1.
Великан Скалозуб любил посидеть в ночную пору на лесной опушке, мечтательно глядя в звёздное небо и вспоминая былое величие своего исчезающего племени. Накидка из шкур гигантских, доисторических кабалосей, единственное, что сохранилось у него в память о далёких предках. А ещё — огромный (с точки зрения людей, конечно) черепах Тортус, который жил в их семье много поколений и передавался по наследству от отца к сыну. Зачем? Ответ затерялся где-то в глубинах времени, а традиция жила своей, никому не понятной жизнью. Семейный талисман. — Вот скажи мне, Тортик, что такое наша жизнь? — как обычно, начал философствовать Скалозуб — Долга ли она или коротка? Наверное всё зависит от того насколько наполнена немонотонными событиями каждая единица времени. Так же, возможно, что время течёт для всех по разному. Чем меньше существо, тем быстрее течёт его река времени. — он посмотрел на меланхолично жующего черепаха — Тебя это не касается, ибо твой временной поток и не река вовсе, а стоячее болото. Ты слишком медленно живёшь. А потому… Что — «потому», великан не договорил. Над лесом показался силуэт дракона. Держа в лапах карету, он неспешно летел куда то к тракту. — Хм-ммм… — Скалозуб задумчиво поскрёб пальцами рифлённый панцирь Тортуса — Сдаётся мне, что старина Апофис снова что-то затевает. Пожалуй, стоит приготовить мешок для сбора металлолома.2.
— Дедуска, а куда ты идёс? — спросил маленький дракоша у большого старого дракона. — На рыцалку, внучек. Пойдёшь со мной? — Ула! На лыцалку! — запрыгал от радости дракоша — А сто мы там будем делать? — Как — что? — удивился старый дракон — То же, что и все приличные драконы — рыцарей ловить. Я вон и наживку уже приготовил! — взмахнул он клеткой с девственницами, которые тут же заверещали и сбились в кучу — Их нельзя сильно пугать. — дедушка Апофис накинул на клетку плотное покрывало — Они тогда плохо пахнут и теряют товарный вид. А на хорошую наживку знаешь какой крупный рыцарь идёт? Особливо если на принцессу, М-ммм… — раскинув огромные когти на лапе, он показал внуку величину предполагаемого рыцаря. — Дедуска, а кто такие лыцали? Они стласные? — Нет, что ты! Это они так думают, Лёвчик. — дракон махнул лапой — Помнишь, такие большие блестящие жуки, которых тебе бабушка в скорлупке жарила? — Помню. — Ты же любишь рыцарей? — Люблю. Только они незаленные кусаются! — А ты не суй к ним лапы! — А когда мы узе пойдём, сколо? — Скоро внучек, скоро. — Апофис обернулся и рыкнул в глубину огромной пещеры: — Тиамат, ну сколько можно ждать? — Успеете, не рычи, старый ты керогаз! — раздалось из каменных недр — лучше скажи Лёве что бы надел галоши, на улице ещё прохладно. Пожав крыльями, дед посмотрел на внука и сказал: — Бабушка права. Надевай. — Не хоцю! — заупрямился тот. — Надо Лёвчик, надо! — старый дракон поставил клетку и наклонился к пятидесятилетнему малышу — Не капризничай. — Не хоцю! Не буду одевать эти дулацкие галоси! — замахал крылышками Лёва. — Левиафан! — строго сказал ему дед — Ты хочешь со мной на рыцалку или нет? — Хоцю! — пискнул внук чуть не плача — Галоси не хоцю! — А как укусит тебя рыцарь за лапку, вот тогда узнаешь как со старшими спорить! — У-ууу… — запрыгал на месте дракоша. — Ну, чего вы тут? Собрались? — появилась бабушка Тиамат и оглядев внука решительно заявила: — Либо ты немедленно надеваешь галоши — либо остаёшься в пещере и никуда не идёшь! Лёвчик понуро уселся на камень и сопя стал натягивать на задние лапы две небольшие рыбацкие лодочки. — Так-то лучше. — взглянула на него бабушка и погладив внучка по крыльям передала деду вместительный баул — Держи свои побрякушки. — Ага. — кивнул тот, принимая поклажу — собрала наконец, приманку-то! И года не прошло. Всё хоть положила, не напутала как в прошлый раз? — Ой, ладно! — всплеснула крыльями драконша — Подумаешь костей тогда наложила, вместо цацок и тряпок с туфельками. — Ничего не ладно! Они тогда вместо того что бы в нашу сторону идти — обратно стрекача задали. Один только рыцарь и забрёл. Самый глупый. Отчитав свою старуху, старый Апофис взял баул с приманкой, поднял клетку с наживкой и кивнул внуку на выход: — Готов? Ну тогда пошли, светает уже, нечего время терять. Рыцарь, он впотьмах не шастает. — Постойте! — спохватилась Тиамат — Овса вам забыла отсыпать, для приманки. Вдруг конные будут? — Да что ж такое-то?! — раздражённо взмахнул крыльями позеленевший от избытка эмоций дракон — Старая ты паяльная лампа! Рыцарь, он завсегда, почитай — конный! Давай уже, неси. На улице подождём. Пошли Лёвка.3.
