История одного года

***

— Даже знать не хочу. — Сказал Сережа, когда Арсений приехал к нему домой с двумя бутылками коньяка. Учитель по биологии снял верхнюю одежду, обувь и прошел на кухню. Он поставил бутылки на стол, из пакета достал два сета роллов и коробочки с лапшой. Серёжа удивлённо посмотрел на друга, который не сказал ему ни слова, и достал из шкафчика бокалы. — Ты хотя бы повод скажи. — Сережа все еще в полнейшем непонимании смотрел на то, как Арсений разливает им коньяк. — Серый, это полная задница. — Коротко сказал Попов. Он залпом выпил напиток, поставил бокал на стол и закусил роллом. Матвиенко пожал плечами и повторил за другом. — За задницу, получается. — Сказал Борисович, опрокидывая коньяк. Арсений тяжело вздохнул и сел за стол. Он потер лицо ладонями, пытаясь отогнать от себя все мысли и претерпевая в этом полнейший крах. — Ты же помнишь, что нам завтра на работу? — Спросил Матвиенко, желая все-таки услышать от друга хоть какие-то объяснения. Арс не стал бы так просто приходить к нему в воскресенье вечером с бутылками коньяка, если бы у него ничего не случилось — последний раз такое было после ссоры с Аленой и последующего развода. А после вчерашней встречи с Антоном Арсений просто не находил себе места. Его терзала совесть за то, что он позволил поцеловать себя и что вообще мог испытывать хоть какие-то чувства к своему ученику — а тем более несовершеннолетнему ученику. Однако с другой стороны все его нутро, все его бабочки в животе буквально ожили, забурлили, когда он почувствовал губы Антона на своих. Он думал об этом с той самой ночи, которая была больше месяца назад, и с каждым днем желал Шастуна все больше — и это становилось своего рода проблемой. И знак Антона был вполне понятный: у него были какие-то чувства к Арсению и он не был против поговорить об этом. Шаст не писал ему со вчерашнего дня, должно быть, давая ему время — потому что как бы то не было, если они начнут какие-то отношения, то ответственность по большей части будет лежать именно на Арсении. А Попов сам не знал, что и делать, потому что ему хотелось быть с Антоном. Этот парень был невероятным: он был умным, веселым, взрослым не по годам и очень добрым. И даже если бы они не познакомились в том злосчастном клубе, Арсений все равно бы запал на этого мальчишку. Он сам себя проклинал за такие мысли, но ничего не мог с этим сделать. Он не знал Антона слишком близко, но по общению, от которого Арс все-таки не смог отказаться, он немного узнавал этого человека. И не было еще ни одного момента, когда Шаст бы разочаровал его. — Сереж, я, кажется, влюбился. — Выдохнул Арсений, сам себе, наконец, признаваясь. Матвиенко поднял брови, затем налил еще по бокалу коньяка. — Тогда пизда. — Согласился учитель истории. — В моем случае скорее хуй. — Невесело хмыкнул Попов, выпивая бокал коньяка. — Ну, рассказывай. И Арсений рассказал все до мельчайших подробностей: про вечер в клубе, про прекрасную ночь и последующее утро. Попов поделился, что даже не узнал возраст парня, потому что в клуб в принципе пускают только с восемнадцати. И даже если у Антона есть поддельный паспорт, то он бы никогда не признался, сколько ему лет на самом деле. Он рассказал, как думал об этом парне почти все время, пока снова не увидел его в школе. Сережа подавился роллом, когда понял, что это ученик, но слушать друга не перестал. Попов рассказал, что все-таки не сдержался и начал общаться с ним неформально, пересекая границу общения между учеником и учителем, отчего Сережа даже не удивился — когда Арсений влюбляется, его чаще всего ничего не может остановить. Попов поделился, что вчера этот парень поцеловал его и что в связи с этим он пришел сегодня к другу напиться. Арс сказал, что ему подали очевидный знак, на который он должен был либо ответить, либо все остановить на этом этапе — пока все не стало слишком сложно и не зашло очень далеко. Единственное, что не сказал Арсений, — это кем был этот самый парень. Потому что Матвиенко готов был за своих подростков порвать всем глотки, и его нужно было хотя бы немного подготовить к такой информации. Сережа мог и побить за такую неожиданную новость, а бьет он сильно — они однажды подрались, поэтому Попов знал об этом не понаслышке. — Кто жертва-то хоть? — Вздохнул Матвиенко, когда переварил всю информацию. Арсений не увидел на его лице осуждения или злости, только