I wanna go home.

Эта была осень. Самая, казалось бы, обыкновенная. Настолько ничем непримечательная, настолько посредственная, что проливной дождь обрушился на мир людей, словно гром среди ясного неба, ещё вначале сентября. Сейчас пошли уже первые октябрьские деньки, но ливни не прекращались. Будто бы по расписанию они хлынут преимущественно по средам и понедельникам. Хотя обладательнице пурпурных волос всё ещё сложно определяться с днями недели. Что ж, человеческий мир полон странностей. Утром, после дождя, маленькие капли росы поблескивают на иссохших, обвалившихся наземь листьях, что издалека напоминали рассыпанную стружку золота. Иногда они неряшливо путаются в каштановых волосах Носеды, и Эмити приходится помогать ей ликвидировать их оттуда. Но шатенка подбодряет, говоря, что: «так даже эстетичнее смотрится», получая в ответ смешок от уставшей девушки, что битый час пыталась вызволить желтого малыша из чужой копны короткостриженных волос. Они были счастливы, даже если в сознание девушек, словно гравировка, въелись воспоминания о Бэлосе и всём кощунстве, что происходило на Кипящих Островах. Главное, что они победили, вот так, вместе, рука об руку. Главное, что они вообще победили. Да и в конце-концов — все хорошо, что хорошо кончается. Луз обещала, что когда весь сыр-бор устаканится, то она обязательно пригласит свою музу на свидание, что пройдет так же тихо и мирно, как минута молчания в память о погибших солдатах и первый урок математики в понедельник. Так же весело и смело, как глупый мальчишка, передразнивающий дворняжку. Так же романтично и долго, как мысли о своём идеальном будущем поздним вечером перед сном. И Носеда сдержала своё обещание. Долгожданное свидание всё-таки состоялось.

