Я: С учётом последних обстоятельств довольно неплохо
Хрен_с_гору: Я понял. Ты с последней пары ушла, не так ли?Я: Пипец, сэр, вы что, цыган? На чем гадали, на картах, или на кофе?
Хрен_с_гору: Предположил. Я жду тебя Одевайся тепло, на улице очень холодно Я закатила глаза. Нашлась же вторая мамочка. Только железная. И не с этой планеты. У Оптимуса, как мне кажется, проснулся отцовский инстинкт и я, как его подопечный, стала основной мишенью. Иногда это бесит, очень бесит. Прайм всерьёз следит за тем, чтобы я тепло одевалась, потому что якобы я постоянно простужена, чтобы спала достаточное количество времени, ибо я выгляжу как зомби, чтобы я училась не абы как, а достаточно хорошо, чтобы я могла потом стать великим учёным. Будто у него своих дел нет, будто это не он предводитель автоботов и это не у него идёт война. Иногда я просто смотрю на Оптимуса и хочу покрутить у виска пальцем, сказать, что мне не пять лет и я вообще старше Джека. Но видя в его глазах восторг, когда он в очередной раз оказался прав, а я — нет, ему невольно хочется подыгрывать. Но надо признаться хотя бы самой себе — мне этого не хватало. Я уехала из родного города учиться в другой, и лишь пару раз в год вижусь с родными. Это очень грустно и я часто чувствую себя одиноко, мне не хватало этого времени. А когда появился Прайм, я вновь почувствовала тот домашний уют. Далеко не сразу, конечно, но все же. Когда я спрашиваю Оптимуса, почему он относится ко мне не как к другу, как Арси к Джеку, например, а как к своему чаду, он улыбается и шутливо говорит, мол, что я выглядела так одиноко, грустно и потеряно, что он просто не смог относиться иначе. Я вышла из корпуса и, попинывая комочки снега, пошла по студенческому городку. Пуховик накинут был просто так, и, соответственно, не застегнут. Шапки тоже нет, вместо него я накинула капюшон, но мне было не холодно. Пока. Я была в военных берцах, почти штанах карго и мужской толстовке с весьма вызывающим принтом. Вся одежда была чёрного цвета. Я только спустя полгода с начала учёбы в университете поняла, насколько я пофигистична в плане одежды, если сравнивать с моими сверстницами. Все стараются выглядеть на все сто, все красуются, правда, непонятно перед кем… Я же предпочитаю комфорт и удобство, а чёрный цвет и берцы я ношу по одной простой причине: этот город грязный, особенно весной и осенью, а зимой он просто утопает в снегах. Проще один раз протереть штаны и берцы тряпкой после прогулки, чем выводить пятна от грязи, реактивов и бензина… За какие-то несколько минут я околела до смерти, пока шла до КПП. Пройдя через турникеты, я оглянулась в поисках Оптимуса. Мне хотелось поскорее оказаться в тепле. Оптимус скромно припарковался около алкомаркета. Это место всегда было таким… неприятным, что ли? С этой стороны универ окружают склады и доки. Здесь три пивнушки, шашлычная и всего лишь один фонарь, который работал ещё при советской власти, а вдобавок тут очень любит собираться контингент разной степени маргинальности и ходит очень мало народу. После наступления темноты я не рискую здесь ходить. Оптимус, как только я подошла, сам открыл дверь, и я влетела в его салон, сразу же сжимая в руках руль. В лицо ударил тёплый поток воздуха, взлохматив волосы. Прайм с наступлением холодов всегда прогревает свой салон, потому что знает, как я мёрзну. У него сидения и руль с подогревом, поэтому он любезно позволял мне греться. — Тепло… — протянула я, откровенно кайфуя. — Я же говорил тебе одеваться теплее, — сказал Оптимус. — Да тут недалеко же… — Однако ты умудряешься замёрзнуть до смерти. Так нельзя. Я хмыкнула, щекой прижимаясь к значку автоботов