В лесу, на солнечной поляне было хорошо. Весна была в самом разгаре. Всюду яркая зелень и цветение. Благоухание и щебет птиц настраивали на лирический лад. — Красота! — сказал старый дракон, ставя клетку с наживкой посреди поляны — Уже только ради этого стоит ходить на рыцалку. Лёва, доставай из баула дурилку, здесь ловить будем. — А сто это — дулилка, дедуска? — Дурилка? Найди там своего дракончика, с которым ты играешься иногда. Нашёл? — дед взглянул как внук достаёт самодельную игрушку, от которой не отличался размером и кивнул: — Вот это, внучек и есть дурилка! — Нет дедуска, это не дулилка. — с самым серьёзным видом заявил ему Левиафан — Это мой длуг — Балмаглот! — Ну пусть будет Бармаглот. — согласился Апофис — Кто ж против? Я только за. — и, видя непонимающий взгляд внука, добавил: — Согласен, говорю. Вон туда его поставим. — он указал на редкий кустарник рядом с огромным валуном — То, что надо! Дракончик оттащил свою игрушку туда — куда указал ему дед и спросил: — Балмаглот, столи, с нами будет лысалев ловить? — Он, Лёва, будет открывать пасть, пускать дымок и не слишком страшно рычать. Рыцарь не должен его бояться — усмехнувшись пояснил старый профессионал по ловле железных тараканов — Конечно, увидев самок он заметно осмелеет, но не настолько, что бы кидаться на меня, например. Для этого нам и нужен твой друг — Бармаглот, пусть он отвлекает на себя внимание рыцаря, а мы, тем временем… — Дед, раскинув лапы и крылья, подкрался к внуку и схватив его, радостно заверещавшего, подкинул в воздух и поймав крепко прижал к себе, обернув для верности крыльями — …Цап-царап голубчика! И всё, попался который кусался! — слегка пощекотав хохочущего дракошу, он опустил его на землю — Ладно, иди побегай, а я пока, всё здесь подготовлю.4.
Приманка была раскидана заранее. Старый дракон подошёл к делу весьма обстоятельно. Сначала — живописно лежащая на обочине ближайшего тракта, раскуроченная карета с гербом и приколотой к двери запиской: «Помогите! На нас напал дракон! (оборотень, упырь, ведьма, великан… в общем — в зависимости от того, на какую дурилку собираешься ловить) Выручите меня из лап чудовиша и вас ждёт сказочная награда!Принцесса Анабелла.
Подпись.
Личная печать.
