно сам выловил страдальца после одной из лекций. — Ну и? Зачем ты переполошил весь деканат? — Дзёно не был особо счастлив подобной встрече, отчётливо помня их предыдущую. По правде, он был весь на нервах, не зная, чего именно ожидать от парня. Может, он опять раздеваться вздумает? — Я не думал, что до этого дойдёт, — честно ответил Тэттё и почему-то даже не стушевался от этой недовольной гримасы на лице собеседника. — Стесняюсь спросить... — понизив тон, начал Дзёно, но его нагло перебили: — Да ты не стесняйся, я же не кусаюсь! — искренне посоветовал Суэхиро, чем ввёл второго парня в полнейший ступор. Вот интересно, он и вправду такой тупой или просто прикидывается?.. — О боже... — Дзёно, недоумевая, за какие грехи ему приходилось возиться с этим парнем, смачно стукнул себя ладонью по лбу. — Давай просто забудем друг о друге и о том инценденте. Так будет проще. — А как же деньги? Я должен заплатить, — уверенно возразил Тэттё, а Дзёно в тысячный раз пожалел, что вообще в тот день не прогулял пары. — Я вывел пятно своими силами, — устало сказал старший и подумал о том, как бы поскорее ретироваться. В этой схватке ему не победить. Эта ужасная прямолинейность сбивала с толку. Дзёно изначально выбрал неверную стратегию, когда заговорил в столовой. — Всё равно я виноват, — возразил Тэттё. — Давай хоть за обед заплачу. Саигику был готов зарычать от раздражения. Этот настойчивый парень создал ему кучу проблем на ровном месте, и даже когда казус вроде как был решён, всё равно не желал отставать. В тот раз Дзёно вежливо отказался и, как ему показалось, дал ясно понять, что никак и никогда больше не желает пересекаться с Тэттё. Последний расценил это по-своему. А потому целую неделю ходил за несчастным хвостиком, поджидал после пар и всячески пытался накормить его на сумму, которая, по мнению Суэхиро, была отдана за химчистку. Ведь на белоснежной водолазке действительно не осталось ни следа. Дзёно стойко держал оборону и даже умело игнорировал шуточки друзей про своего нового поклонника. Однако слова Тачихары о том, что парень, может быть, не хочет действовать на нервы и ставить в неловкое положение, а просто-напросто мечтает избавиться от чувства вины, заставили непреклонного Саигику согласиться на обед в студенческой столовой. Собственно тогда и выяснилось, что Тэттё не богат не только чувством такта, но и деньгами. По иронии судьбы платил за двоих Дзёно. А младший потом долго оправдывался: мол, позвал, уже потеряв всякую надежду на согласие, а до этого спустил остатки стипендии на какой-то крутой меч в онлайн-игре. Саигику не видел во всём этом смысла. С горем пополам пережил неловкий обед, миллиард благодарностей и ещё больше обещаний исправить положение и наконец вернулся в свою комнату. Удивление Дзёно не знало границ, когда через несколько дней в его комнату постучался Тэттё (и как он только узнал столько личной информации?) с тремя коробками пиццы. Долг пришёл отдавать. — Хочешь сказать, ты месяц искал мой номер телефона, а комнату вычислил всего за пару дней? — Дзёно не горел желанием пускать гостя в комнату, а потому стоял в дверях, не давая даже заглянуть внутрь. Хотелось побыстрее со всем этим расправиться. — Ну да, — легко согласился Тэттё и в довершение кивнул. Только через пару мгновений спохватился, что старший его не видел. — А подробности будут? — в голосе Дзёно была слышна насмешка, но парень её наглым образом проигнорировал: — А тебе интересно? Пожалуй, именно с этого и началась их дружба. С простого «выкладывай», приглашения в комнату и полного уничтожения пиццы. Как Дзёно потом узнал, денег у Тэттё на неё всё так же не было, поэтому бедолага раздобыл где-то коробки, а пиццу приготовил на общажной кухне. Абсолютно идиотский поступок, который почему-то так сильно поразил Саигику, что он не решился больше отвергать попытки Тэттё вернуть «долг». Собственно, как потом понял Дзёно, подобное было далеко не пределом странностей, скорее даже началом. Чем больше они общались, тем меньше можно было удивить его чем-то из разряда «слить всю стипендию за один день на курсы