на руле. — Закалка полезна для здоровья. — Ну не настолько суровая же. Русские зимы одни из самых холодных в мире. Даже мне бывает холодно, пока я тебя жду, — сказал Прайм. А ещё он забыл упомянуть о всех прелестях, которые его преследовали — купание в снегу, глубокие колеи, летняя резина, пробуксовывание в сугробах и так далее. Русские зимы, что уж тут сказать… — Это тебе не штат Невада. Поплавил под пустынным солнышком подшипники, и хватит. Оптимус издал смешок и, пропустив стайку студентов, поехал. — О, нет, туда не сворачивай! — сказала я, когда поняла, что он хочет выезжать на одну из дорог, — Там утром гайцы были, если остановят, то нам с тобой каюк, — Оптимус послушно остановился, готовый ехать по моим указаниям. — Куда мне повернуть? — Вон туда, в доки. Там можно проскочить сразу на федеральную трассу. А ещё там камер нет… Мой университет, слава богу, находился почти на самом краю города и по одной из трасс можно улизнуть из города, не попавшись ДПСникам. Почему я так опасаюсь? Сами посудите: Россия — не Америка, тут все гораздо сложнее в этом плане. Представьте, вы из ДПС, стоите себе на обочине, скучаете, и вдруг — на те вам! — американский тягач, дорогой, блестящий, а за рулём девчонка. Как тут не тормознуть и не докопаться? Права, специальная категория, чтобы водить большегрузы, удостоверение? И это при том, что тягач ещё и без номерных знаков! Все очень серьёзно, и если мы с Праймом попадёмся, мне точно не жить, а агент Фоулер уже не поможет. Когда Оптимус выехал на трассу, я почувствовала, как ремень безопасности скользнул по груди, крепко прижав меня к креслу. Вот же зануда. Прайм неспеша ехал по крайней полосе, изредка выезжая на скоростную, чтобы обогнать очередного тормоза. Если бы он был человеком или попросту не был Праймом, я уверена, он бы насвистывал какую-нибудь мелодию. — Хель, ты так и не объяснила мне толком, почему мы неделю назад уезжали от полиции? — начал разговор он. Что ж, такое уже произошло. И я тогда очень сильно испугалась, чуть заикой не стала. Оптимус чудом сумел оторваться от гайцов. — Оптимус, понимаешь, это Россия. Тут, чтобы владеть авто, нужно пройти девять кругов ада, туда и обратно. Ты ехал без номерных знаков — раз! За рулём была я, которой нет двадцати и у которой нет прав, — два! У нас на федеральных трассах очень часто менты шмонают большегрузы в поисках чего-нибудь запрещённого. Наркотиков, к примеру, нелегального товара… чёрной икры, золота, допустим. Или оружия. Вот к примеру, рядом с передними колёсами у американских тягачей есть пустые ниши, в которые можно столько всего напихать, что мама не горюй, лет на двадцать присядешь, если не больше. Не трогают только меченные большегрузы, которые принадлежат воротилам преступного мира, которые в доле со стражами порядка… — терпеливо объясняла я. Мне всегда эта тема была интересна, вот я и научилась в ней разбираться. Читала новости, смотрела сериалы и криминальную хронику. В малолетнем возрасте я была едва ли не одержима преступным миром, всё-то мне было интересно. — Но мы же ничего запрещённого не перевозили. — Ну да, только вот как же остальные нюансы? Я была без прав — всё, точка. Протокол, отделение, административка, тебя на штраф-стоянку, а может и хуже… Неужели ты не задумывался об этом, когда позволял детям и автоботам вот так просто рассекать по Джасперу? Рафаэль, ребёнок двенадцати лет, за рулём гоночного спорткара! Оптимус сконфузился, я в этом уверена. У меня не было цели его смущать, но… так получилось. — Да ладно тебе, в Америке все не так страшно. А вот Россия… Ты не в сказку попал, дорогой, когда со мной спутался, — улыбнулась