Никто не выжил

      — Быстрее, блять, быстрее!       Крэйг разбегается и со всей силы влетает плечом в заднюю дверь магазина. Абсурдность ситуации его слегка забавляла — он пытается уже в четвертый раз если не выбить петли, то хотя бы выломать проржавевшую ручку, — и в четвертый раз у него ничего не выходит. Ещё пару месяцев назад такую ситуацию Крэйг мог представить себе лишь в фильмах, категорично отказываясь верить в правдоподобность ситуации: человеческое туловище никогда не сможет в должной мере противостоять железу.       И если у него сейчас получится, то это будет чудом.       — Пошли нахуй, ублюдки!       У Крэйга не может не получится.       Парень разбегается, бьёт по двери ещё раз. Плечо болит так сильно, что приходится стиснуть зубы, чтобы не закричать. Достаточно уже того, что Твик вопит на заднем плане за них двоих, размахивая битой и пытаясь отогнать толпу мертвецов от разбитого окна в магазин. Твари попались до жути умные: Кайл называет их «Вид Б», что обозначало мнимое наличие скудного интеллекта. Если Твик отвлечется хотя бы на одну секунду, они с легкостью перелезут внутрь магазина. Все двадцать штук.       — Твик, следи за пальцами, — на автомате лепечет Крэйг, и оглядывается, в поисках чего-нибудь твёрдого. И какова же шутка судьбы, что на весь магазин единственной вещью, что может помочь в этой ситуации, является только их оружие. — Дай сюда биту.       От удивления такому приказу, Твик замирает, так и не окончив свой замах тупым ударом по черепушке зомби. Мертвецу это и в радость: воспользовавшись заминкой светловолосого сопротивленца, то, что некогда было человеком, одним выпадом просовывает руку сквозь неровные края разбитого стекла. В помещении и без того воняло мертвечиной, но, когда полусгнившая плоть почти хватает Твика за футболку, Крэйгу кажется, что дышать становится невыносимо.       Зато проскользнувший смрад от разорванных пальцев перед самым носом, приводит Твика в себя. Взмах! — и с хрустом ломающихся костей, голова мертвеца превращается в сплошные ошмётки из крови и мозгов.       Твик снова вопит.       — Ты ёбнулся! — ещё взмах, и Твик делает несколько шагов назад, ближе к Крэйгу. Но совсем скоро ему приходится вернуться обратно к окну. — А мне что прикажешь делать?!       — Живее!       Истерия висит в воздухе, и Такер пугается, что переборщил. Твик, который остался один на один с толпой, жаждущей крови, определенно не чувствует себя сейчас спокойно. И крик Крэйга может только усугубить положение, окончательно лишив Твика всякого самообладания.       Но блондин лишь поджимает губы, и швыряет, с силой и демонстративным недовольством, биту прямо в руки Крэйга. Вся обляпанная кровью, она проскальзывает в его руках, но ловкость после восьми лет в бейсбольной команде, давала о себе знать. Такер сжимает рукоятку, и бьёт концом по накладке замка. Тот поддаётся мгновенно, словно только этого и ждал всё это время. Крэйг не без удовольствия наносит второй, окончательный, удар, и выбивает торчащий с обратной стороны ключ.       Ему казалось, что проблема в ржавчине, но на самом деле просто какой-то придурок во время зомби-апокалипсиса решил закрывать двери на замок.       — Открыто, выбираемся.       Толкнув дверь от себя, Крэйг оборачивается к Твику.       Твику, что за неимением другого оружия, ухватился за единственный уцелевший в магазине манекен, и сейчас пытался отбиться им точно также, как и битой несколько секунд назад. В своём отчаянии и страхе, юноша не мог перестать материться и упоминать, что обязательно побреется на лысо по возвращению на базу — светлые пряди лезли ему в глаза, частично перекрывая обзор.       Он не слышит Крэйга, потому что всё вокруг него слишком громкое. Рокочущие звуки зомби, перекачивавшие в обыкновенный животный рык, бьют Твику по ушам. В какой-то момент Такер видит, что его напарник перестаёт целиться — Твик бьёт наугад, избивая мертвецов по рукам и головам, словно не цеплялся за свою и крэйговскую жизнь, а просто играл в «Поймай крота». И только проступивший на лбу пот выдаёт в Твике истинные эмоции. Люди ко всему привыкают со временем, но два месяца и двадцать три дня Твику было недостаточно, чтобы смириться с Армагеддоном. Как бы он не пытался скрыть страх за быстрыми движениями, Крэйг слишком хорошо его знает.        — Уходим, Твик!       Крэйг повторяет во второй раз, но ответа не дожидается. Хотя на этот раз Твик уже реагирует, и поворачивает к Такеру голову ровно в тот момент, когда его хватают за руку и тянут на выход. Твик только и успевает, что швырнуть манекен в толпу, выиграв тем самым дополнительные две секунды на побег.       Парни перепрыгивают через пару ступень лестницы и огибают забитые хламом мусорные баки. Здесь тоже бродят живые трупы, но их гораздо меньше и они в разы медлительнее, чем те, что были возле магазина. «Вид А», между выжившими скромно величающимися «идиотами». Этих зомби, помимо того, что они зомби, ненавидели лишь за носительство первых вспышек заболевания. «Вид А» — первоначальный, от которого и пошла дальнейшая мутация вируса. Если бы болезнь не развивалась стремительной скоростью, то остановить апокалипсис можно было бы ещё на ранней стадии, ведь от идиотов могли убежать даже маленькие дети.       Твик забирает биту обратно, и отточенным ударом отправляет самого близкого мертвеца в нокаут. Слабость слабостью, но, если они прокусят кожу, итог для жертвы не будет отличаться от воздействия другого зомби.       — До машины ещё два квартала.       — Знаю.       Они разбегаются, делают ещё один прыжок. Твик предлагает сократить путь и юноши огибают бетонный забор какого-то муниципального здания, двор которого оказывается заполнен живыми мертвецами в дорогостоящих строгих костюмах. Сложно осознавать, что ещё недавно эти мужчины и женщины ходили в соседний «Старбакс», заказывали самые дорогие напитки и обсуждали покупку собственной недвижимости. Сейчас это были не более, чем надоедливые насекомые, услышавшие шум от топота ног выживших.       По забору ударяют несколько раз с внутренней стороны — это тела мертвецов попытались пробраться к Крэйгу и Твику, но ни один из выживших даже не дёрнулся. Слишком медленные, значит, все бывшие студенты «Лиги Плюща» в конце своей жизни превратились в «Вид А», и бояться их не следовало. По крайней мере, пока они за стеной.       — И это твои будущие коллеги?       Твик не реагирует на шутку, лишь крепче сжимает ладонь Крэйга. И только когда образ муниципалитета сменяется рядом кофеин и забегаловок азиатской еды, Твик делает глубокий вдох. Сперва Крэйг решает, что его приятель просто устал: и это бы не было чем-то удивительным. Ориентируясь на школьные годы, Крэйг ни разу не видел, чтобы Твик посещал уроки физкультуры. Зато Такер часто замечал его среди болельщиков на бейсбольных матчах. В школьной зелёной футболке и эмблемой быка на ней, Твик всегда спокойно наблюдал за игрой, в то время как другие фанаты взрывались воплями от отбитого мяча. Но стоило только всем в напряжении замолчать, наблюдая за летящей через поле сферой, как Твик занимал позицию того самого единственного поклонника, выкрикивая чуть ли не школьные лозунги. Вся команда терпеть не могла своего одноклассника за такое поведение, ведь пронзительный голос Твика мешал сосредоточиться на игре. И только Крэйгу становилось спокойнее, когда он понимал, что Твик пришёл за них поболеть. Ведь тогда становилось неважно, выиграют они или проиграют. Если команда выцепит победу, то Твик ломанется через трибуны, чтобы поздравить Крэйга лично. Если же быки старшей школы Южного Парка продуют, то Твик также спустится вниз, чтобы сообщить Такеру, насколько сильно ему не понравилась команда соперников.       Но причина такой растерянности Твика оказалась не в плохой физической подготовке. Юноша опускает взгляд, и смущённо потирает кончик носа.       — Меня не взяли в Пристон.       Крэйг прекращает усмехаться лишь тогда, когда Твик поднимает на него свои зелёные глаза. В них читается столько обиды, что Такеру приходится проглотить подкативший к горлу сарказм.       — О, чёрт. Прости, Твик. Я не знал.       Никто не знал. Старшая школа Южного Парка гордилась тем, что на сорок четыре выпускника, четырём пришло одобрение к поступлению в лучшие университеты страны. Кайл, Венди, Кенни и Твик. Твик точно был одним из них, Крэйг лично поздравлял его, когда за месяц до начала пандемии и окончания школы, Твик случайно проболтался о поздравительном письме в классе. И тогда Крэйг даже не был этому удивлён: может, его друг и был плохим спортсменом и периодически путался в расположении запада и востока, но Твик был одарённым математиком. Одним из лучших за последние десять лет в Южном Парке — так говорили учителя, когда юноша спокойно осваивал материалы, неподвластные даже некоторым студентам точных и технических наук.       