Чувство преследования

      Я бежала по чёртовой дороге. Я знала, что бежать ещё очень и очень долго. Чувство преследования всё не покидало меня. Через каждую секунду я оборачивалась, не в силах успокоиться, но позади была абсолютная пустота. Каждый раз, смотря вперёд, я ощущала на себе чьи-то пристальные взгляды. Я не знала, что они за собой несут: боль и разочарование, злость и желание убить меня, или же желание догнать меня и помочь?.. Ничего из этого меня не устраивало и я продолжала бежать. Большущее белое платье сильно мешало, босые ноги были разбиты в кровь, по щекам текли горячие слёзы. Ливень усиливался. Силы были на исходе... Я упала плашмя на живот...       ...Двумя часами ранее...       Тяжело дышать. Очень мало воздуха. Ничего не вижу, и... Как по щелчку пальцев, мои глаза открылись. "Очередной приступ", - пронеслось в моей голове. Всё, что происходило полдня назад, я совершенно забыла. Я помнила лишь события вчерашнего вечера. Было очень тяжело вспоминать, но картинка за картинкой проносились в моей голове.       Как обычно, я почистила зубы и уже собиралась идти в кровать. По пути в свою спальню я решила заглянуть в комнату младшего брата. Я подошла к помещению, ожидая увидеть спящего мальчика, но с замешательством обнаружила его отсутствие. Его кровать не была застелена. "Возможно, сегодня он решил поспать у меня...", - мелькнуло в голове. Я решительно направилась в свою спальню. Обычно, перед сном в моей комнате он смотрит мультфильмы по телевизору, но сейчас экран был выключен. В комнате темнота. Я рефлекторно потянулась рукой к выключателю, но на привычном месте его не оказалось. Уже в панике я искала этот чёртов выключатель по всей стене, но с ужасом поняла, что я сейчас сама нахожусь на ней. "Я сижу на стене?.. Я СИЖУ НА ЧЁРТОВОЙ СТЕНЕ!!!", - я была в шоке от происходящего и наскоро спрыгнула на жёсткий ковёр. Хотелось кричать от ужаса, но по неизвестной мне причине, я не смогла издать ни одного звука. Я забралась под кровать и меня накрыла мощная волна истерики. Неизвестно, сколько времени было проведено мной лёжа в тесном месте, проливая слёзы, которые буквально душили моё горло.       У меня резко стало темнеть в глазах. Начинался приступ. Мягко опускалось спокойствие, чувство неизбежной пустоты. Слёзы на глазах стали холодными, их почти можно было сравнить с капельками воды, которые во время оттепели стекали с кончиков самых тонких веточек деревьев и с заморозками вновь превращались в маленькие льдинки. Хотелось плакать ещё, но я уже не могла. Я находилась в полной темноте. Как обычно, я знала, чем мне стоит заняться. Я отправилась в темноту в неизвестном направлении. Шаги были размеренными, спешка была ни к чему. С каждым шагом стало ощущаться будто чьё-то присутствие рядом. Знаете, такое чувство, будто за тобой следят или откровенно преследуют... И всё, что я могу сказать, так это то, что это - самое ужасное чувство на свете. Вы не можете совершать те или иные действия, боясь за свою жизнь, безопасность или репутацию, постоянно чувствуете себя в опасности, ощущаете себя легкодоступным. Вы не готовы к тому, что может случиться с Вами в любой момент, особенно находясь при этом в кромешной тьме... Как я. И я никогда не готова к чему-то, что может меня внезапно постичь в этом пугающем месте. Я определённо плохо его знаю, несмотря на то, что бывала здесь очень много раз. И абсолютно всегда во время моего пребывания здесь мне казалось, что я перестаю существовать в реальности. Как только я сюда попадаю единственное, что мне нужно - поскорее выбраться и, желательно, без происшествий.       Я всегда "выбиралась" из своего приступа необычным способом. В этой тьме находилась "дверь", которую никак нельзя увидеть, но можно почувствовать. Её близость ощущалась очень резко и ярко: всё моё тело покрывали мурашки. Они были болезненные, сравнимые с ударом электрошокером. Длились эти ощущения всего долю секунды, но этого хватало, чтобы понять, что выход очень близко. Далее, следуя только своей интуиции, я могла добраться до спасительного объекта. Происходило так, что я прикасалась любой частью своего тела к этой самой "двери" и меня опять одолевало болезненное ощущение. Его можно было сравнить с ударом разогретым утюгом. Именно ударом. И каждый раз эта боль приносила мне огромную радость... Радость того, что я скоро буду дома...       Стоило мне открыть эту "дверь", как мои лёгкие наполнялись воздухом, и я медленно, но верно приходила в себя. Я могла очнуться где угодно, но это происходило в привычных для меня местах (таких, как школа, дом, бабушкина квартира и т.п.). Находясь в этом тёмном пространстве, я каким-то образом выполняла всю свою повседневную рутину абсолютно бессознательно: проснувшись, я занималась утренним туалетом, находясь в том месте, шла в школу, находясь в том месте, я отвечала на уроках, находясь в том месте и даже общалась с окружающими, находясь именно там.       В целом, не происходило ничего особенного. Моя близкая (не люблю слово "лучшая") подруга постоянно твердила мне о том, что я веду себя совершенно обычно, даже и не понять, что я нахожусь где-то "вне жизни". Об этих приступах знала только я и моя подруга. Больше никто, даже родители...       И даже тогда, лёжа под кроватью, всё шло как обычно. Тьма. Я иду в поисках выхода. Хотелось выбраться как можно быстрее, чтобы найти брата. Возможно, моё тело уже отправилось на его поиски, но я об этом не знала...       "Двери" всё не было, и если бы я могла плакать в этом месте, я бы уже умерла, захлебнувшись в собственных слезах. Через продолжительное время я увидела... Да, именно увидела! Это был первый раз, когда я что-либо увидела здесь. Мягкий желтоватый свет тянулся откуда-то из пола на достаточно отдалённом от меня расстоянии. Эйфория накрыла меня и вот, я уже лечу навстречу свету. Очень хотелось верить, что это выход.       