Бездна, которая смотрит в ответ в смешанной технике

– Смотри как красиво, – сказал Ричард, протягивая Арно только что вытащенную из недр холодильника банку с чем-то, что некогда было яблочным повидлом, привезенным Савиньяком из отчего дома еще в начале сентября. Прошлого года. В банке обнаружилась плесень. Мохнатая такая, с нежным сине-зеленым переливом, напоминающим талую весеннюю воду в речке, протекающей недалеко от их дома и куда они с братьями бегали тайком от родителей. Арно сунул в банку палец и пощекотал плесень. Плесень пощекотала Арно в ответ. – Давай выкинем, – предложил он, спешно отдергивая палец и отбирая у Ричарда крышку, чтобы надежно закрутить широкое горлышко и отставить банку на стол. Плесень в банке, кажется, недовольно зашевелилась, вызывая в Арно смутные подозрения, что не надо было хранить в общем холодильнике магические настойки, тем более в незакрытых пробирках. Возможно, стоило прислушаться к технике безопасности и отнести их сразу на кафедру. Ричард флегматично пожал плечами и отвернулся обратно к размораживающемуся холодильнику, который влетевший полтора часа назад в их блок Валентин приказал вычистить до блеска. Как и все пространство вокруг, причем срочно. Арно, привыкший к подобным маниакальным эпизодам соседа по комнате, не отрываясь от Свича, поинтересовался, нужно ли в таком случае мыть стены. И начал всерьез волноваться, когда, не услышав привычных оскорблений в собственном скудоумии, перевел взгляд на Валентина и обнаружил у того на лице задумчивое выражение. И тут же без вопросов пошел драить кухню. Не вовремя вернувшийся в этот момент Ричард был также припахан к делу. – А ты не знаешь, что с ним? – поинтересовался Окделл, сгружая прозрачные пластиковые полки в мойку и вооружаясь тряпкой, чтобы протереть внутренности холодильника. Невысказанное «опять» зависло в воздухе. – Не, не спросил, – Арно самозабвенно оттирал и так чистые, сам же несколько месяцев назад и мыл, дверцы кухонного шкафчика. На нем было полное обмундирование юного бойца с грязью – старые растянутые серые треники, заправленные в носки, полосатая кофта и ярко-желтые резиновые перчатки, не пропускающие ту химозную дрянь, которая сжирала не только жир со всех поверхностей, но и кожу с, по ощущениям, некоторым количеством мяса. – Понятно, – кивнул головой Ричард и скрылся по пояс в холодильнике. Минутой позже оттуда донеслось приглушенное: – Включи что-нибудь веселенькое, а. Арно довольно усмехнулся и потянулся за телефоном, откуда тут же зазвучали «Звери», явно стоявшие на паузе. Из холодильника донесся одобряющий хмык. Дальше они мыли кухню под бессмертную лирику про такси, полуфабрикаты и некоторых парнокопытных. Спорить с Валентином в плане уборки было бесполезно. Легче было молча подчиниться и угробить пару-тройку часов коллективного труда на превращение их скромной студенческой обители в приличное место, чем потом неделю слушать гундеж Придда и наблюдать его отчаянные попытки сделать все и сразу. Арно с Ричардом уже пробовали, но мельтешащий, злющий еще больше, чем обычно, Валентин, каждый раз при их появлении кривящий такое лицо, что скисало молоко в холодильнике, жутко действовал на нервы. Поэтому сейчас Придд в свое удовольствие жужжал пылесосом в соседней комнате, куда Арно соваться не планировал до тех пор, пока Валентина немного не отпустит. – Как ты думаешь, он пылесосит шторы? – Ричард выключил воду и присел на корточки, заглядывая в нижний ящик в поисках сухих тряпок, чтобы вытереть вымытые полки. – Хочешь проверить? – отозвался Арно, перешедший уже к подоконнику и теперь с нежностью взирающий на свой полудохлый Замиокулькас. Когда-то ему сказали, что это чудовище невозможно убить, но Ричард в тайне от Арно уже дважды срезал пожелтевшие листья и шепотом уговаривал вредное растение не помирать хотя бы до весны, там будет легче. Рядом стоящий Валентин так же шепотом советовал больше не оставлять открытым окно на два дня в декабре. Ричард злобно шипел в ответ, закрывая цветку листья руками, в точности не зная, где у того уши. За стеной стих пылесос, и что-то выразительно громыхнуло. Следом за этим из комнаты важно выплыл Валентин, неся в одной руке новенькую оранжевую дуру мощностью всасывания больше, чем у их университетской команды по футболу, а в другой шланг. Остановился Валентин в дверях кухни, критически осматривая помещение на наличие невымытых углов. Таковых не оказалось – Арно и Ричард в