Глава 7 — Действия Могут Иметь Неожиданные Последствия
— Итак, мне стоит начать обращаться к тебе «миледи»? Или ты предпочитаешь «лорд»? — Поддразнил Жон, ткнув в плечо потрясенной блондинки, когда двери Драконьего Предела плотно закрылись за ними, и они оказались вне пределов слышимости. — Продолжай в том же духе, и я назову тебя своим Придворным Шутом, Тошнотик. — Янг легко ответила, привычные шутки помогли ей вернуть часть ее обычного самообладания. — В твои обязанности будет входить блевать на обувь людей, которые мне неприятны. — Надо же, ты и часа не пробыла благородной, а уже командуешь ничтожным крестьянином! — Заметил Жон, работая с незнакомыми ремнями своего нового топора, подаренного ей как символ ее новой должности, ее нового статуса. Янг вздохнула в отчаянии и, пока они спускались по лестнице, объяснила: — Я — Тан, Тошнотик, а не благородная. Большая разница. — И какая же? — Спросил Жон, очарованный импровизированным уроком социальной структуры Скайрима (а точнее, сравнением того, насколько она похожа на комиксы, которые он читал о средневековых временах). — Титул Тана — это почетное звание, которое присваивается известным в Холде людям лично Ярлом. — Янг сделала паузу, приняла к сведению отсутствие внезапного понимания Жона и упростила: — Это как назначение на должность при дворе, а не титул, который передается по роду. — О, я понял. — Жон кивнул, наконец-то увидев разницу (хотя, по его мнению, она была бессмысленной). — Но все равно это кажется очень важным событием. — Это действительно большое дело. Поэтому я и не ожидала, что он вот так просто назовет меня Таном. — Призналась Янг. — Большинство историй о том, как странствующие наемники становятся Танами, обычно подразумевают, что они совершают нечто эпическое, например, бросаются сломя голову в логово оборотней, которые убили городской скот, или что-то в этом роде. — Ну, ты спасла его город от дракона. Я бы сказал, что это было довольно эпично. — Жон отметил, что все было очень точно, прежде чем осмыслить последние слова Янг. — И еще, оборотни? — Ага. — Янг затянулась, как будто это было очевидно, а потом вспомнила, что ее спутник не местный. — Знаешь, люди, которые превращаются в больших человекоподобных волков? Никогда о них не слышал? — Нет, нет, я слышал о них. Но это мифические существа, которые существуют только в легендах… — Возразил Жон, а затем хлопнул себя по лбу. — Ах да, в этом мире есть магия и огнедышащие драконы. Почему бы ему не иметь оборотней? Наверное, тот громогласный Крик с гор тоже был вполне нормальным? — Нет, это определенно «раз в эпоху». — Поправила его Янг. — Седобородые почти никогда никого не призывают. — Седобородые… это ведь те ребята, которых Ярл предложил нам посетить? — Спросил Жон, решив держаться подальше от Ярла и его двора (а значит, и от обсуждения). — Кто они такие? — Они — Мастера Голоса… кстати, это другое название крика. — Янг начала рассказывать. — Это орден монахов, которые живут в уединении в Высоком Хротгаре, на вершине самой высокой горы в Тамриэле. Они редко занимаются мирскими делами, обычно предпочитая медитировать над Голосом и его учениями, но их очень уважают, и когда они говорят, все их слушают. — Настолько великие, да… — Пробормотал Жон, вспоминая Глинду Гудвич, и это было все, что он мог сделать, чтобы избежать приступа хихиканья при внезапной мысли о сотрудниках Бикона в коричневых монашеских рясах. Затем его детское любопытство вновь заявило о себе, и он с волнением вернул тему: — Итак, оборотни… они тоже принудительно превращаются каждое полнолуние? Они уязвимы только для