* * *
Два дня Тэхен пытался выловить этого Чонгука, но он словно испарился, а вот музыка, которая скоро ему в кошмарах сниться будет, – нет. У него ощущение, словно после его слов играть стали чаще и громче, но по идее не должно было быть наоборот? То есть, он четко дал понять, что его пиздец как не устраивает этот шум по вечерам, разве не должны были подумать и как-то решить эту проблему? Хотя бы чуть-чуть… Он сидит на лестнице между седьмым и восьмым, медленно выкуривая свою сигарету. На часах почти двенадцать ночи, завтра выходной, а он не может уснуть из-за шума. Тэхен понимает, что в квартире под ним не один человек, потому что физически невозможно играть одновременно на двух инструментах, и надеется выловить, хотя бы его друзей, или кто они там ему. И у него, наконец, получается! Дверь распахивается, когда на часах половина первого ночи, когда Тэхен уже сидит не в футболке, а в тёплой флисовой кофте на молнии. Да, он возвращался домой, проверял шум, что все ещё стоял, и переодевался во что-то потеплее. Из квартиры выходит четыре парня, они громко смеются вместе с хозяином, который вышел их проводить, что-то обсуждают. — Уебаны, — себе под нос произносит Ким, поднимаясь с лестницы, выдыхая дым от сигареты, которую только что докурил. Он приближается к компании, недовольно сверля каждого взглядом, а особенно Чонгука, что замечает его. — Не поздно ли для гостей, Чон? — присвистывает один из парней. — Ты прикалываешься? — голос Кима раздражён и обозлён. Он не спал нормально всю неделю из-за завала на учебе, а сейчас, когда выпала такая возможность, просто не смог, потому что не спасают даже беруши – его кровать буквально передаёт всю вибрацию телу, из-за чего невозможно сконцентрироваться и уснуть. — Я кажется дал понять свою позицию и, думаю, вполне ясно. В чем твоя проблема? — Принцесса не смогла уснуть? — склоняет голову на бок, опираясь на ручку двери. Тэхен тяжело втягивает воздух носом, прикрывает глаза на мгновение, чтобы успокоиться, и выдыхает. Но, встретившись с чужим взглядом, не выдерживает. Он бьет четко в нос, вложив в удар, слава богу, не всю свою силу, иначе сломал бы его. Его тут же хватают двое парней, пока другие осматривают Чона, который усмехается и шипит болезненно, приложив ладонь к носу, из которого пошла кровь. — Ты че берега попутал?! — гаркает высокий парень с чёрными волосами, в которых видно синие пряди, и толкает его в грудь. Да, Тэхен не подумал, что находится немного не в выгодном положении, потому что сейчас, пока двое крепко его держат, ещё трое могут не хило так навалять. Но он все равно смотрит в глаза, подняв голову, не чувствует вины и ударил бы его снова. Его все это сильно подзаебало и он хочет уже отоспаться. — Все нормально, — останавливает друзей Чонгук, кладя руку на плечо тому, кто уже готовился к удару. — Идите домой, ребят, я разберусь. — Да он только что вмазал тебе, ты угараешь? — по всей видимости этот парень любитель драк и при любой возможности готов распускать кулаки. — Все ок, Джин, я его знаю, — подталкивает его в сторону лифта. — Идите давайте. Тэхена отпускают и отходят, окидывая недружелюбными взглядами. Но сам он не ждёт, когда те скроются из виду, оставив их одних. — У меня единственный, блять, выходной завтра, — толкает в грудь Чона, что переводит на него взгляд. — Я нормально не спал уже давно, — приближается почти вплотную. — Ты издеваешься надо мной? — сквозь зубы в самое лицо, совсем близко. — В тебе человечность есть вообще?! Чонгук вытирает кровь, оставляя кровавые разводы, смотрит на свою руку и усмехается. Не хило приложился. А Тэхен раздражается ещё больше из-за затянувшегося молчания, начинает дышать чаще, держа себя в руках. Он не успевает понять, когда оказывается прижатым к стене, когда между его ног просовывается чужое колено, надавливая на пах, а губы накрывают чужие. Всё происходит в одно мгновение, растерялся и не успел среагировать. Его губы сминают грубо, пока он стоит как вкопанный с широко открытыми глазами и ничего не предпринимает. У лифта слышится какое-то улюлюканье, Тэхен не понимает одобрительное оно или же наоборот, да ему вообще плевать, это все происходит за вакуумом его шока, пока перед глазами чужие темные, ехидные и… довольные?.. А чужие руки пробираются под кофту вместе с футболкой, касаясь холодными пальцами чистой руки горячей кожи, создавая контраст. Он толкает его со всей силы, заставляя отлететь к противоположной стене и удариться спиной. Сразу же вытирает собственные губы, на которых присутствует и кровь. Ему мерзко до тошноты и это видно невооружённым взглядом, потому что сдерживает первый рвотный позыв. — Да пошёл ты на хуй, — если бы взглядом можно было уничтожать, то Чонгука бы прямо сейчас стёрли с лица земли. Когда он уходит, ему вслед лишь смеются. Не за этим он приходил, не так должно было все закончиться. Дома сразу же идёт в ванную, чтобы помыться и почистить зубы. Как с ним вообще можно разговаривать, к нему теперь подходить страшно! Он действительно поцеловал его?! Там вообще мозгов по нулям?! Тэхен ничего не сделал, чтобы привлечь его как-то, или это было, чтобы выбесить ещё больше? Ему до ужаса мерзко от ситуации, от прикосновений к себе чужим человеком, от того, что даже идущая из носа слабая кровь его не остановила. Хочется вымыть себя до содранной кожи, вот настолько ему противно. Это было начало их войны.* * *
