Глава 40 — Сюрприз С Небес
Тридцать шесть красных полос неслись вниз, с каждой секундой становясь все громче и крупнее. Жон изо всех сил старался не обращать на них внимания, отчаянно продолжая делать то, что делал с тех пор, как заметил их, после того как «Буллхед» Братства исчез за горизонтом. От запаха и реальности его задачи ему хотелось блевать, хотелось спросить, что, во имя Оума, произошло. Что за герой использует груду трупов (которую он сам сделал) в качестве щита от удара орбитальными ракетами?! Он заставил себя продолжать. Мертвый Анклав и их усовершенствованная силовая броня были его лучшим шансом на выживание. Конечно, это была не лучшая ставка, но у него не было альтернативы, так как он был окружен остатками Анклава на базе, и все жаждали его крови, а его Аура была очень слабой. Прежде чем он успел бросить последнего из Адских солдат Анклава на кучу, прежде чем он успел завершить свое укрытие, его охватило внезапное чувство невесомости. В следующее мгновение он уже падал вверх, отчаянно цепляясь за броню Адского Пламени, за которую он держался, пытаясь сориентироваться. Анклав вокруг краулера, наблюдая, как Желтая Смерть внезапно начал левитировать, взлетая в небо, возносясь к небесам, в шоке опустил оружие. Затем они яростно удвоили свои усилия, чтобы убить его, не позволяя ему так просто уйти. Жон вскрикнул и крепче вцепился в броню «Адского Пламени», не в силах увернуться или найти укрытие, так как его продолжало бессильно тащить вверх. Он наблюдал, как мимо него с визгом проносятся залпы боеголовок, прежде чем врезаться в гусеницу под ним. Он видел, как от удара вспыхнули пожары, которые слились в один мощный взрыв. Затем он увидел облако, приближающееся к нему. Стремительно. Он закрыл глаза и стиснул зубы, прикрываясь солдатом Анклава, которого он схватил, когда волна жара и давления охватила его. А потом, внезапно, все закончилось. Он оказался в полной темноте. В следующее мгновение его охватил внезапный озноб, Аура больше не защищала его, и он не мог пошевелиться. А потом он больше ничего не знал."??? , ???»
Раздалось громкое шипение. Глаза Жона открылись, моргая от резкого белого света. Он застонал и поморщился, когда его застывшее тело дало о себе знать. Что произошло? В голове всплыли воспоминания о грудах тел, о пожарах, расцветающих на земле, и расширяющемся облаке. Ах, да. Он снова умер, не так ли? Это была, кажется, третья его смерть? В Столичной Пустоши он совсем обнаглел со своей Аурой, не так ли? Жон вздохнул. Это было совсем не так. У него не было выбора. Это был единственный способ, который он мог придумать, чтобы вытащить своих друзей оттуда до того, как упадут бомбы. Теперь ему оставалось только сосредоточиться на настоящем. Он услышал скользящий звук, и внезапно мир показался ему еще ярче. Он инстинктивно поднял руку, чтобы прикрыть глаза, и почувствовал на ней знакомую тяжесть. Хорошо. Меч все еще при нем. Чтобы убедиться, он проверил другую руку. Ага. Ножны были на месте. Жон осторожно открыл глаза и осмотрелся. Его силовая броня порвалась, расплавившись в предыдущей битве, но он все еще был в ней. До его сознания донесся знакомый звук, и он тут же напрягся. С опозданием осознав, что находится на трибуне в пустом зале, он заметил маленьких пришельцев серого цвета с огромными головами и забавными игрушечными пушками, стреляющими не очень забавными голубыми лучами, за которыми гнались солдаты с автоматами, человек в впечатляющей пыльной шляпе, стреляющий в них из пистолета, и парень в впечатляющем и причудливом шлеме и доспехах из накладных чешуек, держащий меч двумя руками. Жон застонал. Конечно, теперь это была его жизнь. Он осторожно двинулся вперед, ощущая свое тело и его реакцию. Оно все еще болело. Но каркас силовой брони мог сделать большую часть работы для его рук и ног. Вздохнув, он спрыгнул с платформы и поспешил присоединиться к битве.«КЛАДБИЩЕ ГУДСПРИНГС, 11 ОКТЯБРЯ 2281 ГОДА»