серебра? И как человек становится оборотнем? — А что? Тебе интересно? — Спросила Янг, подняв бровь на его неожиданный энтузиазм. — Да ладно, не каждый день я узнаю, что монстры из моих детских сказок реальны! — Защищался Жон, покраснев. — Я просто хочу знать, насколько правдивы эти истории! — Ну… — Янг колебалась мгновение, прежде чем решила довериться ему. — Во-первых, что касается серебра… каждый охотник клянется своим корнем или металлом. До сих пор я не видела ни одного точного текста, в котором бы говорилось об их слабости к серебру, хотя, даже если бы это было правдой, меч из серебра был бы слишком тяжелым и мягким, чтобы быть эффективным в качестве настоящего оружия. — Что касается того, как это передается… есть шанс, что укус или царапина оборотня заразит тебя ликантропией, я полагаю, это одна из причин, по которой зелья излечения болезней рекомендуются в каждом наборе для дикой природы. Другой способ — обратиться к Принцу Даэдра Хирсину и получить его благословение. Он является божеством-покровителем ликантропов и связан с Кровавым месяцем, что объясняет ту историю о полнолунии… — Принц Даэдра? — Вмешался Жон, сбитый с толку. — Они, по сути, боги своих собственных плоскостей Обливиона… — Обливиона? — Глаза Жона теперь вращались кругами. Янг вздохнула, еще раз напомнив себе, что внезапное и бурное появление Жона означает, что у него еще меньше знаний, чем у ребенка. Помедлив, она попыталась снова: — Обливион — это другое измерение… ты ведь знаешь, что это такое? Хорошо. По сути, это другое измерение, другая плоскость существования, с разными регионами… Принцы Даэдра — боги своих личных королевств. Они даже пытались вторгнуться в нашу реальность и захватить ее. — Подожди, что?! — Любопытство Жона разгорелось. — Что случилось? — Это было 200 лет назад… В общем, они открыли порталы в каждом городе Империи и вызвали массовую смерть и разрушения, так называемый Кризис Обливиона. Жон побледнел при этой мысли, вспомнив фестиваль в Витале. Затем он вспомнил, что она сказала ранее, и недоверчиво спросил: -… и некоторые люди ищут этих «Даэдр» ради их «благословений», таких как ликантропия? Янг кивнула, довольная недоверчивым взглядом Жона на эту мысль, а затем успокоила его: — Ну, в лучшие времена они встречаются редко, и вообще считаются безумцами, так что не волнуйся. Я сомневаюсь, что в ближайшее время мы столкнемся с поклонниками даэдра или оборотнями… — Эй, вы! — Раздался хрипловатый голос, когда они спускались из Облачного района, и, обернувшись, они увидели группу крупных воинов в доспехах, приветствовавших их из длинного дома. На мгновение Жон рефлекторно напрягся, но Янг подняла на них глаза и усмехнулась, а затем крикнула в ответ: — Ах, так вот где вы были! Ну что, настоящий воин тоже не отказался бы от возможности сразиться с драконом? Прежде чем Жон успел предостеречь Янг от разжигания вражды с воинами (особенно в ее нынешнем состоянии), группа весело рассмеялась в ответ, а тот, у кого шрам шел вдоль глаза, произнес: — Ты была права, Эйла… у птенца определенно есть огонь в нутре! — Мы были бы там, но к тому времени, как мы смогли подтвердить слухи и взять оружие, вы уже сражались с драконом. — Пояснил другой мужчина. — Не волнуйся, птенец. В следующий раз, когда появится дракон, мы будем там первыми. — Женщина (которую, как догадался Жон, звали Эйла) оскалилась в ответ диким оскалом, на что Янг ответила оскалом. Жон посмотрел туда-сюда между своей спутницей и группой и, наконец, опомнившись, спросил: — Ты знаешь этих ребят, Янг? — «Этих ребят»? — Эйла ощетинилась, похоже, обидевшись, и