Если задать вопрос «какой человек в твоей жизни выводил тебя из себя сильнее всех?», то без единой мысли ответ будет – Чон Чонгук. Потому что Тэхен уже не вывозит. Все длится уже вторую неделю и нервы окончательно сдают. Он никогда не обладал мастерством в планах мести, поскольку достаточно сдержанный человек и уравновешенный, но те эмоции, которые вызывает в нем этот сосед – не поддаются описанию. Начнём с того, что чужая вечерняя игра не прекратилась, хоть на это и были жалкие, но надежды. Поэтому, спустя несколько дней размышлений Тэхен пришел к выводу, что вероятнее всего парень спит где-то до обеда, и решил, что будет неплохо прикупить неплохую систему, установить колонки по всей квартире и включать громко музыку. И если вы думаете, что это не сработало, то вы ошибаетесь, потому что начался личный Ад для Ким Тэхена, ужасно ненавидящего близость с людьми, разговоры, брошенные слова, а Чонгук в этом, как выяснилось, мастер. К ночным играм прибавилось домогательство, как выражается сам Ким, хотя таким громким словом это вряд ли назовёшь. Первый разговор состоялся в одиннадцать часов утра, когда взбешённый Чон яростно долбился в чужие двери. И ошибка Тэхена заключалась в том, что он ему открыл. — О, — наиграно удивляется. — Доброе утро, — склоняет голову к плечу, улыбаясь слишком притворно. — Ты ахуел или как?! — он орет, наверное, на весь подъезд. В глазах демоны пляшут, сколько же там злости, ярости, что доставляет лишь удовольствие владельцу квартиры, к которой пришли. Ким на это усмехается, опуская глаза на собственные ноги, довольствуется результатом. Но если бы он только знал, какие последствия его ждут. Тогда разошлись мирно, послали друг друга по всем возможным направлениям, но все же мирно... Чонгук стал играть ещё чаще, начиная раньше обычного и заканчивая позже. Казалось, что это никогда не закончится и сведёт с ума. Тэхен стал вызывать полицию, но пользы это не принесло, даже, когда он заводил мужчин в форме в квартиру, чтобы они ясно слышали, что он не врет, что не поехал кукухой, что с этим нужно разобраться. Но все это закончилось ничем. Тэхен не знает, почему, но на его запрос приехать в очередной раз, давали согласие, просили ожидать, но никого так и не было. Ему не в силах были помочь даже полицейские, все настолько плохо? И только Чонгук знал, что ему ничего не будет из-за отца, который занимает высокую должность там, где Ким искал помощь. Чонгук стал чаще появляться перед парнем, что раздражало ещё больше. Тот постоянно смотрел на него и никогда не забывал что-нибудь сказать. Если бы не их вражда, Тэхен бы подумал, что тот клеится, но это были издёвки. Ему безумно хотелось начистить эту самоуверенную рожу, стереть ухмылку с лица, но каждый раз, когда не сдерживался и был готов вот-вот проехаться по лицу, его скручивали и обездвиживали, наслаждаясь последствиями: глаза Кима расширялись, на лице читалось отвращение от чужих прикосновений, он каждый раз впадал в шок. Вскоре физический отпор прекратили давать, чтобы избавиться от лишних соприкосновений. Он обожал его дразнить: — Как твой сон? Надеюсь крепкий и никто его не тревожит, — улыбаясь, произносит, когда в очередной раз сталкиваются в магазине поздним вечером. Его игнорируют, не желая никак взаимодействовать. — Хорошо выглядишь, так и не скажешь, что плохо спишь, — Чонгук слишком близко, стоит за спиной, почти дышит ему в самое ухо. Пятый этаж – двери лифта разъезжаются, впуская женщину с двумя детьми. — Ох, детка, не так быстро, — шепчет обжигающе, когда приходится сделать шаг назад и почти упасть, споткнувшись о чужие ботинки. Оказывается подхваченым чужими руками за талию. — Убери свои руки, — шипит, грубо отталкивая от себя. Он его искренне ненавидит. Ненавидит и тогда, когда на третьем заходят ещё пару человек, заставляя снова оказаться слишком близко. Ну неужели с третьего этажа нельзя спуститься по лестнице? Этот чертов лифт слишком тесный. Теперь Тэхен каждый раз спускается с восьмого этажа без помощи лифта. — Давно не виделись, не хочешь заглянуть на чай? — они сталкиваются на первом этаже, когда Ким измученный приходит с учебы. — Выглядишь неважно, спи больше, — и он снова издевается. Тэхен игнорирует и его, и лифт, направляясь к лестнице. Чонгук же игнорирует только лифт. — Хочешь сыграем что-нибудь из твоего любимого? — желание толкнуть его – растёт в геометрической прогрессии, чтобы тот покатился кубарем с лестницы. Чонгук следует по пятам, поднимается следом, не отстаёт. И в один момент прижимает к стене, оказываясь в очередной раз слишком близко, прикасаясь к телу. На лице в очередной раз наглая улыбка, чего не скажешь о Киме. Там снова отвращение к действиям и человеку. — Решил меня игнорировать? — а спустя несколько дней прям не дошло? — Отъебись, Чон, — сквозь зубы. — Меня тошнит от одного только твоего голоса, не то что от вида. — Да ладно тебе, не будь таким вредным, — хочет взять пальцами за подбородок, за что получает грубый толчок, ударяясь о перила. — Такие люди, как ты, мне противны, — и нисколько не врет. Он уходит, поднимаясь как можно быстрее, но при этом спокойно, чтобы не показать, как сбегает, а наоборот с высоко поднятой головой. Сегодня у него не было в планах сталкиваться со своим дорогим соседом, как и всегда, в общем-то. Но это произошло и потому раздражение снова накрывает с головой. Он не выдерживает, залетает в квартиру громко, бросает сумку на пол, не разуваясь проходит в глубь, достаёт небольшой рюкзак, с которым обычно ходит на прогулки, чтобы не таскать ничего в карманах, кидает туда ночные вещи и покидает квартиру. Он делал все настолько быстро, что на седьмом этаже пролетает мимо Чона, который только поднялся, чуть не сносит его с ног, но не останавливается – ему наплевать, помним? Остаётся провожаемым чужим хмурым взглядом и позволяет услышать диалог по телефону: — Я ночую у тебя и мне плевать, если у тебя были другие планы, отменяй. И этой ночью никто не играет на инструментах, поскольку не для кого. Если быть честным, то Чонгук и сам уже подустал от ежедневных репетиций, не знает, зачем так мучает парня и все никак не закончит ремонт, откладывая, оттягивая. В голове постоянная каша, а забывчивость играет свою роль. У него во всей квартире раньше была шумоизоляция, но сейчас блоков нет только на потолке. Так уж вышло, что прошлые соседи его затопили непонятно каким образом и было принято решение переместить комнату, которая была сделана под студию, под спальню тех, кто живет сверху. Произошла полная перепланировка квартиры, но вот именно потолок до сих пор не доделан, соответственно только квартира сверху слышит репетиции так, будто в одном помещении все происходит. И, если бы только новый владелец не выдал ту сцену в лифте, а потом и перед друзьями, то все было бы уже закончено, и никому бы не мешал. Но увы и ах, Чонгук слишком