P.S. Поспешите, моя непорочность в опасности!» На обратной стороне пергамента, для необразованых был нарисован небольшой комикс, дублирующий содержание текста. Вокруг кареты, в творческом беспорядке раскиданы обломки оружия, мятые шлемы и рваные женские тряпки. Весь этот хлам реденькой дорожкой ведёт в ближайший лес. Так себе, если честно, замануха. На недалёкого авантюриста. Но, немало поживший Апофис давно заметил, что: чем невероятнее чушь — тем легче она принимается на веру. Сейчас, сидя на залитой весенним солнцем поляне, он умиротворённо глядел как внук играет с Бармаглотом, а наживка поёт грустные песенки и расчёсывает свою длинную шерсть на голове. Периодически дракон строил им «страшные рожи», от чего Лёвчик заливался смехом, а девицы — громким визгом. — «Так-то! Пусть орут громче, что бы далеко слышно было!» — улыбался страшным оскалом старый дракон. Ему вдруг вспомнилось, как однажды, когда он использовал дурилку «Вервольф», примчалась куча смердов, с факелами и дрекольем. Даже священник с ними был. Со святой водой. Истыкали дурилку вилами, пожгли огнём и забрав девственниц убрались восвояси. Перед уходом священник, испив святой воды, (а может и не вода там была, кто его ведает?) помочился прямо на догорающие остатки дурилки со словами: — «Во имя сятого Илии — Пророка, за Все Деяния Воздастся! Аминь.» Народу понравилось и он взял фразу на вооружение. Впоследствии, дабы лучше запоминалось, её сократили, крича лишь: «За Все Деяния Воздастся!», а рыцари и вовсе не заморачивались, ужав боевой клич до аббревиатуры. Самые отмороженные били при этом о свой шлем глиняную посуду. Смердов тех, Апофис тогда и когтем не тронул, даже показываться им не счёл нужным. Как истинный ценитель рыцалки, он на мелочёвку не разменивался и превращать её в жалкую и скучную «смердялку» посчитал ниже своего драконьего достоинства. Он же не какой нибудь великан, чтоб грести всех подряд. Ну, подумаешь — дурилки лишили! Мудрый дракон понимал, что смерды — основа всей кормовой базы. Кто ему поставляет (добровольно-принудительно) скот и невинных девиц? Кто кормит рыцарей? То-то! Потому и старался не перегибать бревно нейтральных отношений с местными поселянами. — Дедуска. — подбежал к нему дракоша — Пить хоцю! — Вон за теми большими камнями, возле которых Бармаглот стоит, есть ручей. Сходи напейся. Да, и этим тоже принеси. — кивнул дракон в сторону разомлевших на солнце девиц. — А там сто? — указал Лёва на огромный пень на самом краю поляны. На нём стоял деревянный жбан и несколько глиняных кружек — Там мозно пить? — Нет Лёвка! — покачал головой дед — Драконы такое не пьют. Мы же не приматы примитивные, что бы мозг себе туманить. Это прикормка для рыцаря. — А сто это — пликолмка? — Это брага, которую люди называют «пиво». Вот придёт рыцарь, посмотрит на Бармаглота и задумается. А сегодня солнышко хорошо так припекает. Пока думает, пить захочет. Выпьет пару кружек и думать станет легче, ещё пару — и уже нечем. Разобьёт тогда храбрый герой кружку о свой шлем и кинется спасать принцессу, оглашая лес своим воинственным кличем. — Ух тыыы… — протянул внук, радостно хлопая крылышками — А мы убезим? — Мы спрячемся! — подмигнул ему Апофис — Что бы он нас не видел. Пусть себе воюет с Бармаглотом. А мы возьмём вот этот вот сак — он показал дракоше большущий сачок: ствол дерева с прикреплённой на конце клетью, плетённой из толстых веток — И аккуратненько его изловим.5.
После полудня, старый дракон стал подозревать, что в его схеме идеальной рыцалки что-то идёт не так. Девицы, а тем паче — принцесса, активно разыскиваются, это понятно. Тракт — место довольно оживлённое и не заметить карету невозможно. Оставленные там намёки прямым текстом дают верное направление поисков. Так почему же в лесу стоит такая тишина? Где толпы желающих получить девичью честь и спасти награду? Ну, или — наоборот, без разницы, в жизни по всякому бывает. Взлетев чуть выше деревьев, Апофис стал внимательно оглядывать местность в направлении тракта. В одном месте он заметил беспокойно кружащих птиц. Очевидно, туда следовало наведаться. — Левиафан! — позвал дракон внука, спустившись на поляну — Иди сюда, малыш. — Послушай, мне надо быстренько слетать в одно место. — сказал он подбежавшему Лёвику — Приглядывай тут за всем, никуда не уходи! С наживкой не играйся, не трогай, не пугай! Наоборот — защищай, если зверь какой дурной сунется. — А ты куда, дедуска? — Недалеко, здесь рядом. Со мной нельзя. — предупреждая просьбы внука, заявил Апофис — Охраняй лагерь. Только на тебя вся надежда! — Ты быстло плилетись? — Как ветер — одно крыло здесь, другое там! — А это как? — Прилечу объясню. Всё, я полетел. Помни… — дед указал дракоше на скучающих девиц — Отвечаешь за них!6.