***

Ноябрь. Закончилась пора прослушивания girl in red двадцать четыре на семь, долгий просмотр сырых улиц за окном после ливня; влюбленность в эту пору года и нежные воспоминания прошлых лет. Теперь ежедневной рутиной доминировали предвкушения о предстоящей зиме, грустные воспоминания, прослушивание пост-панковских песен до полуночи, пока уши не заболят, а глаза не устанут воспроизводить тщетные попытки не закрываться. Кто-то скажет, что второе звучит тоскливее, но в этой пустоте и грусти есть буйство чувств и эмоций. В ноябре тоже есть романтика, но немного иная. Эмити была одной из тех, кто предпочитал наслаждаться хрустом золотых листьев под ногами, нежели предвосхищать зимнюю пору и теплить надежды о «своем идеальном Новом Годе». Поэтому, медленно плавая по течению этой бренной жизни, девушка сейчас лежала головой на коленях шатенки, подтянув к себе ноги, пока они обе отлынивали на лавочке в парке. Рука шатенки игралась с цветными прядями возлюбленной, влюбленно разглядывая её бледное лицо. Они слушают музыку, разделяя друг с другом наушники. Трепет. Но Блайт совсем не вслушивается в ноты, мелодию, текст, слова.. Все звуки глухи, лишь проходят мимо всех мыслей, которые не покидают голову Эмити. Да, ей очень приятно быть сейчас на свидании со своей возлюбленной после некоторой разлуки раннее. Но, как бы то ни было, она скучает по дому. Скучает по привычным улицам, открытому использованию магии, друзьям, по воспоминаниям, которые всплывают в черепной коробке, когда она мимоходом оглядывает Хексайд, спеша куда-то по своим ведьменским делам. Жить вместе со своей самой ценной и любимой девочкой на свете — отличная концепция, о которой обладательница златых радужек всегда могла лишь мечтать, засыпая с мыслями о идеальном совместном будущем с Луз, где-то в человеческом мире, где они будут жить в домике у моря, и коренной ведьме даже нравилась идея больше никогда не возвращаться на Кипящие Острова, к своей озлобленной матери, что не видела ничего дальше своего бизнеса и эксплуатировала младшую из Блайтов для своих целей и кошелька, что и без того был бы не тощим; никогда больше не возвращаться к близнецам, которые издевались над ней. Но все эти напускные желания и цели были так давно.. Тогда Эмити ещё даже не знала, каково это, когда ты видишься со своими друзьями раз в несколько недель, скучаешь по родным брату и сестре, по отцу.. Люди действительно начинают ценить что-то тогда, когда теряют. И ведьмы тому не исключение. Вы скажете: «Так попроси Луз навещать Кипящие Острова чаще, в чем проблема?» — Проблема в том, что Эмити боится. Страх берет, когда она представляет, что будто бы оставляет шатенку, обременяет её, отнимая дом. Ей было легче пожертвовать своим комфортом, чем заставлять Луз чувствовать себя хоть на капельку тоскующей, хоть на дюйм несчастнее, хоть на аршин граммов неудовлетворенной. Всё самое лучшее, самое вкусное, самое прекрасное, самое запоминающееся, самое впечатлительное, самое-самое — всё ей. Блайт была готова отдать шатенке всю себя, все свои мысли, всё, что могло бы обрадовать её музу, досталось бы ей. Всё, лишь бы не заставить Луз скучать по дому снова. —Эй? — из тяжких размышлений Блайт выводит голос Луз. По тону голоса доминиканки слышно, что та обеспокоена, — Ты в порядке, cariño? Весь день ты сама не своя.. По угрюмой мордашке ведьмы расплывается едва заметная улыбка, а к настроению подкрадывается сладкая, такая соблазнительная истома. — Ох, всё.. — она буквально на секунду прерывается паузой, а затем вздыхает, — относительно в порядке. Носеда слишком хорошо знает эту чертовку, и уж точно знает, когда Эмити лжет. Она поджимает губы, прикрывая глаза, находясь то ли в замешательстве, то ли в легком раздражении. — Слушай, Эмити.. — мягко стелит та, — я же вижу, что ты говоришь неправду, — откидывается на спинку скамейки, испустив грустный вдох, — просто скажи мне, что происходит. Я давно не видела тебя такой.. Поглощенной своими мыслями. Так скажи же, что мучит тебя? Что заставляет тебя уходить в думы? — теперь проницательный взгляд шатенки направлен в златые радужки Блайт, на что та даже не может пошевельнуться. Она и забыла, каково встречаться глазами с ней. Обладательница пурпурных волос так рьяно избегала зрительного контакта с объектом своего воздыхания, что случайно столкнувшись с этим сейчас, это ощущается настолько трепетно и божественно, что её сердце вот-вот выпрыгнет из груди, пропуская ритмичные удары. Рот ведьмы слегка приоткрылся то ли от изумления, то ли от переизбытка серотонина. Луз тоже не отстает. Она, будучи тоже отвыкшей от этого, покрывается румянцем чуть ли не до ушей, и.. Как там говорилось, «тяжело смотреть на губы, которые нельзя поцеловать»? Падчерица Иды не придумывает ничего лучше, чем импульсивно поцеловать Эмити в губы. Возможно, стоит отдать должное ей за этот секундный порыв смелости, разрядивший напряженную обстановку. Поцелуй страстный, но отнюдь не жадный. Он пропитан любовью и небольшой неловкостью из-за неожиданности. Длится сей услада лишь пару секунд, но зато каких. Когда же между их покрасневшими от чувственных соприкосновений губами вновь остается пару сантиметров, обе девушки пытаются восстановить дыхание и утихомирить бешеный стук сердца. Пару мгновений они лишь пялятся друг на друга, не в силах сказать что-либо. Да и что говорить-то? — Эмити, — первой начинает говорить Луз, — ты так и не ответила на мой вопрос, — её твердый тон звучит смешно, когда она говорит с предыханием после их близости. Реплика застала Блайт врасплох, ибо.. Что отвечать? Ведьма прекрасно понимает, что соврать не получится — Носеда слишком чувствуемый человек. Но говорить правду, вновь обременяя доминиканку на странствие вне дома — ничуть не самая соблазнительная стратегия. Но, благо, в девушке достаточно смелости, чтобы сказать правду. Это же Луз, Эмити не может солгать ей дважды. Я.. — она сглатывает, удерживая интригующую паузу и отводит взгляд, собираясь с силами, — я хочу домой. Около минуты Носеда просто смотрит в златые глаза напротив, пытаясь понять, что та имеет ввиду. Но за непониманием всё же следует рациональное предложение. — Так.. пошли? — её лицо расплывается в подбадривающей улыбке, а рука нежно накрывает ладонь возлюбленной. — Нет, я.. Не совсем это имею ввиду, — блайтовские глаза теперь устремлены точно на Носеду. Девушка собирается с силами, чтобы продолжить свое изречение, — Знаешь, я.. Я очень люблю время, что мы проводим рука об руку, но.. Иногда я хочу домой. На Кипящие Острова. К своей семье, к нашим друзьям. Нет, я не хочу быть порознь с тобой во время таких времепровождений, было бы преотлично, если бы мы были бы там вместе, я просто хочу видеться со своими близкими людьми чаще. Я была бы очень признательна, если бы мы могли.. Но, — Эмити тут же выставляет перед собой руки, чувствуя нужду оправдаться в своей потребности, — если ты не хочешь, то я пойму! Я ни в коем случае тебя не принуждаю! Я знаю, как сильно ты скучала по дому и маме, так что не буду возражать, если ты против, и вообще- Она не успевает договорить, как её прерывают трепетными объятиями. Шатенка зарывается смуглой рукой в пастельно-розовые пряди возлюбленной, перебирая их. Будет лучше добавить к своему внезапному порыву нежности реплику. — Послушай, amado, — голос девушки буквально звучит как определение слова «лояльность» в толковом словаре, — я буду только рада чаще видеться с нашими друзьями и знать, что ты счастлива от этого не меньше. И я хочу, что бы ты знала, что твои чувства и потребности не менее важны, чем мои, — Носеда слегка отодвигается от девушки, теперь глядя в её пленительные глаза и ласково поглаживая по мягкой щеке, улыбаясь, — никогда не молчи, твоего «хочу» или «не хочу» должно быть достаточно. Ты не должна оправдываться и не выбираешь, какие эмоции тебе испытывать. Эмити за длительный срок их отношений уже привыкла к сладким речам Луз, но каждый раз улыбается так, будто слышит такое впервые. Певчий голос возлюбленной и такие речи равносильны музыке для ушей. Словно звучание флейты. Блайт не решается заговорить, она лишь вновь бросается в крепкие объятия, утыкаясь острым носиком в плечо доминиканки, на что Луз посмеивается, устремляя взгляд шоколадных радужек куда-то в небо. — Так что, пошли? — игриво спрашивает Носеда, вынимая из наплечной сумочки знакомый ключ, свободной рукой сцепляя свои пальцы с тонкими пальчиками любимой. — Пошли, — нежный голос Блайт теряется в легком дуновении ветра.