зациклился, захотелось вымотать парня, посмотреть на что способен, что предпримет. Только оказался он нереальным терпилой и выходки слишком слабы, не несут никакого вреда. Он был уверен, что снова встретит его у своих дверей, но получилось полностью до наоборот. Тот стал его избегать. Чонгуку не нравится. На следующий день Тэхен снова не ночует дома, его видят из окна: как выходит из машины, а та не уезжает, как возвращается спустя десять минут – переодетый и определено с новыми вещами в рюкзаке. Чонгуку не нравится и это. Парень пробудил в нем интерес, ничего для этого не делая. Должна была появиться агрессия, хотя бы из-за разбитого носа, но и ее не оказалось. Его хочется доставать, цепляться, делать все назло, а то, как он смотрит, стоит нарушить личное пространство – доставляет удовольствие. Чонгуку нравится видеть этот шок, сменяемый гневом и отвращением. Он не знает, что это такое, почему так реагирует, но очень хочется видеть эти эмоции, как и другие – трепещущие ресницы и несдержанный выдох. Отчего-то полюбился этот высокий черноволосый парень. Чонгук разбирается в себе, поэтому, прекрасно знает, что желание выводить соседа из себя связано с симпатией к нему, уже проходили.* * *
Тэхен ничего не понимает, вчитывается в распечатанные листы раз за разом, но никак не может уловить смысла. Быстро накидывает тёплую толстовку на тело, хватает пачку сигарет и зажигалку, и выходит из квартиры, погружаясь в лестничную ночную тишину. Он спускается на улицу, садится на скамейку и подкуривает уже зажатую меж зубов. Тёплый слабый ветер приятно обдувает кожу, заставляя прикрыть глаза. Невероятное чувство покоя неожиданно накрывает, становится слишком хорошо от тишины вокруг, сопровождаемой лишь лёгким шелестом листьев. Он затягивается снова, не слыша шагов, но чувствует, как рядом садятся, и распахивает глаза. Слишком резко поворачивается, сталкиваясь почти нос к носу с Чонгуком. — У тебя вообще нет понятия личных границ, — раздраженно и устало. Удивительно то, что он первым что-то сказал. Нет, в принципе что-то ему сказал, вот это удивительно. — Ты ими так дорожишь? — усмехается, откидываясь назад на руки, рассматривая чужой профиль. В ответ тишина. — Не спится? — звучит как издёвка, но дело совсем не в этом, ведь сегодня никто не играл. — Не могу собраться с мыслями, — зачем-то отвечает, сам не знает для чего, выдыхая густой дым, что быстро рассеивается, но оставляет после себя запах. Чонгук выгибает бровь в удивлении, что ему так легко и честно ответили. Тянет руку и нагло выхватывает сигарету, выкидывая в сторону, за что получает недовольный взгляд. — Курить вредно, Тэхен, — не смотрит в ответ, а в небо, на котором разбросано множество звёзд. Они отражаются в его глазах, заставляя собеседника тоже посмотреть на ночную гладь. — Откуда знаешь мое имя? — он сегодня невероятно разговорчив и открыт, что искренне удивляет. — Не помню, чтобы говорил тебе его. — Если сильно захотеть, то можно многое узнать. — Ты интересуешься мной, — понимает очевидное, потому это не вопрос, а констатация факта. — А ты мной нет? — ночная тишина кажется атмосферной, позволяет озвучивать свои мысли, да и сам сосед сегодня весьма болтлив, почему бы не попытать удачу? — Ты вызываешь во мне столько раздражения, сколько ни один человек до этого не вызывал, — безжалостно и прямо, слишком холодно. — Как думаешь, интересуюсь я тобой? — А если убрать раздражение в сторону, что ещё я вызываю? Тэхен не удерживается и непонимающе поворачивается на незваного собеседника. К чему весь этот разговор? Последнее, чего он хочет – внимание от Чонгука. От Чонгука, который последний месяц играл на его нервах, не давая покоя, который нарушал его личные границы при каждой встрече, который издевался над ним, лишая покоя. Такого он в ухажёры не хочет. А что он вызывает кроме раздражения? Если откинуть это чувство, то что остаётся? К таким людям Тэхен всегда испытывает непонимание и интерес, но не тот, о котором думает большинство. Человеку, который не может и не хочет взаимодействовать с другими так же, как Чонгук, просто любопытно, о чем они думают, почему могут так спокойно касаться и что-то говорить? Ему всегда хотелось залезть таким в голову, чтобы лично узнать, потому что сам таковым не является. Он ужасно дорожит своим личным пространством, своими мыслями, которые не озвучивает обычно, оставляя в себе, живет в гармонии с собой и общается с парой человек, ему достаточно. — Ничего, — встаёт с места и уходит, надеясь, что за ним не последуют, как обычно. И Чонгук не идёт, что странно для него, как и этот разговор. Все это странно… Мы люди, сами по себе существа неизвестные, неизученные, разве хоть один человек знает себя от и до? Способен залезть под корочку? Нет. Даже если думаем так, это все ещё неправда. Познание себя никогда не будет стопроцентным. Поэтому Тэхен раздражается, когда вместо того, чтобы думать о задании, за которое сел, вернувшись в квартиру, думает о Чонгуке и том, что чувствует к нему, если убрать раздражение. И лучше бы он этого не делал, лучше бы не встречались на улице, лучше бы не говорили. Потому что подмечает, что парень действительно красив, с притягательной харизмой, самое ужасное, что в голове пролетает мысль о нахальной улыбке, которая обычно выводит из себя, о почти чёрных глазах, на которые никогда не обращали особого внимания, но теперь они четкой картиной стоят в голове. Тэхен не хотел об этом думать, но не может остановиться.* * *