Жон поморщился. — Это его первый день в Скайриме. — Янг поспешно защитила Жона, прежде чем с гордостью объяснить ему: — А я помогла Эйле и Соратникам, когда они сражались с великаном за городом, до того, как встретила Ярла. — Чужак, да? — Спросила Эйла у Жона, успокоенная оправданием Янг. Когда Жон энергично кивнул, она продолжила: — Никогда не слышал о Соратниках? — Нет. — Орден воинов. Мы братья и сестры по чести. — Возвышенно заявила Эйла, даже когда группа вокруг нее вытянулась во весь рост в знак гордости. Образ был разрушен, когда она добавила: — И мы появляемся, чтобы решать проблемы, если монета достаточно хороша. Жон постарался сохранить нейтральное выражение лица, осознав, что они всего лишь прославленные наемники. В конце концов, это был Скайрим; его уже ничто не должно было удивлять. К счастью, Янг заговорила раньше него: — Итак, что же хотят от нас славные Соратники? — Ну, Эйла хотела спросить, не думала ли ты о том, чтобы… ой! — Третий мужчина, тот самый, который первоначально окликнул их, начал объяснять, но был быстро прерван ударом локтя в живот. — Мы надеялись пригласить вас на раунд. — Поправила Эйла, глядя на него. — Выслушать твои рассказы о битве с драконом, поделиться своими, может быть, познакомить тебя с Кодлаком, если кто-то из них еще трезв… Жону вспомнилась одна из совместных вылазок команд JNPR и RWBY. Точнее, выражение лиц владельцев кафе, когда они поняли, что Пирра и Вайсс ищут место, где можно перекусить. С другой стороны, уже совсем стемнело, и, наверное, было лучше, чтобы пара немного отдохнула перед тем, как отправиться карабкаться на гору (особенно если учесть, какой у них был день). Кроме того, он видел, что Янг практически вибрирует от возбуждения (однажды он держал билет на концерт Achieve Men перед Янг из его мира), и, эй, что плохого может случиться с Янг и таверной? Оптимизм Жона длился всего три секунды. Затем он вошел в Медоварню Йоррваскра и увидел потасовку между темнокожим эльфом и кем-то, кого он мог бы описать как Янг со скидкой. Позади него шел одноглазый воин, сурово рявкая, как Глинда во время драки за еду: — Опять эти двое? Давайте, следите за работой ног! Держи равновесие! Следите за глазами! Пьяные возгласы раздались по всему залу, и танкарды были подняты высоко, так как эти двое удвоили свои усилия, чтобы отправить друг друга в лазарет (или к ближайшему дантисту, который, по расчетам Жона, находился в нескольких измерениях от них). Другие Соратники, сопровождавшие Янг и Жона, быстро бросились вперед, присоединяясь к ним и делая ставки. Жон повернулся к Янг, готовый предложить найти более тихий трактир, где они могли бы отдохнуть, но не успел он открыть рот, как Янг внезапно потащила его вперед, вбегая с восторженным блеском в глазах и крича: — Давай, Тошнотик! Мы пропустим все веселье! — Черт возьми, Янг!«ПАТЧ, 2 МЕСЯЦА ПОСЛЕ ПАДЕНИЯ»
— Черт возьми, Янг! — Шипела Пирра, разочарованная в своем бывшем пылком друге. — Сколько еще ты собираешься валяться без дела?! Янг тупо смотрела мимо нее, не желая отвечать. Пирра вспыхнула и продолжила: — Прошло уже два месяца, а ты все еще не покидаешь свою кровать, разве что в туалет сходить! Молчание. Пустой взгляд. Пирра перешла на другую тему: — Знаешь ли ты, что твоя сестра отправляется на поиски тех, кто ответственен за Падение? Тишина. Но теперь Янг смотрела на нее, и ее кулак был сжат. В обычных обстоятельствах это был бы знак покинуть здание. Пирра продолжала: — Полагаю, ты слишком занята своей хандрой, чтобы заботиться о сестре. — Что тебе нужно, Никос? — Янг зарычала, и на мгновение Пирра увидела