In the secret garden

       В зелёной, сладко пахнущей оранжерее, как и обычно, возился Хёрб. Вдали от других, шумных и суетливых людей, в компании одной лишь только флоры, он чувствовал себя уютно и безмятежно. Ходя от одного зелёного деревца к другому, Хёрб часто напевал себе под нос различные мелодии, что ему довелось услышать в городе, а также разговаривал со своими питомцами, не считая это чем-то зазорным. Так он мог проводить дни, недели и кажется, целые месяцы. У других людей это вызывало умиление его отношению к живому, восхищение его трудолюбием. Мягкий Хёрб не был наивным вовсе. Он просто был воспитан с большой заботой, вежливостью и уважением, которые хорошо переносил и охотно делился с окружающим миром.        Солнце медленно и лениво перекатывалось по небосводу, своими тёплыми лучами лаская все живые существа. Пригретый и разморённый светилом, Хёрб мурчал себе под нос мелодию, которую он некогда услышал от своего дорогого друга, талантливого барда. Тот, на удивление, давно не посещал паренька в его зелёном райском уголке. В их общем райском уголке. Обычно он приходил каждый день с рассветом, оставаясь на некоторое время, которое двое посвящали лишь друг другу. Однако уже две недели, среди зелени не было слышно его голоса, похожего на птичью трель.        Хёрб невольно задумался о нём, о Кловере, которого он всем сердцем любил за ясность, лучезарность и открытость души. Бард был прекрасен не только внутренне, но, должно признать, и внешне. Статная фигура с утончёнными изящными чертами, голубые глаза, глубокие и проницательные, почти всегда с хитрым прищуром. Белесые, мягкие и лёгкие волосы, обрамляющие чуть вытянутое лицо, ниспадающие чуть ниже плеч, из-за которых по бокам виднелись заострённые уши, аккуратные, по сравнению с оттопыренными и удлинёнными ушами самого Хёрба.        Мысли о Кловере заставили отвлечься от текущей задачи. Хёрб просто встал на месте, будто завороженный, стараясь уловить в воздухе запах хвои и росы, который всегда источал бард в зелёном. Так он стоял, возможно, всего ничего, пока чьи-то чуть влажные губы нежно не коснулись задней части шеи, а мелодичный голос с оттенком шутки в нём, не прошептал над самым ухом: - Добрый день, господин садовник. Не отвлекаю вас? - Кловер! - Хёрб вздрогнул, приятно удивлённый. - А я как раз о тебе и думал. - Вспомнишь лучик - вот и солнышко? - вопросительно подытожил Кловер. - Именно... - мягко раздалось в ответ.        Хёрб развернулся с лучезарной улыбкой на лице, и почти сразу прильнул к Кловеру в объятиях. Он скучал по родному теплу и такому дразняще-приятному запаху, свидетельствовавшему о том, что бард побывал не в одном десятке мест по всему королевству. Кловер же тихо хихикнул в ответ, зарываясь носом в плечо дорогого сердечного друга. - Я так скучал... - он поцеловал пахнущую нектаром кожу шеи. - Если так скучал, то почему не приходил? - лукаво полюбопытствовал Хёрб. - Я был далеко отсюда. Однако сейчас... - голубые глаза сверкнули хитринкой, - у меня нет желания утомлять тебя длинной бардовской песнью. - Но я бы с радостью послушал её позже. - Садовник отстранился, провёл по щеке горячо любимого барда рукой, и засиял ещё ярче. - Непременно... - Кловер подался чуть вперёд.        Их губы соприкоснулись будто бы спонтанно. По инерции они слегка стукнулись зубами. Ничего. Этот короткий контакт был преисполнен отрадного чувства воссоединения. В животах запорхали бабочки, головы вмиг очистились от ненужных мыслей. В телах парней чувствовалась опьяняющая лёгкость, свобода и раскованность. Скорый разрыв, тихие смешки. Наслаждение трепетным мгновением тут же подхватывает ветер, разнося по саду. Высокие деревья, услышав его сплетни, покачались, зашептали зелёными листочками.        Бард снял широкополую шляпу и поправил выбившуюся прядь волос. Он улыбался, глаза его сияли. Взяв за руку Хёрба, Кловер повёл его прочь, в самый дальний уголок сада, дабы не вызывать лишнего смущения. Земля под их ногами будто смягчилась, становясь упругой. Казалось, что всю территорию оранжереи они преодолели в несколько прыжков. Остановившись в один момент, парни завалились на траву, восстанавливая сбитое дыхание. Хёрб плюхнулся на спину, Кловер же рядом ложится набок, чтобы чуть нависнуть над столь обожаемым им "садовником", как он сам часто называл Хёрба. Накрыв половину его лица своей гигантской шляпой, бард с нежностью целует оставшиеся открытыми губы. Сладко. - Ты заработался, не хочешь отдохнуть? - игриво подначивал Кловер. - С места в каньон... - беззлобно усмехнулся Хёрб в ответ. - Да... - бард наклонился, чтобы поцеловать любимого в висок. - Ведь я действительно скучал по тебе...        