Я намеренно стала замедляться, чтобы не врезаться в приближающееся препятствие. Это были перила, отделявшие меня и темноту от огромного квадратного лестничного пролёта высотой в 10-20 этажей. Эти перила были сделаны из железа и явно очень много лет назад. Они были влажные и полностью покрытые ржавчиной. Непонятно откуда исходил неприятный запах. То ли это были мерзкие перила, то ли огромный тоннель, уходящий в устрашающую глубину. Но пахло резко... Это либо железо, либо кровь...       Я зачарованно смотрела вниз. От таких огромных размеров возникало слабое головокружение, что, я считаю, вполне естественно. Нередко возникает вопрос: "А что, если прыгнуть?..". Ответ: сначала появится пугающее чувство свободного падения, случится выброс адреналина, Вам будет хотеться ещё, произвольно будут вырываться крики из Вашей груди, отдающие звонким эхом по железобетонным коридорам, далее Вам почти наверняка захочется остановиться, но возникнет осознание того, что нельзя остановить падение в объятия смерти, начнётся сожаление о своём выборе, огромный страх, страх боли, болезненной мучительной смерти. Падение будет происходить чуть больше, чем за десять секунд, а потом произойдёт удар, который с первого этажа почти наверняка никто не услышит, будь он на самом верху. А Вам будет больно, да, очень... Вам больше повезёт, если Вы падали спиной, но, совершая прыжок, так сказать, смотря своей гибели прямо в глаза, результат будет более плачевным. Скорее всего, Ваш череп будет расколот на две половинки, от внутренних органов останется только кровавое месиво, не исключена и потеря конечностей. Про лицо тут и говорить нечего. Его просто не останется.       Но это только в реальности. В этом же "мире" всё иначе. Если бы, постояв секунду-другую на краю пропасти, я прыгнула, я бы наверняка погибла, но что-то извне подсказывало мне, что в этом месте мне не удастся завершить свою жизнь...       Но это были лишь размышления о смерти, которая преследует меня всё моё сознательное существование в этом мире...       Мне очень хотелось спуститься вниз, в эту неизвестность, но я не могла. Пролёт полностью окружали ненадёжные перила и только на "этаж" ниже от меня начинались бесконечные лестницы. В мою голову пришла единственная идея. "Нужно спрыгнуть на этот этаж". Недолго думая, я свесила ноги, выдохнула, ухватившись руками за самый низкий устойчивый участок перил, скользнула бёдрами с края и в итоге повисла на одних руках... Над страшной высотой. Времени было мало, трухлявые перила могли и не выдержать мой, казалось бы, незначительный вес. Я висела так, что напротив меня была противоположная стена. Между нами было метров пять навскидку. Я стала разворачиваться на 180 градусов, аккуратно переставляя руки и стараясь не доломать и без того полуразрушившиеся прутья.       Сейчас начиналась самая пугающая часть. Я стала плавными движениями раскачиваться вперёд-назад. Уровень адреналина в крови зашкаливал. Одно неловкое движение и я с сумасшедшей падаю вниз, попутно ударяясь о стены, что делало мою смерть всё страшнее. Но, повторюсь, я не до конца верила, что, находясь в приступе, можно погибнуть.       Я мысленно считаю до трёх.       Толчок назад. Раз...       Толчок вперёд. Два...       Толчок назад. Три!       Я лечу навстречу нужному мне месту, отпускаю уже мокрые ладони. И... приземляюсь на корточки.       Из горла вырвался истерический смешок, больше похожий на дикий крик. Больше смеяться я не могла. Здесь я никогда не могла смеяться или плакать...       Я неспешно отправилась вниз... Один этаж... Ещё этаж... Следующий... Пятый... Десятый...       "МУРАШКИ, ЧЁРТОВЫ МУРАШКИ!"       На меня больно обрушилась волна колючих мурашек, символизирующих близость выхода. Я в остервенении понеслась вниз, но мои движения почему-то стали замедляться, а попытки ускориться причиняли острую, режущую боль. Откуда ни возьмись появился резкий запах, но он был не похож на то, что я почувствовала, подходя к перилам. Это была ужасно мерзкая вонь, которую я ни с чем не могла сравнить. Осознание пришло ко мне чуть позже. Трупы... Это трупная вонь... Запах смерти, который ни на что другое не похож... И меня бы вырвало, но я не могла этого сделать, также как и не могла плакать или смеяться. Так плохо мне не было никогда.       Под конец пути я замедлилась донельзя. Ещё немного и я бы продолжила двигаться ползком. Как только моя нога сошла с крайней ступеньки, меня будто нечто толкнуло. Я упала на пол и тело сильно обожгло. Глаза закатились от боли, но я смогла разглядеть моё почему-то изуродованное тело. Оно точно было моим, но мёртвым... Полусгнившая трупная плоть с частичным отсутствием кожи... В некоторых местах были большие отверстия, из которых вываливались куски прогнившего вонючего мяса и, если постараться, можно было разглядеть кости. Тело было на первой стадии разложения, пока что даже не вздулось, но внутри меня уже вовсю хозяйничали опарыши, черви и прочие насекомые. Крови не было. Я совершенно не видела привычной красной жидкости, но из меня обильно сочилась жидкость тёмно-зелёного цвета, чем-то напоминающая зелёнку. Она тошнотворно воняла и можно было только предполагать, что это у моего трупа такая странная кровь...       О чём я тогда думала - так о том, что тот трупный запах на лестничной площадке исходил именно от меня... Странно, что в моей голове были именно эти мысли, в момент, когда я практически умерла. На уже сухой поверхности глазного яблока отпечатался образ горящего без огня трупного тела. Мои глаза вновь стали закатываться, и в конце-концов закрылись.       