***
«Доступ к блогу Феи Анжелины заблокирован». Первый звоночек. Ах, какая жалость — она теперь не сможет томным голосом нашёптывать лживое «с любовью, ваша Фея» в конце каждого сообщения! Ей больше не позволят обманывать и обманываться положительной статистикой… Какая потеря! Анжелина метнула грозный взгляд в покрасневший монитор — ему должно быть стыдно за эту мелочную выходку. — Что значит «заблокирован»? — возмутилась она. Ей не позволят обманываться — это поначалу ударило больнее всего. Она нравилась аудитории, которую презирала, но это хоть немного умаляло её презрение. Досадный факт, что ею восхищались, мешал насладиться медленно тлеющей ненавистью, от которой становилось тошно. Нужна искра, нужен взрыв — настоящая феерия! Но после «Смерча» наступило подлое затишье. «С сегодняшнего дня ваша пу-кислота запрещена. Вы уволены». А вот и искра… Но не было скандала с руководством, воздух не сотрясался от невероятных угроз — её просто вышвырнули, как ненужного зверёныша за шкирку, даже не посмотрев в её сверкающие гневом глаза. Мелочная месть выплеснулась на охранника, которому не повезло получить приказ забрать пропуск Анжелины. И это меньшее, что они могли получить — так, сопутствующие потери… Даже оскорблённая, она нашла в себе силы победно улыбнуться. Потому что фундамент этой косметической громады уже заминирован, и совсем скоро на её обломках Анжелина напишет своё имя. — Приветствую вас, моя хорошая! — проворковала Анжелина, приняв вызов. От буйства красок на экране чуть не закружилась голова: у обратившейся к ней девочки были яркие волосы, выкрашенные во все цвета радуги, и она всё ещё стирала с лица камуфляжную раскраску от «Ангелони». Моментально возникла идея: эта девочка — идеальная кандидатка. — Ой, Фея Анжелина… У меня катастрофочка — прыщичек на самом носике! «Дитя моё, ты даже не понимаешь, во что ввязалась из-за этого пустяка», — с предвкушающей отрадой подумала Анжелина, а вслух сказала: — Моя дорогая, успокойтесь! Вы, кажется, модель? — Ну… Ну, не совсем. Я Наташа… Рассказ о грядущей фотосессии ни капли не растрогал Анжелину, пусть она изображала участливость. Правда, кое-что в Наташе зацепило её, заставило присмотреться к ничего не подозревающей жертве повнимательнее. — Мы же знаем, дорогуша: нет проблемы, которую не решит Фея Анжелина! — с оптимистичной улыбкой произнесла она. Как нет проблемы, которую она не могла бы создать… Особенно для «Ангелони».***
Когда они встретились в космопорте, Анжелина сразу всё поняла. Её новая подопечная хотела выглядеть сногсшибательно, но по детской наивности не знала в этом меры. Идеально. Сама Анжелина задушила в себе это чувство всем назло. Как много упрёков в последнее время слышала она из-за вульгарного макияжа! Но продолжала так краситься, старательно пряча лицо, раззадоривая этим тонко чувствующих эстетов. Сама Анжелина не так давно простилась с мечтой нести в мир красоту, поняла, насколько это глупо и беспомощно на фоне жестокости суровой жизни. Теперь ей оставалось смеяться в лицо своей старой мечте, придавать изящества уже самой жестокости, чтобы только не сойти с ума от отчаяния. Ей плевать, сколько будет жертв. Люди, гуманоиды, животные… Под раздачу попадут все. Она скосила взгляд на Наташу — та светилась спокойной улыбкой в предвкушении. Уже пришлось поддразнить её ролью «супермодели», и вот она совершенно ни о чём не беспокоится. Анжелина поймала себя на мысли, что Наташе не обязательно становиться жертвой. Она станет новой иконой, новым идолом, созданным как насмешка над тонко чувствующими эстетами. Раз она сама того хочет, почему бы и нет? Блук встретил их не очень приветливо. Шериф раздражал, и пусть с ним не приходилось иметь дела лично, Анжелина была о нём наслышана. Как и он о ней, что выяснилось позже. Разобраться с ним сразу мешало присутствие Наташи — не хотелось слишком быстро разрушать образ замечательной Феи перед маленькой поклонницей. Если уж и разрушать образ, то делать это со вкусом — но упрямый ушан всё испортил, выведя Анжелину из себя, и получил свою дозу усыпляющего спрея. Она мельком заглянула в большой ящик, возле которого так хлопотал шериф. Вот и зарезервированные пухеи… Слишком мало для её наполеоновских планов. Когда путь до старой лаборатории остался позади, Наташа поёжилась и спросила: — А почему тут как-то страшненько и не