Когда Пирра Никос беспомощно стояла на коленях перед своими обидчиками, она была полна сожалений. Конечно, она ничем не выдала своего лица, окинув их вызывающим взглядом и отказавшись терпеть унижение, умоляя о жизни, но Курьер была полна сожалений. Главным среди них, конечно же, был Разлом; Пирра до сих пор не знала, что произошло, почему земля вдруг загрохотала, прежде чем из-под нее вырвался ядерный огонь, а землетрясения с силой разорвали землю на части. Но разрушения все еще преследовали ее, более четырех лет спустя. Даже сейчас она не решалась вернуться в поселение, которое помогла основать… в поселение, которое в итоге подвела, не оказавшись рядом, когда она была им нужна. Потом было ее прошлое: она выросла в племени, которое верило, что ее судьба — стать мессией, сродни Избранному, ей было отказано в детстве играть с другими детьми в пользу обучения искусству выживания и войны, тренироваться с каждым оружием в их огромном арсенале, пока ее руки не стали кровоточить от разрывов мозолей, прежде чем ее выгнали, когда ей исполнилось 17 лет, и бросили на произвол судьбы в Пустоши. Работа курьером, благословение для ее одинокой бродячей души, была единственным выбором, который она сделала сама. Конечно, не обошлось и без личной жизни. Конечно, благодаря своим навыкам и внешности она легко обводила мужчин вокруг пальца, но она никогда не находила никого, кому бы доверяла настолько, чтобы ослабить бдительность, всегда находя утешение в сохранении своей стоической профессиональной личности, а не в риске позволить кому-либо увидеть неуклюжую неловкую девушку, которая никогда не общалась и не сходилась ни с кем по-настоящему. Но больше всего она жалела о том, что ее схватили, связали и собирались казнить какой-то случайный придурок в ужасном клетчатом костюме и галстуке и его Великий Хан в глуши. Не то, чтобы ее схватили, связали и приставили пистолет к голове; это было в порядке вещей для курьера в Пустоши (особенно когда она выполняла доставку в Мохаве для мистера Хауса). В конце концов, ей следовало просто отказаться от работы, как предыдущему Шестому Курьеру…), и, честно говоря, она сама виновата в том, что отвлеклась на внезапное появление второго солнца на небе. Если бы не это, то случайный хмырь в ужасном клетчатом костюме и галстуке и его Великий Хан не смогли бы на нее напасть. Нет, ее проблема была в том, насколько… антиклиматично все это выглядело. Она знала, что ее жизнь не будет долгой и мирной (ну, по крайней мере, долгой и мирной по стандартам Пустоши); даже если бы ей не было «суждено» стать ключевой фигурой в каком-то предсказанном конфликте, скитаться в одиночку по пустошам, пересекая радиоактивные отходы, территории рейдеров и свалки, управляемые роботами-изгоями, не было работой с высокой продолжительностью жизни. Но после всего, что она сделала, после всех своих успехов, неудач и сожалений… неужели это действительно оно? Ее судьба? Конечная цель, к которой она шла всю свою жизнь? Если так, то это была полная чушь. Она осторожно попробовала свои путы еще раз. Проклятье. По крайней мере, она должна была признать, что Ханы были хороши, когда дело доходило до связывания веревками. Возможно, из-за всех их странных племенных ритуалов BDSM и сексуального напряжения. Она подумала, не стоит ли спросить их об этом, просто чтобы разозлить. Конечно, они заставят ее заплатить за оскорбление, но ей ведь больше нечего терять. Потом этот тупоголовый урод начал драматично рассказывать о том, что он не фигляр, который не смотрит людям в лицо, когда убивает их. Она переглянулась с Великими Ханами, отметив выражение покорного