Единственное сожаление

      Я познакомился с ней совершенно случайно, от части даже не по своей воле.       Вышло так, что мы с Олегом служили вместе, и летом нас решили отпустить на какое-то время, чтобы мы проведали свою семью, друзей, а в случае Олега и девушку.       Тот позвал меня с собой.       Я уверял его, что мне с ним делать нечего, что буду лишним человеком в их компании, но Волкова никто не сможет переубедить.       Вот я и поехал.       Ожидать чего-то особенного от этой поездки не стоило. В душе было немного паршиво, Олег же впервые за долгое время улыбался.       Когда мы вышли из вагона поезда на перрон, моего сослуживца почти сразу завлекла в свои объятия темноволосая девушка. Судя по всему та самая Катя, что учится на первом курсе медицинского.       Симпатичная. У Олега отличный вкус.       Я же, хмурясь, осматриваю людей на вокзале, погрузившись в свои мысли.       Но тут меня вырывают из раздумий, приобняв за плечи. Волков. Кто бы сомневался.       — Ребят, знакомьтесь! Катя, Соня, это мой сослуживец Шура. Шура, это Катя и Соня, о которых я тебе рассказывал.       Перевожу взгляд на девушек и вижу ее.       Улыбающуюся, немного загорелую и с растрёпанными от ветра выгоревшими из-за летнего солнца волосами.       Не знаю, что тогда со мной произошло, но в мыслях я поклялся себе, что сделаю все возможное, чтобы на ее лице всегда была такая счастливая улыбка…       Так и началась наша дружба…       Мы шли на квартиру девушкам. Они вместе снимали двухкомнатную квартиру недалеко от Невского проспекта.       По большей части там жила только Соня, Катя часто оставалась в общежитии во время учебы, если у неё была высокая загруженность.       Но сейчас, на время их летних каникул они живут вместе, а мы будем их соседями.       Когда мы разобрали свои вещи, то почти сразу решили прогуляться по вечернему городу.       Было тепло, кругом были уличные музыканты, картины на продажу, где-то молодые ребята устраивали фаер-шоу и были ночные прогулки на байках.       Катя с Олегом шли чуть впереди нас. Сначала я и Соня шли молча, поглядывая по сторонам и наблюдая за тем, как влюблённые мило беседуют, оглядываясь на нас, проверяя не потерялись ли мы среди толпы.       Но все было отлично.       Немного погодя, я набрался смелости и заговорил с ней. Ее светлые глаза взглянули на меня, а с губ не исчезала улыбка.       Неужели она всегда улыбается?       Мы завели дружескую беседу.       Оказалось, что Соня учится на факультете иностранных языков, изучает английский и испанский. Родители реставраторы, которые часто ездят за границу по работе, а дедушка владеет небольшим чайным магазинчиком.       Я кратко рассказал ей о себе, как решил пойти в армию и о том, как познакомился с Олегом.       Девушка внимательно меня слушала, с интересом и загадочным блеском в глазах.       Так мы и разговорились.       У нас оказалось много общих тем для разговоров. С ней было легко и не нужно было притворяться кем-то другим.       Я понял это тогда, когда она пошутила про собак, что утонули. Тогда я старался сохранить серьезное лицо, но не удержался и засмеялся во весь голос, а она вместе со мной.       Даже Олег со своей девушкой остановились и подошли к нам узнать, что же нас так рассмешило.       До сих пор помню эту шутку : «Как называют собак, которые утонули?…Бульдоги».       Соня была простой, но при этом со своими странностями.       Эти странности мне нравились.       — Сонь, а где Серёжа?       Задает в какой-то момент вопрос Олег. Я в неком смятении. Кто такой Серёжа?       — Пф..Серёжа париться над проектом. Обещал завтра зайти и просил передать тебе, что сожалеет о том, что не смог прийти вместе с нами тебя встречать.       — Когда он придёт, скажу ему, что извинения не принимаются.       