чтения для незрячих» или «съесть живую пчелу» (Дзёно до сих пор не был уверен, что наспор). Но всё это изрядно веселило юношу. Делало его рутину какой-то... особенной. Неожиданно для самого себя он стал ждать появления Тэттё на пороге комнаты, его телефонного звонка или сухого «привет», когда они пересекались в столовой. Дзёно первым понял, что между ними что-то есть. Или наклёвывается. А потому, холодно рассудив и взвесив все «за» и «против», позвал Тэттё на свидание. Правда они оба облажались, одевшись не по погоде, желая произвести впечатление друг на друга. Саигику возмущался по поводу вкусовых предпочтений Тэттё и ругал его за отсутствие «чувства прекрасного» ровно до момента выхода на улицу из здания Макдональдса. — Ты не взял с собой зонт? — поинтересовался Дзёно, почувствовав, как на него упало несколько первых капель. Усиливавшийся ветер обещал настоящую грозу. — Неа, — спокойно ответил Тэттё и осмотрелся на предмет ближайшего укрытия. — На той стороне улицы есть супермаркет, спрячемся пока там? — Дзёно согласно кивнул и позволил увести себя под навес. Однако дождь не планировал заканчиваться. Тэттё нервно поглядывал на время, боясь закрытия общежития, и даже посмотрел цены на такси. Такие суммы он при всём желании не потянул бы, а Дзёно ещё в Маке дал понять, что денег к концу месяца у него почти не осталось. Идти пешком без зонта в такую погоду — всё равно, что добровольно вызваться поболеть недельку. Нужно было что-то срочно решать. — Я куплю зонт, — уверенно заявил Дзёно. Правда энтузиазм убавился, стоило ему узнать стоимость и прикинуть, на какие гроши ему придётся жить до стипендии. — Давай напополам? Так они и дошли до общежития: под общим зонтом, наполовину мокрые, немного сердитые друг на друга, но всё равно очень довольные. С тех пор они ровно два раза в неделю выбирались куда-то вместе. Пусть это были не мишленовские рестораны, и даже не кино (о котором так грезил Тэттё, чтобы под какую-нибудь романтическую фразу героев поцеловать Дзёно; Дзёно же, по понятным причинам, был скептически настроен к подобным развлечениям), но порой им просто хватало прогуляться в парке или же провтыкать весь вечер в свои универские задания. Просто приятно было всё это делать вдвоём. Совместный поход в супермаркет стал одним из излюбленных способов провести время наедине, особенно учитывая высокую нагрузку в университете. Сил хватало только на что-то подобное уже которую неделю, а мысль выбраться куда-то дальше кампуса отзывалась дикой усталостью во всём теле. Зачётная неделя высосала абсолютно все силы. Всё, о чём могли мечтать оба, — это нормальный сон и вкусный ужин. Может, ещё разговоры ни о чём и парочка смешных историй из жизни друг друга. Тэттё рассматривал состав каких-то разрекламированных хлопьев, когда Дзёно взял его за руку, переплетая пальцы в замок. Впервые за всё время их отношений. И это простое касание буквально перевернуло мир обоих вверх дном. Отпускать чужую ладонь не хотелось. Так они и стояли несколько минут напротив стеллажей с хлопьями, держались за руки и неловко улыбались. Абсолютно счастливые в этом моменте. Это и было отправной точкой: они больше не прятались от слова «совсем». Даже в универ ходили не просто вместе, а взявшись за руки. Ждали друг друга после пар и обедали, сидя рядом. Дзёно ради этого даже познакомил Тэттё со своими друзьями. Теруко была как-то подозрительно возбуждена, казалось, она шумела больше обычного и грозилась таким поведением перебудить весь этаж общежития. А когда Дзёно отошёл за пиццей, участливо поделилась: — Это я ему тогда сказала, что ты красавчик: разглядела кубики на животе… — она, видимо, хотела расписать в красках, что в тот день наговорила Дзёно, но в её голову пришла совершенно иная мысль. И держать её в себе не было сил. — О, а вы уже... Это?.. — Теруко! — искренне возмутился Тачихара. Тэттё же сидел весьма озадаченный тем, что же именно подразумевала девушка под «это». Поцелуй? Секс? Знакомство с родителями? Клятву в вечной любви? Нет, всего этого пока что не было. Тэттё, до начала этого учебного года, даже