страдания на их лицах, и почувствовала странное чувство товарищества. По крайней мере, не только она одна считала его невыносимым. Эта счастливая мысль длилась до тех пор, пока он не начал говорить метафорами об азартных играх. Тогда ее вежливый фасад окончательно сломался, и она плюнула на него и сказала, чтобы он заткнулся и покончил с этим. Она получила немалое мелкое удовлетворение от того, что в его глазах появилось выражение убийства, когда он достал пистолет, но не смогла удержаться и сжала кулаки, увидев, как его палец сжался на спусковом крючке. Яркая вспышка и звук выстрела из пистолета — последнее, что она осознала, а потом уже и перестала осознавать. … Ладно, это была гребаная ложь. Боли по-прежнему было много. И яркого света тоже не было. Очевидно, Пирру не отправили в Хорошее Место после ее смерти. С другой стороны, если Бог существует, Пирра считала более чем вероятным, что он отвернулся от человечества, после того как оно взорвало себя ядерной бомбой и вернулось в каменный век… Пирра мысленно моргнула, когда раздался звук шагов, эхом разнесшийся по темноте, и она не могла избавиться от внезапного чувства крайней степени волнения. Хм. Похоже, Большой Джи все-таки подслушивал и явно решил лично вмешаться, чтобы доказать, что она не права. Злобный старый ублюдок. Пирра разрывалась между горечью и весельем, но потом быстро выкинула эти мысли из головы. Оскорблять Большого Джи, когда они встречаются в ее загробной жизни, было не самой разумной идеей. К тому же ей нужно было узнать кое-что более важное. — Выполнила ли… выполнила ли я свое предназначение? Действительно ли это была конечная цель, к которой я стремилась всю свою жизнь? — Попыталась спросить Пирра. Но вместо глубокого философского ответа она услышала удивительно теплый и удивительно человеческий голос, который ругался: — Что за… святое дерьмо! Ты все еще жива! Что? Но это было невозможно. В нее стреляли. В голову. Мужчина пробормотал: — О, Оум, надеюсь, это сработает… Прежде чем она успела спросить, что он имеет в виду, ее охватило успокаивающее тепло, и белый свет заполнил ее зрение. Боль медленно исчезла, ее оцепеневший разум смог сосредоточиться только на новых ощущениях, и впервые после Разделения Пирра полностью расслабилась, греясь в лучах света. Каким-то образом она ощутила прилив эмоций. Обида. Гнев. Смятение. Боль. Отчаяние. Разочарование. Доброта. Привязанность. Бескорыстие. Защищенность. Решительность. Силы медленно возвращались к телу Пирры, которое почему-то не умерло, и инстинкты выживания немедленно включились, когда она усилием воли открыла веки. Белый свет был настоящим, ослепительным, но, кроме того, здесь действительно стоял человек, сияющий ярко, как солнце, и его рука успокаивающе лежала на ее голове. Это было самое прекрасное, что она когда-либо видела, и если бы она уже не задыхалась, то потеряла бы дар речи. Затем свет и тепло медленно рассеялись, позволяя ей разглядеть его черты, его сапфировые глаза сквозь золотые локоны смотрели на нее, когда он улыбнулся и сказал: — Ты проснулась, как же ты так. Был ли он ангелом? Действительно ли Большой Джи услышал ее и вернул обратно, чтобы она смогла исполнить свое предназначение? Не обращая внимания на ее экзистенциальную дилемму, ангельский мужчина успокоил ее: — Ух ты, полегче, полегче. Ты чуть не умерла. Не волнуйся, я отведу тебя к врачу, с тобой все будет в порядке, обещаю. И Арк никогда не отказывается от своего слова. Слегка хихикнув, она поняла, что безоговорочно поверила ему. Арк, да? Она слышала о великих Архангелах, но встреча с одним из них лично была, безусловно, смиряющим и отрезвляющим опытом, скрашенным тем фактом, что он лично спас ее. Почувствовав, как он поднимает ее в воздух, Пирра снова расслабилась и погрузилась в уютные объятия. Она не боялась поддаться слабости и изнеможению, охватившим ее тело. В конце концов, он обещал, что с ней все будет хорошо.«ПЯТНАДЦАТЬЮ МИНУТАМИ РАНЕЕ»