первые два раза уяснили, что сачкануть не получится, заметя все за угол, – и удовлетворенно кивнул. – Чего тебя жмыхнуло на этот раз? – наконец задал грызущий его с самого момента возвращения вопрос Ричард. – Вроде даже не сессия и не проверочные. Валентин недоуменно нахмурился, перевел взгляд на Арно, все еще тихо воркующего со своим задохликом, и демонстративно выгнул бровь. – Так тебе не сказали? – Придд снова посмотрел на растерявшегося Ричарда и пояснил: – К тебе в комнату нового соседа подселяют. Лицо Ричарда удивленно вытянулось. Даже Арно наконец оторвался от, кажется, скукожившегося еще больше цветка, явно шокированного внезапным вниманием. Новости были неожиданные и интригующие. Во-первых, потому что решение явно принималось чуть ли не одним днем, во всяком случае Герман, дотошный и основательный, обязательно предупредил их хотя бы за пару дней. Во-вторых, они только-только привыкли жить втроем, переделали все графики и высчитали смету на продукты – Валентин даже к этому подошел со всей своей дотошностью и ответственностью. – Да, кстати, хотел спросить, куда делся предыдущий? Мы даже попрощаться не успели, – Арно щелкнул кнопкой на чайнике, достал три только что вымытые кружки. Потом нахмурился, пытаясь сообразить, куда запихнул пакет с кофе и принялся деловито рыться на полках, снова все вороша. – Фабиан был вроде ничего такой, необщительный только. Ричард хмыкнул. Отличающийся своей дипломатичностью Арно несколько преуменьшил масштабы странности Фабиана. Тот был явно наглухо отбитым и с каким-то темным прошлым, даром что учился вместе с Ричардом на курсе и этим можно было оправдать его некоторые загоны. Но даже по мнению Окделла, с самого детства насмотревшегося на различные вариации отъехавшей кукухи, Фабиан был стремный. Он практически ни с кем за полтора года совместной жизни так и не начал общаться, мог не появляться днями ни в общаге, ни на парах, а вернувшись, вонял чем-то сырым и тухлым. Когда он стремительно съехал, они только выдохнули. – Академ взял, – меланхолично пожал плечами Ричард, отворачиваясь и начиная переносить продукты в холодильник. – Немного перенапрягся на учебе. Производственная травма, так сказать, – и тут же перевел тему: – Что про нового соседа известно? – Да ничего конкретного, – Валентин с ногами забрался на стул и потянулся к одиноко лежащей возле сахарницы конфете, но тут же отдернул руку, заметив прищуренный взгляд Арно. – Сказали ждать к четырем. Ну, ты знаешь, пока оформят, – и тяжело выдохнул. Он только как три дня вернулся с практики и, судя по застывшему выражению лица, вместе с уникальным опытом получил психологическую травму, связанную с любыми проявлениями магической бюрократической системы. Все же, Департамент Вызовов был вообще не райским местом, а Придд еще и к Низшим загремел. Скорее всего насмотрелся на всю оставшуюся жизнь. – Странно, – Арно залил кофе кипятком, Ричард тут же утащил самую большую кружку к себе поближе, стратегически переставив ее на холодильник и игнорируя возмущенное сопение. – Почти ноябрь уже. Хоть не первак? – Да хрен его знает, серьезно, – Валентин, пока Арно пытался прожечь в Ричарде дыру взглядом, все же стащил любимую савиньяковскую «Маску», оставшуюся в доме в единственном экземпляре, и с хитрым прищуром сунул ее в карман. – Мне Арамона сказал. А ты знаешь, как он доносит информацию. Скажи спасибо, что я в его речи хоть суть ухватил, там за этим вот всем, – он выразительно взмахнул рукой, описывая богатый словарный запас куратора, – мало что понятно. Ричард вздохнул, с облегчением захлопывая дверцу холодильника и поворачиваясь к друзьям. Арно как раз поставил на блестящий от чистоты белый стол оставшиеся две кружки с кофе и теперь с сочувствием двигал в сторону Придда пачку печенья, еще не подозревая о пропаже своей доли дофамина. После встречи с Арамоной, конечно, лучше бы подошло ведро шоколадного мороженого и онлайн-консультация с психологом, но они были закаленные, за три года уже даже привыкли. На пару минут кухня погрузилась в блаженную тишину. Вокруг пахло чистотой: хлоркой, чем-то лимонным и пресной водой, – что расслабляло и успокаивало. Ричард чувствовал, как тело приятно гудело, а по ногам лениво полз привычный сквозняк - окна они так и не заклеили. – Подожди, – внезапно встрепенулся Валентин, отставляя кружку в сторону и переводя внимательный взгляд на Ричарда, – ты сказал «производственная травма»? – Ну да, – Окделл