— Весь день хотел тебе сказать, что ты выглядишь, наконец-то, отдохнувшим, — одногруппник протягивает стаканчик с горячим шоколадом, присаживаясь рядом за столик. — Поладили с соседом или ты переехал? — интересуется действительно искренне, отпивая через трубочку свой напиток. — Есть подозрение, что он всё-таки решил вопрос с шумоизоляицей, — жмет плечами, рассматривая свои руки, покрытые царапинами и ссадинами. — Славно, я уже думал предложить тебе пожить у меня, — усмехается, а глаза блестят, пока наблюдает за Кимом. Тэхен тянет уголком губ, не поднимая головы, понимая прекрасно, что нравится этому парню. Да и на кофе после пар согласился пойти только, чтобы расставить все точки над «i». Нет смысла отнимать у человека время, если тебе он не нравится и никогда не будет. Этот парень никогда не замечал, что Тэхен в какой-то момент стал общаться с ним холодно, не делится подробностями, отвечает коротко и по делу. Все было иначе, пока один не влюбился, а другой не понял этого. Тэхену было комфортно с этим человеком общаться, но не сейчас, когда с каждым разом знаков внимания все больше и больше. А еще глаз оторвать не может даже от своих рук… Все эти повреждения обрабатывал Чонгук… От воспоминаний вчерашнего вечера, когда возвращался домой, по телу пробегает легкая дрожь, а дыхание перехватывает на секунду. Он споткнулся о небольшой подъем на крыльце, и содрал об асфальт себе руки и колени. Честное слово, словно маленький неуклюжий ребенок, не замечающий ничего вокруг. Чонгука, который, по всей видимости, куда-то направлялся, встретил в лифте, но тот неожиданно не стал выходить из него, рассматривая Кима. Несмотря на наличие аптечки и у себя дома, обрабатывал раны он у соседа, потому что тот потащил его к себе через «не хочу». — Слушай, я бы хотел с тобой поговорить, — все-таки открывает свой рот Тэхен, перебивая одногруппника. Тот, кажется, что-то говорил, но этого не заметили из-за своих размышлений. Хочется сказать, что ему жаль, но зачем лгать? Ему ведь совсем не жаль. Хочется сказать, что, кажется, он сильно влюбился в своего соседа, но и этого знать необязательно. Любому другому человеку было бы легче сказать об отсутствии желания общаться дальше, но когда вы ранее были неплохими друзьями, получается сложнее. Особенно учитывая чужие чувства. — Я знаю, что нравлюсь тебе, — вздыхает, наконец, поднимая глаза на собеседника. — И я не могу ответить тебе взаимностью. — Тэ… Я же не требую от тебя взаимности, мне… — Даже если ты не ждешь от меня ответных чувств, то мне просто больше не хочется общаться с тобой. Зная, что нравлюсь тебе… В общем, мне некомфортно от этого, поэтому давай прекратим общение, ладно? — взгляда не отводит, наблюдает за отображающимися на лице эмоциями, и почему-то сравнивает его с Чонгуком. Совершенно разные. — Ты всегда был равнодушным и очень холодным человеком, — усмехается парень. — Не думал, что мои чувства были так заметны. Хорошо, поскольку я знаю тебя, то и смысла даже пытаться отговаривать нет. Тогда… — он тепло улыбается, но Тэхен видит, что улыбаться на самом деле совсем не хочется, что сейчас сбегут. — Я был рад, что познакомился с тобой, и пока, — встает и, не оборачиваясь, выходит из кафе. Сбежал. Тэхен чувствует людей хорошо, наблюдает за ними много. Интересуется, так сказать. Только в себе иногда разобраться не может. Вот бы за ним кто-нибудь понаблюдал, разобрался с кашей в голове вместо него, а потом сказал, что делать. То, как Чонгук заботливо обрабатывал раны, вызывает очень теплые ощущения. Тэхен сидел там истуканом с широко открытыми глазами, наблюдая за происходящим, а потом сбежал пулей, стоило только Чону отойти, чтобы убрать аптечку. Даже не сказал этого жалкого «спасибо». Залетел в свою квартиру, как ужаленный, закрылся изнутри и стоял в шоке еще несколько минут, рассматривая свои ранки. А в голове лишь образ Чонгука, склонившегося над его руками и ногами, белые длинные пряди, не влезающие в короткий хвост, которые, неожиданно даже для самого себя, хотелось потрогать последнюю неделю точно. Чонгук над ним только издевался, выводил из себя, постоянно подкалывал, а что получилось в итоге? Тэхен влюбился в него, как последний дурак. И он понятия не имеет, что с этим делать, а пересекаться с парнем в доме или ближайших магазинах вообще не хочется. И не потому, что видеть не желает, а из-за стыда. Не поблагодарить за помощь… ну, честное слово, как дурак поступил. А ведь с другой стороны его же никто и не просил эту помощь оказывать, да? Так может быть все и не так страшно? Тэхен может просто сделать вид, что ничего и не было, продолжать игнорировать и вуаля! Он резко поднимается с места, оставляя на столе недопитый стаканчик горячего шоколада, и спешит домой. Теперь нет причин, из-за которых он должен переживать. На данный период времени Тэхен ощущает себя гением. Но это только пока… Пока не натыкается на Чонгука, ожидающего, по всей видимости его, у квартиры. Тэхен замирает у лифта, из которого только вышел, и неожиданно понимает, что ничего не решилось, что сам себе напридумывал оправданий и чего-то там еще, а на самом-то деле как-то все-таки стыдно и неловко. У него слегка краснеют щеки, а взгляд опускается в пол. Вот и отреагировал так, «будто ничего и не было». Спалил себя с потрохами. — Чего ты тут трешься? — как-то невнятно бурчит Тэхен, вызывая на чужом лице озорную улыбку, которую не видит. — Да вот… — отталкивается от стены, чтобы подойти поближе, наклониться и заглянуть в лицо. — Жду неблагодарного соседа, чтобы поинтересоваться его здоровьем. Тэхен хочет отойти от Чонгука подальше, но за ним лифт, и бежать получается что некуда. Поэтому он просто пытается его обойти, чтобы попасть поскорее домой. Нервно вставляет ключ в замок, поворачивает, но открыть дверь ему не позволяют. Чонгук встает прямо за ним, почти касается его тела своим, на ухо дышит и шепчет: — Так как твое здоровье, Тэхен? — этого парня хочется себе присвоить, но Чонгук научился, наконец, понимать, как нужно с ним обращаться. Подход должен быть осторожным, не таким резким, как привык сам Чон. Тэхена необязательно касаться, чтобы заставить напрячься. Да, ему не нравится, да, раздражается, но Чонгук каждый раз в восторге от этого спектра эмоций на чужом лице. Но вот, что удивительно… Тэхен замер и не двигается, не отталкивает и не сбегает. Чего-то словно ждет. Он вообще ведет себя в последнее время по-другому. Тэхена необязательно пытаться как-то зацепить, не нужно никаких издевок, покажи, что интересуешься и зови по имени. Главное произносить его с чувством, а такое у Чонгука хорошо получается. Имя чужое для самого приятно, оно на языке будто сладко перекатывается, слетает с губ так мягко и грубо одновременно, что его хочется звать