тень той девушки, которая разрушила бар еще до Инициации. Всего на мгновение, а затем она с тоской посмотрела вдаль, спрашивая: — Что ты хочешь от меня? — Я хочу знать, осталась ли там прежняя Янг! Девочка, которая слишком опекала свою сестру, которая могла бы дать мне фору, вторая лучшая боевая ученица нашего года! — Ответила Пирра. — Если ты не заметила, Никос, все изменилось. — Янг сердито огрызнулась в ответ, размахивая своим обрубком. — С каких пор это тебя останавливает? — Пирра фыркнула. — Знаешь, когда-то я думала, что мы похожи. Что у тебя есть потенциал стать чемпионом турнира. Но если ты так себя ведешь, когда проигрываешь… — Что, черт возьми, Непобедимая Девочка может знать о проигрыше?! — Янг плюнула в лицо Пирре. — Попробуй. — Я не просто проиграла бой. — Янг пропустила опасно низкий тон Пирры. — Я потеряла часть себя. Часть меня исчезла. И она никогда не вернется. — Ты потеряла руку, Янг. — Пирра яростно прервала ее. — Большое дело. — Почему ты… — Есть протезы. Боевые стили, в которых используются ноги. Одноручное оружие. — Пирра перечислила все это, прежде чем резко возразить Янг: — У тебя все еще есть твоя жизнь, твои друзья, твоя семья, твой партнер. Я бы с радостью отдала свою руку, если бы это означало, что Жон жив! Янг молча отвернулась, не в силах ответить. Все, кто работал в Биконе, видели, как Пирра влюблена в своего лидера и партнера. Она также знала, что Жон умер, слышала плач оставшихся в живых членов команды JNPR, когда они получили эту новость, а также плач Руби, когда ей сообщили об этом. Она слышала о том, как Жон отправил Пирру в безопасное место, пока пытался остановить дракона и организатора нападения, а затем защищал Руби на вершине башни. — Но я потеряла Жона… — Пирра тихо продолжила, гнев улетучился, и пустота заполнилась печалью. — Он ушел и никогда не вернется. И это все моя вина. — … — … — Пирра? Где ты? Пора идти! — Раздался голос Руби, нарушая тишину. Пирра встала, не глядя на Янг, не замечая протянутой к ней руки. Уходя на встречу с Руби и ускользая из Патча, она лишь отозвалась: — До свидания. — О, вот ты где, Пирра! — Руби помахала Пирре рукой, когда та наконец заметила ее, и, подойдя к ней, сказала: — Где ты была? Нам пора идти. Пока мой отец не закончил готовить завтрак. — Ты все собрала, Руби? — Спросила Пирра, насильно добавляя в свой тон немного легкомыслия, когда меняла тему. За те несколько месяцев, что она провела в Патче, тренируясь с ними, она лучше узнала первую подругу Жона, и знала, что Руби не одобрила бы ее противостояние с Янг. — Ага. — Сказала Руби, ведя Пирру к ее комнате и открытому окну. — Пойдем. Когда Руби Роуз легко выпрыгнула из окна, а Пирра последовала ее примеру, ее мысли ненадолго вернулись к Бикону. О стратегиях посадки, об инициации. О ее первой встрече с Тошнотиком и о том, как он предложил руку неловкой незнакомке. Ее мысли обратились к ее первому другу в Биконе. Как они обсуждали комиксы и бремя лидерства. Как он жаловался на свою последнюю неудачную попытку завязать роман с Вайсс (к ее тайному удовольствию). Как они придумывали крутые командные комбинации. Жаловался на последние лекции Ублека и Порта. Как он прыгнул перед ней на башне, спасая ее от атаки Синдер. Как он лежал на полу, не двигаясь, на полу медленно образовывалась красная лужа… Руби сглотнула, научившись бороться со слезами. Вместо этого она стала думать о том, что они будут делать дальше. Дядя Кроу сказал ей, что след врага ведет в Хейвен. Они с Пиррой встретятся с Реном и Норой в ближайшем трактире, а оттуда закажут билет на корабль до Анимы. Затем все четверо отправятся в Хейвен, найдут Синдер и отдадут ее в руки правосудия. Она была уверена, что больше не будет ни Падений… ни мертвых друзей. Позади нее Пирра тоже размышляла о своем путешествии, как и ее красноволосая подруга. Однако, хотя она знала Руби и ее идеализм, она не могла лгать себе. Для нее дело было не только в справедливости. Она хотела отомстить.***