невозмутимо отхлебнул кофе и повел плечами, разминая затекшие мышцы. Хотелось, конечно, на беговую дорожку часика так на полтора, но предстояло еще разобраться с огамом – тот выебывал мозг хлеще чем руны, но нужен был как кровь при ритуале. И какого ляда он вообще полез в эту недодруидическую кабалу, что ему с родными лешими не жилось? – Ричард, ты демонолог, – осторожно напомнил Валентин, переглядываясь с заинтересованно смотрящим на них Арно, – какая, нахер, «производственная травма»? – Ничего не хочешь рассказать? – ставя локти на стол и растягивая губы в доброй улыбке, угрожающе спросил Савиньяк. Ричард давно уяснил - в делах, которые касаются Валентина, Арно ему не товарищ, тот неизменно выбирал сторону хитрого лиса. О причинах таких решений Ричард старался не задумываться, если Арно захочет, то сам сознается. Поэтому оставалось лишь трагично вздохнуть. – Да ничего такого... – он попытался уйти от ответа, но с двух сторон тут же прилетели ощутимые пинки, и Ричард капитулировал: – Ладно, этот умник на практике в прошлом семестре слегка перемудрил с печатью. Куратор не уследил и, возможно, всего лишь возможно! – Окделл грозно посмотрел на две любопытные морды, сейчас заинтересованно его слушающие, и сделал страшные глаза, намекая, что информация не должна утечь за пределы кухни. – Попал в иллюзию откликнувшегося на зов существа и, вероятно, увидел то, что не следовало бы. Ну или попал в чье-то воспоминание. Предположительно демона, – и, заметив удивленно вытянувшиеся лица, мстительно добавил: – Третьего уровня. И остался под впечатлением. Арно и Валентин выразительно молчали. Ричард прожил с ними достаточно, чтобы только по выражению лиц понимать, что именно сейчас оба его соседа о нем думают. И мог побиться об заклад – те сейчас припоминали весь свой, заметно пополнившийся с момента поступления в университет и встречи с Арамоной, запас нецензурных слов. – То есть отлетел кукухой, – перевел на человеческий Валентин. – И когда ты планировал нам рассказать? Ричард закинул ногу за ногу, сделал глоток окончательно остывшего кофе и повернул голову в сторону входной двери, надеясь на спасительное пришествие таинственного незнакомца, но тут же чуть не подавился. Ровно над проходом висела знакомая кошмарная маска и зло усмехалась всеми тремя рядами своих треугольных зубов. Ричард спешно отвернулся обратно, выбрав из двух зол меньшее. – Нам запретили, – пробубнил он, начиная ковырять пластиковую окантовку, и так уже потрескавшуюся и грозящую отвалиться. Арно тут же шлепнул его по пальцам. – А еще нам запретили курить на пожарной лестнице, проносить алкоголь в корпус и практиковать боевые заклинания в стенах университета, – недовольно отозвался Валентин, все так же прожигающий Ричарда взглядом. – Но на перилах стоит пепельница, в ящике у нас недопитая бутылка вискаря, а в подвале специально оборудованный для поединков зал, где ошивается заведующий по воспитательной работе. – Вас устроила официальная версия, – попытался договориться Ричард, но возмущение Валентина не уменьшилось ни на грамм. Тот был любопытнее, чем подменыши, а этих пронырливых изворотливых тварей уж точно нельзя было заподозрить в равнодушии к сплетням. Рядом сидящий Арно, видимо уже уставший играть в следователя, с тяжелым вздохом отвернулся, скользнул взглядом по столу и замер: – Где моя конфета? – угрожающе спросил он. Валентин тут же расплылся в довольной ухмылке и, напоследок смерив Ричарда взглядом, намекающим, что они еще вернутся к этому разговору, повернулся к Арно. – Ах ты крыса архивная! – тут же завопил тот, быстро сообразив, кто крайний. – Только заметил? – небрежно постучав длинным пальцами по керамической кружке, лениво поинтересовался Валентин, смотря как Арно хмурит светлые брови. Ричард в упор не понимал природу их взаимоотношений, всецело взрощенную на взаимных тычках и подколках, но его мнения никто не спрашивал, поэтому Окделл держал его при себе. Не маленькие, сами разберутся. – Свинья неблагодарная, – обиженно сказал Арно, – я к нему с кофе и всей душой. А он последнее отбирает. Тоже мне, блюститель закона, – и скрестил руки на груди. Валентин с удивлением уставился на Арно, явно не понимая, что тут происходит. Савиньяк обычно безобидно ворчал, трагически вздыхал и грозился в следующий раз постирать все белые вещи Придда с той кошмарной красной толстовкой Ричарда, чихнуть на любимый желтый костюм Валентина или сделать еще что-нибудь