гламурненько? Анжелина оставила этот глупый вопрос без ответа. Кто знает, как бы тут было, не попади их корабль под прицел «Смерча», когда лаборатория только-только готовилась к открытию… С тех пор она так и осталась безжизненным, лишённым хозяйской руки местом, которое заполонили автоматы и роботы, потому что «Ангелони» потеряла хозяйку на целый год. Лаборатория производила гнетущее впечатление и на саму Анжелину не только из-за сырого воздуха и мрака в пустых коридорах. На складе был один уголок, где похоронено наследие «Смерча», да и сама лаборатория — само её существование — возвращала мыслями в тот роковой день, когда Анжелина оказалась на перепутье и сделала неправильный выбор. Но если бы только был шанс всё переиграть, она без колебаний совершила бы ту же самую ошибку. И всё же как быстро ей стала надоедать Наташа… Анжелина небрежно толкнула напуганную девочку в кресло, которое тут же сковало её силовыми захватами. Если разрушать образ, то со вкусом! — Как же я тебя отпущу, моя дорогая? Скоро из аппарата потечёт пу-кислота… — Кислота? Она ласковым голосом раскрывала зловещий план, цинично наблюдая за возрастающей паникой Наташи. Её дело стоит того. — А потом кислота отправится на завод «Ангелони» под видом вытяжки водорослей лу… И тогда косметика «Ангелони» испортит кожу всем девушкам! Какая жалость! — прибавила она с наигранным сожалением. Анжелина представляла, насколько это мучительно больно. В ушах до сих пор стояли крики её любимой космической пиратки, которая испробовала на себе этот способ мести, потому что пыталась помешать ей сбежать… И ничего, кроме злорадства, она не чувствовала. Это не только разрушит репутацию «Ангелони». Это заставит всех скрывать свои увечья под нелепыми цветными масками, которые так не нравятся тонко чувствующим эстетам. Тогда все, кто создавал «Ангелони» спрос, будут помечены позорным клеймом. Вот что значит чарующий мир Анжелины. — Вас уволили? — поражённо спросила Наташа, когда пылкая речь стихла. — Они же не правы, правда? — с невинной улыбкой сказала Анжелина. — И мы это докажем. Нет, они правы — ещё как правы! Ведь она сама толкала их на этот шаг, сама готовила ужасающую диверсию в ожидании, как быстро её заметят и остановят. Только вернувшись к работе, она предложила использовать кислоту пухеев в косметике, чтобы в конце концов подвести под монастырь целую компанию и устроить эту катастрофу. И скоро взойдёт её звезда…***
— Никто меня не остановит! — уверенно воскликнула Анжелина, когда всё уже пошло не по плану. Наташа освободилась, в лабораторию проникла ещё одна девчонка, да ещё в деле оказалась замешана какая-то Алиса… Она без капли сожаления выплеснула девочкам на лица ядовито-зелёную жидкость и рванула рубильник вверх. — Всё будет по-моему! Но звон разбитого стекла оглушил её, и фонтан кислоты окатил её и маленьких предательниц с ног до головы. Сердце подскочило в груди — она не думала, что станет жертвой собственного плана. На миг показалось, что кожу действительно прожгло адской болью. Не чувствуя ног от ужаса, Анжелина рухнула в кресло и прижала дрожащие руки к лицу. Как будто всё спокойно… Лишь влажная прохлада ощущается лицом, но чувства казались ложными. «Процесс остановлен. Аварийная ситуация. Процесс остановлен. Модель на экране», — вещал бесстрастный механический голос под всхлипы девчонок. Она едва нашла в себе силы открыть глаза. Модель действительно была на экране: Анжелина увидела собственное лицо. Без ожогов. Без косметики. Без защиты. В широко открытых глазах — ничего, кроме страха. Осознание прошибло её молнией. Последствия. Может, и к лучшему, что её планы сорвались. Потому что ей хватило одного мига обманчивой боли, чтобы понять — этим она обрекает себя на мучения. Она бы прочувствовала всю боль тысяч ничего не подозревающих, ни в чём невиновных женщин на своей шкуре. Поэтому Анжелине стало страшно. Но не за них. За себя и свою свободу, к которой она так стремилась — ведь путь к ней прокладывался тяжёлым преступлением. Шум окружил её, влился в уши и заполнил мозг. Освобождённые ёжики неистово пищали, прыгая вокруг неё, мельтеша перед глазами… Она сорвалась с места, отбиваясь от зверьков. Бежать, бежать отсюда прочь, пока хватит сил. Просто бежать…***