В лёгкие резко ворвался кислород. Я открыла глаза. Была глубокая ночь. Я лежала в своей спальне в кровати, накрытая одеялом. Рядом спал младший брат. "Как же хорошо...", - подумала я и провалилась в сон.       Утро я уже не помнила. Возможно, новый приступ затянулся, но странно, что я совсем не помнила его подробностей...       И вот, я здесь. Окончательно очнувшись, я оценила обстановку. Я сижу на стуле на краю длинного стола с широким разнообразием еды и напитков. Вместе со мной места занимают люди. Все они мне незнакомы... Кроме отца. Мой папа сидел по правую руку от меня, одетый в чёрную рубашку и чёрный смокинг. Образ завершал идеально завязанный чёрный галстук. Все гости также были одеты во всё чёрное. И было в этих людях что-то странное. Я и в правду их не знала, но было ощущение, что я неоднократно встречалась с этими людьми в своей жизни.       Каждый человек здесь был довольно преклонного возраста. В глаза бросались пышные дамы с массивными ожерельями, сморщенные старушки в платках, здоровые мужчины, внушающие страх своими размерами. И все, как один, эти люди меня сильно настораживали...       Мы все находились в неизвестном мне месте. Это было что-то вроде кафе или ресторана, но помещение очень тесное. Помещался только длинный стол (под четыре метра) и стулья возле него. Слева от меня был угол стола, чуть дальше - выход из ресторана. Стены почти полностью были выполнены из стекла и оно по какой-то причине казалось очень некрепким. За стеклом шёл дождь, виднелась широченная дорога, чем-то напоминавшая взлётную полосу в аэропорту. Я обернулась и за стеклянной стеной позади меня с ужасом увидела здание аэропорта... "Аэропорт!?", - мысленно негодовала я, "Но почему?.."       Ситуация была максимально странной, но следующее только подлило масла в огонь... Я обратила внимание на свой внешний вид... "Господи, лучше бы я этого не делала..."       На мне было надето пышное белое платье на бретельках, похожее на свадебное. Оно и было свадебное, потому что в следующий момент я обнаружила длинную фату на своей голове, которая тянулась от меня метра на два, по меньшей мере.       Я поняла, что совсем не двигаюсь. Дыхание тоже остановилось. Сердце стучало где-то в горле...       Начали возникать первые вопросы: "Я выхожу замуж? Но мне же пятнадцать... Как отреагировал папа? Кто же жених? Где мама и мелкий? Кто все эти люди? Почему Вы все одеты в чёрное? Кто умер? Почему мы в чёртовом ресторане возле ЧЁРТОВА АЭРОПОРТА?"       В мыслях почему-то возник образ мальчика, которого я знала уже достаточно давно. Его можно было узнать по высокому росту, короткой тёмной стрижке, карим глазам и умилительно детским чертам лица. "Нет-нет-нет, он не может быть моим женихом или мужем, он младше меня и он мне не нравится", - отрицала я до последнего.       Его образ пришёл ко мне и не хотел отставать. Он, одетый в полностью чёрный костюм, смотрел на меня самым добрым и невинным, как у ребёнка, взглядом, протягивая руку.       Вдруг, будто из рупора, на всю мою голову прогремело его имя...       Закружилась голова, но я не провалилась в темноту. Эмоциональная нагрузка была превышена. Начались первые галлюцинации.       Я сидела за столом, потупив взгляд в свою пустую тарелку. Только сейчас я обратила внимание, что напротив предмета стояла рамка для листов размера А5, в которой следовало бы находиться фотографии, но там был белый чистый лист (не знаю, картона? Бумаги?), а на нём в правом нижнем углу наискосок изображена чёрная полоса, как на поминочных фотографиях покойника. Я не поняла, как на это стоит реагировать, поэтому попыталась отвлечься.       В этот момент ко мне подошла неизвестная мне женщина внушительных размеров, одарила меня неоднозначным улыбчивым взглядом и зачем-то стала меня крепко обнимать, почти что душить. Я не выдержала такого напора и стала слегка заваливаться назад. За моей спиной была стеклянная стена. Эта дама стала только увеличивать свой напор и я полетела назад, уволакивая её за собой.       Мгновение. Разбитое стекло. Я на мокром асфальте. На мне лежит женщина и не двигается. Я кое-как выбралась из-под её массы, пару раз повернула головой, хрустнув шеей и поняла, что дамочка мертва. Я была немного удивлена тем, что я не сломала себе спину или кости конечностей, а всего лишь получила по ссадине на каждый локоть. Потом я просто стояла и с детским интересом рассматривала тело. В спину и бока женщины, лежащей на животе и не подающей признаков жизни, были воткнуты стёкла разного размера. Она истекала кровью. "Ну нельзя же вот так взять и умереть от стёкол в теле... Как они вообще умудрились так на неё напороться?..", - мысленно рассуждала я.       Из её боков медленно вытекала мерзкая густоватая жидкость светло-жёлтого цвета... Ясно, что это был жир. Мне резко поплохело и я решила вернуться в помещение, прямо через оставшийся проход в стене.       Люди, восседавшие за столом, были будто в трансе и не заметили ни разбитого стекла, ни мёртвой женщины, лежащей под дождём, ни меня в грязном платье...       Мне уже было всё равно, что будет дальше. Я села за стол и грязными руками полезла в тарелку с салатом из ананасов. Он выглядел особенно соблазнительно, поэтому я, не церемонясь, отправила его себе в рот. Как только кусочки коснулись моего языка, меня окружил мерзкий вкус, самый отвратительный из тех, что я пробовала в жизни. К тому же прямо у меня во рту масса стала шевелиться. В горле встал неприятный комок. Меня вырвало в свою же тарелку.       Никто снова не обратил никакого внимания. Даже мой отец. Хотя стоп, он плачет. Он сидит, ковыряя вилкой утку с печёным картофелем, а по его щекам текут слёзы. Я прижалась к нему изо всех сил. Он неспешно повернул голову в мою сторону и произнёс: - Они рядом...       