один из них болеет

      Не смотря на то как радужно и счастливо начиналось твое утро, под конец дня твое тело точно начало сдаваться и сейчас ты завернут в два одеяла и борешься с бессонницей и дикой усталостью одновременно. Твоя голова разрывается от боли и тебе больно от яркого света точно также, как и от полной темноты, поэтому стены твоего блока отдыха (aka комната для просмотра сопливых фильмов с Каркатом) освещает тусклый свет лампы. Ты абсолютно без понятия, как в таком состоянии чем-то заниматься, поэтому ты просто пялишь в стену. Твое дыхание немного затруднено от жары, но стоит тебе сбросить одеяло и тело дрожит от холода. Ловишь себя на мысли, что очень бы хотел прохладной воды, но голова кружится при любом движении и ты не хочешь снова ловить вертолеты, поэтому ты все еще лежишь. Ты так же старательно делаешь вид, будто ты без понятия, что с тобой происходит, но в глубине души ты отлично понимаешь, что заболел. Скорее всего ты простудился, когда уснул на холодном полу прошлой ночью. Это все еще тайна, ты не признаешь, что болен, по крайней мере, вслух. Страйдеры не болеют.       Резко ты собираешь всю силу воли и раскрываешь одеяло, после чего медленно плетешься на кухню. Ты не можешь просто лежать и ждать, когда вода сама тебя принесет. По дороге ты врезаешься в дверной косяк, потому что в глазах резко потемнело. Это было смешно и ты посмеялся, надеясь, что никто не заметил твоей минуты стыда. Хорошо, что кухня недалеко от твоего уютного гнездышка, это значит, что шанс встретить кого-то по дороге туда минимален. К твоему сожалению на кухне тусуются Роуз и Канайя. Это самые ужасные люди которых ты мог встретить, потому что ничто не укроется от взора твоей сестры. Ты перестаешь жалко обнимать себя и наливаешь холодной воды в стакан, быстро выпиваешь и без единого слова идешь обратно, но Роуз тебя окликает по имени. Конечно же она не собиралась молча отпускать тебя с этой комнаты пыток для желудка. Ты в раздражении откидываешь голову назад (зря, кстати, голова еще сильнее заболела) и поворачиваешься к сестре. — Тебя трясет, ты в порядке? — Теперь ты чувствуешь вину за то, что она прервала супер уютное объятие со своей девушкой только чтобы узнать как у тебя дела. Дамочки сложили друг на другу головы и шепотом обсуждали книгу, но вот пришел ты и Роуз села прямо. Ты смотришь на сидящую вплотную к ней Канайю, ожидая увидеть там раздражение от прерванного сеанса чтения, но не видишь в ее взгляде ничего подобного, она выглядит так же обеспокоено. Стыдливо ты отнекиваешься и охрипшим голосом списываешь все на то, какой метеорит холодный и сбегаешь в свое безопасное место.       По дороге ты смотришь на свои руки и, черт возьми, Роуз права. То, как тебя трясет видно невооруженным взглядом. Выглядишь жалко и это сподвигает тебя на то, чтобы не вылезать из своих четырех стен как минимум неделю. Ты снова укутываешься в одеяло и прикрываешь глаза, надеясь, что это облегчит твою боль. Перед глазами мелькают разноцветные круги, дышать все так же сложно и периодически ты кашляешь. Ты заботишься о том, чтобы кашель из твоих легких доносился максимально тихо, ты уверен, никто не услышит его за пределами комнаты. Но как бы ты не был сконцентрирован на том, чтобы не вести себя шумно, в конце концов незаметно ты погружаешься в сон.       Черт возьми, даже во сне ты чувствуешь головную боль.       Еще до того, как ты открыл глаза ты почувствовал на своем лбу прохладную ладонь. До этого ты мерз, а теперь тебе так жарко, что хочется чтобы эта прохлада была везде. Ты стремительно выворачиваешься из-под одеял и с силой открываешь свои уставшие глаза. Ты снова попался на этот крючок: наивно верил, что сон вылечит, но сейчас ты воистину ощутил на себе всю тяжесть происходящего. Перед глазами поплыло конкретно, но очертания Карката ты еще можешь разглядеть. Он убирает руку и хлопает тебя по плечу, что-то говорит, но ты слышишь лишь последнюю часть. — …Какая там нормальная температура у вашего отсталого вида? — о, как бы ты хотел ответить, но даже не пытаешься. Закрываешь глаза снова, чтобы не напрягать свою голову, которая точно потерялась в пространстве, и лежишь. Это немного похоже на опьянение, только тебе не весело. Ты снова открываешь глаза, опьянение, когда не