безостановочно. — Отойди от меня, — и в голосе нет былой уверенности. Чонгук знает, что парень уже на него совсем не злится, знает, что делает все для виду, но готов помочь ему разобраться в чувствах. — Тогда ты снова убежишь, — кладет руку на ручку двери – не позволит пробраться внутрь и спрятаться. — А я этого не хочу. — Ты нарушаешь мое личное пространство, Чонгук! — почти возмущен, но все еще не противится. Лишь изображает, а для чего – не знает. — А ты не очень то и против, — больше не шутит, не издевается, говорит серьезно. — Не хочу больше этих игр в кошки-мышки, ты с недавних пор слишком много убегаешь от меня. Тэхен поворачиваться отказывается, стоит будто камень, совсем не дышит. Понятия не имеет, что может выдать сейчас этот непредсказуемый человек, а в голове тот момент с поцелуем и кровью из носа… Он автоматически закрывает рот ладонью, чтобы от греха подальше. Не собирается он с ним целоваться! Да и вообще, что этот Чонгук о себе возомнил! — Знаешь, что! — разворачивается с такой уверенностью, что сам себе удивляется, руки в кулаки сжимает, осталось лишь ножкой притопнуть для пущей картины. Сталкивается с Чонгуком носами… Близко. Очень. — Я вообще-то не собирался тебя целовать, но раз ты так настаиваешь… — произносит негромко, а Тэхен чувствует, как краснеет снова, как сердце биться быстрее начинает, по телу мурашки от чужого взгляда, полного удовольствия от своих выходок. — Ты не можешь, — и только взгляните, ни на миллиметр не отходит, а голос то какой уверенный! — Думаешь? И все теперь очевидно, Чонгук всё понял, а на губах улыбка–оскал. Он может, и Тэхен прекрасно осведомлен, только не о своих желаниях. Ким хочет, и это видно по взгляду, который устремлен прямо на губы. Чонгук его изводит, вытягивает новые эмоции, изучает, любуется. Этот парень, как головоломка, нужно лишь найти правильный подход, чтобы получить ответы. И то, что Чонгук получает, ему нравится. — Тогда почему ты так смотришь на мои губы? — озвучивает мысль. — Словно только и ждешь, чтобы я поцеловал тебя. Ответа не получает, встречается с глазами, в которых растерянность плещется. Сейчас Тэхен похож на нашкодившего котенка, которого поймали с поличным, никак не отвертеться. Чонгук не удерживается, впивается в эти манящие чуть раскрытые губы, одновременно опуская ручку двери, открывая ее, чтобы протолкнуть парня в квартиру. Тэхен растерян, и этим пользуются. Сминают мягкие губы, захлопывая за собой дверь, прижимают к стене, обхватывая ладонями лицо. И его не отталкивают… В светлые волосы забираются пятерней, пробуя их на ощупь. Мягкие и ухоженные. Тэхен не знает, зачем, не знает, почему, но отвечает на поцелуй, которого не хотел, или только лишь делал вид. Но ему очень хотелось узнать, мягкие ли его волосы… Стоял только что возмущался чужой наглости, сам себе говорил, что не собирается с ним целоваться, а сейчас? Сам к чужому телу прижимается плотнее, на себя его тянет. Чонгук целует его грубо, напористо, прикусывает, оттягивает, и горячо выдыхает в самый рот. Ласкает бархатную кожу щёк, вжимает его в стену и не может остановиться. После этого ему больше не позволит сбежать, не просто так уже несколько недель бегал за ним, устраивал их «случайные» встречи, маячил перед глазами. Чонгук был буквально самым частым человеком, которого Ким видел за день. Эти столкновения в лифте, в магазине, возле дома, его было слишком много. И не было ни разу, чтобы Чонгук смолчал при встрече, всегда что-нибудь да ляпнет, эти свои дебильные шутки. Но в последние несколько дней… Ему делали комплименты, казалось бы незначительные, но от них все равно тепло растекалось по телу. Все было элементарно просто – Чонгук заполонил собой мысли парня, заставил думать о себе, о своих словах и действиях. Тэхен совершенно не ожидал, что это будет настолько хорошо, хотя уже даже умудрялся представлять их поцелуй, но никому об этом не расскажет. Сам от стены отталкивается, ведя к дивану в зал, но Чонгук останавливается, отрываясь от губ, и тянет к замеченному им кухонному столу, поднимая и усаживая парня на него. Не говорит ни слова, снова накрывает губы своими, проникая языком в теплый рот. Раздвигает чужие ноги, устраиваясь между, чтобы одним резким движением притянуть к себе плотнее. Чонгук хозяйничает, разрешения не спрашивает, расстегивает молнию на кофте, стягивает ее с парня, чтобы следом забраться ладонями под футболку. Оба знают, что дальше никто сегодня не зайдет, растягивают момент сполна. Тэхен сам под нежные ласки подставляется, млеет от прикосновений, перестает поддерживать активный темп поцелуя, совсем размякает, отвечает медленно, словно пытается распробовать. Это все становится до ужаса правильным, комфортным, словно они встречаются и это не первый их поцелуй. Чужие руки укладываются на бока, Тэхен не решается забраться под одежду, без этого чувствует жар тела. Чонгук все замечает, становится осторожным, медленно сминает покрасневшие и слегка припухшие губы, оставляя напоследок обычный легкий поцелуй, чтобы отстраниться и заглянуть в чужие глаза. Тэхен совершенно не похож на себя, выглядит чертовски мягким и домашним. Нет привычной собранности, в каком-то роде дикости, совсем не похож на холодного человека. Чонгук убирает с его лица пряди волос, лаская трепетными прикосновениями, от которых глаза прикрывают, а ресницы трепещут. — Вот в чем твоя проблема, — усмехается, но совсем без привычной издевки. — Тебя никто не целует, вот и злишься на всё вокруг. Ему не отвечают, лишь тоже усмехаются, прячась от Чонгука в его же груди. Не хочет смотреть на него, смущен. Все совсем не так, он ведь сам по себе человек такой, а тут этот Чонгук нарисовался… Наглый, противный, красивый, с этой своей притягательной нахальной улыбкой… Разгадывает головоломку шаг за шагом. Тэхен ведь и не сложный совершенно, просто людей в свое окружение не всех пускает, придирчив, достаточно холоден, но его самые близкие люди прекрасно знают, что он умеет быть мягким и заботливым, любит дарить свое внимание. Да, возможно, таких людей очень мало, но они ведь есть! Только вот… Как же все-таки он умудрился влюбиться в этого