Отголоски ещё долго не выходили из моей головы. Мысли слились воедино. Отец спокойно вышел из-за стола. Слёзы на его глазах испарились, а губы вытянулись в фальшивой улыбке. Его выражение лица прямо таки говорило: "Спасите меня", но действия отдавали холодным молчанием. Папа заключил меня в объятия, такие же крепкие, как и у той дамы, чьё тело покоилось под дождём. Он сжимал меня всё крепче, у меня уже стал заканчиваться воздух. Он всё не уменьшал напор, пока это снова не случилось. По моей щеке пробежала единственная слеза, перед тем как мы с отцом выпали через пустое отверстие в стене.       Я приземлилась на труп женщины. При контакте с ней возник неприятный плюхающийся звук. Первое, что меня удивило - это то, что я не погибла. При смерти, из центра спины этой дамы торчало особенно крупное стекло, и если бы я на него напоролась, то медленно и мучительно погибла, истекая кровью, но этого не произошло. Отец почти сразу же после падения поднялся и торопливо направился в помещение. Я поднялась и обернулась лицом к телу. В нём не было ни единого осколка. Вокруг трупа тоже ничего не было. Бесконечная бетонная площадка.       Именно сейчас моё внимание вернулось к зданию. Я стояла, как вкопанная и вслушивалась. Ливень заглушал тихий голос отца, но я всё равно смогла разобрать... Он не просто говорил, он ругался... Он часто ворчал и всячески ненавидел всё, что его окружает в этом мире в повседневной жизни. При том пару минут назад он мог быть в идеальном расположении духа. Эти чёртовы перепады настроения от "примерного и доброго отца" до "садиста, желающего, чтобы даже его собственный ребёнок умер самой страшной смертью" были практически каждый день, но в своём втором "состоянии" он проводил куда больше времени. Именно поэтому сейчас я с чувством лёгкого умиротворения слушала эти грязные слова, оскорбления и нецензурную брань. Мне искренне хотелось верить, что папа, наконец, вышел из "транса" и я смогу попробовать разобраться во всём происходящем.       Я зашла под крышу. Все сидели за столом и трапезничали, как ни в чём не бывало. Отец продолжал ругань, слегка покачиваясь на стуле. Я заняла своё место на стуле рядом и стала ждать. Ждать пришлось недолго. Скоро папа замолчал и уставился в стену каменным взглядом. Я протянула руку к его плечу, намереваясь вопросительным жестом коснуться его. Рука предательски тряслась, но я двигала её ближе и ближе к мокрому от дождя пиджаку. До касания остаётся буквально пара миллиметров... И я резко отдёрнула руку, как от прикосновения к разогретой плите. Меня оглушил его крик: - ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ЗАБЫЛА? ВАЛИ ОТСЮДА! ЭТО ВСЁ ИЗ-ЗА ТЕБЯ! ВСЁ!!!       Мир будто перевернулся. Бросило в жар. Знаете, есть такое ощущение когда Вы лжёте, боитесь, совершаете что-то плохое, или, скажем лежите в кровати с высокой температурой во время болезни? Правда, тело накрывает тёплыми волнами, а сейчас я чувствовала совсем иное. То, что со мной происходило можно описать как будто какие-то невидимые мерзкие существа прижимали свои колючие языки, сравнимые с пламенем, к моей шее. Именно к шее. От неё неостывающий жар опускался ниже по всему телу. И только от одних этих мыслей уже становилось нестерпимо больно. Моё туловище стало произвольно дёргаться, как от ударов кожаным ремнём агрессивного родителя, наказывающего своего ребёнка. Я стояла и практически билась в конвульсиях, как меня резко отпустило и в голове возникла единственная здоровая на тот момент мысль: "Бежать..."       Уже по собственной воле я выпрыгнула через место, где было разбито стекло и начала размеренное движение вперёд, как услышала за своей спиной "ВЕРНИСЬ, ТВАРЬ!". При этом все сидели на стульях, будто прикованные и скандировали эту фразу, как одержимые. Я только сейчас обратила внимание на глаза этих людей. Они были стеклянные, мёртвые, как у кукол. Глаза отца я не видела. Он был повёрнут ко мне спиной. Я бросила последний взгляд на этот маленький домик и без оглядки продолжила идти в туманную неизвестность.       Бежать я не могла, ибо на моих ногах были надеты туфли на небольшом каблуке. Попытки снять их не увенчались успехом. Они будто приросли к моим ногам. Я остановилась и твёрдо решила избавиться от них. Немного времени и я уже откровенно отдирала обувь со своих ног. Странно, но это было ни капельки не больно, хотя я уже чувствовала тёплую жидкость, стекающую с моих стоп и слой кожи, который легко снимался с ноги, оставаясь в обуви. Асфальт подо мной окрасился в красный. Я сделала несколько десятков шагов вперёд. Боли всё не было. Я обернулась и обнаружила дорожку из алых следов, равнодушно тянущуюся за мной. Длинная фата волоклась по бетону, окрашиваясь в красный, шлейф белого перепачканного платья тоже был измазан кровью. Дождь старательно смывал намёки на то, что здесь шёл раненый человек. Я перешла на бег...       Я бежала по взлётной полосе. За всё время моего пребывания здесь не село и не взлетело ни одного самолёта, хотя посадочные огни вдоль дороги почему-то всё мигали и мигали. Погода ухудшалась. Ливень лил стеной. За поворотом следовала дорога прямо к выходу с территории аэропорта. Дыхание начинало сбиваться. В своих руках я почему-то обнаружила те самые туфли, которые, как мне казалось, я выбросила, как только оторвала от тела. Меня накрыла сильная злость и казалось, что мои глаза налились кровью. Я приостановилась, испепеляя взглядом злополучные предметы. Новая обувь белого цвета была в моих руках. Изнутри предательски торчали довольно приличные куски моей окровавленной кожи. Я закричала, будто не своим голосом, со всей дури размахнулась и отправила их в долгий полёт в сторону лесистой местности. Бросив в ту сторону последний, полный агрессии взгляд, я отправилась в свой удел. Голос я уже сорвала.       