Судя по всему это их друг, который не смог присоединиться.       — Сонь, а кто такой Серёжа?       Интересуюсь у своей новой подруги.       Она смотрит на меня своими ясными глазами, в которых отражаются свет уличных фонарей и рассказывает.       Оказалось, что это давний друг Олега, вместе с ним росли в одном детдоме и его лучший друг. Учиться на программиста, увлекается искусством и это чуть ли не часть его самого.       Соня познакомилась с ним, когда тот брал небольшое интервью у ее родителей в Эрмитаже. Они привезли отреставрированную картину, а девушка поехала вместе с ними за компанию.       На следующий день я лично познакомился с этим Серёжей.       Высокий парень с длинными рыжими волосами и темно-голубыми глазами.       Улыбчивый, одет просто.       Соня с радостным блеском в глазах обнимает его, а тот кротко целует ее в макушку.       В этот момент в моей груди что-то кольнуло. Неужели ревность? Нет, быть этого не может..       — Вы вместе?       Решаюсь спросить, но они лишь удивлённо смотрят на меня.       — Что? Нет. Просто дружим.       Отвечают почти синхронно и Серёжа идёт приветствовать Олега.       С души словно камень упал, и почему-то мне сделалось легче.       Так и прошёл наш короткий отпуск.       Мы гуляли, общались, узнавали что-то новое друг о друге, даже умудрились напиться где-то в старом районе Питера. Смеялись, танцевали да и просто весело проводили время.       Мы с Соней обменялись номерами телефонов, и когда они вместе с Катей и Серёжей провожали нас, девчушка сказала :       — Пиши мне, буду рада получить от тебя весточку.       — Обязательно.       С улыбкой ответил я, обнимая ее.       Мы с Волковым садимся в вагон поезда и смотрим в окно на наших друзей. Но я смотрел только на неё.       На ее светлое лицо и развивающиеся светлые волосы, которые снова спутаются, и ей будет тяжело их расчесать.       — Олег..       — М?       — Спасибо, что взял с собой.       Мой друг улыбается.       — А ты ехать не хотел. Говорил же, что будет весело.       Я отправлял письма Соне почти каждый день. И радовался, словно ребёнок, когда получал от неё ответ.       Жадно читал текст, написанный ее ровным почерком. Где-то подтекала ручка и были чернильные пятна, но я лишь ухмылялся и прижимал драгоценный листок к груди, блаженно вздыхая и смотря в потолок.       Хранил каждое письмо в коробке, и когда долго не получал от неё письма, перечитывал старые.       Редко созванивались, но был рад слышать ее мелодичный голос даже через телефонную трубку.       Она рассказывала о том, что происходит у неё в институте, как складывается ее жизнь с Катей и Серёжей, спрашивала как у нас жизнь с Олегом. И я ей рассказывал.       Рассказывал все.       Все наши забавные случаи во время службы и не забавные, что мы делаем и какие наказания отбываем. И ей это все было интересно, а мне приятно.       Ближе к зиме мы не списывались и не созванивались. Просто не было времени. У неё учеба, у меня служба.       Но как-то вечером, когда мы с Олегом уже отдыхали, он читал письмо от Кати.       — Твою ж..       Себе под нос проговаривает парень.       — Что там такое?       Сажусь на кровать, напротив Волкова и смотрю на друга. Тот вздыхает и складывает письмо обратно в конверт.       — У Сони пневмония с осложнениями. Подозрения на туберкулёз, сейчас в больнице лежит одна.       Меня словно окатили холодной водой. Я забыл как дышать и говорить. Сердце бешено забилось и каждое его биение я отчётливо слышал в своей голове.       —К..как это произошло?       — Катя пишет, что она давно ходит сама не своя.       Заболела, вроде поправилась, но вчера ночью подскочила высокая температура. Они вызвали скорую, отправили на рентген, а там выявили пневмонию. Лежит в больнице недалеко от их квартиры.       