нахала, если обычно никаким образом не получилось сближаться с подобными людьми? Чувствует, как Чонгук зарывается носом в волосы у виска и делает глубокий вдох, и сам глаза закрывает, а по телу мурашки бегут. Голову поднимать не хочется, Тэхену очень неловко от их поцелуя, знает, что красный, щеки горят. Не может таким показаться ему. — Даже отнекиваться не будешь? — шепчет на ухо. — Значит, буду целовать тебя регулярно, приласкаю, чтобы меньше ворчал. И от чужих слов почти плохо, не может прекратить смущаться, жмурится сильнее, пытаясь сдержать чертову улыбку, что так и лезет на лицо. Этот чужой тон делает слова более откровенными и горячими. Тэхену жарко. Он хочет усмехнуться, сказать, что совсем не ворчит вообще-то, но молчит и лишь качает головой. Его последнюю неделю с ума сводили, поселились в голове, заставляли думать, думать и думать. Всячески пытался отрицать свои чувства к этому надоедливому соседу еще с того дня, когда они впервые нормально общались ночью на скамейке у дома. Прошло около полумесяца, но Тэхен смог лишь понять, что действительно влюбился в него, что ему чертовски нравится этот вредный парень, что все его подколы и брошенные фразы иногда до ужаса заводят, заставляют краснеть. Чонгук красив, этого невозможно отрицать, как и факт того, что он невозможно сексуален. — Это обещание? — наконец, осмелившись поднять голову, спрашивает Тэхен. — Не просто обещание, — любуется этим уверенным взглядом, в котором искорки озорства плещутся. — Констатация факта. — Тогда ловлю тебя на слове, Чонгук, — нагло улыбается, отклоняясь назад, опираясь на свои руки. — Тебе следует это запомнить. — Уже, — кладет руки на колени и скользит выше, не отрывая собственного взгляда от глаз напротив. — Хочешь побывать на нашем концерте? — вспоминает, что была еще одна причина ждать парня у дверей. — О-о-о-о, спасибо, — усмехается. — Я наслушался уже. — Я серьезно, — смеется Чонгук, снимая его со стола. — Мы выступаем сегодня в одном баре в центре. — Ну на такой концерт я готов пойти, — улыбается, забирая со стола свою кофту, и направляется в спальню, чтобы переодеться. — Во сколько? — останавливается в дверях, оглядываясь на Чонгука, который уселся на диван, как у себя дома. — Через полтора часа, — растягивает губы в улыбке, понимая, что это им еще добраться до места надо. — Раньше сказать же не мог? — закатывает глаза, собираясь вот-вот скрыться за дверью в спальню, но останавливается, когда слышит: — Если бы кто-то вчера не сбежал, то знал бы заранее. — Если бы кто-то вчера не сбежал, ты бы не сидел сейчас здесь, Чон, — Тэхен расплывается в улыбке, закрывая дверь. Чонгуку приятно видеть этого холодного человека таким: улыбающимся, язвительным, спокойным и совершенно не напрягающимся от его присутствия рядом. Вчера он буквально физически ощущал, как Тэхен смотрел на него, пока ему обрабатывали раны. Догадывался, что сбежит, но не ожидал, что настолько быстро. Дал время на размышления, только по этой причине не поднялся к нему. Но этот вариант событий его тоже устраивает, даже очень. Чонгук усмехается сам себе, опуская голову и качая ею, не ожидал, что этот день будет полон событий. Теперь любопытство будет направленно на раскрытие Тэхена со всех сторон. Чужие секреты интересны, головоломки он обожает. И Тэхен совершенно не ожидал, что за барабанами Чонгук выглядит настолько хорошо, что после концерта в нем бушует поток эмоций из-за которых он готов целоваться с ним безостановочно.* * *
— Чонгук, отпусти меня! Поставь на землю! — кричит возмущенно Тэхен, вырываясь из крепкой хватки. — Да ты вообще обнаглел в конец! — сцепляет руки покрепче, чтобы не дай бог не вырвался. — Никуда ты не поедешь! — Ты адекватный, нет?! Люди смотрят, поставь меня! — Можете уезжать, он не едет! — Чонгук кричит водителю такси, который смотрит на всю картину происходящего в полном недоумении. Тэхена буквально вытащили из салона машины, не успел только дверь закрыть. — Честное слово, если ты будешь рыпаться, я поцелую тебя прямо здесь и сейчас, пока на нас все пялятся, как на дебилов, — угрожающе негромко произносит, стоит парню в его руках немного успокоиться. — Дебил здесь только один, и это точно не я, — Тэхен злится, не оставляет жалких попыток высвободиться из железной хватки. — Меня ждут, что это за выкидоны?! — шипит так же негромко. — И поставь меня уже, наконец! — Да мне вообще поебать, веришь, нет? — останавливается, ставя Кима на землю, устремляя недовольный взгляд на него. — Кто тебя там ждет, договаривались вы или нет! Ты динамишь меня неделю, постоянно сбегаешь, тебя выловить – хуй выловишь, блять! — напирает на него, старается не повышать голос сильно. — Сейчас мы поднимаемся ко мне домой, и ты все мне рассказываешь, понял?! — Иди к черту, понял?! — передразнивает, отталкивая от себя, но заходит в подъезд, специально закрывая за собой дверь, почти ударяя ею Чонгука. — Не хочу я с тобой разговаривать и не буду! — Нет, мой милый, ты будешь со мной говорить, — хватает его за руку и тянет к лифту. — Думаешь, мне нравится вылавливать тебя вот так? Высматривать в окно, как какой-то кретин, бегать вот это, под дверьми сидеть? — повышает все-таки голос, разворачиваясь к парню. В холле слава богу никого нет. — Мне нихуя это не нравится, чтобы ты знал! И где ты вообще ночевал все эти дни?! Двери лифта разъезжаются, и Чонгук первым заводит в него Тэхена, который дышит тяжело, злится ужасно. Но с этим ничего не могут поделать, еще немного и вывалит все, как на духу, расскажет как миленький, почему неделю его избегает. Чонгук его знает прекрасно, Тэхен не сможет сдержать свою злость. Способен разве что убегать от своих проблем, но сейчас в ловушке и не сможет и этого. — Сколько уже можно?! Ты вообще себя слышишь?! Я где ночевал? — срывается, толкает в грудь, заставляя Чона влететь в стенку лифта, от чего кабинка трясется. Наплевать, если они встанут, сейчас вообще не до этого. — Может этот вопрос ты задашь себе? Может это ты почти не появлялся несколько недель? У тебя с памятью проблемы? — вскидывает брови, делая пару шагов к парню, оказываясь почти впритык. — Так давай