вишня и мята хорошо сочетаются

хотелось разбить все стекло в квартире, как когда-то разбили сердце. ему, счастливому и мечтательному, когда-то верящему в деда мороза и лесных фей. ему, когда-то так наивно и по-детски верящему в любовь до гроба — ли феликсу. снег за окном падал, собираясь в кучки несьедобного мороженого, выстраиваясь толпой снеговиков. маленькие счастливые дети бегали рядом, о чем-то крича, будто внутри мягкого льда находится такое же мягкое сердце. по крайней мере, им так казалось. феликс тоже когда-то был таким... до момента, когда сердце пришлось собирать по кусочкам. – феликс? мне пришлось положить денег на телефон, чтобы позвонить тебе. где ты пропал? – хан-а? это точно ты? не могу поверить, что ты совершил такой героический поступок ради меня. – прости, бэйб, на самом деле мне просто пришло сообщение, где было написано, что номер заблокируют, если я не положу на него денег. – ах ты... – но!! я вообще-то не за этим позвонил. зайди в геншин, плиз, мне нужен кор ляпис. – лысое вареное яйцо ты, хан джисон, вот ты кто. тогда сходишь со мной за книжками. – не вопрос, бэйб! вечера сменялись и смеялись, бессмыслие росло вместе с количеством окурков на подоконнике. хан джисон опять попадает в больницу, не успев съесть все витамины, что были дома, до приезда скорой. опять. его иммунитет такой пугающий. феликс тоже пытался играть на скорость, но таблеток в его квартире никогда не было, а от столетних капель для носа было приятнее есть упаковку. странно, что у феликса все ещё были деньги на сигареты. вечер... с каждой секундой становится все темнее, и чтобы настало утро, нужно пройти "порог" непроглядной тьмы, заглянув за горизонт. нужно ли для этого умереть? феликс не знает точно. маска "ещё живой" спадает всё сильнее, и феликс всё больше умирает внутри. снаружи тоже умирает, но в обществе это принято называть "старением". феликс открывал и закрывал пустой холодильник двести раз на дню, приветствуя еле-живую баночку кетчупа, ожидавшую появления в квартире хотя бы кусочка хлеба. кажется, пора сходить в магазин за чем-то кроме сигарет. – с вас девятьсот пять вон. на магазинной ленте лежали четыре пачки макарон по акции; неоплаченная жвачка с вишней грустит в кармане протертых на коленках брюк. – извините? – кто-то тыкает в плечо, когда феликс уже собирается уходить. – вишневая жвачка. вы не оплатили. черт. феликс медленно оборачивается, пытаясь побороть желание убивать. парень, примерно того же возраста, что и феликс, но чуть выше. тёмные волосы, резинка на запястье, кожаная куртка с меховым воротником и родинка под глазом. на секунду феликс думает, что попал в дораму. вот же мерзавец. – аааа, – делает вид, что правда забыл, – точно, – рыщет по карманам, будто не знает, где она находится. – простите, вот, – феликсу не нужен нож, чтобы убивать. прямо сейчас он может испепелить всю планету одним своим взглядом, но лишь концентрирует его на незнакомце, что с удовольствием вбирает в себя тысячи невидимых ядовитых стрел, насыщаясь чужой злостью, как вампир человеческой кровью. оплатив, феликс выхватывает жвачку прямо из рук кассирши, и, одарив парня ещё одним огненным взглядом, покидает магазин. – эй! – слышится где-то за спиной. феликс не оборачивается, надеясь, что обращаются не к нему. – да стой же ты! – знакомый голос хватает за плечи и удерживает на месте, а феликс и не пытается вырваться. – чего тебе? я ещё за что-то не заплатил? – закатывая глаза и вскидывая одну бровь, спрашивает феликс. – извините? изви-ни? стой, когда мы успели перейти на "ты"? – боже... "мы"? может, отпустишь меня? я человек занятой, – говорит феликс, будто не про себя. что именно он считает занятием? прослушивание музыки весь день без перерывов? восемнадцатичасовой сон? разглядывание стен? – ах... ты невыносимый. – могу идти? – глубоко ошибаешься, если думаешь, что я скажу да, – феликс тихо проклянул и пустой холодильник, и матушку, и погоду. – что ты от меня хочешь? – жвачку. вишневую. – жвачку? у феликса едет крыша. незнакомец закусывает губу и смотрит вниз, прячась за спадающими на лицо волосами. понимает, что испортил "подкат" с первых слов. феликс бегает взглядом по неловкой позе парня, неожиданно для самого себя начиная улыбаться. – прошу, давай просто прогуляемся. некуда бежать. – давай. выхода больше нет. хани пай, 19:08 кис го в геншин!!! лиииииииксссссссс ну((( моя малышка кли не вынесет аждаху одна ты живой вообще??? оживай поскорее(( телефон на беззвучном, руки в карманах, на небе виднеется почти полная луна. феликс шагает куда-то с незнакомым парнем. куда? зачем? почему? – как тебя зовут? – разрывает тишину словами парень. – феликс. – ооо, феликс? красивое имя. тебе подходит, – мягкая улыбка. – а ты..? – хенджин. хван хенджин. – такое длинное имя, – хенджин на это тихонько хихикнул. – хёни. можешь звать меня хёни, — феликс фыркнул. – что? сам сказал, что имя длинное! – не зная куда себя деть, чуть ли не кричал хенджин, но вдруг замер. над головой загорелась лампочка. – ликси. – эй! – ликси! – крик сменился на смех. – нет! – лик-си. – перестань, хван хенджин. – тогда поцелуй меня. солнце уже почти зашло за горизонт, яркие звезды выделяются на голубоватом тёмном небе, луна слепит, но не позволяет отвести от себя взгляд, поэтому хенджин смотрит на её отражение в