такое умеренно гадкое. Но никогда не начинал обижаться всерьез. «Сушка», – беззвучно пояснил Ричард, когда растерянный Валентин снова посмотрел на него. Придд тяжело вздохнул и закатил глаза. – Да что ж ты такой нежный и ранимый, прям как польская граница в тридцать девятом, – резко сбавив обороты проворчал он, доставая припрятанную добычу из кармана. Явно стащил ее исключительно из вредности и потому, что запретили. – Держи, только не плачь. Арно недовольно заворчал что-то там про жиры, углеводы и как это все надоело, а кое-какие слабосоленые кальмары лишают его единственной порции серотонина за день, но «Маску» из рук Валентина забрал. – Ну ушел в академ и ушел, что бубнить-то, – кинув еще один взгляд на красно-зеленое страшилище над дверью, решил окончательно закрыть эту тему Ричард. Придд ведь не отстанет и решит договорить в самый неподходящий момент, знаем, плавали. – Подлечится, вернется. Не первый, не последний. У нас специальность такая, – Валентин открыл было рот, чтобы возразить, но Ричард не дал ему это сделать: – Ищи во всем плюсы. Может, новый сосед будет посговорчивее, и мы будем скидывать в общак на продукты вчетвером. А то Фабиан и не жрал нихера, и платил с перебоями. Видимо, Ричард сегодня был хорошим мальчиком, за что Вселенная решила его наградить стуком в дверь, спасшим от надвигающейся длинной отповеди Валентина, по одному взгляду которого было ясно, что у него есть свое мнение касательно данной ситуации. Ричард тут же ретировался в небольшой коридор, натягивая на лицо свое лучшее выражение радостного гостеприимства и распахивая входную дверь. И замер. – Добрый вечер, Ричард, – вежливо поздоровался Герман, сцепивший руки в замок и смотрящий на Окделла снизу вверх с такой усталостью, что его тут же захотелось отправить спать. И в отпуск. Или на заслуженную досрочную пенсию. Ричард был правда рад его видеть, но за плечом Хранителя стояла очень уж знакомая фигура. И смотрела. Не менее знакомым тяжелым взглядом зеленых глаз. – Нет, – лаконично ответил Ричард и захлопнул дверь. С той стороны послышался усталый вздох и сразу за ним – повторный вежливый стук. Ричард прислонился лбом к двери и беззвучно начал проговаривать заклинание отзыва демонических сущностей. Незаметно подошедший Валентин больно пнул его по голени, заставляя обернуться. – Кто там? – шепотом спросил Арно, тоже каким-то образом сумевший бесшумно прокрасться и теперь щекотно дышащий в затылок. – Отец... – Ричард покосился на дверь и тут же исправился – В смысле, Герман, – Валентин с Арно синхронно закатили глаза, Придд еще даже надменно цокнул, а Ричард испытал неконтролируемое желание развязать безобразную драку. – Это мы поняли, – вздохнул Арно, как самый невосприимчивый к драматическим паузам, – А кто еще? Ричард пару секунд помолчал, снова покосился на дверь и, даже не пытаясь стереть кислое выражение с лица, ответил: – Эстебан. В дверь опять постучали.

***

– Это что за страхоебина? – спросил Эстебан, как только за отцом Германом закрылась дверь. Атмосфера вокруг была такая, что у нитроглицерина было меньше шансов взорваться, чем у их блока взлететь на воздух, пойди хоть что-нибудь не так. А оно явно шло. Эстебан стоял возле вешалок, где огромной шуршащей горой наросли осенние спортивные куртки и одинокое пижонское белое пальто Валентина. И смотрел прямо в сторону Ричарда, только что провернувшего ключ в замке. – Это Ричард, – сдержанно ответил Валентин, прислоняясь плечом к косяку двери, ведущей в кухню. – Ты будешь жить с ним. Ричард, дружелюбный сосед и просто хороший парень из Квинса, тихо зарычал. Колиньяр же насмешливо фыркнул и перехватил спортивную сумку, так и висящую на плече, поудобней. – Не, с ним мы уже знакомы, – протянул он и кивнул в сторону висящей ровно над головой Окделла маски, которая в полумраке выглядела еще более жутко. – Я про это порождение культурной апроприации и китча. – А, его зовут Валентин, – не сдержался Арно и, игнорируя прожигающий взгляд Придда, протянул Эстебану руку, которую тот тут же охотно пожал. – Здарова, чего на парах не появляешься? Эстебан неопределенно повел плечом, мол, долго рассказывать, и перевел взгляд обратно на маску, явно все же ожидая разъяснений. Ричард, так и замерший возле двери, теперь удивленно смотрел на Арно. – Не обращай на нее внимания, – менторским тоном сказал Валентин, тяжело вздыхая, – мы эту хрень три раза уже пытались выкинуть, она все время