С мостика раздались одобрительные возгласы, когда перед обзорным портом на короткое время появилось второе солнце. У команды мостика, состоящей из людей, которых пришельцы похищали и ставили над ними эксперименты на протяжении веков, не было причин не ликовать. Пусть их жизни были разрушены, пусть мир под ними стал неузнаваем, но они, по крайней мере, отомстили за себя и предотвратили новые жертвы. Однако Жон, сидя в капитанском кресле, только вздыхал и думал, почему мир, в котором он находится, такой странный. Как, во имя Оума, полдюжины человек смогли захватить инопланетный корабль и управлять им настолько хорошо, чтобы победить, несомненно, более подготовленный экипаж второго материнского корабля пришельцев?! Особенно когда половина из них, вероятно, даже не знала, что такое космос? Что, просто потому, что маленькая девочка, которая сбежала и провела месяцы, прячась в вентиляционных отверстиях, прежде чем освободить их всех, случайно посмотрела передачу об астронавте по имени Капитан Космос и начала распределять их по разным станциям на мостике? Которые никто из них никогда раньше не использовал? На языке, которого никто из них не знал? Ему было искренне жаль инопланетян, когда он наблюдал, как пылающая обшивка другого материнского корабля пришельцев медленно разваливается на части, распадаясь и удаляясь. Это… должно быть стыдно. Кроме того, ему, наверное, следовало бы пожалеть пришельцев за то, что они погибли (а также поразиться открытию, что, эй, пришельцы существуют), но он видел последствия некоторых из их экспериментов. В конце концов, они прилетели на эту планету и сначала начали издеваться над местными жителями. Поэтому он занялся другими вещами, например, гадал, как Руби (обе), Пирра или Нора отреагируют на то, что он был похищен инопланетянами, вырвался на свободу, захватил их мостик и уничтожил второй материнский корабль пришельцев в космическом сражении. Однако он намеренно не стал упоминать Янг; он сомневался, что Драконорожденная вообще знает, что такое космос. — Это было круче, чем капитан Космос! — Радостно воскликнула Салли, первая беглянка, та, что начала освобождать остальных. — И молодец, что защитил мостик, мистер Самурай, лунная обезьяна Джанглс! — Я же сказал тебе, я не чертова космическая обезьяна! — Полсон только застонал в отчаянии, убирая револьвер в кобуру. Честно говоря. Он не знал, почему терпит этого энергичного ребенка. Уж точно не потому, что она напоминала ему о его погибшем сыне. Он сомневался, что его сын был бы таким же откровенным или сумасшедшим, как эта маленькая девочка. Самурай тем временем просто покачал головой, не понимая ни слова из того, что говорили гайдзины. Честно говоря, он ничего в них не понимал, ни их доспехов, ни их оружия, ни даже их мыслей, да и не нужно было. Они были людьми, и на этом корабле этого было достаточно. — Ух, хэй, есть минутка? — Рядовой Эллиот Теркориен из 108-го пехотного батальона помахал Жону рукой, вырывая его из ностальгии, и подошел к бывшему боевому медику. — Эй, я просто подумал, что ты должен знать… кто-то, должно быть, нажал на кнопку во время боя. Если я правильно понял показания дисплея, думаю, мы только что запустили на поверхность какой-то самонаводящийся маяк. Я… обычно я бы не стал об этом говорить, но я думаю… Я не могу быть уверен, но я думаю… Я думаю, это может быть путь обратно на Землю. Я думаю, что телепортатор в капитанской каюте может доставить тебя туда. Жон на мгновение задумался. Идея исследовать космос на инопланетном корабле была заманчивой… но он видел, что сделал корабль. Но что еще важнее, они не знали, есть