феликсовых глазах. – дурак. на секунду феликсу становится страшно. он правда думал его поцеловать. в голове резкое осознание, мышление феликса вынимает все чувства наружу и выводит текст перед глазами. "ты правда влюбился? меньше, чем за час? в него?" – мне... пора идти, – рот двигается с ужасным трудом, в горле застряла надежда, феликс чего-то ждёт, но сам не... – уже? я думал, у тебя совсем нет никаких дел, – его глаза расширились, будто жизнь пошла под откос. – подожди, – хенджин достаёт из кармана жвачку. мятную. – я слышал, мята хорошо сочетается с вишней, – протягивает руку. – завтра. здесь, в это же время. надежда в горле трескается стеклянно, но боли не причиняет. будто стекло – лёд, и его достаточно было лишь растопить. – я буду ждать тебя. феликс сам не знает, почему приходит. луна светит так ярко, что проникает в самое сердце, с каждой минутой ожидания расщепляя его на кусочки. время шло неимоверно долго, феликс мог сказать это, лишь глядя на луну. она двигалась по небу быстрее, чем пульсировала в венах кровь. феликс закрыл глаза и глубоко вдохнул, пытаясь сконцентрировать все плохие мысли в лёгких и избавиться от них на выдохе. холод пробирает до костей, нос превращается в полицейскую мигалку, а глаза отказываются открываться. неужели от бессонницы можно избавиться лишь прогулкой по холоду? надежды теряются где-то в стеклянной кроне заснеженных деревьев, когда за спиной слышатся тяжёлые вздохи. – ликси, – будто с облегчением, тихо радовался хван. феликс обернулся, чуть не сбивая еле-дышашего парня с ног. – я думал, что не успел. из источников света лишь луна и её отражение на стеклянном снегу, феликсовы глаза и ослепляющая улыбка хенджина. почему-то хочется плакать. они молчат несколько секунд, глядя друг на друга; они толком не знакомы и видятся во второй раз, но чувство правильности происходящего засело в голове, как молитва. не считая того, что ни феликс, ни хенджин в бога не верят. – у тебя такие красивые веснушки, – продолжая рассматривать феликса, говорит хенджин. – как ты их увидел? тут так темно, – он и забыл, что эта встреча не первая. – ты сияешь, феликс. – а у тебя красивая родинка под глазом. я всегда хотел такую. – да? я думал, она выглядит как жук. – если она выглядит как жук, то мои веснушки – это много жучков. – больше похожи на шоколадные крошки. – а я – на печеньку? – скорее на мороженку. ты будто вот-вот растаешь. – это все из-за тебя. ты слишком тёплый. как какао с маршмеллоу, – феликс задумался. – какао хорошо сочетается с мороженым. – думаешь? они сами не поняли, когда успели отойти так далеко с места, где были до этого. снег сверкал, как феликсовы стеклянные глаза. так легко и спокойно. стеклянное сердце выбирает в себя чужой свет и отдаёт свой. они много ходят и много разговаривают, вынимают старые чувства из глубины души и превращают старые переживания в улыбки и тёплый смех. с феликсом все кажется таким домашним. с хенджином – живым. хенджин рассказал, как когда-то на море его чуть не утопила незнакомая девочка, желающая красиво подкатить, а в итоге получившая от матери хвана, что сидела на берегу. феликс рассказал, как его бросил парень и как он на протяжении нескольких лет убивает себя пустотой и нежеланием что-либо делать. как осколки сердца неприятно колят от нахлынувших воспоминаний. хенджин склеивает сердце теплом, будто супер-клеем мамину любимую вазу. они находят небольшой холм "для парочек" и феликс успевает заплакать два раза, когда хенджин крепко его обнимает и гладит по спине. говорит, что ненавидит объятия, но его голова идеально лежит на плече феликса, будто создана лишь для этого. феликс двумя руками хватается за чужую кожаную куртку с меховым воротником — удивляется, как парень в ней не мёрзнет и мысленно даёт себе очевидный ответ: хенджин тёплый. феликс оставляет после себя помятые следы. такие же, как он сам. хенджин о чем-то шутит, и феликс прикусывает его шею, потому что "если смеяться и плакать одновременно, на попе вырастет рог", вытирает лицо рукавом и сажает себя и хенджина на лавочку. смотрит на небо, вдыхает запах уходящей зимы и лунного света: помечает для себя, что от хенджина пахнет вкуснее. – хени, – названный поворачивает голову. феликс что-то достаёт из кармана и протягивает ему. жвачка. мятная. хенджин с немым вопросом вскидывает одну бровь, но жвачку берёт. наблюдает за тем, как феликс из другого кармана достаёт другую. вишневую. – ты не думал о том, чтобы покрасить волосы в мятный? – зачем? феликс двигается ближе, не отрывает взгляд от чужих губ, то и дело двигающихся из-за жвачки. у самого во рту сладкий ягодный вкус. – вишня и мята хорошо сочетаются. и целует. луна тотчас взрывается, и из источников света остаются лишь живые сердца и стеклянные слезы на глазах. снег блестит, переворачивая все внутренности в животе. жвачки в один момент перемешиваются в одну и феликс, не выдерживая, разрывает поцелуй, чтобы выплюнуть её в сторону. во рту все ещё вкусно. хенджин чувствует себя снеговиком, пытающимся съесть замороженный ягодный пирог. натыкается на стеклянные зубы. вкусы смешиваются и скорее напоминают любовь, чем жвачку. — действительно хорошо. из источников света лишь живые сердца и их отражение на стеклянном снегу, феликсовы глаза и ослепляющая улыбка хенджина. почему-то хочется плакать.