возвращается, – и с отвращением посмотрел на маску. Та выглядела так, будто только что вышла из-под руки какого-то безумного художника, разве что ценника видно не было. Это зубастое и глазастое чучело нервировало всех начиная с первого дня заселения на первом курсе. Сначала никто тактично не решался спросить, кому именно пришло в голову притащить сей сомнительный предмет интерьера в общагу, а то вдруг это детальный портрет чьего-нибудь безвременно почившего любимого прадедушки, неловко было бы. Но со временем выяснилось, что жуткая маска никому не принадлежит и, более того, до усрачки пугает. Поэтому коллективным решением было принято постановление избавиться от этого ужаса путем переселения на мусорку. Не Арно, предложившего эту идею, конечно, а маски. Но на следующий день та обнаружилась висящей на стене их общей кухни как ни в чем не бывало, а оскал у нее, кажется, стал еще кровожаднее. Второй раз ее пытались прикопать в клумбе возле Большого, за что чуть не отхватили от полиции, но тоже безуспешно. Третий раз под видом подарка попытались вручить ее Альдо, но после того, как маска вернулась, Валентин еще месяц ворчал, что она просто не выдержала конкуренции, увидев лицо Ракана после попойки. Так или иначе, с вредной и явно магической хреновиной пришлось смириться и научиться сосуществовать в одном пространстве. А потом и вовсе выяснить, что таких артефактов по всей общаге и корпусам универа раскидано такое количество, что их даже описывать не стали, просто махнули рукой и решили, что российская бюрократическая система переживет. С другой стороны, отец Герман бесконечно ворчал, что когда-нибудь это им аукнется, но его все вежливо игнорировали, дел и без этого хватало. – И один раз сжечь. Тоже ничего не вышло, – деловито добавил Арно и полушутливо щелкнул зубами в сторону маски. Ричард, так и оставшийся стоять возле двери, закатил глаза, чувствуя нарастающее раздражение при виде того, как его друзья легко общаются с Эстебаном. Чувство было отдаленно знакомым, как в детстве, когда видишь, как твой друг начинает играть с кем-то, кто тебе не нравится. Арно же сделал шаг вперед, явно намереваясь помочь затащить чемоданы с вещами Эстебана в комнату, как вдруг реальность завибрировала, а воздух в коридоре начал резко нагреваться. – Что за... – начал было Ричард, стоящий ближе всего к двери и теперь с удивлением озирающийся по сторонам, пока не додумался поднять голову и столкнулся с безумными глазами той самой маски. Та менялась на глазах. До этого гладкая и блестящая, глазурь начала идти пузырями и плавиться, перетекая из одного места в другое. Черные перья, росшие по бокам, начали стремительно твердеть, менять цвет, а потом и вовсе поползли в стороны. Из-под бугристой верхней губы чудовища полезли безобразные кривые клыки, увеличивающиеся на глазах, три ряда белоснежных зубов заострились и вытянулись, а между ними начали расти три длинных синих языка, тянущихся вперед, прямо в сторону замершего Ричарда. Тот чувствовал, как его сковывает удушающей паникой, прокатившейся по всему телу и не дающей сделать вдох. Ричард схватился за горло, отчаянно захрипел и только тогда понял – во рту было так сухо, что язык буквально присох к нёбу. Он в панике зашарил взглядом по коридору, но перед глазами тут же вспыхнули разноцветные пятна, не дающие сфокусироваться ни на чем, кроме как на одном из них, самом ярком. Лишь когда неведомая сила потащила его ближе, он разглядел в нем маску. Огромную, яркую, распахнувшую свою зубастую пасть и будто готовившуюся проглотить его целиком. Все закончилось резко. Кто-то ухватился за капюшон его толстовки и потянул назад, вырывая из этого дурмана. Ричард сделал несколько шагов, уткнулся спиной во что-то теплое и часто дышащее. И только в этот момент смог сделать вздох. Ноги резко подкосились. Сознание стремительно уплывало, но последнее, что Ричард сумел запомнить – это обеспокоенный взгляд зеленых глаз. В себя Ричард приходил медленно. Первым, что он услышал, был гул в ушах, постепенно раскладывающийся на мелкие составные – вот звучный и быстрый шепот Арно, следом за ним спокойный голос Валентина, шумящая вода и чей-то хриплый кашель. – Пить, – прохрипел Ричард, еле ворочая языком во рту, который будто засыпали песком. В голове тут же материализовался мем с котенком, но посмеяться над ним не было сил. Через несколько секунд в руке у Ричарда оказался высокий граненый стакан с водой. Почему-то