Твик хочет что-то ответить, но передумывает, когда в поле зрения появляется их чёрный джип, со всё ещё неубранной оторванной рукой на капоте. Добраться из Южного Парка до соседнего города оказалось сложнее, чем казалось изначально. Патроны закончились перед самым въездом на территорию провинции, и пришлось использовать другие виды оружия: ножи, биту и даже топор — причина, почему один из мертвецов потерял свою конечность, а сбоку машины появилось несколько пробитых линий.       — Я за рулём.       — Ты всегда за рулём, — фыркает Твик, и первым влетает на водительское сидение, проскальзывая по нему на пассажирское место рядом.       Крэйг замечает несколько выскочивших из сувенирной лавки мертвецов. Они двигаются быстро, но Такер справляется быстрее: скидывает забитый одеждой рюкзак на заднее сидение к множеству других сумок и коробок, и только убедившись, что из найденной Твиком аптечки не выпадут ампулы с лекарством, Крэйг запрыгивает внутрь машины, хлопая дверью ровно в тот момент, когда за его спиной раздаётся рык.       Крэйг смотрит на мертвеца в закрытое окно. Это женщина. Со светлыми, почти белыми, глазами, и проступившими венками под ними. Она явно умерла совсем недавно — у трупов, которые жили хотя бы несколько недель, со временем трескалась кожа и выпадали жизненно важные органы через гниющую плоть. Для некоторых это было смертью, но у кого-то процесс «отмирания» внезапно останавливался, и жизненная (насколько можно её так обозвать) активность восстанавливалась.       — Думаешь, Кайл разозлится, что мы потеряли рацию?       — Он будет в бешенстве, — с этими словами, Крэйг наконец проворачивает ключ в замке зажигания машины и, не дождавшись полного прогревания, трогается с места. Скидывает лежавшую на капоте руку, и сбивает в крутом развороте пару мертвецов. — Скажем, правду или соврём?       Твик тянется к бардачку. Щёлкает пальцами по тонкой кнопке и вытягивает из забитого мусором пространства запечатанную бутылку воды. Чтобы открутить, ему приходится напрячь руки — Крэйг не отрывает взгляда от Твика, когда у того проступают линии венок на тыльной стороне ладоней.       — Рассказать, что ты так махал ножом, что порезал мой рюкзак? И пока мы бежали от толпы мёртвых бездомных, я напоминал собой малышку Гензель?       Крэйг поворачивает руль и съезжает с главной дороги. Тут почти нет зомби, но зато тянется вереница из брошенных то ли ещё живыми, то ли уже мёртвыми жителями, машин. Такер чертыхается и, вместо удобной трассы, вынужденно жмёт на газ по засохшей траве парка.       Всё равно копы уже если и остались, то вряд ли захотят выписать Крэйгу штраф за вождение на ненадлежащей территории.       — Гензель?       — Ты не знаешь ту немецкую сказку? Девочка оставляла след на дороге из хлебных крошек, а я из рации, ножа и шестнадцати батончиков «Сникерса».       — Я знаю, — врёт Такер просто потому, что вопрос Твика звучит слишком удивлённым. — Тогда скажем, что ты швырнул рюкзак в зомби, пока он пытался меня сожрать.       — Кайл спросит, почему я не бил ножом или битой. И будет чертовски прав.       Твик запрокидывает голову, чтобы сделать несколько жадных глотков из бутылки воды. Вдоволь напившись, он протягивает бутылку и Крэйгу. Но тот отрицательно качает головой.       — Тогда сделаем вид, что и вовсе не брали рацию.       Впервые за весь день, Твик улыбается. Не искренне, как привык видеть Крэйг. В эмоциях Твика проскальзывает нервозность после долгой схватки с мертвецами. Такер уже наизусть выучил это состояние своего приятеля. Сперва он кажется довольным, но уже спустя несколько минут на него сплошной волной накатывает апатия, подгибая под себя и обволакивая с ног до головы. И Твик тухнет. Прекращает интересоваться видом за окном, а смотрит под свои ноги, будто любуясь туго завязанными шнурками. Даже его голос начинает звучать покладисто.       — Хорошо.