усталость и еще какую-то странную эмоцию — Попов определил это, как принятие. То ли Арсения, как самого проблемного человека в его жизни, то ли всей ситуации в целом. — Ты только не убивай меня, пожалуйста. — Попросил Попов, решив довести своего друга до нужно мысли. — Мне это уже не нравится. — Нахмурился Сережа. — Кто-то из моих, что ли? — Арсений кивнул. — И кто-то из твоих профильников? — Снова кивок. — Исходя из твоих вкусов, могу предположить, что двоих из своих парней. Но один из них точно не ходит на профиль биологии, поэтому остается только один вариант. Ты что, в Шастуна втрескался? — Возможно? — Осторожно спросил Попов. — Блять, Арс, и почему я даже не удивлен твоему выбору? — Потому что ты меня хорошо знаешь? — Сережа кивнул, подозревая, что именно в этом дело. Он помнил все серьезные отношения Арсения — начиная от первого парня и заканчивая бывшей женой: и все его партнеры были чем-то похожи на Антона. И если на внешность они по большей части были разные, то по энергетике, по характеру они были очень схожи: все будто бы светились, были веселыми и добрыми. Сережа, правда, почти со всеми не мог найти общий язык. Даже с Аленой они находились в довольно прохладных отношениях, хотя девушка без негатива сделала его крестным своего ребенка. Остальные же партнеры Арсения, с которыми тот встречался до Алены, крайне не нравились Матвиенко. А Антона Сережа любил. Как учитель своего ученика, конечно. Этот парень был простым: никогда не выделывался, не строил из себя самого умного, хотя он был в принципе один из самых способных в его классе. Матвиенко считал, что этот парень способен достичь чего-то большого, сделать себе хорошую карьеру. Антон был веселым, почти ни с кем не ругался и горой стоял за своих друзей. Сережа отчетливо помнил случай в десятом классе, когда они только начали узнавать друга друга: Макар, вспыльчивая натура, поругался с каким-то парнем из паралельного класса. И даже суть этой ссоры он прекрасно знал: этот парень оскорбил девушку Ильи. А Шастун не знал, как и Позов. Но когда они увидели, как этот самый парень почти что-то лезет в драку с Макаром, то встали по правую и левую руку от своего друга. Наверное, это была первая и последняя драка, которую видел в школе Матвиенко. Ему пришлось тогда вызывать родителей всех троих в школу и говорить с каждым в отдельности. И Антон тогда сказал умную для своего возраста вещь: — Даже если Макар был бы не прав, я бы все равно встал на его сторону. Возможно, потом бы подрался с ним, но это были бы уже наши личные дела. Я никогда не воткну нож в спину своему другу. Сережа надеялся, что он пронесет это качество через всю свою жизнь и что оно никогда не станет разочарованием для него самого. Возможно, именно тогда Матвиенко проникся к этому парню особой симпатией. Как и к Позову, который был таким же. Он любил всех своих школьников, но эти парни были для него отдельной категорией. Антон выглядел немного разгильдяем в своих толстовках и джинсах, но Сережа знал, что на деле он был другим. Собранным, ответственным, хоть и относился ко всему с некоторой долей пофигизма и скептицизма. Сережа не знал его близко, а только наблюдал за ним, как классный руководитель за своим школьником. Но то, что он видел, ему нравилось. — Я не знаю, что тебе сказать. — Вздохнул Сережа. — Сам ты чего хочешь? — Он мне нравится. — Ответил Арс. — И я хочу узнать его лучше. — То есть, хочешь попробовать с ним отношения? — Думаю, что да. Возможно, у нас ничего не получится. Ты же знаешь, что не многие способны вынести меня. — Как я выношу тебя уже восемь лет, понятия не имею. — Хмыкнул Матвиенко. — Но я тебя не осуждаю, если ты об этом. Я даже не удивлен. Возможно, я не совсем понимаю всего этого, но я в любом случае поддержу тебя. Я не уверен, что у вас что-то получится, Арс, потому что он все-таки еще подросток и школьник, но мешать не буду. — Правда? Ты не злишься на меня? — За что я должен злиться? — Нахмурился Матвиенко. — Скорее всего, я веду себя не корректно, как учитель, но как друг — я с тобой. Только будь осторожен, ладно? Не ныряй с места в карьер, как ты любишь это делать. — Ты знал, что я тебя люблю? И что ты — самый лучший друг? — Конечно, знал. — Засмеялся Сережа. Арсений посмотрел на друга, который решил поесть уже остывшие роллы, и не мог понять, чем он заслужил появление в своей жизни Сергея Борисовича Матвиенко.