розовый. Кто вообще доверил Арно ездить в Икею? – Ты как? – спросил Валентин, смотря как Ричард, выхлебав почти все, тяжело задышал. Тот лишь неопределенно махнул рукой и наконец открыл глаза, фокусируясь на своих руках. Те почему-то дрожали. – Жить буду, – выдохнул Ричард. – Но еще одна такая хуйня, и недолго, – и наконец проморгавшись, сел на стуле ровно. В животе тут же булькнуло всеми выпитыми полулитрами. Голова кружилась, а к горлу подкатила тошнота. Ричард пару раз глубоко вздохнул и попытался успокоиться - сердце билось как бешеное. Его так не трепало даже когда они на первом курсе учились сдерживающим заклинаниям, и Ричард, просто ради эксперимента, решил опробовать одно из них на себе. Эффект, конечно, был не таким сильным, как если бы он наложил его на демона, но тряхнуло ощутимо. Больше Ричард не ставил такие опыты. Во всяком случае, предварительно не прочитав про эффект заклинания. – И часто у вас так? – внезапно спросил Эстебан. Ричард вздрогнул и повернулся к нему. Вид у Эстебана был помятый. Бледный, с залегшими под глазами глубокими тенями, растрепанный и растерявший всю свою спесь. Видимо, волна магии зацепила и его, потому что примерно как выглядел Колиньяр, так себя чувствовал и Ричард. Эстебан сейчас даже казался нормальным человеком, но Ричард не собирался обманываться. По экспертному мнению Окделла, Эстебана надо было селить не в общежитии, а в серпентарии – все змеюки подколодные приняли бы его как родного. – Нет, только по третьим вторникам месяца, выпадающим на растущую луну, – огрызнулся он, наскребая последние силы. С одной стороны, много чести было тратить их на Эстебана, с другой же, лучшей защиты кроме нападения никто еще так и не придумал. – Оно там так и висит? – уточнил он у друзей, садясь ровнее и облокачиваясь локтями на стол. Голова все еще была чугунная и гудела. – Ага, – Арно выглянул в коридор, поморщился и доложил обстановку: – Оно попудрило носик и теперь выглядит еще более мерзко, – передернул плечами Савиньяк, возвращаясь на место и устраиваясь поближе к Валентину. Тот выглядел хмурым, озадаченным, но наименее потрепанным из них всех. – Нет, я серьезно, – снова подал голос Эстебан, откидываясь на стуле и скрещивая руки на груди. – И часто вас тут предметы интерьера пытаются сожрать? Если да, то я переезжаю обратно, – он кинул взгляд в сторону спортивной сумки, брошенной у холодильника явно в спешке. Но, судя по его виду, двигаться никуда не собирался, больше выпендривался. Скрипнувшие в тишине зубы Ричарда было отлично слышно. Валентин с Арно переглянулись и тяжело вздохнули – кажется, к этому звуку стоило начать привыкать. И начинать мониторить цены приемов у стоматолога. – Попутного ветра тебе в сраку, – проворчал Ричард и только после этого нахмурился, что-то там прикинул в голове и впервые за вечер осознанно посмотрел в сторону Эстебана. - Да, кстати, что ты вообще тут делаешь? Вопрос был логичный и вертелся в голове с того самого момента, когда Колиньяр переступил порог их блока. Эстебан все предыдущие два с хвостом курса прожил, как было известно Ричарду из надежных источников, в съемной квартире на Чистых Прудах. И вроде как не собирался расставаться с насиженным местом, во всяком случае, надежный источник не имел об этом сведений, иначе бы не был так же ошарашен появлением Эстебана в их скромной обители. Ричард покосился в сторону надежного источника, но Арно был занят молчаливой перепалкой с Валентином, сверлящим его хмурым взглядом. По-хорошему, Ричарду было откровенно плевать, что там стряслось у мистера я-скукуружу-кислое-хлебало-от-одного-твоего-вида, если бы из-за его проблем тот теперь не переехал на соседнюю от Окделла кровать. В данном случае Ричард был готов разделить с Эстебаном все горести и сделать все возможное, чтобы тот поскорее вымелся обратно в свою прекрасную, богатую и беззаботную жизнь. Желательно, без возможности вернуться. – Живу, – в голосе Эстебана наконец появилась знакомая желчь и у Ричарда отлегло от сердца – настоящий, живой, привычный Колиньяр, а не жалкое пришибленное его подобие, смирно сидящее на стульчике. – И советую тебе с этим смириться. Если меня кто-то попытается придушить ночью подушкой, знай, что первым, о ком я подумаю, так это о тебе, – Эстебан выразительно выгнул бровь, заметив тут же появившуюся улыбку на лице Окделла. – Приятно знать, что ты обо мне думаешь, – как можно ласковее отозвался Ричард и еле удержался, чтобы не