я, ласково погладив руль. — Я это понял с первого дня нашего знакомства. — И ты не отказался от опекунства, я даже удивлена, — хохотнула я. — Даже такие трудности меня не напугают, — со смешком произнёс Оптимус, — Тем более сама судьба столкнула нас. Это была чистая правда. Вообще, все началось с того, как мы уехали с курсом за город, в леса. Сентябрь стоял тёплый и солнечный. У нас было, так сказать, посвящение в студенты. Пирушка хорошо пошла с самого начала, мы ставили палатки, костры и ящики с весёлым апельсиновым соком. Мы были на лесной поляне. За небольшой полосой леса был огромный лог, а за ним непроходимые дебри. Я взяла пачку отвёртки*, закуску и пошла прогуляться, местность разведать. В логу был ручеек. И было так тихо, что я даже подумала остановиться тут. Птички поют, солнце светит. Идиллия. И тут раздался такой грохот, от которого содрогнулась земля, звуки ломающихся деревьев. И на противоположном холме показалось нечто серое, которое кубарем катилось в мою сторону, поблескивая на солнце. Я сначала стояла, как дура, смотрела, а потом до меня дошло, что это нечто гораздо больше, чем кажется и может меня расплющить, как нефиг делать. Я стала очень быстро подниматься на холм, с которого спустилась, а это нечто упало прямо за моей спиной. Задержись я там хоть на секунду дольше, мне бы пришёл конец. Первая моя мысль была в тот момент — самолёт. Упал самолёт, или какая-то машина, потерявшая управление, или ещё что. Не успела я отпраздновать свой второй день рождения, как это нечто, потерпевшее крушение, начало постанывать. Я оглянулась и замерла от испуга. Это нечто оказалось огромным роботом. Красная оптика, длинные когти, крылья за спиной. Надо было тогда бежать без оглядки, а не стоять пялиться, за что я и поплатилась… Он меня схватил в свою ладонь и кому-то что-то закричал. А я даже заорать от испуга не смогла — он настолько сильно сжал мои рёбра, что перекрыл доступ к воздуху. Все как в тумане было, это был такой сильный стресс, от которого я не могла долго оправиться. Я очнулась от шока уже в безопасности, лёжа на траве. Солнце светило, небо голубое, птицы поют… а надо мной склонился Оптимус, говоря что-то на английском. Я, естественно, английский не знаю, поэтому выдала какую-то несусветную чушь и глупость. И впервые в жизни хлопнулась в обморок. Окончательно очнулась я уже только тогда, когда меня по щекам отхлестал мигом протрезвевший от страха куратор. Вокруг столпился почти весь курс. Я и слова вымолвить не могла, моего словарного запаса хватило только на то, чтобы воды попросить… А на через пару недель, когда я перестала ходить жопой к стенке, опасаясь всего и вся, у университета меня ждал Оптимус. Он чудом уговорил меня сесть в его салон. Вот так, собственно, мы и познакомились. Он тогда привёз меня на базу автоботов, а там ночь. Он, видя моё замешательство, объяснил, что разница между моим, так сказать, университетом, и штатом Невада была аж тринадцать часов! Когда у нас, допустим, три часа ночи, то у них там ещё только два часа дня. И наоборот, когда у нас два часа дня, у них там час ночи. Он также объяснил, что мне нужно быть под защитой и быть, по возможности, каждый день на базе. Я познакомилась с автоботами — замечательные ребята, только малость странноватые. Рэтчет на дух не переносит людей, Балкхед немного тормознут, но очень силён и нередко крушит всё вокруг, Бамблби — просто солнышко, только вот что говорит — непонятно. Арси мне понравилась больше всех, да и общий язык мы нашли почти сразу. Собственно, так и начались мои проблемы со сном и режимом дня. После университета — благо, что я жила в общаге, — я сразу на