Довольный Скалозуб сидел в овражке, неподалёку от лесной тропы и тщательно очищал пойманных людей от всего лишнего. Поняв, что все эти драконьи ж-жжж — неспроста, он устроил на пути следования вероятной добычи засаду и успешно отлавливал проезжающих. Удалось поймать весьма драчливого рыцаря с оруженосцем и двух агентов КСБ — королевского сыскного бюро, переодетых монахами. Успокоенный, звонким щелбаном по металлическому кумполу, рыцарь, стал источником немалой кучки железного добра. Его оруженосец дал (добровольно) намного меньше, а два сыщика вообще — ничего ценного. Правда они поначалу утверждали, что всё самое ценное содержится у них в головах, (видимо намекая на то, какие они ценные источники информации) но… Замечание великана о том, стоит ли ему вытащить их мозг и лично убедится (или разувериться) в его ценности, заставило их решительно пересмотреть взгляды на собственную ценность в целом и разумность в частности. Один из них даже подумывал — не откусить ли себе язык. — Бог в помощь! — услышал Скалозуб сверху и вздрогнув от неожиданности выронил звякнувший мешок. На него смотрел дракон, сумевший, не смотря на свои внушительные размеры, довольно бесшумно опуститься на край оврага. — Ты что, по деревням лазишь? — спросил его Апофис, с усмешкой глядя на упавший мешок — Металлолом там втихую сдаёшь? — Да я, это… — начал было лепетать опешивший великан — меняю… у кузнецов… — Ага… — На харч… — Ну да… Скалозуб молча почесал бороду и окончательно взял себя в руки: — А тебе, собственно, какое дело? — Мне, собственно, до тебя нет дела. — рыкнул дракон — Пока ты не становишься мне поперёк дороги! — Интересно! — поднялся великан — И где же это я тебе тропку перешёл, ящерица крылатая? — Здесь. Вот эту самую тропку! — Апофис указал на лесную тропу, заваленную деревьями — И давай обойдёмся без уничижительных метафор. У тебя что, комплес собственной неполноценности, который ты пытаешься компенсировать глупыми оскорблениями? — Чего? — Скалозуб удивлённо разглядывал странно выражающегося дракона. — Того! Дорогу освободи. И дай МОИМ рыцарям доехать до меня! — Ты обалдел, дракон? С чего это они — твои? Ты у них вассальную присягу принял что-ли? Дракон, вздохнув, сложил крылья вдоль спины и уселся на край оврага: — Слушай, вот серьёзно, нет ни малейшего желания доводить нашу полемику до какой бы то ни было конфронтации. Давай по хорошему… Только вот не надо сейчас делать для себя ложные выводы о слабости того, кто склонен решать споры мирным путём! — предупреждающе поднял он лапу, видя как скептически ухмыляется бородатый детина — Я с внуком в кои-то веки выбрался на рыцалку. Не порти отдых, будь велик не только телом но и душой! — Ха! У нас нет души! — оскалился великан — Мы монстры, нам не положено! — Это кто тебе такое сказал? Эти мелкие, злобные карлики в тёмных, монотонных одеяниях? Друг мой, поменьше общайся с людьми, когда ходишь к ним обменивать металлохлам. Особенно избегай служителей культа. Конченные ксенофобы, должен тебе сказать. Скалозуб хмуро посмотрел на подозрительную парочку, перепуганные КСБшники жались друг к другу и нехорошо пахли. — Вы что — ксенофобы? — подозрительно спросил он. Сыщики быстро замотали головами и отодвинулись в разные стороны. — Мы н-нормальные, ва… ваше в-в-великанчество! — стуча зубами, заявил один из них (тот, что хотел откусить язык, упорно молчал) — У м-меня даж-же жен-на есть… И д-д-двое д-детей. Второй, мучительно кривясь, страдальчески закатил глаза, давая понять товарищу, что он думает о его умственных способностях. — Нет, ну ты слыхал?! — задумчиво уставил взгляд на псевдомонахов Апофис — Жена и дети. У монаха! Куда катится мир? Что ты на это скажешь, «ваше великанчество»? — Скажу, что это весьма подозрительно! — угрожающе прогудело «его великанчество». — Сдаётся