● ● ●

      Когда Крэйг Такер только-только окончил среднюю школу и планировал переводиться в старшую, устраивать однотипные скандалы на протяжении всех летних каникул вошло у него в привычку.       — Почему отец не может меня подвозить? — недовольно выкрикивал Крэйг, хотя уже несколько раз слышал неизменный ответ.       — Потому что твоя школа не по пути моей работы. Если буду отвозить тебя, то сам начну опаздывать, — после этих слов, Томас Такер всегда начинал прожевывать еду в десятки раз медленнее. Ему не нравилось, что Крэйг постоянно заводил разговор о необходимости в транспортном средстве посреди ужина. Но Лора, его жена, запрещала не давать их сыну высказываться, считая, что это может повлиять на его душевное состояние. — Будешь ездить на автобусе, со своими одноклассниками. Если не нравится — переводись в специальный класс, до него даже пешком можно добраться.       После этих слов, Крэйг недовольно пыхтел и затыкался, краснея от негодования.       В специальном классе учились только те дети, которые не могли выехать за пределы города в обычную старшую школу. По состоянию здоровья, ребятам просто было тяжело добираться по несколько раз в день в школу и обратно. Некоторые особо хитрые и здоровые одноклассники Крэйга тоже успели затесаться в ряды спецкласса, только чтобы не тратить час на просиживание места в школьном автобусе по два раза каждый день. Такер себе такого позволить не мог. И дело не в том, что он, возможно, заберёт чьё-то место. Он просто знал, что все его друзья будут учиться за городом.       Его останавливало желание не быть одиночкой, а не моральные принципы.       Каждый раз, подъезжая к забаррикадированным школьным воротам, Крэйг как никогда прежде радовался своему выбору. Большая огражденная территория определенно являлась самой безопасной зоной в районе Южного Парка. Большинство мертвецов бродили внутри города, и лишь самые редкие умудрялись добраться до школы. Но для них уже был заготовлен подарок в виде надзирателя с ружьём наперевес.       Сегодня такой роли удостоился Стэн Марш. Он сидит на самом верху горы из выкинутых школьных парт, которые общим решением были признаны более ненужными, и лишь занимающими функциональную зону школы. После апокалипсиса, в обществе в целом произошёл большой всплеск любви к минимализму. Меньше мебели — больше возможности не запнуться, когда будешь убегать от мертвецов. И это правило касалось всех бывших кабинетов, помимо кухни, где был оборудован склад с провизией.       — Эй, Стэн!       Марш замечает их только тогда, когда Крэйг машет из окна рукой.       — Что-то вы сегодня долго.       Это правда. В отличии от других групп, Твик и Крэйг обычно тратили на вылазку не больше трёх часов. Сегодня им понадобилось в два раза больше времени. И всё из-за дурацкой аптеки, где мертвецов оказалось больше, чем пьяных людей на концерте у Джей Коула. Убегая от толпы и пытаясь пробиться в магазин одежды, Твик миллион раз упомянул, что мертвецы, должно быть, не такие уж и тупые. Иначе, почему из всех мест в городе зомби выбрали именно склад для лекарств, в которых люди в такие времена нуждаются больше всего, парни не знали.       Стэн спрыгивает с горки в два прыжка: сперва приземляется на край, раздолбанной на две части, парты, и только потом спускается на землю, на мгновение пропадая из поля зрения юношей. Но вскоре слышится щелчок, за которым раздается неприятный железный скрип отодвигаемых вперед ворот. Ручная система — раньше все школьники стыдились того, что в их учебном заведении не было даже автоматических ворот. Сейчас это стало спасением, ведь электричества больше не подавалось, и пульт управления бы попросту не работал.       — Выглядите так, словно вас неплохо помотало… — Стэн кривится, пропуская машину Крэйга во двор школы, и закрывая за ней ворота. — Вас ведь не покусали?       