Примечание автора: И мы наконец-то вернулись! И прежде чем кто-то спросит, да, Лидия не будет играть важную роль в этой истории, поскольку Ярл назначил Жона Хускарлом Янг (по ее настоянию, без согласия или ведома Жона). Воистину, мрачный день для лучшего (и самого злобного) вьючного мула Скайрима. Удивление Янг по поводу того, что ее сделали Таном, проистекает из романтизированного представления о Скайриме. Опять же, она не уроженка Скайрима, а уроженка Сиродила, которая, по сути, совершает паломничество в Скайрим, на родину своих предков. Для нее (особенно в разоренном войной Сиродиле, которым правил политически слабый Тит Мид) титулы, особенно связанные с благородством, должны были достаться либо благодаря делам многих поколений, либо благодаря семейным связям, либо благодаря годам выплаты огромных «пожертвований» всем нужным людям. Конечно, она ожидала получить какую-то награду за скрижаль и убийство дракона, но не «честь» стать фактическим советником Ярла, с которым она познакомилась в тот же день. Тем временем, с точки зрения Балгруфа, он получает положительные отношения с Драконорожденной, крутой истребительницей драконов, и ему удается наладить связи между ней и городом Вайтран. Не говоря уже о том, что, прислушиваясь к ее мнению, он может спокойно игнорировать любые ее советы, которые могут ему не понравиться, и не рискует своей племянницей Лидией, чтобы она стала ее Хускарлом. И прежде чем кто-то начнет, мне нравится Балгруф как персонаж, и я искренне считаю его хорошим Ярлом и хорошим человеком (то, как он тайком ходит в местную таверну, чтобы выпить со своими гражданами, по сравнению с Ярлом Фолкрита, который защищает бандитов от своих стражников, пока они дают ему долю, и Ярлом Рифтена… Ярл, поддерживающий Братьев Бури, хоть и идеалист и принципиальный, но также слеп и плохо разбирается в людях, глядя на своего управителя и доверенное лицо Мавен Черный Вереск; Имперский Ярл — это Мавен Черный Вереск, что говорит более чем достаточно). Но это не значит, что он не может быть умным, расчетливым или иметь скрытые мотивы. Конечно, он благодарен Янг за спасение города и все такое, но это не значит, что он не пытается сложить колоду так, чтобы его награда принесла пользу и его городу. И да, согласно книгам в The Elder Scrolls на эту тему (в частности, «О ликантропии» в Daggerfall), ликантропия действительно может передаваться через нападения. Там также говорится, что оборотни не являются прирожденными хищниками, и автор задается вопросом, просто ли болезнь сводит их с ума и делает агрессивными от осознания того, что их тело и душа обречены, или же это происходит намеренно, являясь формой воспроизведения потомства болезнью. Кроме того, в книге также говорится, что медведи — самые распространенные ликантропы в Скайриме, но игра, похоже, показывает нам обратное. Какой бы ни была правда, Янг — не совсем начитанный ученый Имперской библиотеки. Все, что у нее есть, — это истории, легенды и случайные книги сомнительной достоверности. Что касается ее мнения о даэдра и даэдра-поклонниках… несколько фактов для размышления; насколько ей известно, Сиродил был центром Кризиса Обливиона 200 лет назад. Также был Планемельд (попытка Молаг Бала