мне, они окончательно заврались. — кивнул дракон, тоже строя максимально жуткую гримасу на морде — Нехорошо. Не уважают. Может раздавить им тупые головы? Пусть пораскинут мозгами. — Хоро-оошая мысль — весело протянул великан, втягиваясь в игру — Тем более, я собирался взглянуть — что же такого ценного у них в головах! Запах от пленников перешёл в густое, стойкое амбрэ откровенного ужаса. — Не надо! Я всё скажу! — пискнул мечтатель откусывать языки — Мы не монахи, мы — сыщики из КСБ. Ищем пропавших девиц и особенно — принцессу Анабэллу. Следы вели в этот лес и мы решили пойти на разведку. — Эк его прорвало! Вот что значит правильная мотивация! — Апофис внимательно посмотрел сыщику в глаза и ласково спросил: — И к каким же умозаключениям вы, в итоге пришли? КСБшник понурился и, немного помолчав, нервно вздохнул: — Всё указывает на вас, ваше высокодраконородие. — Во-ооот! -обратился дракон к великану подняв к верху самый длинный коготь — «Ваше высоко-драконо-родие»! Понял, «ваше пеликанчество», чьи в лесу рыцари? — Ты меня на понял не бери, вашесковородие! Мы с Тортиком и не таких видали. И те убегали — лишь пятки сверкали! — А вот и не подерётесь, «благородные господа»! — подал насмешливый голос очнувшийся рыцарь. — Кто это тут такой смелый? — обернулся Скалозуб — Ты ли, цыплак ощипанный? — он грозно посмотрел на раздетого героя. — Я ли! — заявил тот, ни капли не смутившись — Верни мне оружие и я покажу кто здесь ощипанный! — У тебя уже была возможность, ты не воспользовался. — Это было нечестно! — вскочил рыцарь, эмоционально размахивая руками — Ты напал внезапно, из засады, со спины — как трус! — кричал он, брызжа слюной — Верни мне меч, бесчестный монстр!.. — Бла-бла-бла… — меланхолично передразнил его «бесчестный монстр», что-то жуя и поставив ногу на мешок — ты на войне тоже так кричишь? — Э-эээ… Так то ж — на войне… — несколько опешил горе-вояка. — Ты дурак? — спокойно поинтересовался Скалозуб, продолжая жевать и поудобней усаживаясь подле мешка с трофеями — На вот лучше, выпей и успокойся уже. — достал он бурдюк с булькающей внутри жидкостью. — Отравить надумал? — подозрительно прищурился рыцарь — Это… — …Неблагородно, я знаю — согласился великан широко и дружелюбно улыбаясь — Но ты пей, не бойся. И ты — болезный. — кивнул он оруженосцу — Вас тоже касается, все пейте. — махнул рукой КСБшникам «еговеликанчество». Дракон с интересом наблюдал этот атракцион невиданного внимания к ободранному до нитки «ближнему». Люди замялись, не решаясь перечить. Впрочем, пить тоже не торопились. — А кто не будет пить, того я… — великан схватил рыцарского коня и лихо свернув ему шею, немедленно отправил в огромную, как пещера, пасть. — Дофтатофно вам… такой… мотивафии… — громко жуя, спросил он побелевших пленников. Бледный рыцарь, только что навсегда потерявший боевого коня, схватил бурдюк и начал пить как не в себя. Опомнившиеся сотоварищи по злоключению наперебой кинулись вырывать быстро пустеющий кожаный сосуд. — Что собираешься с ними делать? — спросил Апофис, глядя как люди уверенно опустошают бурдюк великана. — Отпуфю. — пожал тот плечами, дожёвывая коня — Фто мне… ефё ф ними… делать? — А поишь тогда зачем? — Традифия у меня… такая. — Скалозуб порылся в мешке и достал обломок копья — Эх, жешковата конинка-то! — пожаловался он дракону и принялся ковырять в зубах острым наконечником. — Моё счастливое турнирное копьё! — раздался горестный рёв — Мой бедный конь! Мой бедный я… — Раз уж, тебе кроме железа ничего не надо, может договоримся полюбовно? — спросил дракон у сытого и возможно, более лояльно настроенного великана — Ты не трогаешь рыцарей, а я отсыплю тебе потом металлолома. — Хм… — призадумалось насытившееся «егопеликанчество» — А кони? — Договоримся. Сегодня ты сыт. Если улов будет скудным — не