ли там другие корабли с такими же враждебными намерениями. Они едва справились со вторым кораблем (вопреки всему); он не хотел думать об их шансах против полностью вооруженного флота. Кроме того, он уже устал от странной инопланетной пасты и щупалец инопланетного кальмара в качестве еды. Он воспользуется своими шансами ниже. — Понятно… — Жон старался, чтобы его голос звучал ровно, хотя ему было интересно, что он найдет на планете внизу. На мгновение он подумал, не спросить ли Эллиота о том, какие растения и животные обитают на планете, но тут же передумал. Эллиотт сказал, что его похитили очень давно, и он узнал, что планета сильно изменилась, пока он был заморожен. Наверное, не стоит напоминать ему о более счастливых временах. — Итак, что ты будешь делать теперь? — Я… думаю, я останусь здесь на некоторое время. Посмотрим, не смогу ли я разобраться в этой технологии. — Признался Эллиотт. — Может быть, мы сможем найти ей другое применение, или воспроизвести что-то более полезное, чтобы помочь другим, понимаешь? Жон кивнул, армейский рядовой напомнил ему Мойру Браун и доктора Джеймса Айронвуда (не генерала Айронвуда), после чего раздался звуковой сигнал из рамы его силовой брони. Черт, неужели это плохо? О, нет, это просто термоядерное ядро умирает. Ну, по крайней мере, оно хорошо ему послужило. Жон нажал на спуск, и когда спина силовой брони открылась, он выпрыгнул из нее, вытащил отработанное термоядро и бросил его удивленному боевому медику. — Эй, может быть, ты найдешь еще что-нибудь подобное на корабле? — Спросил Жон, направляясь к телепорту. Его Аура и тело в основном восстановились до нормальных возможностей, и он проголодался. — Я собираюсь осмотреть поверхность планеты! — Эй, подожди… — Воскликнул Эллиот, но Жон уже ушел. Боевой медик оглянулся на термоядро. Конечно, он видел Т-45 и Т-51 в действии во время Анкориджа, но он не был ни техником, ни инженером, и никогда раньше не видел разобранного костюма силовой брони. Но даже он мог распознать термоядерный элемент, когда видел его. Почему Жон был в силовой броне? Почему у Жона вообще была силовая броня? Почему он использовал меч и щит, когда у него был доступ к силовой броне? Чем, черт возьми, занимался Жон, что расплавило с него большую часть пластин, оставив его в голом виде? И кто такой Жон Арк? Прежде чем рядовой Эллиот Теркориен успел задуматься над этими вопросами, он заметил, что маленькая девочка что-то делает, и тут же побежал остановить ее, крикнув: — Салли, подожди, не трогай это! Тем временем, Жон, моргнув от вспышки серебристого света, оказался посреди пустыни, рядом с небольшим металлическим устройством (которое, по его предположению, было маяком). Он осмотрелся и вздохнул. Конечно, это было бы не так просто. Но, по крайней мере, теперь у него была твердая почва под ногами. Затем он позволил своему разуму начать метаться, анализируя ситуацию. Он находился ночью в бесплодной пустыне без еды, воды и жилья. По крайней мере, у него был запасной вариант — просто вернуться на корабль пришельцев. Но это было лишь временное решение. На мгновение он вспомнил уроки, которые он получил, когда его семья ходила в походы, из Бикона и когда он проводил исследования для Мойры. Вокруг не было ни одного здания, так что собирать мусор было не вариант. И источников воды тоже не было видно. Но перед ним была дорога (или грунтовая тропа, было слишком темно, чтобы определить), петляющая по долине. С одной стороны дороги был небольшой холм, а с другой — отвесная скала, похоже, из камня. Жон решил медленно подняться на небольшой холм, надеясь, что с возвышенности ему откроется лучший обзор. Вместо этого он обнаружил связанное тело, безжизненно лежащее в неглубокой могиле, истекающее кровью из двух отверстий в голове. Он не мог не