весело называется похмельем, да, точно, похоже на похмелье, — придурошный, ты меня вообще слушаешь? — Каркат хлопает тебя по щеке и ты смотришь ему в глаза, твои очки где-то потеряны в следствии беспокойного сна, ты можешь лишь надеяться, что они в целости и сохранности. Потом ты поддаешься соблазну и передвигаешь прохладную руку Карката на свою шею. Да, так куда лучше. Каркат закатывает глаза и встает. Тебе снова жарко, но ты не жалуешься. Каркат уходит и минута, пока его нет, кажется для тебя сраной вечностью. Ты задумался о том, как громко и часто ты дышишь ртом и прикусил губу. Потом он возвращается с бутылкой холодной воды и прислоняет ее к твоему лбу. Это обжигающе холодно, то, что нужно. — Ты горячий, — Каркат говорит тебе очевидный факт и ты собирался остроумно ответить, но открыл рот и громко закашлялся. Окей, ты только что чуть не выплюнул свои легкие при Каркате и это безумно стыдно. Когда приступ кашля отпустил тебя ты слезящимися глазами смотришь на ахуевшего тролля, — Роуз, как обычно, оказалась права, — теперь закатывать глаза твоя очередь. Ты собираешься с силами и прочищаешь горло. — Ну конечно тебе все распиздела Роуз, как могло быть иначе? — Каркат хмурится. — Я пошел тебя искать и услышал как Роуз что-то объясняла Канайе, я думал ты тоже там так занят обсуждением какой-то чепухи, что не можешь мне ответить, но я зашел, а тебя там не было и Роуз сказала, что ты медленно умираешь у себя в блоке отдыха, — Каркат раздраженно прорычал, — конечно, я ей не поверил, для девушки, у которой брат умирает в муках она была недостаточно взволнована, — тролль отмахивается рукой, — я, конечно, без понятия, как вы там реагируете на смерти близких, но все равно не поверил, а потом я прихожу к тебе и что я вижу? — Каркат тычет в тебя пальцем, — ты лежишь под одеялами и разве что не стонешь, а когда закашлял, я думал, что мне придется лично выносить твою смердящую смертью тушу в открытый космос, ты, болван, напугал меня, — из твоей груди вырывается низкое хриплое хихиканье. — Не умираю я, крутые парни тоже устают иногда, посплю и все, — хмурый взгляд пилит тебя, но ты не готов спорить и тратишь все силы на то, чтобы держать глаза открытыми. — Тролли тоже болеют, но даже наша ахуенно гордая великая раса лечится, — Каркат открыл рот, но передумал что-то говорить и задумался, — я вряд ли достану тебе лекарства, но никто не отменял лечения на основе чая, меда и опиздюливания любовью и заботой. — Я не болею. — Очевидно, ты болеешь. — Неа, — Каркат взмахивает руками. — Ты, блять, хрипишь, кашляешь, — тролль вытирает что-то под твоим носом, — и из твоего носа течет, — Каркат как ни в чем не бывало вытирает руку об свои штаны, а ты сморщиваешься в отвращении. — Фу, чувак, спасибо, хоть не облизал, — он весело ухмыляется. — Могу облизать, — ты прикрываешь нос рукой. — Фу, чувак, не смей, — Каркат пытаешься оторвать твои руки от лица, но ты брыкаешься и не поддаешься, поэтому ладони тролля переместились ниже к твоей шее, секунду вы смотрите друг другу в глаза, он с победной ухмылкой, ты с мольбой о пощаде, — только попробуй… — в следующую секунду его пальцы быстро задвигались и ты не мог ничего поделать, кроме как хрипло истерично засмеяться. Конечно, речи о том, чтобы защитить свой нос уже не идет, щекотка куда страшнее, ты пытаешься оторвать руки Карката от своей шее, вынужденно смеясь, сжал плечи и даже уперся ногой ему в грудь, Каркат хоть и слабый, но держится уверенно стойко. Его руки перемещаются на твои уши и диван слишком мал, чтобы ты мог как то извернуться, но твои хихиканья заканчиваются на том, что в конце концов Каркат щелкает тебя по носу, сам посмеиваясь. — Придурошный, — Каркат улыбается тебе и ты готов перетерпеть много щекоток, лишь бы смотреть как он улыбается. Ты закашливаешься. Ладно, много щекоток, но не сегодня. Ты прикрываешь глаза, но Каркат немного трясет тебя за плечо, — температура, Дейв, давай ты скажешь какая норма у твоего вида, а потом, если она высокая, таблетки как-то алхимировать все-таки придется, — в руках Карката оказывается какое-то устройство и ты недовольно цокаешь языком. — Без понятия, бро, какая разница? Я в порядке, — Каркат хмурится. — Значит, я просто спрошу у Роуз, — он собирается встать, но ты быстро хватаешь его