Я бежала дальше. Плавно накрыло чувство будто за мной ведётся погоня. Сзади меня никого не было. Я стала часто оборачиваться, боясь того, что меня начнут преследовать. Мимо мелькали деревья, неизвестные мне установки красно-белого цвета и работники аэропорта в ярко-оранжевых жилетах. Некоторые проходили мимо, некоторые шокированно стояли, но я постоянно ловила на себе их косые взгляды.Никто из них не пытался меня догнать или остановить, а пока я бежала, я только и думала о том, чтобы никто ко мне не подошёл, не заговорил, и не дай Бог потащил куда-то...       Железная ограда. Выход. Бег. Парковка. Поворот налево. Вот, я уже несусь вдоль шоссе по направлению в город. Дождь и не думал заканчиваться. Периодически я спотыкалась и падала, и я бы разбила свои коленки в мясо, если бы не длинные подолы платья. И снова я оборачиваюсь в страхе увидеть кого-то, кто гонится за мной, но за моей спиной был лишь мокрый тротуар и беспощадный дождь. ""Это чёртово чувство, чувство преследования, в последнее время стало посещать меня крайне часто...", - размышляла я, пытаясь побороть тревогу.       По дороге проезжали автомобили, ослепляя меня работающими фарами. Их водители словно совсем не замечали меня, девушку в свадебном перепачканном платье, бегущую под дождём от чего-то ужасного. А мне что? Мне и не нужно было лишнего внимания... Мне хотелось самой сбежать, скрыться и выкарабкаться из этой странной ситуации. Сейчас мне казалось, что абсолютно каждый человек представляет для меня опасность. Возникали мысли о том, что в некоем "трансе" сейчас пребывали все встречные мне люди. Я старалась отвлечься от этих мыслей, твёрдо решив, что мой путь будет лежать к городу. Нужно было бежать вдоль шоссейной дороги, никуда не сворачивая. До города было далеко.       Внезапно все автомобили исчезли. Последняя линия авто испарилась за горкой и на дороге уже не появилось ни одной машины. Дорога пустовала. И что-то такое странное и невидимое толкнуло меня прямо в центр дороги. Дальше я бежала именно там, оставляя кровавые следы, которые смывал безжалостный дождь.       Я бежала по чёртовой дороге. Я знала, что бежать ещё очень и очень долго. Чувство преследования всё не покидало меня. Через каждую секунду я оборачивалась, не в силах успокоиться, но позади была абсолютная пустота. Каждый раз, смотря вперёд, я ощущала на себе чьи-то пристальные взгляды. Я не знала, что они за собой несут: боль и разочарование, злость и желание убить меня, или же желание догнать меня и помочь?.. Ничего из этого меня не устраивало и я продолжала бежать. Большущее белое платье сильно мешало, босые ноги были разбиты в кровь, по щекам текли горячие слёзы. Ливень усиливался. Силы были на исходе... Я упала плашмя на живот...       Я уже не чувствовала ледяных капель дождя. Стало невыносимо жарко. Я слабо видела, но хорошо могла слышать как возобновилось движение машин, как резина проезжала по мокрому асфальту. Автомобили равнодушно проезжали мимо моего бездыханного тела. Я лежала на середине дороги прямо на двойной сплошной. Кровавые следы, тянувшиеся от меня, размывал равнодушный дождь. Подо мной растекалось алое пятно. Оно шло не от ступней. Определённо, кровь вытекала из-под туловища. В глазах стало темнеть и я приготовилась к очередному приступу.       Неизвестно, сколько времени я провела в таком положении. Я открыла глаза в странном месте. "Нет, это не приступ... И я не на дороге... Чёрт, как же здесь сильно пахнет... Железом?..", - размышляла я. Возникло дежавю, я долго не могла понять, чем это место мне так знакомо. Но я точно бывала здесь...       Прошла пара секунд перед тем, как меня осенило. "Темнота. Мягкий свет. Ржавые перила. Лестничный пролёт. Опасный прыжок. Лестница. Бесконечная лестница. Мурашки. Трупная плоть. Горячо. Очень."       Я лежала на грязном железном полу в белом платье. В паре метров от меня перила ограждали огромный лестничный пролёт. Одна деталь не соответствовала моим воспоминаниям: во время приступа мне пришлось висеть на страшной высоте, чтобы добраться до лестницы, здесь же лестница начиналась на моём "этаже". Без лишних церемоний я сразу же решила приступить к делу и стала спускаться вниз. Каждый шаг был неторопливым, совсем не было сил делать быстрые движения. Казалось, я спускалась бесконечно, пока не поняла, что идти больше некуда. Я вышла в центр помещения и подняла голову. Надо мной множество этажей. Неожиданно для себя, моё тело согнулось и я опустилась на лопатки. Зачем-то лёжа я вглядывалась вглубь, казалось бы, бесконечного коридора.       С самого верхнего этажа, одна за другой, стали гаснуть лампы.Сверху на меня постепенно опускалась тьма. Я запаниковала, но не двинулась с места. Только сейчас я почувствовала себя всеми брошенной и одинокой. И стало так больно и горько, что я сжалась в комок и заплакала навзрыд. Весь этот огромный промежуток времени я просто лежала в полном мраке и задыхалась от слёз. Счёт времени, кстати говоря, я потеряла уже очень давно.       Перед глазами почему-то замигали яркие воспоминания из жизни. Мой первый приступ и как родители мне не поверили, смерть любимой собаки, школьный буллинг, появление брата... Больше всего меня удивило, что возникло ничто иное, как самые тёмные мои воспоминания, но они определённо оставили неприятный осадок после себя.       Слёзы не переставали душить. От долгих рыданий я уже не разбирала слёз. Кожа горела, как от лихорадки. Меня накрыл резкий запах крови, я даже на секунду подумала, что я плачу кровью. Рука потянулась к щеке и я поймала одну капельку на палец. Кончик пальца отправился ко мне в рот и я с ужасом поняла, что жидкость, которая так сильно струится из моих глаз действительно является алой субстанцией с резким запахом железа.       