***

Сергей Борисович Матвиенко был хорошим другом, как он считал. Они с Арсением познакомились на первом курсе совершенно случайно: поругались и подрались после университета из-за какой-то мелочи. Однако через пару дней они встретились в клубе, где их лютая ненависть переросла в крепкую дружбу. Они вместе прошли студенческую жизнь, лекции, семинары, сессии. Самый лучшие воспоминания у Сережи были связаны именно с Арсением и их пьянками-гулянками, которые не закончились до сих пор. Кому-то их дружба казалась странной, кому-то недолгой, но они поддерживали и помогали друг другу уже восемь лет. Попов был рядом, когда Сережа расстался со своей девушкой; вытаскивал его из запоя и позднее вообще увез его на море, чтобы отвлечь от грустных мыслей. Матвиенко же поддерживал друга после развода с Аленой, когда он был немного разбит тем, что не смог сохранить семью. Они вместе даже открывали два конверта из клиники, где Арсений сдавал анализы на зпп. Сережа был крестным Кьяры, и он души не чаял в этом ребенке. И если бы кто-то спросил у него, он бы отрицал, что расплакался, когда Арсений доверил ему такое ответственное дело. Матвиенко поддерживал Арсения во всех его начинаниях, хотя периодически они вводили его в некий ступор: однажды он захотел научиться кататься на скейте, но разбил себе локти, колени и сломал руку. Сережа и Алена помогали Попову справляться с домашними делами. В другой раз Арсений захотел научиться вязать и исколол себе все пальцы. Матвиенко до сих пор продолжает его стебать за это. Попов затащил своего друга на кулинарные курсы после развода с Аленой, и теперь они оба умели неплохо готовить. И это Сережа еще не вспоминает те случаи, когда Арсений затаскивал его в самую жопу, из которой они выбирались только чудом. На первом курсе — пролезли на запрещенную территорию заповедника; на втором — почти загремели на пятнадцать суток, если бы не родители Попова. Даже после своей свадьбы учитель биологии умудрялся каким-то образом затаскивать своего друга в эту самую жопу. В общем, если бы у Сергея Борисовича спросили, кого он считает самым ебанутым человеком, он бы ответил, что Арсения. Если бы у него спросили, кто был самым непредсказуемым, он бы тоже назвал Арсения. И если бы у него спросили, кто был его лучшим другом, он бы, конечно же, назвал Арсения. Именно поэтому он был не просто хорошим другом. Он был самым терпеливым и надежным другом. И как хороший друг, он должен был уберечь Арсения от очередного разбитого сердца. Сам по себе Попов влюблялся быстро, но был безумно верным своему выбору человеком. Он никогда не изменял, не предавал и всегда поддерживал свою вторую половинку. Но почти все его отношения всегда заканчивались разбитым сердцем. А вытаскивал его Сережа. Первой была девушка Яна, с который Арс начал встречаться еще до знакомства с Сережей. Они были неплохой парой, как считал Матвиенко, однако эта мадам все-таки ему не нравилась. Она выглядела слишком несерьезно, фальшиво, хотя, как он видел, все равно была притягательной. Яна много шутила, была доброй, но почему-то Матвиенко не верил в ее чувства. И правильно делал, потому что эта девушка без всяких угрызений совести изменяла Попову в течении трех месяцев. Встречались они почти восемь месяцев и расстались ближе к зиме первого курса. Арсений месяц ходил в депрессии, пока Сережа не взял все в свои руки. Возможно, именно тогда и укрепилась их недавно начавшаяся дружба. Попов признался, что он любил эту девушку, а она так растоптала его чувства. Матвиенко оставалось только поддерживать и заставлять учиться. В следующий раз Арсений влюбился по весне. Это был парень по имени Денис, который был на курс старше них. Как они начали встречаться, Сережа до сих не может понять: просто в один момент парни признались, что вместе уже месяц. Матвиенко тогда хмурился и ругался, потому Попов даже не посвятил его, однако тот только отмахивался. Денис был хорошим человеком: таким же веселым, умным и верным. Он оберегал Арса, ценил его чувства и старался делать его счастливым, и, наверное, это был отличный вариант после отношений с Яной. Они много времени проводили вместе, даже ездили куда-то только вдвоем, почти начали жить вместе, и Арсений выглядел счастливым. Сереже Денис все равно не нравился: он был слишком милым, слишком вежливым и еще много «слишком». Он в принципе не особо переваривал таких людей, хотя в