показать сердечко. Этот жест он приберег на крайний случай - Эстебан, когда видел его, моментально зверел. Последний раз дело почти до мордобоя дошло. Эстебан же с шумом отодвинул стул и, смерив Ричарда презрительным взглядом, подхватил спортивную сумку и вышел из кухни. Судя по грохоту, через пару мгновений донесшемуся из коридора, Колиньяр начал затаскивать свои чемоданы в комнату. – Это было некрасиво, Ричард, – внезапно осуждающе сказал Арно. Ричард не поверил своим ушам и уже собрался спорить, как Савиньяк тяжело вздохнул и добавил: – Прекращай, он нормальный. – Ты кому друг, мне или медведю? – Ричард, не ожидавший такого предательства, даже ожил. К лицу снова прилила кровь, и он медленно, но верно переставал походить на труп. – Это он тебя и оттащил от этой тварюги, – вздохнул Арно, – Так что будь добр, завали хлебасосину хоть на вечерок. А вот это было неожиданно. Ричард мало понимал в причинах такого скотского отношения к себе со стороны Эстебана, но за два года четко уяснил – тот скорее сам бы запихнул его в пасть любому потустороннему хуепуталу, чем спас. Конечно, хотелось верить в остатки благородства, оставшегося где-то очень глубоко в душе Эстебана, но даже в то, что у него есть душа верилось с трудом. – Он... – начал было Ричард, но Арно еще раз смерил его выразительным взглядом и тому пришлось принять поражение: – Ладно, не важно. Что с этим чучелом делать будем? А вот тут уже отмер Валентин, до этого невидящим взглядом смотрящий в стену позади Ричарда. Он медленно развернулся к кухонному гарнитуру, выдвинул нижний ящик и, чуть порывшись, достал припрятанный кусок освященного мела, бережно завернутого в пергамент. – Ты будешь, – безапелляционно заявил он, кладя сверток перед Ричардом. – Рисовать охранную печать, которую обещаешь нам уже третью неделю. Так что давай, – Валентин подвинул стакан с остатками воды ближе к другу: – дохлебывай и уебывай. Это был отличный момент, чтобы начать ныть о том, что его не любят и не ценят в этом доме, но Валентин был прав, Ричард уже неприличное количество времени откладывал не только обновление охранных рун, но и печатей. А это, учитывая их специальности, было едва ли не базой техники безопасности, если они не хотели в какой-нибудь из дней проснуться в геене огненной. Российское магическое образование было беспощадным и напоминало игру «сдохни или умри», знакомую с самого детства каждому жителю необъятной. – А если оно меня сожрет? – тоскливо спросил Ричард, доставая из кармана телефон и начиная листать галерею в поисках нужного ему скрина со схемой печати, но пока шли только мемы с попугаями. Ричард вздохнул, он бы нарисовал по памяти, но был риск взлететь на воздух. А второго покушения на откушение его жопы за этот день он просто не переживет. – Выплюнет обратно, жевать тряпки никому не нравится, – огрызнулся Валентин, но все же опасливо покосился в сторону маски. Та вела себя прилично, больше никого поджарить не пыталась, разве что слишком довольно скалилась. Что это был за внезапный выверт - оставалось загадкой. Ричард же зло прищурился, медленно отложил телефон в сторону и, внезапно подавшись вперед, сцапал ничего не подозревающего Валентина за запястье. Тот слегка подпрыгнул от неожиданности и попытался вырвать руку, но Ричард держал крепко. Свободной рукой Ричард взял лежащий рядом мел и в два движения нарисовал на запястье Валентина незнакомый символ. Тот тут же вспыхнул золотым и будто врос в кожу, оставляя вокруг себя красный след. – Ладно, переборщил, – взвыл Валентин, морщась от боли и сжимая дрожащие пальцы в кулак, – сотри, блин, изверг! Нарочито медленно послюнявив палец, Ричард с ехидной улыбкой стер одну из плавных загогулин. Кожа Валентина тут же перестала дымиться, а покраснение, расползающееся от впитавшегося в кожу мела, начало стремительно бледнеть. Придд выдернул руку и с наслаждением почесал место, где только что был символ, обиженно смотря на Ричарда. Арно, неподвижно сидящий рядом, округлившимися глазами смотрел на всю эту возню. – Это что, блять, сейчас было? – ошарашенно спросил он, переводя взгляд с одного на другого. В целом, выглядел он так, будто не знал, за что хвататься первым – нож или аптечку. Но Ричард не выглядел виноватым, Валентин оскорбленным, а рука - требующей медицинского вмешательства. Ричард же ловко выскользнул из-за стола и уже в дверях ответил, загадочно шевеля пальцами: – Магия, – и скрылся в темноте коридора.