вздрогнуть, когда подошел к телу. Он не знал, кто этот человек. Он не знал, почему его связали, дважды выстрелили в голову и оставили умирать. А ему нужны были припасы и информация. Но грабить мертвого человека было как-то неправильно. Может, он и убивал раньше (и не так уж далеко ушел от того мальчика, который сбежал, чтобы присоединиться к Бикону), но видеть кого-то, кто явно был хладнокровно убит, ему было неприятно. Однако он пообещал, что хотя бы похоронит тело как следует и проследит, чтобы ничего из того, что он у них взял, не пропало зря. Вдруг тело пробормотало что-то нечленораздельное. Глаза Жона расширились. — Что за… — Жон быстро бросился к телу и встал на колени возле него, схватив ее за руку. Он не мог не воскликнуть: — Святое дерьмо! Ты все еще жива! Потому что она была жива. Чудесным образом. Вопреки всему. Несмотря на то, что в ее голове было две дырки (и, о, Оум, он видел кусочки ее мозга?), у нее все еще был пульс. Что он должен был делать?! Ничто из того, чему он научился в Биконе, Скайриме или Столичной Пустоши, не подготовило его к тому, чтобы попытаться вылечить кого-то, кому выбили проклятые Прахом мозги! Если только… Жон достал немного инопланетного биогеля, который нашел Эллиотт, и пробормотал: — О, Оум, надеюсь, это сработает… Он выдавил гель на ее раны, а затем призвал свою ауру. Он понятия не имел, сработает ли это (он вылечил сломанный позвоночник Янг, когда они сражались с драконом возле Китеруна, но сломанный позвоночник — это совсем другое, чем пулевые отверстия в голове! Даже после всего, через что он прошел, после всего, что ему пришлось сделать… он все еще хотел помогать другим! Если он даже не попытался спасти незнакомца перед ним, как он может говорить, что хочет быть героем, помогать другим?! Его Аура начала светиться вокруг него, мерцая желтым светом, а женщина в его руках начала светиться белым светом, когда он направил его в нее. Через несколько мгновений ее глаза открылись, и она задыхалась. Жону удалось побороть свой собственный вздох. Каким-то образом, вопреки любым шансам, на которые он мог бы поспорить… это сработало! Ее пулевые раны, конечно, не заживали; его Аура не могла исцелить что-то настолько серьезное. Но она сохранила ей жизнь, и это было, честно говоря, лучше, чем любой шанс, который у нее был раньше. Когда ее глаза начали дико озираться по сторонам, он быстро попытался успокоить ее, пока она не начала бороться: — Воу, полегче, полегче. Ты чуть не умерла. Не волнуйся, я отведу тебя к врачу, с тобой все будет в порядке, обещаю. И Арк никогда не отказывается от своего слова. Он увидел, как она слегка расслабилась, прежде чем закрыть глаза, и осторожно поднял ее на руки. Подождите, разве люди, только что пережившие травму, не должны были падать без сознания? Это только для шока? Это вообще шок? Честно говоря, он не мог вспомнить. Но он знал, что единственная причина, по которой она еще не умерла, заключалась в ее природной силе, ее собственной силе воли и вливании его Ауры. Но его Аура не была бесконечной. Если он хотел спасти ее, ему нужно было как можно скорее доставить ее к врачу, к тому, чей медицинский опыт выходил за рамки «наложить повязку на рану, запихнуть в рот таблетки и направить достаточное количество Ауры, чтобы создать ледник». Время было крайне важно. Он ненадолго задумался о том, чтобы отвести ее обратно к маяку, и поинтересовался, нет ли у телепортации побочных эффектов или предупреждающих надписей, прежде чем заметил слабые неоновые огни у основания холма, по другую сторону от того места, откуда он начал. Подхватив на руки странно знакомую красную голову, он решил рискнуть и направился к огням под холмом, надеясь хотя бы найти кого-нибудь, кто мог бы указать ему правильное направление. Тот факт, что этот «кто-то» в итоге оказался роботом-ковбоем, похожим на телевизор на колесиках, его уже почти не волновал.***