Я не смогла ничего предпринять. Кровь всё не останавливалась и, если бы я могла видеть своё лицо, я бы не поверила, что вижу именно себя. Со временем из глаз стали вытекать кровавые ошмётки, гниль и опарыши. Я билась в истерике, не в силах что-либо сделать. Всё новые и новые твари выползали из меня. Я уже почти не дышала. Они были везде: во рту, в носу, в глазах, в ушах... Живность уже начала выедать моё лицо... Свет резко включается. Я лежу на полу под лестничным пролётом. Глаза абсолютно сухие, будто я и не плакала. Червей нигде нет. Вырвался истерический смешок в облегчении. "Галлюцинации...", - мысленно усмехнулась я.       Чья-то рука коснулась моего плеча. По телу побежали мурашки и я стала медленно оборачиваться и уже ошеломлённо смотрела на своего младшего брата. Он, одетый в чёрный строгий костюм, с серьёзной миной смотрел мне в глаза и маленькой ручкой гладил меня по голове, видимо, пытаясь успокоить. Хотелось разрыдаться и прижаться к нему поближе. Я обняла мальчика, но он тут же испарился, оказавшись за моей спиной. Стало очень больно от того, что он тоже теперь простая галлюцинация. Он заговорил своим милым детским голосом: - Кто эти люди? - О ком ты говоришь?.. - недоумевая спросила я. - Ты знаешь. Они постоянно следуют за тобой. Всю жизнь. Они рядом. Всегда. - Я не понимаю... Расска... мгм...бг... Ребёнок прервал меня на полуслове, закрыв рот своей ручонкой. - Шшш, молчи... Ты увидишь... - сказал он. Мальчик крепко обнял меня и стал испаряться.       Я сидела и переваривала слова брата, уставившись в пол, как меня озарила вспышка света. Я оказалась в неизвестном мне месте. Это был длинный коридор и я находилась в самой его середине, тем самым разделяя его напополам. Стены были покрашены тёмно-зелёной краской, в некоторых местах был вставлен кафель в тон. Окон не было. Освещение было слабое. С потолка, помимо старых ламп, свисали провода, иногда обсыпалась побелка. Линолеум в некоторых местах был обшарпан и испачкан в давно застывших каплях краски. В стенах были деревянные, редко железные двери, окрашенные белой краской. Помещение сильно напоминало больницу.       Сзади меня из самого конца коридора стали слышны шаги. Они были явно торопливыми, но не переходящими на бег. Вдалеке я смогла разглядеть высокого, незнакомого мне мужчину. Он был одет в белый халат, одноразовую шапочку, маску, латексные перчатки, на ногах были бахилы. Было трудно сказать, врач он или человек, который пытается им притвориться. Он бережно нёс что-то в руках. Когда он приблизился, я обомлела. Это был младенец. Раздетый. Без пелёнок. По-видимому ребёнок родился пару-тройку дней назад, был очень маленьким. Сходу я не могла определить пол малыша, мужчина шёл слишком быстро. Тут я стала понимать, что он меня совершенно не замечает и может просто натолкнуться. Он был уже вплотную ко мне и вдруг... Прошёл сквозь меня.       Недолго думая, я последовала за ним. Мне пришлось бежать и быстро, в то время как он просто продолжал второпях идти по коридору. Он резко останавливается, дёргает ручку двери с надписью "только для персонала" и входит, не закрыв дверь. Если бы я тогда могла существовать как материальное тело, я бы в этот момент с силой врезалась либо в мужчину, либо в дверь, но я просто пробежала лишние пару метров, при этом обнаружив за собой способность проходить сквозь стены. Мужчина возвращается к двери, где-то оставив ребёнка. Он выглянул в коридор, огляделся по сторонам, убедившись в полном отсутствии свидетелей, затем вернулся в помещение, закрыв дверь изнутри на ключ.       Я прошла сквозь стену и с тревогой увидела перед собой операционный стол, на котором лежал спящий ребёнок. Мужчины нигде не было. Только сейчас я поняла, что младенец - девочка. Страх перед грядущим усилился. На ручке у малышки была прикреплена бирка розового цвета (такие обычно крепят на ручки малышей в роддоме, дабы не перепутать деток). Я вгляделась в размашистый текст, который определённо был написан врачом и с ужасом разобрала своё имя...       Вскоре вернулся тот мужчина со столиком каких-то врачебных инструментов, больше походящих на орудия пыток. Я не могла предотвратить то, что он задумал, стояла над своим маленьким тельцем и роняла слёзы. Сначала человек понацеплял по всему периметру тела какие-то непонятные присоски и электронные устройства, наверное, чтобы следить за пульсом. Затем он надел на моё малюсенькое лицо кислородную маску на небольшое время, и, как я поняла, малышка была уже под наркозом. Мне казалось, что младенцы гибнут от наркоза, но мой пульс был ровным.       Вскоре этот мужчина вскроет мой череп, проведёт странные, непонятные мне операции с головным мозгом, а самое главное, туда будет вшит некий чип. Я нервно ходила вдоль палаты и не могла остановить слёзы. Руки вцепились в голову и стали срывать волосы. Операция была закончена, тот человек взял пробирку с прозрачной жидкостью, которая пахла смесью железа и сильного мужского парфюма, окропил кусочек ваты и стал наносить эту субстанцию на свежие шрамы. Они, как по волшебству, молниеносно затягивались. "Это какой-то бред... Этого просто не может быть!..", - пыталась внушить себе я. Мужчина закончил своё занятие, отключил ребёнка от приборов, взял на руки и произнёс: "Прости меня, малышка... Я правда не хотел, но они выбрали тебя...". Затем он по-отцовски поцеловал тельце в лобик и унёс в неизвестном направлении.       