не мог предположить, что так быстро обзаведётся не только отношениями, но и целой компанией друзей. С совершенно другого факультета. И ему будет интересно. Он так и не понял, как Дзёно удавалось решать сложные уравнения в уме, не записывая их и даже не видя. Тэттё бесконечно восхищался им и каждый раз смущался, забывая названия книг и их авторов, заданных на зарубежной литературе. Благо про день рождения Дзёно он все же умудрился не забыть. — Что это? — Саигику вертел в руках какой-то цилиндрический предмет и по наставлению Тэттё старался его не уронить. На ощупь стенки были прохладными и гладкими, похожими на стекло. Если бы Дзёно не был слепым, то заметил бы осуждающие взгляды Теруко и Тачихары, направленные на Суэхиро. Последний же, видимо, осознав свой промах, заметно стушевался, потому ничего и не отвечал. — Тэттё? — Обещай, что не убьёшь меня и не бросишь, — как-то слишком спокойно для человека, висящего на волоске от смерти, ответил юноша. Теруко лишь весело фыркнула на это наивное предложение, а Дзёно терпеливо кивнул. Он уже догадался, что его парень в очередной раз начудил. Оставалось только понять масштаб катастрофы. — Так что внутри? — вновь повторил свой вопрос и несильно встряхнул стеклянный цилиндр под испуганные вздохи окружающих. — Муравьиная ферма, — неуверенно отозвался Тэттё и поспешил забрать из рук Дзёно свой подарок. Чтобы им же не получить, а после не искать по всему общежитию редких муравьёв, выписанных с какого-то сайта. Дзёно недолго пытался подобрать слова, выбирая между «я слепой, дебил, зачем она мне?» и «я тебе в кровать их высыплю». Но так и не решился что-либо сказать, в итоге находя всю эту ситуацию настолько идиотской, что даже становилось смешно. Пожалуй, всё это безобразие скрашивали лишь подарки от друзей. Ну и ещё самодельная серёжка от Тэттё и открытка с милым посланием, написанным шрифтом Брайля, от него же. Дзёно долго отходил от подобного знака внимания. Дольше, чем стоило бы. За это время он даже успел несколько раз подумать, зачем ввязался во всё это. Но упорно продолжал кормить этих мелких тварей и вытаскивать их трупики. Продолжал слушать размеренное дыхание Тэттё, когда тот внимательно наблюдал за жителями фермы, держа Саигику за руку. Ах, да. Вот, зачем он на это всё подписался. Каким бы смелым, решительным и отважным Дзёно ни был, он явно трусил целоваться. Хотелось жутко, более того, Саигику прекрасно чувствовал, что Тэттё тоже более, чем просто не против. Но всё равно оттягивал момент истины. Он не считал себя пассивной стороной в их отношениях, а потому был твёрдо уверен, что инициатива всегда будет за ним. Вот подготовится, продумает всё до мелочей, вот тогда всё и случится. Как жаль, что ожидание Тэттё давалось с трудом. — Ещё раз объясни мне, почему мы идём в кино? — не унимался Дзёно, впервые за время их знакомства почувствовав себя ущемлённо. Было обидно, что Тэттё как-то забыл о слепоте своего парня и сейчас тащил его смотреть какой-то фильм. От недовольства Дзёно даже не удосужился ничего о нём почитать. И о кинотеатре тоже. Тэттё не обижался, он, в целом, примерно такую реакцию и ожидал, а потому пропускал недовольство парня мимо ушей. Просто вёл его в зал. Дожидались начала фильма в тишине. Дзёно всё ещё негодовал, а Суэхиро не понимал, где допустил ошибку. Всё же продумано до мелочей! К удивлению Дзёно, фильм оказался с насыщенным звуком, он слышал буквально всё: от дыхания героев, до шума листвы на фоне. Он впервые смог по-настоящему погрузиться в атмосферу киношной истории. В зале даже ветер и лёгкие брызги воды были, когда этого требовал сюжет. Саигику был в восторге. Мысль о том, что о таком аккуратном выборе фильма, о выборе кинотеатра с подходящим оборудованием — обо всём этом позаботился Тэттё, его Тэттё, билась где-то внутри, заставляя любить этого юношу ещё сильнее. За какие-то двадцать минут Дзёно полностью расслабился и прижался к тёплому боку Суэхиро, положив голову ему на плечо. «Лучше момента может и не быть», — пронеслось в голове у Тэттё. Изо всех сил сдерживая нервную дрожь в руках, Суэхиро