Скорее всего на учебе подхватила. Нужно будет написать ей или позвонить, поддержать.       — Да..это ты верно говоришь.       Все ещё находясь под шоком, встаю с кровати, от чего та скрипит, и выхожу из комнаты, направляясь к нашему командиру.       Я до сих пор не знаю как смог отпроситься у командира, чтобы меня отпустили на неделю-полторы под предлогом того, что у меня заболела мать, а она одна.       Он долго и пристально смотрел на меня, а потом сказал, что отпускает.       Это было неожиданно и я тут же отправился собирать вещи. Олегу же сказал, что поехал к больной маме, но что-то мне подсказывало, что он все прекрасно понял.       За несколько часов приехал на поезде в заснеженный Питер. Холодно, снежно. Все в огнях и уже веет Новым Годом.       Долго не думая, захожу в ближайший магазин и покупаю немного яблок, леденцов и пару коробок виноградного сока. После этого еду в больницу, где лежит Соня.       Ещё успеваю на вечернее посещение.       Уже в самой больнице сообщаю дежурной медсестре о том, что хотел бы навестить свою подругу.       Она осматривает меня изучающим взглядом, а затем спрашивает имя и фамилию больной.       — Софья Воронова. Поступила к вам с пневмонией.       — А..все, вспомнила. Пятая палата на третьем этаже.       — Спасибо.       Тут же иду к лифту, но он оказывается занят. Ладно, не беда, не даром в полку бегаем огромные марафоны, хоть здесь пригодились.       Быстро преодолеваю лестницу и нахожу нужную мне палату.       Дверь оказывается не заперта и осторожно ее открыв, тихо захожу внутрь.       В углу тускло горит лампа, а сама девушка спит.       Ставлю пакет ближе к тумбочке, сам же присаживаюсь на стул рядом, беря ее ладонь в свои руки.       Она горячая, вены хорошо видны и чувствуются. Даже так видно, что ей плохо. Губы приоткрыты, нос почти не дышит, а время от времени девушка откашливается и дальше продолжает спокойно спать.       Глажу ее ладонь, не в силах оторвать от Сони глаз.       Сердце болезненно сжимается и невольно начинаю винить себя в том, что давно ей не писал, хотя прекрасно знаю, что вины моей здесь нет, да и быть не может.       — Шура..       Хрипло шепчет девушка, приоткрывая свои голубые глаза.       Я думал она разговаривает во сне, но все оказалось куда проще.       — Хей, привет, красавица.       С улыбкой шепчу в ответ, наклоняясь к ней ближе.       — Что ты здесь делаешь?       Все ещё сонно спрашивает она, щуря глаза.       — Приехал к тебе, как только узнал о том, как серьезно ты заболела.       — Не так уж и серьезно.       — С ума сошла? Пневмония с осложнениями и подозрение на туберкулёз. Да, не серьезно.       — Ты приехал сюда читать мне нотации?       — Нет. Скрасить твои больные дни и позаботиться о тебе. До меня дошли слухи, что ты все это время одна будешь.       — Катя сказала, что завтра приедет как только освободиться. Сообщила, что ради меня пару по физ-ре прогуляет.       — Героический подвиг.       — Вот и я о том же.       — Я тут тебе немного подарков принес. Это тебе сейчас, но как бы на Новый Год.       С усмешкой достаю из пакета гостинцы. Соня смеется, а потом откашливается.       — Плохо, да?       Улыбка исчезает с моего лица, когда вижу ее мутные от болезни глаза, синяки под глазами и с какой слабостью она водит подушечками пальцев по моей ладони.       — Бывало и лучше. Не переживай, на поправку быстро пойду.       — Конечно, пойдёшь. Я приехал, буду тебя лечить.       — Ну мааам!       — Не мамкай, мне тут!       Даю ей легкий щелбан, а она по-детски надувает губы, смеясь от всей этой ситуации.       Замечаю на тумбочке связку винограда.       — Кто-то приходил?       — Да. Серёжа вчера принёс, когда узнал, что меня в больницу кладут. Сказал, что будет навещать почаще.       — Понятно…       Я поджимаю губы. От ее слов становится немного неприятно, но сам себе говорю, что ревновать бессмысленно.       Соня просто моя подруга..просто подруга..подруга, ради которой я отпросился со службы и приехал в Питер, чтобы не бросать одну во время болезни.       Да, так друзья и поступают.       Соня пролежала в больнице дня три или четыре. Потом ее выписали на домашнее лечение, когда стало ясно, что туберкулеза нет и это просто пневмония.       Сказали только иногда приходить на сдачу крови, регулярную прослушку и рентген. Выписали нужные лекарства и пожелали скорейшего выздоровления.       Она была слишком слаба, и я в буквальном смысле нес ее на руках от больницы до такси и от такси до самой квартиры.       Я помог снять верхнюю одежду и оставил ее одну в комнате, чтобы она переоделась в домашние вещи, а сам отправился на кухню искать что-то съедобное.       В холодильнике оказался суп. Даже не испорченный. Отлично, этим обедать и будем.       Разливаю его по тарелкам и ставлю греться в микроволновку. Пока обед греется я решил проверить аптечку, на случай если есть какие-то прописанные лекарства, чтобы лишнего не покупать.       Большая часть препаратов было в наличии, остальное докупим.       В это время на кухню приходит Соня в домашних клетчатых штанах, серой футболке и тёплых гольфах.       Она так мило выглядит в этом наряде и с растрёпанными волосами.       Уголки моих губ приподнимаются в ухмылке.       — Садись да стол, красотка, обедать будем.       — Шур, я не хочу.       Вяло проговаривает девушка, усаживаясь с ногами на стул.       — Красавица, тебе нужно поесть. Исхудала очень сильно, да и сил почти нет. Если нужно, я тебя и с ложки покормлю.       — Это явно лишнее.       — Я могу.       Подруга тихо смеется, а я ставлю тарелку с супом прям перед ней и протягиваю ложку.       Соня долго смотрит на меня, а потом тяжело вздыхает.       — Что бы я без тебя делала?       Берет ложку и принимается за трапезу. Через какое-то время я к ней присоединяюсь.       — Что сейчас планируешь делать?       — Испанским заниматься.       От этих слов я аж подавился.       — Чего?..       Со слезами в глазах сипло спрашиваю, откашливаясь.       — Заниматься буду. Экзамен сам себя не сдаст.       — Милая, ты видела своё состояние? Никаких занятий, постельный режим. Мне не нужно, чтобы ты ещё хуже себе сделала. Ты даже есть нормально не можешь, какие занятия?       — Шура, но это..       — Никаких оправданий. Сейчас ты доедаешь суп, пьёшь лекарства и мы вместе идём смотреть какой-нибудь сериал или фильм!       Молча смотрю ей в глаза. Она смотрит в ответ, не мигая, а потом пораженно вздыхает.       — Хорошо, как прикажешь.       — Вот и славно.       Мы продолжаем нашу трапезу, попутно разговаривая, шутя или просто молча глядя друг на друга.       Тишина не давит на сознание, а лишь прибавляет уюта. Тепло разливается в моей груди, а сердце пропускает пару ударов, когда я очередной раз вижу ее счастливую улыбку и как сквозь мутную пелену болезни в глазах сверкает огонек счастья.       Немного погодя мы уходим в комнату Сони.       Она зарывается в одеяло и включает ноутбук. Я же устраиваюсь рядом, поставив перед девушкой миску с попкорном, за которым успел быстро сбегать и ещё купить оставшиеся лекарства.       Обнимаю Соню, чуть прижав к себе, а она была не против.       Так и прошёл наш оставшийся день.       В какой-то момент замечаю, что подруга уснула. Я лишь нежно улыбаюсь и аккуратно встаю с кровати.       Убираю все лишнее, поправляю одеяло и легонько провожу ладонью по ее щеке.       Температуры нет, это хорошо.       Сам ухожу во вторую комнату и устраиваюсь на кровати. Мои глаза смотрят в тёмный потолок, пытаясь рассмотреть рельефные узоры и сам не замечаю как уснул.       