Надоедливый шериф стал свидетелем её слабости. — Здрасте-здрасте, дамочка! А я вас таки вспомнил… Фея Анжела, если не ошибаюсь? — Мне нужна косметичка… У вас есть косметичка? — Анжелина не смогла сказать ничего лучше — с такой-то путаницей в голове, пока предательские слёзы не высохли на веснушчатых щеках. Ушан со снисходительной усмешкой посмотрел на неё. Вот, наверняка думал он, до чего красотки бывают зациклены на своей внешности. Но если б дело было только в этом… Якобы кислота смыла весь её боевой макияж, и потому в миг, когда она увидела на экране своё чистое, настоящее лицо, Анжелина почувствовала себя уязвлённой и опозоренной, словно с неё сорвали маску. И пусть с лицом всё в порядке — даже веснушки не стоят всего этого, но она безумно хотела спрятаться за яркими красками. Косметика не только украшает. Она маскирует недостатки, прячет откровенное уродство за ложной завесой. Но душу не замажешь тональником, чёрствое сердце не спасёт никакой увлажняющий крем, как Анжелина ни пыталась. Среди пиратов она не могла позволить себе такую роскошь, а потому запятнала своё настоящее лицо и больше не смогла смотреть на себя в зеркало после побега от них и возвращения домой. Тогда пришлось создать себе новое, загубив в себе чувство прекрасного, разозлить всех тонко чувствующих эстетов вокруг и создать себе нового врага из ничего. — Вы себе не представляете, каких трудов стоило мне запретить «Ангелони» истреблять пухеев на Блуке — мама моя! — продолжал шериф, ходя вокруг плазменного пузыря с пленницей. — И чего ради вся эта музыка, позвольте спросить? — Мне нужно было жить дальше, — проглотив очередной всхлип, сдавленно ответила Анжелина. Потому что ей нужен был новый враг. Нормальная дружба с нормальными людьми только тяготила, а «Смерч» показал — только изящный и пылкий танец любви с ненавистью заставлял биться её сердце. А теперь некого ненавидеть, теперь безумие пожирает её изнутри и постылое одиночество душит в своих холодных объятиях. «Ангелони» провинилась только тем, что была работой уже убитой мечты, давала деньги и простор для развития, что больше не имело ценности. Приютившая её компания оказалась оскорбительно бесхитростной и до тошноты хорошей для своей прежней сотрудницы с сердцем, разъеденным кислотой. Шериф привычным жестом поправил фуражку и покачал головой. Он не знал, что скрывалось за её молчанием. — А без макияжа вам гораздо лучше, — лукаво заметил он. — Даже как-то жаль сообщать гала-полиции, но что поделать? При этих словах Анжелина встрепенулась. — Не надо. — Таки нет? — хитро переспросил он и потянулся к спутнику. — Давайте договоримся, — взволнованно заговорила Анжелина. — Пожалуйста. Я же ничего ещё не сделала! Все… Все пухеи целы. Никто не пострадал! Пожалуйста… — Ой-вей, таки вы рвёте мне сердце! Ну разве могу я отказать такой красавице, от которой голова идёт кругом? Анжелина уловила его намёк. Её есть за что наказать. Но откупиться тоже есть чем, ведь неспроста она когда-то поймала слух, что блукский шериф — тот ещё взяточник. Впереди много стресса, много попыток замять произошедшее и не попасть за решётку. Анжелина сидела на прохладной земле и смотрела в тёмное небо Блука с россыпью незнакомых и непривычных глазу звёзд. Вокруг неё тоже разлился тонкий, едва уловимый свет от диковинных растений, что кружили голову свежим ароматом. Ветерок боязливо касался обнажённых веснушек, а на непривычно бледных без помады губах застыла страдальческая улыбка. Самая яркая звезда недавно поднялась над ещё светлым горизонтом. Анжелина смотрела в эту сияющую точку, пока вязкие мысли тяжело сменяли друг друга в голове. Она пришла только к одному выводу — ей не светит никакое счастье. Триумф, построенный на ненависти, сделает только хуже, а простые земные радости уже давно ничего не стоят. Звезда медленно тянула за собой созвездие, увлекая его к зениту. Анжелина вздохнула. Может быть, этот феерический провал — шанс если не вернуть всё на круги своя, то хотя бы попытаться снова влиться в мирную жизнь. Но как в неё влиться сейчас, когда ничего больше не имеет смысла? Когда она опять потеряла ориентир, когда у неё не осталось даже врагов… Может быть, смысл придёт со временем — нужно только пересилить жажду разрушать свою жизнь, бросить силы на то, чтобы сохранить её остатки, а не сжигать всё дотла. Переждать апатию, перетерпеть одиночество, переродиться. Может быть, она всё-таки найдёт искупление. Рано или поздно, но найдёт. Всё может быть…