объединить Колдхарбор с Тамриэлем, которая произошла в 2Э 582, почти за 1000 лет до событий Скайрима) и плавучий город Умбриэль и его правительница Умбра, которая осаждала Имперский город в 4Э 49. После всех этих событий, того факта, что даэдра-поклонники убили Уриэля Септима, и 200 лет пропаганды со стороны Дозорных Стендарра… стоит ли удивляться, что любой человек, родившийся в Сиродиле, не был бы обусловлен ненавистью к даэдра и их поклонникам так же, как имперский гражданин в мире 40k был бы обусловлен ненавистью к ведьме, мутанту, ксеносу, еретику? Жон, тем временем, естественно, верит ей на слово, поскольку он никогда не встречал оборотней, ему не с чем сравнивать даэдра, и у него нет причин скептически относиться к словам Янг. В конце концов, он еще не полностью отвык от своего более… черно-белого мировоззрения. Даже смерть Пирры в каноне не избавила его от этого. И разве его идеализм не является частью того, что нам в нем нравится? Что же касается приближения Соратников к этой паре в этой временной шкале… Почему бы Соратникам не отправиться вербовать Драконорожденного, проверенного крутого драконоборца? Традиция? Это просто означает, что они должны притащить Драконорожденного к Кодлаку как можно скорее, а не ждать, пока они наконец-то спляшут в Йоррваскре! Что касается того, почему Янг идет с ними… она знает и уважает репутацию Соратников. Что касается того, когда она с ними познакомилась… игра построена так, что вы встречаете их, когда они расправляются с великаном, когда вы впервые попадаете в Вайтран. Противостояние Янг-Пирры показалось мне способом подчеркнуть различия между Драконорожденной Янг и Янг из Ремнанта, а также показать некоторые изменения, происходящие в Ремнанте. Во-первых, я сомневаюсь, что Пирра позволила бы Янг так погрязнуть в депрессии. Конечно, она всегда была вежливой злачной девочкой, но это Пирра, которая видела, как ее лучший друг и первая любовь спас ее, рискуя собой. Руби слишком заботлива, чтобы так осуждать свою сестру. Нора могла бы, но Рен наверняка удержал бы ее от необдуманных поступков. Тай и Кроу явно ничего не предпринимали, пока через некоторое время после того, как RNJR не стало. А Жон… ну, во-первых, каждый, кто вырос с сестрами, наверняка научился определять, когда они не хотят разговаривать, а тот, кто вырос со старшими сестрами, наверняка научился не беспокоить их, когда они в таком настроении. Во-вторых, Жон, вероятно, был бы занят самообучением или утешением Рена и Норы, внутренне принимая вину, а не выплескивая ее наружу. Но Пирра агрессивна и не знакома с горем и потерей. Конечно, она бы тоже тренировалась против Кроу, но я сомневаюсь, что она бы просто молчала, пока Янг плакала о своей руке в течение двух месяцев. Повторюсь, я не выношу моральных суждений, не оправдываю ни один из вариантов действий; я просто пишу то, что, по моему мнению, могло и могло бы произойти. Кроме того, Пирра не меняет мнение Янг… максимум, она просто заставляет ее охотнее примерить протез Айронвуда, когда он появится. И да, я по-прежнему придерживаюсь своих длинных подробных авторских примечаний. Потому что они мне очень нужны. Они предназначены для того, чтобы читатели (и я, особенно я) могли видеть ход мыслей, который я использую при написании персонажа, его мотивы и поступки. Очень полезно, особенно если мне когда-нибудь понадобится оглянуться назад, чтобы понять, что сделал персонаж и, самое главное, почему он это сделал. Очень полезно, если мне нужно написать их в похожей ситуации, выяснить, есть ли разница в их действиях и что изменилось за прошедшее время.