Марш говорит достаточно громко, чтобы его можно было услышать из автомобиля, но Крэйг пропускает вопрос мимо ушей, продавливая педаль и заезжая машиной на парковку. После выезда из пригорода, Твик за всю поездку так не проронил и слова, но стоило ему только заметить горизонт школы, как к нему возвращается жизненная энергия. Крэйг даже не успевает толком припарковаться, а Твик уже дёргает за ручку дверцы. Такеру ничего не остается, кроме как устало выдохнуть и максимально криво бросить машину, заезжая колесом за чужую белую линию разметки.       — Умереть во время зомби-апокалипсиса в автомобильной катастрофе — не очень презентабельно, Твик.       — Ты хороший водитель, Крэйг. Уверен, ты бы никогда меня не обидел.       О, сколько самоуверенности звучит в этих словах. Твик действительно приходит в себя слишком быстро, и его настроение от апатичного переходит в игривое. По крайней мере, Крэйгу кажется, что это именно игривость — или он попросту хочет верить в реальность собственных желаний.       Такер сглатывает набежавшую слюну и перехватывает свой рюкзак из рук Твика, располагая вещмешок на своей спине. Твику же достается коробка с медицинскими припасами. Крэйг хочет забрать и её тоже, но Твик протестует:       — Меня из-за неё чуть не убили. Дай насладиться моментом.       Если бы не Крэйг, Твика и правда могли убить.       Но если Твик хотел лавров восторга, Такер был готов их ему предоставить сполна.       Они проходят мимо фонтана — давно выключенного и опустошенного, но всё ещё привлекающего взоры возвышающейся над ним статуей плачущей монахини. Бредятина и абсурд, грязная попытка то ли воссоздать кадр из фильма ужасов, то ли привлечь современное поколение к религии. Но ни один из этих вариантов не был близок Крэйгу Такеру. Будь у него больше эмоциональных сил, он бы давно уже столкнул скульптуру на мраморную плитку. Но Твику она нравится. Не в искреннем значении: Твика тоже от пустых глазниц женщины воротит. Однако, для Твика это ещё и забава — каждый раз, проходя мимо, юноша пытался скопировать выражение лица изваяния. Сегодня бы тоже попытался, но руки оказались заняты.       От фонтана до здания школы рукой подать. Но внутрь зайти не получается. Крэйг идёт позади Твика, контролируя, чтобы ничего не выпало из случайно обнаруженного им прорыва в коробке. Так что, когда блондин останавливается, для Такера это становится неожиданностью.       — Устал? — уточняет первое, что пришло на ум, Крэйг. Но Твик отрицательно качает головой, и Крэйгу приходится обратить внимание на шествие перед ними. — Что вы делаете?       Вопрос прилетает Кайлу Брофловски. Крэйг видит только его спину, достаточно крепкую, особенно для такого невысокого роста.       — Забиваем досками окна первого этажа школы.       Кайл даже не оборачивается для ответа, лишь бросает косой взгляд на коробку подоспевшего к нему Твика. А после вновь включается в работу, щурится, когда Кеннет едва не сваливается с лестницы, слишком сильно занеся себе за спину молоток. Баттерс, придерживающий как раз-таки неудавшегося строителя снизу, как-то странно пищит, и сильнее цепляется в лестничные ступеньки, налегая на них всем телом. Это тоже плохо: если до этого Кенни рисковал упасть на спину, то теперь он ужасающе близко качнулся прямо к ещё не до конца прибитому гвоздю.       Твик шмыгает носом. Его не встретили с воплями восторга, хотя перед самой вылазкой Кайл буквально умолял их заехать в аптеку и хватать всё, что будет попадаться под руку.       Такеру хотелось утешить Твика, но, вместе с тем, он невольно усмехнулся, когда блондин, не выдержав игнорирования, просто толкнул коробкой в руки неожидающего Кайла. Теперь Брофловски вынужден переключить внимание на подоспевших одноклассников.       — Разве мы не в безопасности?       — Сейчас невозможно сказать точно, в безопасности мы или нет, Твик.       Кайл раскрывает коробку и улыбается, когда видит упаковки различных медикаментов, забивающих кубическое пространство до самых краев.       — Вы молодцы. Спасибо, — Кайл подбивает коробку снизу коленом, чтобы выровнять её на уровне своей груди. Ему помогать Крэйг не хочет. — Ещё есть что-то?       — В моей машине. Кайл кивает.       — Я отправлю туда ребят позже. Хорошенько отдохните.