Я моргнула, а когда открыла глаза увидела перед собой в палате какой-то странный пульт управления, лежащий на операционном столе и маленькую записную книжечку рядом с ним. На пульте были всего две кнопки: серая и чёрная и они что-то делали. Я снова вижу того мужчину. Он был в повседневной одежде и будто на пару-тройку лет вырос. Мужчина подошёл к пульту и стал с интересом изучать его, видимо работая с ним впервые. Он открыл записную книжечку, которую нашёл рядом с пультом, в которой были, по-видимому, обозначения кнопок и неуверенно нажал серую. В моей голове возникла картинка маленькой меня, я уже была постарше (года четыре, наверное) и на моём лице была тревожная мина. Вдруг я с обеспокоенным лицом оборачиваюсь. "Чёртов садист...", - гневно думала я, "Вот почему мне всегда казалось, что меня кто-то преследует". Он нажал на чёрную кнопку. Картинка маленькой меня в темноте. Я сорвалась. "ТВАРЬ! ТЫ КОНТРОЛИРОВАЛ МОИ ПРИСТУПЫ!", - кричала я, но чёртов урод меня не слышал... Слёзы подступили к моим глазам, я закрыла лицо руками, не в силах это видеть.       Я пыталась скрыться от этих картин, но вновь и вновь передо мной мелькало нажатие пальца на чёрную кнопку и новый приступ. Кнопка. Приступ. Кнопка. Следующий. И так без конца.       Наконец, я увидела мёртвое тело этого мужчины. Он лежал на животе посреди незнакомой мне улицы с простреленной грудью. Под ним образовалось кровавое пятно, которое продолжало растекаться. Вокруг ни единой души. Естественно, догадок кто бы мог являться его убийцей не возникло. Моё внимание было переведено на лужу крови, в которой тонул пульт... Видение оборвалось.       Веки медленно разлипались. Снова дождь. Снова мокрый асфальт. Следы окончательно размыло. Дорога пуста. Я лежала на дороге, будто прикованная невидимыми цепями. Подниматься было тяжело. Стоило мне разогнуться, в глазах потемнело, закружилась голова. Мышцы затекли от долгого времени в недвижном положении, а платье насквозь промокло. От последнего стало очень холодно и некомфортно и я не придумала ничего лучше, чем снять с головы фату и обмотаться в несколько слоёв. Странно, но это помогло. Я побрела по дороге, постепенно придвигаясь к обочине.       Я шла по мосту над глубоким оврагом. Здесь всё заволокло густым туманом. Дальше трёх метров увидеть что-либо было невозможно. По пустовавшей дороге вновь поехали автомобили. Я попыталась поймать машину, так как больше не было сил идти. Идея была довольно опрометчива, поскольку туман не рассеивался. Машина за машиной проезжали мимо меня, а я всё стояла, выставив руку. Водители бросали равнодушные взгляды и проезжали мимо.       Я уже успела отчаяться, но передо мной остановился автомобиль, замыкающий движущуюся линию. Это было довольно таки старое авто, чем-то напоминавшее Toyota Land Cruiser Prado, но марка машины не соответствовала моим догадкам. Я смогла увидеть только странный полукруглый символ, а такой автомобильной марки я не знала. За рулём сидел пожилой мужчина. Он с какой-то печалью в глазах оглядел меня и спросил уставшим, но строгим голосом: "В город?". В ответ я только закивала. Послышался щелчок разблокировки дверей и я торопливо залезла в машину, стараясь не защемить в дверях платье.       К моей огромной радости, пенсионер больше ни разу не заговорил со мной и даже не взглянул в мою сторону за всю дорогу. От усталости я немного задремала, но проспала минут пятнадцать от силы. Как только я открыла глаза, мы стали подъезжать к окраине города. Голова почему-то гудела. Мы проехали чуть меньше километра и я попросила остановить. Пожилой человек совсем без эмоций подъехал к тротуару и выпустил меня, а я выпрыгнула из автомобиля и стала быстро убегать в ближайший переулок, избегая контакта с прохожими.       Я направлялась прямо к своей цели - дому, где живёт бабушка. Изначально вариантов было не особо много. Я, например, могла от самого аэропорта побежать в противоположную сторону, чтобы через часа два добраться до дачного участка. Там бы я могла зайти в дом, растопить печь, в которой я сожгла бы платье, а потом смыть с себя весь этот омерзительный день в бане... Это всё, конечно, прекрасно, но мой идеальный план провалился бы на самом первом пункте, ведь у меня не было ключа от дома. Вторым вариантом была квартира, где жила я с родителями и братом почти всю свою жизнь, но что-то меня отталкивало оттуда. Мне казалось, как только я туда прибуду, случится что-то страшное и непоправимое. Я могла пройти в квартиру, а в гостиной увидела бы все те глаза, которые присутствовали на странном торжестве в аэропорту, или войдя в свою спальню, меня стал бы мучать человек, из-за которого на меня было натянуто белое платье, или вообще, я бы увидела человека, который в последние дни управляет моими приступами и заставляет чувствовать себя преследуемой. Все эти перспективы отталкивали. Именно поэтому было принято решение отправиться именно к бабушкиному дому.       Я уже приближалась к зданию, которое явно выделялось на фоне других. Это был 9-этажный дом, возвышающийся над привычными в нашем городе пятиэтажками. Я шла к подъезду, твёрдо решив, что неважно где: в подвале, в квартире, или даже на чердаке, но я проведу остаток своих дней именно в этом доме.       К моему большому удивлению, дверь подъезда была открытая и я, не веря в свою удачу, вбежала в здание, скрываясь от дождя. Нужно было проверить квартиру. Я подошла к дверям лифта и нервно зажала кнопку вызова. Двери с грохотом разъехались и я уже почти сделала шаг внутрь кабины, как обнаружила перед собой пустую лифтовую шахту. Я нервно отдёрнула ногу, на долю секунды зависшую над высотой. Высота, кстати говоря, была не внушительная, но при падении разбиться было можно. Я заглянула вниз, оценивая свой возможный ущерб при сильной спешке, но мои размышления прервал скрип над головой, который эхом разлетелся по всей шахте. В ту же секунду раздался продолжительный свист оттуда же и поступил сильный поток воздуха. Меня как током ударило и я высунулась из шахты. И я сделала это как раз вовремя. Ещё бы секунда и падающая с высоты кабина срубила бы мне голову.       