***

Ричард зашел в комнату и потянулся, пытаясь размять затекшую спину. В позвоночнике что-то страшно хрустнуло, на этот звук повернулся даже Эстебан, мирно раскладывающий вещи по двум свободным ящикам большого шкафа, темневшего в углу. Пару секунд они молча смотрели друг на друга, после чего Ричард на пробу опустил одну руку и чуть повернул корпус. Ничего не произошло, поэтому он облегченно выдохнул и наконец рухнул на свою кровать. Эстебан закатил глаза и вернулся к прерванному занятию. Полки стремительно заполнялись черными вещами. Ричард чувствовал себя вымотанным. Рисовать белым мелом на светло-желтой стене тут же исчезающие печати было еще тем мучением. Он убил на это половину вечера и те остатки нервной системы, что еще можно было наскрести после всех этих приключений. Главная виновница ставшего на шаг ближе инсульта – маска, – так и висела над дверью, пучила белые раскосые глаза и вызывала смутную тревогу. Арно, все же выползший в коридор вслед за Ричардом, внимательно осмотрев ее со всех сторон и просветив заклинанием на предмет остатков магии, постановил, что ничего опасного сейчас в ней не видит. Да и по ощущениям Ричарда маска теперь была безобиднее кастрюли, но все равно действовала на нервы. Эстебан действовал на нервы не меньше, и что-то Ричарду подсказывало, что избавиться от него будет не легче. Поэтому следовало хотя бы попытаться выстроить что-нибудь наподобие нормальных отношений. Опять. – Спасибо, – Ричард потер слипающиеся глаза и только в этот момент понял, что на пальцах остался мел, чертыхнулся и попробовал устранить последствия, но сделал только хуже. – Ребята сказали, что это ты меня оттуда выдернул, – он отряхнул руки и перевел взгляд на ровную спину Эстебана, даже не попытавшегося обернуться. – Если выяснится, что ты храпишь, то я лично засуну тебя обратно в пасть этой хуебесине, – чуть помолчав, пообещал тот. – Никто пока не жаловался, – проворчал Ричард, стягивая с себя джинсы и отправляя их в полет до ближайшего стула. Туда же последовала футболка, а потом и носки. Эстебан, обернувшийся на шум, с пренебрежением посмотрел на гору одежды, балансирующую вопреки всем законом физики, и тяжело вздохнул. Потом смерил Ричарда оценивающим взглядом, скользнул по рельефным голеням, облизнув взглядом бедра и крепкий пресс, и с деланным равнодушием посмотрел новоиспеченному соседу в глаза. Ричарду стало неуютно. – Люблю быть первым, – ответил Эстебан и хлопнул дверцей шкафа. Ричард удивленно уставился на широкую спину. Сил хоть как-то отреагировать на этот неоднозначный выпад не было, поэтому Ричард решил сделать то, что у него получалось лучше всего – забить. Поэтому он махнул рукой и заполз под одеяло, с наслаждением вытягиваясь в полный рост и только в этот момент вспоминая, что не поставил телефон на зарядку. Ричард с надеждой глянул на экран смартфона, но тот показал предательские тринадцать процентов. Пришлось вставать и идти за шнуром. Он кинул еще один взгляд в сторону Эстебана, тоже уже залегшего в кровать, но сосредоточенно втыкающего в ноут и остервенело печатающего. Синий холодный свет делал его лицо еще более угловатым и бледным, но от этого удивительно человечным, хотя, казалось, должно было быть наоборот. Эстебан вообще изначально показался ему неплохим парнем. Они впервые пересеклись на каком-то спортивном сборе еще в начале первого курса и вроде даже неплохо там общались. Ричард помнил заинтересованный внимательный взгляд на себе, словно изучающий и чего-то ждущий. Им даже удалось пару раз нормально поговорить, а потом Эстебана будто перемкнуло – шутки из дружеских стали язвительными, а во взгляде засквозило неприкрытое разочарование. В чем было дело, до Ричарда дошло только когда Эстебан впервые презрительно выплюнул его фамилию, будто та была ругательством. После этого он окончательно махнул на все это рукой. И начал защищаться. Ричард лениво приоткрыл один глаз и посмотрел на Эстебана. Возможно, стоило применить чудеса дипломатии и попробовать устроить переговоры. Если Колиньяр не идиот, то точно согласится хотя бы на нейтралитет. Все же, может быть за это время у него отросло критическое мышление и он перестал судить других по поступкам их родственников. – И да, – лениво протянул Ричард, будто между ними не было получаса молчания, – не советую тебе оставлять носки на полу. – Окделл, из нас двоих свинья – это ты, – не отрываясь от экрана ноутбука отозвался Эстебан. – Так что избавь меня от своих непрошенных советов, будь добр, – и снова застучал по клавиатуре. Ричард, не ожидавший иной реакции, перевернулся на другой бок, зевнул и, натянув одеяло до подбородка, миролюбиво пробормотал: – Просто предупредил. Кроссовки ему тоже, кстати, нравятся, – и закрыл глаза, ощущая, как наваливается приятная тяжесть, стремительно утягивая его в объятья сна. Эстебан надменно хмыкнул, пожал плечами и продолжил печатать. Только через пару минут он остановился, растерянно оглянулся по сторонам, посмотрел вниз, на выставленную возле кровати шеренгу обуви, и перевел взгляд на кокон из одеяла, в который завернулся Ричард. – Подожди, – осторожно спросил Эстебан. – Кому это ему? Ричард! Но Ричард уже не слышал.