осторожно коснулся пальцами щеки своего парня, ласково погладил, а после за подбородок повернул его лицо к себе. И нерешительно коснулся своими губами его. Оба застыли на мгновение, не до конца веря, что всё это взаправду. Саигику запустил свои тонкие пальцы в волосы Тэттё, поглаживая по голове и размыкая губы, позволяя углубить поцелуй. Юноша среагировал моментально, проводя языком по потрескавшимся губам возлюбленного, проникая внутрь, обводя нёбо и ровный ряд зубов. Дзёно так и не запомнил, о чём был тот фильм, но он определённо оставил после себя приятные воспоминания. Дальше — больше. Они тайком целовались в универе, пока никто не видел, забирались на крышу общежития для романтических ужинов и пару раз даже устраивали приватную пенную вечеринку в мужском душе. Последнее, разумеется, было идеей Тэттё, Дзёно же противился как мог. А после ещё долго вспоминал как было весело и как, оказывается, прикольно мокнуть в одежде в два часа ночи в душевой, а на утро слушать недоумение от соседей по поводу того, что какие-то идиоты опять забили всю комнату пеной. Даже ссоры были какими-то дурацкими. Будто и повода не было, но нужно было уже сказать, насколько сильно задолбало это очаровательное лицо напротив. Дзёно изначально не был в восторге от предложения Тачихары на пару дней выбраться в лес с палатками и костром. Уже зная, что эта идея определенно придётся по вкусу юному натуралисту Тэттё, старательно избегал любого упоминания походов, тёплой погоды, лесов, ночёвок под открытым небом и Тачихары. От греха подальше. Правда, миновать беды не удалось. Тэттё буквально за неделю до злосчастного похода влетел в комнату возлюбленного и радостно заявил, что они идут покорять природу вместе с Тачихарой и Теруко. Оказывается, ребята пересеклись в коридоре и мило побеседовали на тему потепления и прихода лета. Потому несчастный Саигику был сейчас вынужден терпеть жару, отсутствие кондиционера и, что самое ужасное, безумное количество насекомых. — Пользуясь моментом, — начал Дзёно тем самым тоном, который никогда не предвещал ничего хорошего. Тэттё закатил глаза и про себя позлорадствовал, что парень не мог этого видеть, — хочу тебе сказать, что из всех людей на земле больше всего я ненавижу именно тебя. — Ага, — безэмоционально согласился Тэттё, продолжив упорно утрамбовывать траву, расчищая дорогу. — Нет ничего тупее, чем оставить спрей от комаров на столе. Прямо перед носом, — Дзёно всё пытался вывести Тэттё на эмоции, к собственному сожалению, совершенно безрезультатно. — Мне всегда казалось, что это у меня проблемы со зрением. Но настоящий слепой здесь ты. Ещё и тупой в придачу. Тэттё театрально закатил глаза и проворчал в ответ что-то про нежелание Дзёно единиться с природой. И вообще, доисторические люди же как-то жили, почему он так ноет сейчас? Пусть берёт пример с Тэттё, что так стойко выносил все нападки насекомых. Вечером у костра парочка не разговаривала и вообще демонстративно села порознь. Теруко с Тачихарой на это лишь недоумённо переглянулись и решили просто проигнорировать. Спать всё-таки Дзёно решил с Тэттё. Мол, он сочнее, пусть послужит приманкой для мерзких кровососов. Перед самой защитой диплома Дзёно не на шутку разнервничался и пришёл к Тэттё в поисках поддержки и пары кружек расслабляющего чая. Они долго молчали, сидя в обнимку. Саигику вслушивался в размеренное сердцебиение возлюбленного и постепенно успокаивался. Паника отходила на второй план, убаюканная словами утешения и понимания. Тэттё с лёгкостью отложил все свои дела, чтобы просидеть вечер вот так, не заботясь ни о чём. Чтобы просто смотреть на их переплетённые в замок пальцы, ловить на своём лице тёплое дыхание, несмелые поцелуи и нерешительные улыбки Дзёно. Саигику сам не заметил, как оказался лежащим под Тэттё и тихо постанывающим от поцелуев в шею. Не заметил и то, как холодные руки проникли сначала под домашнюю футболку, а после и вовсе стащили её. Дзёно вообще пребывал в каком-то трансе, вслушиваясь в шорох ткани, горячее сбитое дыхание Тэттё и его сердцебиение. Суэхиро целовал так, что ноги