Я сидела и пыталась отдышаться. "Меня ведь сейчас могло и не быть...", - думала я. Только сейчас я заметила, что кабина, хоть и падала, но не издала ни одного звука при приземлении. Я не услышала грохота. Немного успокоившись, я снова бросила взгляд вниз шахты и обнаружила кабину, висящую на честном слове над самой землёй. Она тут же начала подниматься и остановилась прямо передо мной, как бы приглашая ко входу. Я не решилась на эту авантюру и поднялась до третьего этажа своим ходом.       Я стою напротив двери с номером "60". На подсознательном уровне я понимала, что там никого нет, ведь бабушка, находясь дома всегда смотрит телевизор, работу которого слышно на весь этаж. Если он выключен - значит, что бабушка либо спит, либо не дома. В это время она обычно не спала, из чего я сделала логичный вывод, что её нет дома. Вопрос был лишь в том, где она может быть.       И всё равно я подошла к двери, и дёрнула ручку. Она не поддалась. Почему-то я сильно расстроилась и сползла по холодной сейфовой двери в слезах. Нервы были на пределе. Я поднялась, встала напротив дверей лифта, которые открылись, любезно приглашая меня прямо в шахту, и что есть силы разбежалась. Темнота. Свободное падение. Удар. Мучительная смерть.       Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Я пришла в себя, распластавшись на холодном полу возле дверей с номерами "59", "60" и "61". Сейчас меня накрыла особо сильная галлюцинация, которая каким-то образом по-настоящему заставила моё тело болеть, как после сильного удара. Я лежала и смотрела в потолок, по телу будто разом поползли тысячи насекомых, желающих полакомиться молодой плотью.       Опустив свой взгляд на туловище, я не обнаружила никакого постороннего движения по телу. Стало как-то радостно и страшно одновременно. Страх поступал тяжёлыми комками в мой организм с каждым вдохом, как бы до этого витая в воздухе. Я сразу же поняла причину моего беспокойства. "Галлюцинации... Они учащаются. Это не приведёт ни к чему хорошему...       Мне было больше некуда идти. Я направилась к самому верху здания в неизвестных целях. Но не было даже сил встать на ноги. Следующие шесть этажей я добиралась ползком. Моё лицо всё ещё было влажным, но я не могла разобрать от чего: были ли это горячие дорожки слёз, идущих из моих покрасневших глаз, или солёные капельки пота, бежавшие, спровоцированные моими усердными движениями, или ещё не обсохшая дождевая вода, которая текла и текла с промокших волос.       До заветной двери оставалось всего ничего. Я задыхалась и думала лишь об одном: "хоть бы дверь была открыта, хоть бы дверь была открыта..." Я схватилась за дверную ручку, приложив усилия, чтобы подняться на ноги, но под моим давлением она начала проворачиваться и дверь открылась. Встать мне так и не удалось и я выползла из помещения, оказавшись на крыше.       Как только я вышла из-под кровли, капли дождя, словно ледяные иголки, стали нещадно впиваться в разгорячённую кожу. Я уже не плакала. У меня просто не получалось. Я просто сидела на коленях, смотрела вдаль, за холодную дымку тумана, величественно возвышающегося над хмурым загадочным океаном. Хотелось верить, что всё скоро закончится.       "Либо я умру, либо это всё окажется страшным сном... Я могла бы предусмотреть и третий вариант... Я проснусь в больнице или в квартире бабушки... Или голая в морге"       Хотелось обернуться на 180 градусов и выкрикнуть что-нибудь душераздирающее на весь город, но из моего горла вырвался только хрип. Голос был давно сорван.       Я опустилась на спину, вытянулась и только сейчас из моего правого глаза выползла солёная мокрая дорожка, смешавшаяся с дождём. Больше я не сдвинулась с места.       В моей голове прокручивалось всё то, что я пережила за этот день. Вспоминая странное застолье на территории аэропорта на меня вдруг накатила новая галлюцинация: я сидела на своём месте привязанная к стулу. Напротив меня вместо тарелки стояла рюмка водки и кусочек чёрного хлеба сверху. В рамке для листов размера А5 красовался мой чёрно-белый портрет с чёрной полосой, расположенной наискосок в правом нижнем углу. Отца нигде не было. Все гости смотрели на меня сумасшедшими глазами с улыбками маньяков и все они аплодировали. В каждой тарелке лежал огромный кусок сырого мяса.       Когда я открыла глаза, отходя от галлюцинации, дождь прекратился. Тучи на небе стали расплываться. Из-за них пробивались тёплые солнечные лучи. Мои губы дрогнули в слабой улыбке. Веки потяжелели. Я закрыла глаза. Навсегда.

***

      Тело неизвестной пятнадцатилетней девочки было найдено спустя четыре часа после наступления смерти. Точная причина смерти не была установлена. При вскрытии был найден искусственный чип, вшитый в правое полушарие головного мозга хирургическим путём, предположительно в младенчестве. Экспертиза показала, что с его помощью девушка подвергалась к серьёзному моральному насилию, что стало источником возникновения галлюцинаций. Среди экспертов ходит популярное предположение о том, что смерть наступила именно под их воздействием. Чип управляется на расстоянии с помощью привязанного пульта управления. Предмет, соответствующий описанию был найден на месте убийства хирурга, кандидата медицинских наук, К******** В******** В************. Позднее пульт был утерян. Основная функция набора (чип + пульт) - садистский эксперимент над, так называемым, чувством преследования, для проведения которого предназначалась одна из двух кнопок пульта. Чем управляет вторая кнопка неизвестно до сих пор.