я тебе напомню, что у нас были планы в прошлую пятницу вечером! Напомню, что мои родители ждали тебя час, а уж сколько я тебя ждал, я и не говорю! — тычет пальцем в его грудь, наблюдая за сменой эмоций на лице, но уже больше не может закрыть рот. Сорвался – не остановишь. — Или тебе напомнить, где ты тогда находился? Ну, так я тебе и это скажу! Сидел он, блять, в баре, развлекался и веселился со своими дружками и этими суками в самой откровенной одежде, которую я когда-либо видел! Что ты молчишь?! Язык проглотил? Сказать нечего? — тяжело дышит от своей гневной тирады. — Тэ… — смотрит виновато, искренне и от всего сердца. Двери лифта открываются и Тэхен вылетает, как ошпаренный, Чонгук следом, хватая за руку. — Тэхен, прости. Прости, пожалуйста! Тэхен смотреть на него не хочет, обидно до ужаса, перед родителями стыдно, а Чонгук даже не помнил, где он проебался. Это была не просто ошибка, не какая-то оплошность, а конкретный тотальный проеб. Родители Кима и без этого не очень довольны выбором сына, открыто этого не показывают, но Чонгук не особо им нравится, Тэхен это прекрасно чувствует. Они этот ужин планировали чуть ли не за месяц, специально заранее, чтобы наверняка. Хотел показать, что его парень не какое-то там развлечение, как было пару раз, а у них действительно серьезные отношения, они уже полгода вместе. Показал так, что, кажется, больше никогда не приведет его в дом родителей. — Эти репетиции… У меня совсем из головы вылетело, я честно забыл, мне очень жаль! — руку выдергивают из его хватки. — Тэхен, ну, пожалуйста, — когда Ким так делает, у него в сердце словно иглы впиваются. Ненавидит с ним ссориться. — Давай назначим ужин снова, м? Я не забуду, обещаю. Хоть сейчас поехали, в любое время, когда им удобно, — пытается снова взять за руку, когда на него, наконец, смотрят, а в глазах этих… Ненавидит всем сердцем, когда Тэхен смотрит на него, как на чужого человека. — Чонгук, ладно я, — взмахивает руками от возмущения. — Я прекрасно понимаю, что у вас выступления, репетиции. Жду тебя каждый день, как придурок, а ты и не появляешься толком! Ничего не говорю, пытаюсь войти в твое положение, понять и не давить, — делает шаг назад, осознавая сказаное. Не хотел он ему жаловаться, что элементарно даже для себя ему его не хватает, что скучает безумно. — Я тебе даже вопросов не задавал, почему вы каждый раз так задерживаетесь, — голос стихает, Тэхен обнажает душу. — Ты в тот вечер мне даже не написал… — Я… — Я приехал в этот ваш бар, думая, что, может, у вас что-то случилось, поэтому ты не приехал… А вы сидели и просто развлекались, Чонгук. И ему совершенно нечего ответить. Чувствует огромную вину за всё это, ему совершенно не нравится расстраивать парня, не нравится видеть эти грустные глаза, это разочарование в них. Чонгук чувствует себя последним мудаком на земле. Он никогда не был в серьезных отношениях, поэтому все еще учится не расстраивать Тэхена. Он забывает все их чертовы даты, забывает о свиданиях, которые сам же назначает, иногда в его голове такая каша, что он сам себе поражается. Он элементарно не имеет привычки регулярно проверять телефон, забывает позвонить, забывает поинтересоваться прошедшим экзаменом или просто поинтересоваться, как у того дела. Чонгуку хочется провалиться сквозь землю, и он прекрасно понимает, что не выглядит человеком, который заинтересован в длительных отношениях. Он правда старается, очень старается, но иногда все начисто вылетает из головы. — Чонгук… — кусает губы, смотря парню в глаза, не решаясь произнести это вслух. — Нет-нет-нет, — оказывается вплотную к Киму, обхватывая лицо ладонями. — Тэхен, нет, — прикрывает глаза, прижимаясь своим лбом к чужому. — Пожалуйста, я буду очень стараться исправиться, только не произноси этого, я тебя умоляю. Ему понятно по одному только выражению глаз, что именно ему хотели сказать. Но только на самом деле ни один из них не готов расставаться. — Я очень соскучился, — впервые Чонгук слышит, как довел Тэхена до слез. Парень всхлипывает, тоже прикрывая глаза. Чонгук в него влюблен сильно, в его чувствах нет ни капли лжи, ни сомнений. Он полностью уверен, что хочет быть только с ним, только сам долго исправляется. Когда репетиции поздно заканчиваются, он даже думать не думает о телефоне. А подниматься к Тэхену глубокой ночью, когда тот уже спит, не хочется, потому что знает, что на учебе завал, что готовится постоянно к экзаменам, устает и пытается отсыпаться. Он вроде делает это из лучших побуждений, но получается с точностью до наоборот. В такие моменты Чонгук сам себя придушить готов за тупость. Тэхен ведь на самом деле очень ранимый человек, когда дело касается близких ему людей, тех, кому он позволяет находиться рядом и заботиться, которых он сам оберегает. И обижать его – последнее, чего он хотел бы. Объятия эти очень желанные, долгожданные. В них тепло и уютно, Тэхен слышит хриплое «я тоже» и облегченно выдыхает, отстраняясь, чтобы заглянуть в чужие глаза. Не привык вот так откровенно признаваться в своих мыслях, ненавидит, когда его жалеют, но сейчас, сказав все это парню, на душе словно легче стало. Он касается теплых губ своими, наконец, получая свою порцию внимания, которую из Чонгука приходится в последнее время вытягивать. Ему отвечают осторожно, с трепетом и нежностью, боясь спугнуть. Чонгук отстраняется, оставляя легкий поцелуй, и тянется в карман за ключами от квартиры. Мягкий матрас прогибается под телами, стоит парням опуститься на кровать. Чужие губы отдают сигаретами, но Чонгук ничего не говорит, знает, что парень курит только в какие-то тяжелые для него периоды, а в данной ситуации этот период – он. Нежничает, ласкает, отдавая все свое внимание лишь ему, показывает, что действительно соскучился, что ему искренне жаль за все свои косяки, показывает свою искренность чувств. Тэхен лишь под касания подставляется, на поцелуй тягучий отвечает, предоставляя всю инициативу парню. Сегодня он планирует получить всю имеющуюся в Чонгуке ласку. Тянется к краю чужой футболки, стягивая ее с крепкого тела, и касается теплыми ладонями широких плеч. Тэхен