Живот Хёрба по-приятному скрутило, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Сопротивление обаянию Кловера было самым бесполезным на всём свете занятием. Садовник сам потянулся рукой, и огладив мягкую щёку, придвинул к себе.        Снова поцелуй, игривый и дурашливый, но от того не менее чувственный. Ловкой рукой Кловер скользнул под одежду, минуя фартук, свитер и рубашку, которые по обыкновению любил носить Хёрб. Пальцы музыканта, затёртые от частой игры на лютне, коснулись нежной кожи. Бард действительно знал, как сделать приятно своей пассии, что ему нравится, и где его чувствительные места. Рука тем временем проползла выше, по животу, стараясь дотянуться до груди. Хёрб же старался стянуть с них обоих одежду, чтобы было удобнее. Когда он кое-как стянул свитер, и расстегнул рубашку, бард сполз чуть ниже от зацелованного лица, покрывая дорожками поцелуев уже грудь Хёрба. Никаких грубостей, укусов или засосов. Даже в столь интимные моменты, они не утрачивали ни капли заботливость, стараясь уделять друг друг максимум внимания. Хёрб, пополам со вздохами, наклоняется, целуя Кловера в макушку, руками тем временем перебирая длинные волосы. Ох, как же это нравилось самому барду. Хитрый Кловер же тем временем пробирался всё ниже и ниже, пока вдруг мягкая заботливая рука, не отодвинула его нос от самого паха: - Ты хочешь...? - неуверенно произнёс Хёрб, переводя дыхание. - Хочу сделать тебе приятно. Ты заслуживаешь... более чем, - парировал бард. - Н-не стоит. - Стеснительно донеслось в ответ. - Расслабься... и получай удовольствие.        Узкие брюки, больше смахивавшие на что-то для официального выхода, чем для работы в саду и повседневной носки, были спущены ниже вместе с нижним бельём, оголяя бледноватые от отсутствия контакта с солнечным светом ноги. Кловер обхватил бёдра пассии руками, огладил их, слегка пощекотал. Затем наклонившись, он нежно поцеловал внутреннюю сторону бедра, задерживая губы чуть на подольше. Хёрб охнул, всё ещё смущённый от такого огромного количества внимания к нему, что отсутствовало довольно продолжительное время по понятным причинам. Он чуть приподнялся, но был загипнотизирован прошёптанным "Не вставай..." и вернулся в исходное положение, тут же чувствуя горячую влагу, что охватила пока что только головку его члена. Хёрб вздрогнул, рвано выдохнул, рефлекторно напряг мышцы ног. Кловер провёл языком вниз и вверх, задерживаясь на середине ствола для поцелуя. Затем стал постепенно помещать орган в рот. Слюна неосторожно капала, затем стекая вниз. Кловер был увлечён процессом. Чтобы облегчить дальнейшие шаги, он ввёл последовательно два пальца внутрь Хёрба, чтобы пока тот получал сильное удовольствие, неприятные ощущения не тревожили его. Параллельно он прислушивался к тихим благодарным стонам. И если они становились громче, то служили добрым знаком.        Оргазм накрыл Хёрба с головой довольно неожиданно. Он содрогнулся, изливаясь в рот однако же ожидавшего чего-то подобного Кловера. Тот улыбнулся, и лишь облизал пальцы второй руки, на которые попало немного семени. Пока садовник старался отдышаться после эякуляции, хитрый Кловер медленно разрабатывал его изнутри, продолжая зацеловывать живот и бёдра. Когда внутри стало чуть больше места, бард извлёк пальцы, приставляя к отверстию уже свой член. Он чуть приподнял нижнюю часть тела Хёрба, чтобы было легче входить и осталось как можно меньше неприятного ощущения.        Орган медленно скользнул внутрь. На вопрос Кловера о боли, садовник покачал головой. Её действительно не было совсем, как и все разы до этого. Каждый раз они отдавали друг другу максимум любви и заботы, делая процесс приятным куда более. Бард сделал первый толчок, от которого приятно свербело в животе, и маленькими волнами это удовольствие разносилось по всему телу. Хёрб с шумом выдохнул, закатывая глаза. Следующие совершённые фрикции также вызывали бурную реакцию тел обоих. Кловер наклонился, зацепляя в мокром и неаккуратном поцелуе губы Хёрба. Тот улыбнулся, двигаясь навстречу, отдаваясь полностью своему возлюбленному. Столько положительных эмоций, по которым они оба успели соскучиться... Несколько оттянутых движений, и обоих накрыло чувство оргазма, после которого тут же возникло лёгкое головокружение и слабость во всём теле.        Кловер упал рядом с Хёрбом, прижался к вспотевшему телу, просто водил по нему руками, гладил, играл. Хёрб же вновь зарылся руками в волосы барда, перебирая их. Каждый из них двоих сейчас мог поклясться, что в таком положении, они могли бы провести вечность. Вместе.