некоторых моментах Денис был неплохим. От них всегда ожидаешь какой-то подлянки или предательства. По крайней мере, так считал Матвиенко. И когда они с Арсением расстались, он был даже рад такому исходу. Конечно, расстались они плохо. Точнее сказать, Денис бросил Арсения после девяти месяцев отношений, сказав ему напоследок, что с такими странностями Попова вообще никто не сможет выдержать долго. Вообще, Арсений, конечно, был странный, на своей волне, но не настолько невыносимым, как преподнес это Денис. Сережа считал, что Денис просто не смог справиться с тем количеством внимания, которое давал Попов и которое требовал в ответ. А требовал внимания Арсений приличное количество: его нужно было обязательно обнимать, целовать, показывать свои чувства; он любил ласковые прозвища, небольшие милые подарочки. Попов никогда не требовал никаких широких жестов или чего-то дорогого; он, словно ребенок, радовался принесенному к нему домой пирогу или отданной конфете. Для него был важен не сам презент, а внимание. Если Арсения обнять и поцеловать, он растечется влюбленной лужицей и будет таков. И не каждый человек способен был не то что принять это, а просто понять. И Денис оказался одним из тех, кто не выдержал и сбежал. Депрессия после расставания у Попова была еще более долгой: он погрузился в учебу, совсем забыл про тусовки и про своего друга. Сереже в очередной раз пришлось вытаскивать его. Дальше был Святослав. Сереже он не понравился уже тогда, когда Арсений назвал его имя. Парень был какой-то смесью Яны и Дениса, одновременно заботливым и фальшивым. Таких людей Матвиенко из своей жизни выгонял сразу, а вот его друг почему-то нет. Сережа боялся, что Арсений наступит на те же грабли, что и в предыдущие разы, однако все получилось немного лучше: провстречались они с Святиком, как называл его Борисович, всего три месяца, а потом появилась Алена. Она была искренней, доброй и очень веселой, что нравилось Сереже. Они были счастливы, общались легко, и Матвиенко на секунду подумал, что это отношения на долгие годы. Арсений светился, как и его будущая жена, и это было самым настоящим счастьем для Сережи. Дальше в жизни Матвиенко произошел переломный момент, когда он расстался со своей любимой девушкой: все-таки пять лет отношений просто так канули в бездну после ее измены. Тогда Арсению пришлось вытаскивать своего друга из депрессии и увозить его в теплые края, чтобы сменить обстановку. Алена тогда осталась в городе, не желая мешать мужской компании, и Сережа зауважал ее еще больше. После была свадьба, семейная жизнь, рождение ребенка. Матвиенко был искренне рад за своего друга и был убежден, что Алена — не самый плохой вариант из его партнеров. Арс, наконец, свил себе семейное гнездышко и успокоился, нашел работу по профессии и воспитывал чудесного ребенка. Пока в один момент все не рухнуло. Арсений тогда снова закрылся в себе, не желая вдаваться в подробности, а поделился своими мыслями только после официального развода. Как оказалось, между ними просто пропали чувства, а вместе их держали только дурацкая привязанность и ребенок. Совместными усилиями они решили, что Кьяра не должна расти в семье, где родители не любят друга друга. Арсений винил себя за распад семьи. Он твердил, что не смог сберечь свои чувства, что не смог сохранить то, что у них было. Сереже пришлось убеждать его, что в крайнем случае виноваты оба партнера и что многие пары разводятся как раз-таки из-за исчезновения этих чувств. У Арсения снова оказалось разбитым сердце, но уже не от любви, а из-за ее отсутствия. Попов начал думать, что он действительно какой-то дефектный, раз все его отношения разваливаются. Сережа же не знал, как убедить его в том, что он совершенно нормальный человек. Со временем все утихло, Арсений пришел в себя, а отношения с Аленой наладились и стали даже лучше. Но Арс все равно был раздавлен и разбит после всех своих неудачных отношений. И Сережа точно не был уверен, что отношения с учеником, — это то, что нужно его другу. Матвиенко знал, что его друг больше не сможет выдержать краха отношений, ему нужна была стабильность и уверенность. А какая может быть уверенность в отношениях со школьником? Сергей Матвиенко 13:45 Шастун, доброго денечка Забеги-ка ты в мой кабинет после биологии Поговорить нужно

Антон Шастун

13:46

Я ничего не натворил вроде бы

Что-то случилось, Сергей Борисович?