Не знаю сколько проспал, но меня разбудил тихий женский шепот.       — Шура..       — М?       Резко открываю глаза и поднимаюсь с кровати. По старой привычке.       — Тише, тише…       Все ещё шепча говорит Соня, кладя руки мне на плечи. Я немного сонно вздыхаю.       — Что случилось, красавица?       — Пойдём вместе со мной смотреть на зимний Питер.       — Соня, тебе не стоит выходить сейчас на улицу. Если тебе что-то нужно, то я без проблем схожу и куплю что требуется.       — Шур, ты не правильно понял. Пойдём вместе на балкон. С него видимость хорошая, он закрытый и утеплённый. Возьмём одеяла и посмотрим на зимние улицы.       Смотрю на Соню и уголки губ сами по неволе приподнимаются.       Моя маленькая больная девочка. Как я мог ей отказать? Конечно никак.       Вот мы и оказались на балконе.       За окнами идёт снег, а улицу освещают фонари, яркие гирлянды и прочие мелкие, но интересные украшения.       — Жаль, что ты не сможешь приехать к нам на Новый Год.       Тихо произносит Соня, кладя свою светлую голову мне на грудь. Я чуть плотнее укутываю ее в одеяло, чтобы ей было не холодно.       — Олег приедет. Я буду отрабатывать свой отгул.       — Может я к тебе приеду?       Девушка смотрит на меня.       — Не стоит, красавица. Делать там нечего, да и боюсь тебя там одним взглядом съедят.       — А ты меня защитишь.       — Да. Я бы сделал все, чтобы тебя никто не тронул.       — Ну..если там все на столько серьезно, тогда просто пришлю тебе открытки и новогодние фотографии.       — Буду с нетерпением ждать.       Соня посмеивается, а я целую ее в макушку. Так мы и сидели на балконе, пока не уснули в объятиях друг друга.       В тот момент я понял, что люблю эту девушку и очень даже сильно…       На Новый Год, как я и предполагал, остался в полку и отрабатывал свой отгул.       Соня к тому времени уже поправилась и ходила на учебу. Смогла на отлично сдать экзамен по испанскому.       Я в неё верил.       Вечером 31 декабря мне пришло письмо. Там были новогодние открытки с пожеланиями от Сони, Олега, Кати и Серёжи. В другом письме поздравление от моей семьи.       А потом неожиданно приходит старший по званию и сообщает, что мне адресован звонок.       Удивлен ли я? Ещё как.       Не раздумывая подхожу к телефону, а там радостные голоса друзей. Мои губы сами расплываются в улыбке, а в глазах появляются слёзы счастья.       — С Новым Годом, Шура!       Со смехом говорят ребята, и я слышу на той стороне провода бой курантов.       — С Новым Годом, друзья.       Произношу я, вытирая слезы рукавом куртки.       Следующая наша встреча произошла весной.       Олег отправился в Питер на медицинское обследование, а я с ним, чтобы встретиться с Соней и наконец признаться в своих чувствах.       Купил цветы. Голубые пионы. Ей должно понравиться.       Я с улыбкой на лице поднимался по лестнице и кажется никогда ещё не чувствовал себя таким счастливым.       Одна мысль, что снова увижу на лице девушки улыбку, услышу как она с нежностью называет мое имя грела мне душу и заставляла сердце трепетать.       Вот. Стою перед ее дверью и стучу. Слышу шаги. Дверь открывается и за ней оказывается сама девушка.       — Шура?! Боже, какими судьбами?       Как только я захожу в квартиру, она меня обнимает.       — Привет, красавица.       Любяще целую ее в висок и вручаю букет цветов.       — Голубые пионы..где ты их достал?       — У меня свои связи.       Игриво подмигиваю, снимая верхнюю одежду.       — А по какому поводу?       — Решил тебя порадовать.       Пока ещё рано, нужно немного оттянуть момент.       — Тебе это удалось. Проходи, чувствуй себя как дома.       Так я и поступил.       Захожу на кухню и вижу, что на столе стоит букет фиолетовых ирисов.       — Сонь, а это что за цветы?       — А? Ирисы? Серёжа подарил сегодня утром, когда в любви признавался.       Мое сердце замерло. Мне было страшно услышать продолжения этих слов. Тот рыжеволосый парень..лучший друг Олега..неужели?       — И..что ты ему ответила?       Сажусь за стол. Почти не дышу, а руки стали влажными от волнения.       — Я ответила взаимностью. Теперь мы встречаемся.       Это то, что я боялся услышать больше всего на свете сегодня. Мой мир развалился словно карточный домик.       Больно ли мне? Да. Больно от того, что я возлагал ложные надежды.       С чего я решил, что Соня тоже испытывает ко мне те же чувства, что и я?       Я не виню ее. Нет, никогда. Я виню себя. За то, что не замечал их взглядов в сторону друг друга, за то, что не интересовался ее чувствами.       Сжимаю кулаки от того, что не успел вовремя сказать ей о том, что у меня на душе по отношению к ней.       — А ты надолго в Питер?       Интересуется девушка, поставив чашки с чаем на стол.       — Нет..сегодня вечером уже уеду…       — Так быстро?       — Да. Я приехал по делам. Заодно решил тебя навестить, увидеть как ты поживаешь.       Соня улыбается, слегка краснея.       — Это приятно слышать.       Я так и не признался. Решил не портить наши с ней отношения, нашу дружбу и особую связь.       Разумовский для неё отличный кандидат. Программист, парень с целями. Увлекается искусством, отлично образован. Что ей могу дать я, обычный солдат? Я не знаю.       Когда сел на поезд, долго смотрел на вечерний Питер, на уходящее в закат солнце. И сам не заметил, как по моей щеке скатывается горячая слеза..       Мы продолжали списываться.       Пусть и редко, но списывались.       Когда Олег собирался ехать к ним и звал меня с собой, я отказывался, говорил, что давно не ездил к семье.       Мне не хотелось мучать ни себя, ни Соню.       Я бы не вынес ее влюблённого взгляда в сторону Серёжи.       Так прошёл почти год.       Наступила осень. Октябрь.       Вроде холодно, а вроде тепло. Непонятная погода.       И тут, нам сообщают, что нас отправляют на военную службу в Сирию. Меня и Олега.       Я почти не знал чего ожидать. Но знал одно точно - живым оттуда выбраться почти невозможно.       Нам разрешили съездить к семьям, так сказать встретиться. Возможно в последний раз.       Сначала я съездил к маме. Она плакала, не хотела меня отпускать, но уже ничего не изменишь.       Позже заехал в Питер, чтобы забрать одно оружие.       Не знаю зачем и для чего, но посчитал нужным оповестить об этом Соню.       Дрожащими руками набираю ее номер, подношу телефон к уху.       Долгие гудки.       Уже думал, что она не возьмёт трубку, собираюсь сбрасывать звонок, но в последний момент на той линии слышу ее прекрасный голос :       — Шура, ты..       — Соня..я хочу с тобой встретиться. Через час у меня поезд, сейчас в Питере, стою на вокзале…приходи, пожалуйста.       Еле говорю. Голос предательски дрожит, руки с трудом держат телефон.       — Поняла, сейчас буду.       И сбрасывает трубку.       Закрываю глаза, делаю глубокий вдох.       Прохладный воздух наполняют легкие, а в голове кавардак. Что мне делать? Как мне с ней говорить?       Проходит минут двадцать и вот, в далеко вижу ее силуэт.       Она в кофейном пальто, джинсах и кофте бежит ко мне. Светлые волосы развеваются на ветру.       В этот момент мое сердце бьется чаще, кровь бурлит в венах, а дыхание замирает.       Я не выдерживаю и просто обнимаю ее.       Ее изящные руки обвивают мою шею, а потом она от меня отстраняется.       С трудом смотрю в ее светлые глаза. Глаза, которые меня покорили. Глаза, от которых я не могу отвести взгляд.       Понимаю, что она все знает, но считаю нужным сообщить все самому.       — Нас отправляют в Сирию. Не знаю смогу ли вернуться оттуда живым. Но в любом случае хотел лично об этом сообщить, а не через телефон или письмо.       — Шура, это обязательно?       — Да. Это наш с Олегом военный долг. Писать и созваниваться не сможем. Но когда все закончится, обещаю, что обязательно тебе как-то об этом сообщу. Может быть через Олега.       Девушка отводит глаза в сторону, поджимает губы и делает шумный вдох.       Сдерживает слезы.       В этот момент мне захотелось ее крепко обнять, признаться во всем и зацеловать ее лицо, руки..захватить в свои объятия, прижать к груди и некогда не отпускать.       — Я рад, что судьба позволила нам встретиться. Рад, что у нас была такая чудесная дружба.       Девушка встаёт на носочки, кладёт свои холодные ладони на мое лицо и кротко, почти невесомо касается моих сухих губ.       Сердце сжалось от боли и чувств одновременно. Тело окутало непонятное желание. Я был готов совершать безумные поступки.       Навсегда запомню этот поцелуй : невесомый, почти ничего не стоящий, но для нас двоих он стоил очень даже многое.       Не выдержав, крепко прижимаю ее к себе, уткнувшись лбом в ее плечо. Ее руки обнимают мои плечи, легко водят по лопаткам и волосам.       Я бы все отдал, чтобы она делала это почти каждый божий день.       Смотрю в ее глаза и вижу, как по щеке стекает одинокая слеза. Касаюсь ее губами, а затем дотрагиваюсь ее лба своим.       — Береги себя, красавица.       И после этого сажусь в вагон поезда. Нахожу своё купе и устраиваюсь у окна.       Вижу, что девушка все ещё стоит на перроне, наблюдая за моим окном.       Мы смотрим друг на друга, боимся отвести взгляд и потерять друг друга навсегда.       Поезд трогается с места, медленно уезжая с остановки под названием «Питер».       Соня делает шаг вперёд. Потом ещё один и ещё. А затем и вовсе просто бежит за поездом, не сводя с меня своих ясных глаз.       Мне хотелось встать с места и броситься к выходу, спрыгнуть с поезда и подбежать к моей красавице. Крепко обнять и никогда не отпускать, не ехать ни в какую Сирию, а быть с ней.       Но увы..это невозможно и ее желанный силуэт вскоре исчез среди толпы, а потом и в пейзажах города…       Прошло много лет, но не было и дня, когда я не вспоминал бы Соню.       Я стал наемником вместе с Олегом и мы продолжали находиться в Сирии.       Мы изменились. Кто-то незначительно, а кто-то конкретно. Нас с Волковым это не особо коснулось. Я лишь перекрасил волосы в синий, сделал татуировки на шее, может немного изменился характером.       Все началось с того, что мы вытаскивали Разумовского из психушки. Как так сложилось я даже знать не хочу, в душе надеялся, что Соня не находилась с ним в отношениях, беспокоился за неё и боялся, что Серёжа мог ей как-то навредить.       Потом Олег мне и моему напарнику приказал следить в Питере за Игорем Громом.       Мы без лишних слов выполняли приказ.       Обманом расположили к себе, прикинулись ФСБ и посадили на частный самолёт.       Но на нем возникли трудности.       Игорь смог разузнать, что мы не те, за кого себя выдаём, и затеялась драка.       Он приложил меня щекой к стене, нанёс неплохие такие побои, но в конце его вырубил прикладом Волков, назвав нас в конце идиомами.       Так мы и долетели до Венеции.       Скрутив руки нашего майора, заходим в неплохой такой дворец.       В стиле Разумовского.       Я осматриваю здание изнутри и на какое-то время останавливаюсь.       — Шура?..       Слышу знакомый женский голос. Оборачиваюсь и вижу Соню.       Дыхание замерло.       Боже мой..кого кого, а ее встретить я здесь не ожидал.       — Соня..       Все ещё в шоке. Мы оба улыбаемся, а потом она крепко меня обнимает за шею.       Смеясь, прижимаю девушку к своей груди, вдыхая запах ее волос. Такой же как и тогда.       Она почти не изменилась. Такая же восхитительная, синее длинное платье идеально на ней сидит.       — Что..что ты здесь делаешь?       Спрашиваю я, рассматривая ее лицо, стараясь осмотреть каждую линию.       — Помогаю Серёже не свихнутся окончательно. Пока неплохо справляюсь.       — Вы ещё вместе?       — Да. Что уж с этим поделать.       Этого я и боялся. С ним не очень безопасно и даже знать не хочу на кой ему сдался майор полиции. Я, конечно, не лучше.       Наёмник..       — Боже..Шура, куда делся тот темно-русый парень, который ни с того ни с сего решил приехать в Питер, чтобы лечить меня.       Ее тонкие пальцы зарываются в мои волосы, а по спине пробежались мурашки.       Если бы она это сделала в более интимной обстановке, я бы даже застонал.       — Хах..нравиться?       — Восхитительно. А пластырь на носу зачем? Образ или боевое ранение?       — Образ, но ты никому об этом не говори.       Подмигиваю девушке.       Соня улыбается и замечает ободранную щеку.       — Пресвятые мармеладки..что с тобой случилось?       — Ай, да так..наш пленник немного взбунтовался и решил нас побить..       Указываю взглядом на Грома. Девушка вздыхает и понимающе кивает.       Мы присоединяемся к остальным и заходим в зал, где уже стоит сам Разумовский.       Все бы ничего, но комната резко наполняется каким-то газом.       Моментально перевожу взгляд на Соню. Она кашляет, медленно опускаясь на колени.       Хотелось броситься к ней, как-то перекрыть ей дыхательные пути, чтобы она осталась в сознании, но как только я попытался сделать шаг, потерял сознание и провалился во тьму.       Очнулся уже в неизвестной комнате за решёткой.       Оглядываюсь и вижу, что помимо меня здесь находятся наши люди-наемники, а напротив нас другая решётка, за которой неизвестные мне люди.       Посреди стоит стол с интерактивными шахматами, напротив друг друга сидят Разумовский и Гром.       Я встаю на ноги и осматриваю каждого, надеясь увидеть Соню. Но ее нигде нет.       Где она? Что с ней сделал этот рыжеволосый ублюдок? Если он как-то ее обидел, что-то с ней сделал..я лично его убью своими голыми руками.       Мне это не впервой, но это будет первый раз, когда мне будет приятно забирать чью-то жизнь, наблюдать и ощущать как человек испускает свой последний вздох.       Чувствую, что мое горло что-то сжимает. Касаюсь пальцами и понимаю, что это взрывающийся ошейник.       Нет..       Вслушиваюсь в диалог соперников. Разумовский решил таким образом победить Грома и отомстить. Для этого устроив шахматный турнир нами.       Мы фигуры на доске. Каждая съеденная фигура - смерть одно из нас. Мы - чёрные фигуры. Друзья Игоря - белые.       Черт..не знаю радоваться тому, что здесь нет Сони или нет..мне страшно. Страшно за неё и за себя.       Я не знал, что вот так закончиться моя жизнь.       Никогда не задумывался над тем, как именно я умру. Но точно не предполагал, что таким образом : в игре психопата…       Мои пальцы сжимают прутья решётки, глаза жадно впиваются в доску, пытаясь понять кто есть кто.       Вот. Чёрную фигуру съедают.       С каждым ходом напряжение среди нас всех растёт. Никто не знает чей черёд умирать.       Но чувствую на шее покалываете тока. Нет…нет, нет, нет!       С испугом смотрю на ошейник, мои пальцы пытаются его снять, но все безуспешно. Ещё немного и он разорвёт мне горло.       Закрываю глаза, нервно сглатывая, и шепчу себе под нос, почти одними губами :       — Я люблю тебя, красавица..       Боль.       Невыносимая боль моментально пронзает мое тело.       Без единых признаков жизни падаю на холодный, залитый чужой кровью пол.       Жалею ли я о чем-то? Да. Только об одном : что не смог сказать Соне заветные слова.       Спустя столько лет, мое сердце продолжало трепетно биться при одном лишь воспоминании о ней.       О ее глазах, смехе..и том поцелуе, когда она провожала меня на поезд…