за рукав свитера и тянешь обратно. Ты не хочешь, чтобы к тебе еще и Роуз приставала. Ты бурчишь что-то о тридцати шести и Каркат заботливо пихает устройство тебе под мышку. Минуты ожидания были такими долгими, что ты почти уснул, но вздрогнул, когда устройство запищало. Тролль смотрит на цифры и снова хмурится, а потом вопросительно смотрит на тебя, — какой разброс температуры для вашей расы это заебенно и можно наслаждаться своим бессмысленным существованием? — Ты просто выхватываешь устройство и на нем точно выведено число 38,3. — Все не так плохо, китикэт, я же не могу умереть, поэтому можешь просто оставить мне воды и подождать, как я и собирался делать, не смотри на меня так, ничего плохого со мной не случится, — ты уверен, что не умрешь, сколько сотен раз ты уже так болел и ничего страшного, и сейчас ты здесь, живой, на метеорите с кучей инопланетных и не совсем подростков.       Каркат действительно уходит, и наступает тишина. Ты пьешь воду и тебя снова бросает в холод, поэтому ты снова накидываешь поверх себя одеяло и молча пялишь в стену. Уснуть не удается, разве что отключаться и просыпаться каждые пять минут. Ты буквально весь день делал целое нихрена, но поднять руку, чтобы убрать с себя одеяло так сложно, рука кажется невероятно тяжелой. Ты ее вообще не чувствуешь пока не шевелишь пальцами. Недавно ты мог дойти до кухни, а теперь не можешь скинуть с себя сраный кусок ткани. Пока ты пытаешься настроить себя на то, чтобы поднять руку, Каркат возвращается. Ты даешь себе щелбан за то, что правда поверил тому, что он послушает тебя и уйдет, все-таки он самый заботливый и беспокоящейся о всякой чепухе парень из всех, кого ты только встречал, и когда ты просишь убрать с тебя одеяло, он непоколебимо это делает, просто золото. Однако потом он приподнимает тебя и кладет тебе под голову подушку, теперь твоя голова приподнята и это вызвало новую волну головокружения, о, как ты жалок. — Кто бы знал, что у Канайи есть целая домашняя лечебница, я когда увидел ее «скромные», в кавычках, запасы, подумал она ограбила фармацевтический склад. Огромная коробка чисто под таблетки, кто знает, где она хранит пластыри, бинты и спреи? Просто посмотри на Канайю, это девушка, у которой есть все! Помада-бензопила? Пожалуйста! Совет на любой случай жизни? Забирай! Таблетки от температуры? Держи, Каркат, конечно я буду делать вид, будто не знаю, что ты берешь их для Дейва, конечно, они нужны тебе, да, я тебе верю. Держи тролльскую таблетку от температуры, надеюсь, она и людям подходит, — Каркат кладет в твою ладонь белую круглую таблетку и протягивает тебе бутылку воды.       Ты смотришь на белую таблетку и она не внушает тебе никакого доверия. Ты не видел упаковки, ты не знаешь названия и состава. Она инопланетная и когда ты видишь Терези, Канайю и других троллей, ты точно можешь увидеть различия между вами. — Я не буду это пить, что если я отравлюсь и мучительно умру? — Ты пытаешься вернуть таблетку Каркату, но он сжимает ее в твой кулак и толкает обратно к тебе, недовольно рыча. — Не беси меня и ешь сраную таблетку, думаешь, Канайя дала бы мне лекарства, которые навредили бы тебе? Ну же, ешь, я хочу, чтобы тебе стало лучше, — ладно, он тебя моментально уговорил.              Ты конечно, гордый, но это слишком сложно терпеть, ты лежишь так уже несколько часов и это уебищное состояние и ломоты всего тела уже надоела. Поэтому, да, долго уговаривать тебя не нужно, тело готово съесть все, на чем есть обертка «от этого тебе станет лучше». Ты пару секунд рассматриваешь таблетку и кладешь ее в рот, не помня, когда ты вообще ел какие-нибудь таблетки. Сначала она кажется сладкой, но стоило ее раскусить и она раскрыла свою горькую коварную личность. Твое лицо исказилось в отвращении и ты быстро хватаешь бутылку воды, выдувая ее наполовину, что, кстати, совсем не помогает избавиться от послевкусия. — Да, сюрприз, большая часть таблеток горькая, — Каркат делает за тебя все движения, ставит закрытую бутылку рядом на пол и целует твой лоб, ты и не возражаешь. Дальше он снижает свой громкий голос до полушепота, — мне положить тебя обратно? — Ты машешь головой, боясь, что смена положения вызовет новую волну головокружения, но ты переворачиваешься на бок так, что рядом с тобой появляется