И лишь луна видит мой грех

Мне не нравиться её кровать. Слишком мягкая. Слишком розовая. Слишком сладко пахнущая. Но ночью этого не видно. Слышится только тихий звук моих стоп. Мягкий, шуршавший звук по ковру и тихий скрип кровати. Этого хватает Машке проснуться. Она обычно всматривается и видя меня, всегда откидывается назад и недовольный тоном спрашивает что мне надо. Я не всегда сама осознаю что заставило меня прийти к ней, но неизменно я молчу. Молча ложусь рядом, а она недовольно бурча вытаскивает одеяло и накрывает им меня. Мне нравиться так лежать и думать что она не против. Она никогда не была против. Её подушка слишком мягкая, и полностью пропитана её духами, поэтому я ложусь ниже. Матрас точно такой же, мягкий. Но я терплю. Я будто нахожусь в другом пространстве, где прибывает вечно ночь и есть она. Приятно лежать с ней и думать о чем только угодно. Я могу представить как захожу дальше этих ночных сожительств, но никогда по настоящему не переходила черту. Она поворачивается ко мне спиной и начинает снова засыпать и я почувствовала дикую потребность не давать ей заснуть. Что бы она посмотрела мне в глаза, сказала какого черта я творю и выгнала, а потом я бы поцеловала её. Наверное. А может просто бы пошла к себе на кровать, а на следующее утро сделала бы вид что ничего не было. Но она уже спит. Её дыхание выровнялось и поза стала чуть расслабление. И я решаюсь протянуть к ней руку. Осторожно, касаясь только пижамы я обнимаю её за талию и дыхание спирает только от того что это все реально. Решив что это слишком я хотела убрать руку и уйти на свою кровать, но Маша повернулась. И она все ещё спала. Разочарование или наоборот облегчение заполнило меня. Она не узнает. Она не узнает. Её лицо было чуть выше моего. Рот был слегка приоткрыт и косметику по видимому она не смыла. Хотя в ночном свете это трудно определить. Я не буду рисковать, она слишком близко. Медленно, стараясь не задевать оголенные участки кожи, я вытащила руку. Подняться было сложнее, скрип кровать выдает меня с головой, а я же знаю насколько чуткий у неё сон. Я перевернулась на спину и лишь шарканье постельного белья выдало меня. Но оно было слишком тихим что бы разбудить Машку. И мне вдруг стало интересно, а как же другие спят? Я видела лишь как спит Маша, знаю что она очень часто беспокойно ворочается. Иногда она может бурчать неопределенные слова, имена. А иногда встанет как лунатик, и пойдет на кухню попить воды. Чаще всего она просто тихо спала часов до шести. Тогда она надевала свои розовые тапочки и собрав кучу вещей, шла в ванну. Возвращалась она уже не в розовой пижаме, а в розовом халатике. Ненавижу. Если бы я могла, то вырывала бы себе глаза каждый раз когда она в нем. И мозг заодно. Ведь глаза видят, а мозг фантазирует. Это мучает меня сильнее чем когда Череп ноет о неудавшемся ритуале. И я могу его понять, все таки смертельный риск. Ещё ни разу я не засыпала рядом с ней. Обычно я лежу минут пятнадцать и иду на свою кровать. Спать мне уже не хочется и надевая наушники включаю самый тихий плейлист. Обычно такое слушают на ритуалах, но бессонной ночью тоже зайдет. Это помогает не думать. Ведь если я буду думать, то буду представлять. О Машке. Казалось все мои мысли были полностью сконцентрированы на ней. Всегда. Маша оделась сегодня так. А Маша посмотрела сегодня туда. Ещё Маша подышала вот так. Иногда это жутко бесит. Иногда хочется потравить эти мысли как тараканов. Но видимо мои тараканы бессмертны. И с содроганием я думала что однажды сорвусь. Я дотронусь до неё, поцелую так быстро что она не успеет понять и прошепчу то, в чем не признавалась даже себе. Так нельзя. Это не правильно. Наши ночные встречи она не запоминала. Возможно ей это казалось сном и на утро было слишком стыдно такое признавать в слух, а может она действительно ничего не помнила. А я буду помнить. И о запахе её новых духов, и о тепле её руки и даже по сонно открытому рту. Ведь это забыть не удастся никогда. Я понимала это как самую кристальную истину, как понимала и то, что это не правильно. Она моя сестра. Успокаивала я себя тем что это лишь мысли, и что никогда не прикасалась к ней так, как хотела в своих самых откровенных фантазиях. И даже не смотрела на неё, так как хотела. Порой она это замечала. Я не поднимая глаз могла обозвать её тупой куклой и всегда она думала что это от стыда и никогда не задумывалась об этом. По крайней мере я надеюсь на это. Стоило бы надеяться. О взаимности даже речи не шло. Так не могло быть. Я аккуратно начала подниматься на локтях. Не хотелось слишком злоупотреблять её неведеньем. Но тут меня остановила теплая ладонь. Она мягко обхватила меня за кисть руки и держала так крепко что сразу стало понятно, она уже не спит. От осознания бросило в дикий жар. Страх можно было прочесть в моих глазах, но слава Сатане, сейчас было слишком темно. Она потянула меня назад и прижала к себе. Я бы соврала, если бы сказала что мне не понравилось. Но все тело будто лихорадкой пробило и я просто не ощущала как она ладонью перехватила меня за талию, как стала нежно гладить и что то нашептывать. Я всего этого не слышала, не понимала. А она лишь продолжала лежать и гладить. Теперь уже молча. – Маш? – боясь пошевелится, я отчаянно хотела что бы это не было сном. Но она ответила. Только не так как я хотела бы. Она... промычала мне в шею, от чего у меня мурашки прошли по позвоночнику. А её рука плавно залезла мне под майку и начала чертить на животе незамысловатые узоры. – Маш, прошу, прекрати. Пальцы поджимались как я ждала этого ответа. Все мое тело уже было её. Задолго до этого момента и первой ночной вылазки. Оно всегда было только её. Я хотела что бы она остановилась, прекратила делать эту ужасную ошибку, но я... Мне так... Я не могу. Просто не выдержу если она сейчас оттолкнет меня. Её рука вылезла из под моей майки и мирно легла на талию. Маша ничего не сказала. И не оттолкнула. Теплое дыхание опалило мою шею и тихий шепот я услышала отчетливо. – Спи. А потом её губы коснулись затылка. Я не заметила как задержала дыхание и как прокручиваю этот момент раз за разом. Больше я к ней не приходила.