● ● ●

      — Я ненавижу томатные супы.       Твик крепче завязывает узел зелёной рубашки на своих бёдрах, пока Крэйг успевает устроиться на кровати.       Хотя «кровать» слишком вежливое название для одного из двух валяющихся на полу матрасов. Как бы парни не пытались сделать из этого что-то более или менее домашнее, подставляя под низ различные ящики и доски, в их обители всё равно чувствовалась атмосфера бывшего кабинета математики, из которого попросту выгрузили большую часть мебели. Крэйг наизусть знает этот неприятный желтый цвет покрашенных стен, и никогда не сможет смотреть на него и не думать о десятках заваленных тестов. Твика подобное наверняка не беспокоило.       — Я тоже.       Иногда Крэйг думал, что он слишком сильно потакает Твику.       Иногда ему казалось, что это может дойти до такой степени, что, если Твик однажды скажет, что хочет убить человека, Крэйг молча принесет спрятанный его отцом пистолет.       И это было всегда. Все двенадцать лет их знакомства. Единственное, что изменилось — Крэйг перестал этого стесняться. Но и делиться подобными мыслями в открытую он также не спешил. Твик его поймёт, обязательно примет то, что чувствует Крэйг. Но другие люди, те, кто никогда не ощущали того, что ощущает Такер глядя в исхудалое лицо светловолосого юноши, посчитают его безумцем.       Твик никак не отвечает на такое откровение. Лишь поджимает губы в тонкую линию и оборачивается к тумбочке возле своей постели. Садится на пол, чтобы ему было удобнее разглядеть содержимое на полках, и начинает активно перебирать валяющиеся внутри баночки и средства личной гигиены, отставляя их на прохладный пол.       Слишком прохладный — ещё один месяц они смогут высидеть в широком кабинете, но потом придется уменьшать его территорию в три раза и закладывать пол и стены одеялами, чтобы хоть как-то согреться.       — Как твоя рука? — наконец спрашивает Твик, находя то, что ему нужно и с удовлетворением удерживая находку в руках. Крэйг приглядывается и различает на белом пластике изображение с рукой и демонстративно ярким красным пятном на ней. Мазь от синяков. — Покажешь?       Крэйг не против.       Снимает через голову чёрную водолазку, оставаясь в одних лишь камуфляжных штанах. Ловит заинтересованный взгляд Твика на своём теле. Радуется, что не зря тренировался в команде усерднее остальных. На загорелой коже отчетливо виднеются линии мышц, мигом превращая Такера из дрыща-переростка в парня хорошего атлетичного телосложения.       Твик откручивает крышечку и кладёт её на тумбочку Такера, подсаживаясь сбоку от него самого и осторожно касаясь отчетливого бордового следа кончиками холодных пальцев. По телу Крэйга проносится неприятная дрожь; он уже успел забыть о ноющей ссадине, но от прикосновения Твика рана снова заныла. И хоть Крэйг прекрасно удерживает на лице непоколебимое спокойствие, Твик кажется ему слишком обеспокоенным.       Одноклассник наклоняет голову ниже, чтобы смазать пальцы мазью, и Крэйг горячо выдыхает, когда видит, как подрагивают ладони Твика.       Чёрт, Такер так сильно его любит.       — Прости меня.       Твик удивленно поднимает взгляд на Крэйга, так и не успев нанести мазь на плечо.       — За что ты извиняешься? — подозрительно уточняет Твик, а после всё же касается кожи Такера пальцами, растирая охлаждающую мазь по ушибу. Крэйг стискивает зубы сильнее, стараясь концентрироваться только на Твике, а не на болезненных ощущениях. — Всё ведь в порядке.       — Бита. Сегодня.       На несколько секунд, Твик прекращает свои движения и прикусывает нижнюю губу, о чём-то раздумывая. Крэйг уже успевает накрутить себя самыми худшими развитиями событий, как Твик спокойно во второй раз погружает пальцы в лекарство и возвращается к работе.       — Даже если бы я их не удерживал, мы бы всё равно успели выбежать. Ты быстро справился с замком.       — Но, если бы у меня не получилось, ты бы мог пострадать.       Теперь настал черёд Твика вздыхать. Громко, напыщенно и очень устало.       — Но не пострадал ведь, — подросток вытирает ладонь об сложенное рядом полотенце и закрывает лекарство крышечкой, любуясь результатом собственной деятельности. Ещё не сменивший свой цвет синяк полностью покрылся слоем белой мази, отчего стал казаться в разы бледнее. — Не накручивай себя лишний раз.       Воцаряется молчание.       