базу; сплю там до десяти утра — до десяти утра по местному времени в штате Невада, а по нашему до одиннадцати вечера, — до полседьмого вечера. В оставшееся время делаю что-нибудь из заданного материала. Как-то раз я попросила помощи у Рэтчета. Удивительный факт — пусть он и не любит людей, в помощи не отказывает. Я иногда езжу с Оптимусом на патрули. Пока он непрестанно бдит, чтобы вовремя уловить — шуршат ли десептиконы, я обычно сплю, ибо спать я хочу постоянно. Или я что-нибудь тихо делаю в телефоне, слушая музыку. Реже мы разговариваем. Полседьмого Рэтчет открывает граундбридж, и Оптимус отвозит меня обратно в университет. Бывает, что пары раньше кончатся, а не в три часа, или я соизволю удрать с последних пар, и тогда в эти дни у меня гораздо больше времени, чтобы поспать. Вся моя жизнь крутится вокруг сна, и это меня пугает — ты ещё не уснул, а уже мечтаешь, как придёшь после учёбы и ляжешь спать. Данная схема жизни была очень напряжной. Первое время я очень долго привыкала, но потом приспособилась, подсев на кофеин и Ред Булл, дай бог ему здоровья. Однако это не обошлось без своих последствий — Оптимуса весьма сильно бесит, когда я пью его. Вот и сейчас я, пока Оптимус вроде бы отвлёкся на дорогу, аккуратно достала из рюкзака маленькую баночку. Она дешевле, а концентрация больше — это выгоднее, чем покупать большую. И не жалко, если что… Я вскрыла её с тихим шипением, вдохнула восхитительный аромат напитка богов, и зеркало заднего вида тут же повернулось в мою сторону. — Хель, ты опять? Из-под руля появился оптокабель с синей подсветкой и, обвившись вокруг банки, вырвал ту у меня из рук, а потом вышвырнул её в открывшееся окно. Я незамедлительно кинулась спасать остальные, что лежали у меня в рюкзаке. Но было поздно — ещё пара оптокабелей наглым образом залезли в мой рюкзак, вытащили остальные несколько банок и исчезли вместе с ними под панелью. — Ты же бросаешь! — Бросать надо постепенно! Я наклонилась, смотря, куда он их там спрятал, однако ремень безопасности натянулся и привёл меня в сидячее положение. — Я же тебе говорил, и говорил не один раз — это очень вредно! Этот напиток очень вредит твоему здоровью. Ты будешь потом мучаться с давлением, зависимостью и сердечной недостаточностью. А ещё прибавь почечную недостаточность и диабет. Я поражённо молчала. — И откуда ты это знаешь?.. — Прочитал в интернете, — важно заметил Оптимус. — Ну я же не так часто…! — Я берегу твоё здоровье. Я скрестила руки на груди, ухмыльнулась. Джек и Мико постоянно пьют газировку. В отличие от них я на дух не переношу кока-колу. Они тоже портят желудок и зарабатывают диабет, однако Оптимусу на них абсолютно параллельно. Он в их сторону даже не смотрит, в то время как у меня готов отобрать всё, что содержит сахара и химии больше нормы. — А ещё посчитай, сколько у тебя уходит денег на это, — хитро подметил Прайм, — А стипендия у тебя не такая уж и большая. Я хмыкнула. — Давай договоримся, — сказал Оптимус, поворачивая на огромном дорожном кольце в сторону другого города, — С этого дня ты больше не будешь пить эту отраву, а я… возможно, когда-нибудь возьму тебя на миссию. Я расширила глаза от удивления. Сам Оптимус предлагает мне сгонять с ним на миссию? Увидеть десептиконов? — А как же твои правила? — недоверчиво протянула я. — Ты будешь смотреть издалека и при первой же опасности я отправлю тебя на базу. Ну так как, по рукам? Идея была заманчивая. — По рукам, бать, — я пожала его протянутый оптокабель. Многие могут назвать странным то, что я назваю его батей. Но так было не всегда. Далеко не всегда… С самого начала, как только я появилась на базе в качестве нового