сами непроизвольно раздвигались в стороны. Влажно, глубоко и с тихими стонами — именно так, как любил Дзёно. И Дзёно пылко отвечал. Прижимался всем телом, тянул Тэттё за шею ближе к себе и смазано целовал в подставленную ключицу. На ощупь, на удивление неловко, стянул с него футболку и коснулся наконец желанного тела. Мягкая горячая кожа буквально обжигала. Дзёно чуть ли с ума не сходил, касаясь Тэттё ладонью, обводя кубики пресса, о которых столько слышал. И до сих пор не верил, что всё это — его. Только его. Дзёно поёрзал, прижимаясь своим пахом к ширинке Тэттё, срывая с его губ долгий стон. — Ты уверен? — тихо прошептал Суэхиро на ушко и спустился поцелуями на уголок губ. Дзёно хотелось дать ему смачный подзатыльник, но вместо этого он уверенно потянулся к молнии на чужих джинсах. Ловко расправился с ней и тугой пуговицей и нырнул рукой сразу под кромку белья. Тэттё вздрогнул и простонал, уткнувшись Дзёно куда-то в районе ключиц. Чувствовать на себе столь любимые руки было невероятно. Суэхиро, оправившись от первой волны удовольствия, накрыл губы парня новым поцелуем, стараясь вложить в него все свои чувства. Саигику промычал что-то невнятное и чуть сильнее сжал руку. На новый громкий стон Тэттё он лишь довольно усмехнулся и убрал свою ладонь, намекая, что пора бы двигаться дальше. Он не планировал останавливаться на этом. Суэхиро безошибочно считал намёк и неловко стянул со своего парня домашние штаны вместе с бельём. После долго рассматривал это идеальное тело под собой, такое разгоряченное и податливое, отзывающееся на каждое прикосновение. Его хотелось гладить, целовать и любить. Любить так, как никто другой никогда не сможет. Дзёно, немного стушевавшийся под таким пристальным взглядом, потянул Тэттё на себя за плечи, но тот ловко вывернулся и сполз с узкой кровати на колени, умещаясь аккурат между разведённых ног парня. Саигику рвано выдохнул и запустил руку в тёмные волосы Суэхиро, несильно оттягивая пряди. Он жалел, что не мог видеть Тэттё, его горящих лихорадочным огнём глаз и розовых щёк. Младший же старательно отвлекал Дзёно от всех этих мыслей, заставляя полностью отдаться ощущениям. Он пошло причмокивал, погружая покрасневшую головку в рот, и тихо стонал, ёрзая на месте. Хотелось большего, но Тэттё ценил комфорт и удовольствие Саигику превыше своего. Потому продолжал водить языком по выступающим венкам, целовать у самого основания и пропускать член глубоко в горло, задыхаясь и ловя кайф от этого лёгкого удушья и откровенных стонов парня. Дзёно старался быть тихим, не желая заглушать Тэттё, желая наслаждаться каждым его вздохом и каждым стоном, но всё равно не выдержал и сорвался на довольно громкое мычание сквозь плотно сжатые губы. Суэхиро после этого покинули последние остатки здравого смысла. Он выпустил член изо рта и в голос простонал имя Саигику. Последний же с силой потянул к себе любовника и вовлек в новый поцелуй, проводя языком по губам. Тэттё с удовольствием подставлялся под прикосновения, позволял сжимать бока почти до боли, позволял легонько царапать себе спину. Позволял чувствовать себя всего. Прижимался плотнее, стонал на ушко и шептал о том, какой Саигику у него красивый и горячий. И Дзёно отвечал тем же, осыпая широкие плечи нежными поцелуями, утопая в этой страсти с головой. Суэхиро обхватил ладонью оба члена и медленно принялся двигать рукой, сдавленно простонав. Он не решился предлагать Дзёно что-то более... откровенное. А тот был благодарен за это. Тэттё не думал, что могло быть лучше. Но ладонь Саигику поверх его быстро переубедила... Пусть никто из них тогда так и не сказал эти три заветных слова, но оба их слышали в сердечном ритме друг друга, чувствовали разгоряченной кожей и плавились от их значения. И вот сейчас Дзёно, сияя в лучах солнца, нарядный и счастливый держал свой выстраданный красный диплом. И буквально ощущал на себе эту родную, тёплую улыбку Тэттё. Суэхиро снимал церемонию на камеру, хотя Дзёно никогда запись и не посмотрит. Младший хотел сделать тысячу совместных фоток. А ещё больше — тысячу новых тёплых воспоминаний.