Твик смотрит на Крэйга, а Крэйг — на Твика. Они оба живы, и оба в относительном порядке, Крэйг должен быть доволен этому. Но у него не получается. Уж слишком не вписывается юный математик в убогий вид их убежища. Ему бы сидеть над книгами в центральной библиотеке, или вырисовывать буквы на плакатах для бейсбольной команды Крэйга. Но никак не пытаться выковырять остатки чей-то кожи из-под ногтей. Измотанный и напуганный, Твик пытается вести себя так, словно для него в этом мире стали сняты все преграды. Крэйг может позволить Твику такое поведение лишь тогда, когда стоит за его спиной и знает, что сможет вытащить своего друга из любой опасности.       Однако, с каждым днём, эта уверенность о защите для обоих меркла в нём.       — Прости.       — Да хватит тебе…       Договорить Твик не успевает. Крэйг притягивает его к себе в одно движение, ухватив за затылок. Всё, что может сделать Твик — удивлённо ойкнуть прежде, чем губы Крэйга накрывают его.       Они целуются не в первый раз. Более того, это был не десятый и не тридцатый. Это началось ещё в период учёбы в школе, в седьмом классе, когда им обоим было по тринадцать лет.       Сперва всё произошло по «приколу», когда Крэйгу и Твику выпал совместный проект по химии. Но так уж вышло, что ни один из парней в химии не разбирался, и вместо того, чтобы заниматься решением десятков задач и проведением домашних опытов, юноши только и делали, что каждый вечер после занятий собирались у кого-то из них дома и включали крутившегося на тот момент по телевизору «Аватара». И поцеловались они тоже под этот мультсериал. Крэйг даже не может вспомнить, что именно стало причиной внезапной страсти между двумя подростками — то ли развернувшаяся на экране битва, то ли ругающаяся с родителями сестра Крэйга, что сидели в соседней комнате от спальни Такера. Но результат оказался один: Твик и Крэйг в какой-то момент просто отвлеклись от экрана, разглядывая друг друга с таким удивлением, словно увиделись в первый раз. А потом Крэйг, не выдержав столь тщательного исследования собственного лица зелёными глазами, просто подмял Твика под себя.       Твик был не против.       После этого, им понадобилось ещё два года, чтобы поцеловаться во второй раз. И это тоже произошло спонтанно, после первой выигранной командой Крэйга серьёзной игры. Твик просто подошёл к Такеру, чтобы поздравить его отдельно ото всех — ведь они всё ещё оставались друзьями, пускай и заметно отдалившимися друг от друга.       Тогда Крэйг снова был тем, кто действовал первым. Спрятавшись под школьными трибунами, они целовались так долго, что у обоих успели опухнуть губы. Но даже это их не остановило, ведь желание о повторении, которое не смело выскальзывать из их уст на протяжении целых двух лет, оказалось обоюдным.       Больше они не делали перерывов. Они целовались постоянно, вне зависимости от ситуации и места: прогуливая уроки в школьном туалете, на днях рождениях лучших друзей, посреди вечеринок, в кафе, в бассейне, посреди шумной улицы — их ничто не могло остановить. Они упивались друг другом при любой возможности, втягивая в разные виды поцелуев: от лёгких прикосновений губами к щеке, до страстных, едва не раздевающих лобызаний на заднем сидении машины.       Все знали о таких отношениях. Одноклассники считали, что Крэйг и Твик — самая крепкая пара в школе. И только Крэйг не мог понять, в каких именно они с Твиком отношениях.       Никогда не было прямых предложений встречаться. И это было большой проблемой — в их связи чувствовалась свобода, которую Такеру хотелось убрать. Он боялся, что Твик в любой момент может от него ускользнуть, как только ему перестанет нравится прятаться с Крэйгом по разным закоулкам. Но вместе с тем, Крэйг ужасно боялся предлагать Твику начать с ним настоящие отношения. Ведь, возможно, даже без слов о любви и нормальных свиданий, Твик уже считал, что они вместе. Или, наоборот, его этот вопрос поставит в такой тупик, что он снова сбежит, как это было после поцелуя в седьмом классе.       Такая неопределенность пугала Крэйга. И он мог расслабится только тогда, когда Твик оказывался в его объятиях.       Лишь в последний год учёбы, Крэйг смирился с подобным положением — пока они рядом, ничто другое не имеет значения.       — Прости, — извиняется Крэйг в третий раз, когда Твик отстраняется.       — За неожиданный поцелуй или ты всё ещё мусолишь тему с битой? Такер усмехается.       — Только за биту.