обессудь, мы тоже не травку щиплем. А если нормально набежит, не забуду о тебе, кроме металла и конину получишь. И пива жбан поставлю. — Ой, как же ты сладко поёшь, птичка. Так бы и слушал! — довольно зажмурил глаза Скалозуб — Только вот, мне и здесь неплохо достаётся. Всё достаётся. Мне — одному! Что на это скажешь? — А то и скажу — жадность сестра глупости. Рука об руку с ней идёт. Злить старого, матёрого дракона… Ну я незна-аааю! Глупее только злить его старуху! — Согласен насчёт Тиамат. Её злить — здоровью вредить! — не стал спорить великан — Но, ты понимаешь… Рыцари, это не только ценный доспех, — сказал он, обломком копья выковыривая из зубов помятый шлем — Но и семьдесят-восемьдесят, а порой и все сто килограммов диетического, легкоусваи-ваи-ва… тьфу — выплюнув, наконец мешавшуюся железяку, «егопеликанчество» задумчиво почесал брюхо наконечником копья и зевнул — Ну ты понял… — Мой парадный шлем! — вновь заголосил обиженный рыцарь — Гад! — Гад у нас вон сидит — лениво указал великан на дракона и снова зевнул — А! Чуть не забыл… Девственницы, вот самый легкоусваяемый продукт! — и сытно рыгнув достал из пасти туфельку — Хотя… — Туфелька с ноги дамы моего сердца — мой талисман! Отдай, бессердечная ты тварь! — ярился и завывал пьяный рыцарь. — Довольно кривляться, фокусник! — Апофис понял что великан просто валяет дурака — Какого ты там ещё барахла за щеку насовал? Выплюнь каку! Я точно знаю, что ты не людоед, иначе не собирался бы отпускать этих бедолаг. — Всё-то ты знаешь. — покачал головой Скалозуб, выплёвывая седло и разжёванные перемётные сумки. — У-ууу… — не думал прекращаться возмущённый рыцарский вой — Подлый великан! Я тебя хорошо запомнил! Я тебя найду! Из-под земли достану, со дна морского, с небесной тверди — нигде не спрячешься Ирод поганый! Жди меня и я вернусь, только очень жди!.. — Ну да, ну да… — спокойно кивал великан — Свежо предание. Слышал я уже подобное бесчётное количество раз. — он посмотрел на опустевший бурдюк и радостно оскалился: — Всё выпили? Вот и славно! Сейчас уснёте, а с утра ничегошеньки не вспомните! Настойка из корней отшибун-травы ещё ни разу меня не подводила! — А-ААА!!!.. — взъярился бесстрашный рыцарь — Лучше бы сожрал! — набросившись на оруженосца, он стал трясти его как медведь грушу — Пиши! Немедленно опиши всё, что здесь было! Как это нечем? Кровью пиши! На чём? На спине у меня пиши! Главное поскорее!7.
Дракон и великан смотрели на расписанную кровью спину спящего рыцаря и тихо переговаривались. — Мелковато для меня. — бухтел Скалозуб — Прочти, чего там накорябано, у вас — рептилий глаз поострее будет. — Ну, так! Не то что у вас — приматов! — хмыкнул Апофис, пытаясь прочесть каракули, столбцом идущие от плеч и до самой… верхней части ног: — «Лес. Утро.Слышен щебет птиц. Мы едем к логову дракона, Поскольку вызволить девиц, Увы, не выйдет по другому. Но, говорят, что строить план — Всегда смешить того кто свыше. Богопротивный великан Внезапно из засады вышел… Мы биты, босы, сожран конь. Но, господу хвала — мы живы! А если б это был дракон, К которому мы так спешили?» — М-да… — задумчиво изрёк великан — А про дракона, кстати, как раз возле его «пещеры» закончилось… — Смешно. Стирать будешь? Или дезинформацию накарябаешь? — дракон взглянул на лапищи гиганта, потом перевёл взгляд на свои огромные когти и медленно, по слогам изрёк: — А вот и не судь-ба! — Да пусть будет! — махнул ручищей Скалозуб — Я не боюсь. А ты? — с ехидной усмешкой посмотрел он на дракона, на что в ответ получил довольный оскал метровых клыков собеседника: — Буду только рад! Но, что-то мне подсказывает, что увидав свои записи, парень быстренько помоет спину своему сюзерену, никому и никогда не разглашая прочитанного. — Хм… Думаешь? — Да вроде не похож он на дурака… — Ну да… Ну да…