Сергей Матвиенко 13:46 Сказал же, что поговорить нужно И почему ты отвечаешь на уроке?

Антон Шастун

13:47

Потому что вы мне написали

Сергей Матвиенко 13:47 Логично В общем, я тебя жду

Антон Шастун

13:47

Я напрягся

Но ладно

Когда в его пустой кабинет просунулась лохматая кучерявая голова, Сергей разговаривал по телефону. Он кивнул Антону и попросил закрыть дверь за собой, чтобы никто не подглядывал. Шастун сел за первую парту напротив стола учителя и стал ожидать, когда Матвиенко закончит разговор. — Когда я успел накосячить? — Спросил Антон, покручивая колечки на своих пальцах. — Я хотел с тобой поговорить больше на личную тему, чем о школьной жизни. — Начал издалека Сергей Борисович. Антон удивленно поднял брови. — Школа, наверное, не самое лучшее место, но я постараюсь быстро. — Вы меня интригуете все больше и больше. — Я не буду юлить и изворачиваться, поэтому сразу скажу, что речь пойдет об Арсении Сергеевиче. — Матвиенко заметил, как Антон немного напрягся. — Не знаю, в курсе ли ты, но мы учились вместе в университете и дружим уже почти девять лет. Поэтому сейчас я хочу поговорить с тобой не как учитель, а как его лучший друг. — Хотите попросить беречь его честь? — Поднял брови Антон, усмехаясь. — Немного поздно. — Даже не хочу слышать об этом. — Отмахнулся Сережа. — Он мне вчера коротко поведал историю вашего фееричного знакомства. Сейчас я не совсем понимаю, что происходит между вами, и на самом деле не особо хочу понимать. Арс сейчас действительно о многом думает, поэтому я и решил поговорить с тобой. — Никогда бы не подумал, что мой классный руководитель будет разговаривать со мной об отношениях. — Удивленно сказал Антон. — Если вы хотите попросить ценить, уважать и любить его, то я и не собирался делать ничего другого. — Это потом. Сначала я хотел, чтобы ты убедился в своей готовности к этим отношениям. Я не хочу, чтобы Арс потом страдал или остался с разбитым сердцем. Я тебе этого не говорил, но он человек очень ранимый. И все принимает близко к сердцу. — Сергей Борисович, если бы я не был уверен, я бы ничего не делал. — Нахмурился Антон. — И я прекрасно понимаю свою ответственность. И понимаю, что в случае самого плохого, вся вина ляжет на Арса. Не нужно мне говорить об этом. Я не собираюсь бросаться с места в карьер и трещать об этом на каждом углу. — Я знаю. — Вздохнул Матвиенко. — Но ты пойми, что я просто волнуюсь. И за тебя, и за Арса. Я поступаю сейчас совершенно не как учитель и я точно не полностью одобряю эти гипотетические отношения, но моя совесть не позволяет мне не поговорить с тобой. — Если я вам пообещаю, что буду внимательным, осторожным и не буду спешить во всем этом, ваша совесть успокоится? — В некоторой степени. — Тогда я вам это обещаю. — Кивнул головой Антон. Матвиенко почему-то полегчало. — Можно я тогда задам встречный вопрос? — Давай, раз уж мы устроили тут разговор по душам. — Я Арсению нравлюсь хотя бы? Не просто так вы же начали этот разговор. — А вот об этом тебе лучше поговорить с ним. Думаю, что скоро он напишет тебе. — Фыркнул Сережа. — Но я действительно не стал говорить бы с тобой об этом, если Арсений думал бы, как тебе отказать. Когда Шастун вышел из кабинета, попрощавшись, Матвиенко откинулся на стуле и повертел ручку между пальцев. Все-таки, он хороший друг. И когда в одиннадцать часов вечера он получил сообщение от Арсения, он, как хороший друг, искренне порадовался: Попович 23:28 Серёга Я такой счастливый сейчас