немного места и его как раз хватает, чтобы Каркат поднял свою тощую задницу с пола и сел на диван. Он гладит твои волосы, а ты прикрываешь глаза, хотя сон совсем не идет, держать их закрытыми проще. — Когда я болел, мой лусус делал мне горячие напитки с цитрусами и пихал мне сладких жуков, — ты слышишь в шепоте Карката улыбку, ему наверняка очень приятно вспоминать это, как бы он не жаловался на своего лусуса, кажется, не таким плохим он был, — тролли обычно не привязываются к своим лусосам и я делал все, чтобы не привязаться, но иногда я думаю, кто еще обо мне так позаботится? — Я, — ты не открывая глаз отвечаешь и Каркат хихикает. — Ты не можешь позаботиться о больном самом себе, о чем ты, гений? — Ну, если заболеешь ты, будь готов поднять на уши Дейва Страйдера и он за пять минут выучит все мелочи в медицине троллей, — ты не можешь сдержать улыбки, — оденусь в костюм медсестры и буду колоть тебе уколы в задницу, ты со мной сразу на ноги встанешь, — Каркат корчит гримасу недоверия. — Факт, ваша раса раньше лечила болезни мочой и ампутацией конечностей, я не доверю тебе свое здоровье. — Это было во времена динозавров, чел… — Ты, кажется, и живешь во времена динозавров, не думай, что я не заметил, как ты вздрогнул из-за температурного измерителя, что, новые технологии пугают? — ты все-таки смотришь на него. — Никто меня не пугал, у нашей расы хотя бы названия нормальные. И ваш «температурный измеритель» для нас простой адекватный «градусник». Произнеси это вслух, Каркат, градусник. Звучит куда более современно и обыденно, чем ваше подобие передовых технологий. — Да-да, тешься разницей культуры, это обязательно избавит тебя от страха инопланетных пищалок. — Ты уверен, что вздрогнул я? Может вздрогнул ты и тебе показалось, что на самом деле вздрогнул я? Ты в порядке, Киткат, что если я заразил тебя? — Лучшая защита — это нападение, хотя, судя по выражению лица Карката, это крайне глупо прозвучало. Он снова кладет ладонь на твой лоб. — Кажется тебе стало хуже, ты совсем бредишь, стоит тебе открыть рот и доносится бессмысленная нелепица из придуманных фактов. Так и быть, я не выброшу твое бездыханное тело в космос, а кремирую тебя и буду молиться на твой прах, а снизу будет подпись «в последние минуты жизни меня вырвало ложью», — ты смеешься и берешь его за руку, переплетая ваши пальцы. Ты пытался держать руку сжатой, но более, чем на пару секунд тебя не хватило, но хоть твоя рука и расслаблена, Каркат все еще держит ее крепко сжатой, — наверное, тебе стоит поспать. — Посидишь со мной? — Посижу, конечно, могу хоть колыбельную тебе спеть, лишь бы ты прекратил напрягать свои голосовые связки и молча спал и выздоравливал. — Это ты вынуждаешь меня разговаривать. — Блять, да. Прости, я молчу, ты спишь. — А как же колыбельная, бро? — Ты сказал это в шутку, но когда ты закрыл глаза, чтобы действительно попытаться уснуть, Каркат и правда замычал какую-то медленную мелодию. Ты не сдержал еще одного смешка, но Каркат не обратил на это внимания, продолжая мычать. Ты предполагаешь, что это от скуки, чем ему еще заниматься со спящим больным тобой.       Этот вечер был неловким, твои болезни раньше проходили намного тише, без лишней суеты. Ты всегда чувствовал вину, когда болел, особенно ты чувствовал вину, когда Бро узнавал, что ты болен. Он хотел сделать из тебя отличного борца, но тебя могла подкосить какая-то обычная простуда, поэтому, чтобы не разочаровывать его, ты научился болеть тихо, так, что человек, не вглядываясь, ни о чем не догадается. Ты позволил себе быть слабым и поваляться в кровати сегодня и навлек на себя взгляды всех дорогих людей. Не привычно чувствовать какую-то заботу. Непривычно, неловко, но в то же время так чертовски приятно знать, что кому-то небезразлично твое состояние. Ты точно не проснешься здоровым на следующий же день, но Каркат так просто это не оставит, ты можешь лишь надеяться на то, что привыкнешь к чужой заботе, тебе придется принять тот факт, что ты нужен. Мелодии сменяли друг друга, это похоже что-то на то, что играли Джон и Роуз и на то, что сочинял ты сам, может, все вместе одновременно. Должно быть лекарство подействовало или это низкое мычание Карката усыпляло, но важно лишь, что вскоре ты смог погрузиться в глубокий сон.