Примечание автора: И вот мы вернулись, с первой главой третьего тома, и снова столкнулись с очень знакомой дилеммой: введение совершенно нового персонажа! По крайней мере, на этот раз мы не представляем совершенно новую обстановку… ладно, представляем, но, по крайней мере, это не совершенно новый мир. Мы попрощались со Столичной Пустошью, конечно, но ключевое слово здесь «Столичная» Пустошь. Жон не погиб при уничтожении Адамс АФБ, потому что Материнский Корабль Зета (у которых действительно странное увлечение ядерными бомбами, Землей и Гиддьюп Баттеркап. Нет, я не знаю почему.) обнаружил сигнал и похитил его, спрятав в облаках, до того, как упали бомбы. Не зря я намеренно не стал писать удар с точки зрения Жона в главе 38… Конечно, Жон этого не понимает. Снова. Как обычно. Большинство людей вокруг него — довоенного времени, некоторые даже не говорят по-английски, и все они из разных культур и временных периодов. Он был освобожден только по совпадению, когда рядовой Эллиот (из «Освобождения Анкориджа») освободил свой отряд из криокамеры и сражался с пришельцами вместе с Полсоном (ковбоем) и Тоширо Каго (самураем). И разве это не забавный мысленный образ? Проснуться из криостазиса и обнаружить, что за пришельцами гонятся боевые медики армии США, ковбой и самурай? И я действительно должен подчеркнуть, что Материнский корабль Зета действительно есть в игре. Это не то, что я выдумал. Это настоящее DLC для Fallout 3. И они действительно увлекаются Землей и роботизированными игрушками-лошадками, а также интересуются ядерным оружием. А также ковбой и самурай. И это действительно то, как Серых побеждают. Разница лишь в том, что если в игре они похищают Одинокого Странника, который сбегает и возглавляет восстание, то здесь Салли удается самой освободить достаточно людей, чтобы восстание произошло без Одинокого Странника. А Жон просто втягивается в это. Что касается того, почему пришельцы — серые… Мир Fallout — это, в частности, не наш мир. Это, скорее, мир завтрашнего дня, как его изображали в 1950-х годах. Хромированные автомобили работают на термоядерных двигателях и имеют большие плавники, компьютеры все еще используют катушечные ленты для хранения данных, а коммунизм все еще является главной угрозой предвоенной Америки. Вместо того чтобы миниатюризировать компьютеры и искать альтернативные источники энергии, в этом мире просто создали массивные суперкомпьютеры (как у президента Идена) и миниатюризированные делящиеся батареи. Кроме того, инопланетяне (хотя именно Серые, поскольку это было до «Звездных войн» и «Звездного пути») и Некрономикон — это реальная вещь. Что касается того, почему я снова пропускаю большую часть истории Материнского Корабля Зета… э-э, я пытался написать ее, правда, но ничего не вышло. Она не продержалась бы больше главы или двух, если бы я не вдавался в мучительно скучные подробности (мучительные как для меня, чтобы писать, так и для кого-либо, чтобы читать), описывая персонажей, не представляющих особого интереса, важности или влияния. И поэтому, вместо этого, я просто перехожу к той части, где они уничтожают второй материнский корабль. Кроме того, если бы Жон остался на материнском корабле Зета, я бы, наверное, заставил их пройти через червоточину и оказаться в Звездных войнах или Mass Effect. Но нет! Он выбрал старую добрую землю. И я, возможно, вернусь, но, пожалуйста, не ждите ничего похожего на мой график загрузки предыдущего тома. Это было просто… нет. Нью-Вегас слишком открыт и нестандартен, чтобы я мог держать его в фокусе, не говоря уже о том, как много мне приходится отслеживать, поскольку появляется все больше персонажей, которые не уходят…