тактильный, касаться своего партнера – его важная составляющая. Ведет плавными движениями от сгиба и выше, запуская руки в вечно мягкие волосы, притягивая парня плотнее к себе, жадно выдыхая, когда Чонгук отстраняется. Тэхена нужно раздеть, чтобы получить возможность осыпать поцелуями каждый миллиметр тела. Оно у него подтянутое, с четко выделяющимися линиями мышц, Чонгука от этой картины ведет каждый раз, как в первый. Кончиками пальцев касается нижней части живота, заставляя инстинктивно втянуть его и сделать жадный вдох. Тэхен чувствительный, и это заводит. Возбуждение постепенно растет, но его игнорируют, потому что сейчас приоритет – удовольствие Кима. Горячая ладонь скользит по бедру, лаская каждый доступный участок, и Чонгук имитирует толчок, прижимаясь к чужому возбуждению своим. Сам еще полуодет, нависает над обнаженным телом, осыпая поцелуями нежную шею, ведет языком по ключицам, прикусывает выпирающие косточки. Тэхен под ним тяжело дышит, обхватывает ногами родное крепкое тело, заставляя повторить движение, создающее трение, и тихо стонет. Соскучился до ласк безумно, до их близости. А Чонгук изводит, сам себя сдерживает, лишь сильнее возбуждая парня. Тэхен тянется к резинке спортивных штанов, намекая, что нужно снять последние элементы одежды. Его понимают прекрасно, желание исполняют, чувствуя облегчение, когда твердый член больше не трется болезненно о ткань белья. Плавными поцелуями спускается от груди к паху, опускаясь коленями на пол, оказываясь между разведенных ног. Чонгук поднимает взгляд на Кима, видит слегка покрасневшее от возбуждения лицо, видит, что наблюдают, а хитрая улыбка появляется на собственном лице, когда обхватывает ладонью налившийся кровью член. Языком ведет по всей длине, обхватывая головку губами и слизывая сочащуюся смазку. Тэхен смотреть больше не может, слабо стонет и прикрывает глаза, чуть прогибаясь в спине. У Чонгука от подобной картины перед глазами плывет, доставлять удовольствие Киму – его любимое занятие. Он берет глубже, втягивает щеки, скользит языком, чувствуя собственную боль от сильного возбуждения. Головка упирается в глотку, а в уголках глаз скапливаются слезы, но на это наплевать, потому что Тэхен закрывает рот ладонью, не позволяя себе громко стонать, а Чонгуку от этого крышу сносит. Видит, как парень выгибается, как второй рукой сминает одеяло под собой, а сам активнее насаживаться начинает. В волосы запускают ладонь, собирая волосы в кулак, давят на голову, заставляя давиться. Тэхен сам грубо толкается в горячий рот, прикусывает губу до отметин от зубов, и с рыком кончает, слыша, как Чонгук заходится в кашле, слабо усмехается, лениво открывая глаза. — Что такое, забыл, как правильно сосать? — язвит Тэхен, наблюдая за парнем, что поднимается с колен облизываясь, словно кот, наевшийся сметаны. То, как всегда уверенно ведет себя Чонгук, каждый раз заводит Кима. Он не считает себя каким-то стеснительным или неуверенным в себе человеком, но поведение парня… Он не знает, как у того это получается, но ему даже делать ничего толком не надо, чтобы понять, что этот человек знает себе цену. И Тэхен уже даже не удивляется, что влюбился в такого, как он. Потому что невозможно было не. Чонгук усмехается чужим словам и подходит к тумбочке, чтобы достать смазку и презерватив. Усаживается меж разведенных ног, нежно целует одно из колен, не отрывая взгляда от чужих глаз, внимательно следящих. Смазка на пальцах холодная, ее разогревают трением, чтобы следом коснуться сжатого колечка мышц. Тэхен задерживает дыхание, сжимая в кулаки одеяло, когда Чонгук вводит осторожно палец. Кима растягивать нужно долго, он чувствительный очень, и узкий тоже очень. Но ни у одного из-за этого никогда возбуждение не спадало. Чонгук склоняется над парнем, накрывая его губы своими, поцелуй выходит тягуче медленным, ловит тихие поскуливания от неприятных ощущений, пока неторопливо растягивает. Тэхен касается чужих боков, ласкает, наглаживает, пытается отвлечься, когда Чон добавляет второй палец. — Все хорошо? — не шепчет, а хрипит от собственного напряжения. Тэхен лишь кивает, впиваясь короткими ногтями в спину и сводя брови к переносице. — Потерпи немного, хороший мой, — целует в шею, чтобы следом оставить мокрую дорожку языком. Проблема Тэхена с предыдущими партнерами была в том, что те не любили долго растягивать его, и зачастую секс приносил ему больше дискомфорта и боли, нежели наслаждения. Но Чонгук никогда не поймет, что их не устраивало, если парень под ним выглядит чертовски сексуальным в этот момент. Тэхен заламывает брови и приоткрывает рот, сдавлено выдыхая, начиная самостоятельно насаживаться на пальцы. У Чонгука на лице довольная улыбка появляется, он начинает толкаться быстрее и глубже, заставляя парня мычать и загнано дышать. Разводит пальцы, слыша тихое хлюпанье от количества разогретой смазки. Языком проводит по соску, обхватывает его губами и добавляет третий палец, чувствуя, что входит гораздо легче. Чонгука от Тэхена откровенно ведет, он весь горячий и такой нуждающийся, что терпения становится все меньше. Он добавляет еще немного смазки, активнее толкаясь пальцами, срывая с манящих распухших от поцелуев губ скулеж удовольствия. Качественно растянуть Тэхена – получить отменный секс до звезд перед глазами. Разнеженный и возбужденный до предела парень, это то, за чем готов наблюдать часами. Чонгук облизывает собственные пальцы, которые только что были в Тэхене, который смотрит сейчас на него и чуть ли не задыхается от этой картины, ухмыляется, надевая на собственный член презерватив, раскатывая по всей длине. Он никогда не целует парня перед тем, как войти в него, потому что слышать первые громкие стоны Тэхена – услада для ушей. И сегодняшний день не исключение, толкается медленно и до конца, слушая протяжный стон удовольствия, закусывая собственную губу от чужой узости и сводя брови. Позволяет привыкнуть к размерам, толчки плавные и глубокие, осторожные, пока не видит, что Тэхен окончательно расслабился. Пальцы на ногах поджимаются, спина в пояснице прогибается, и Тэхен громко стонет, не имея возможности закрыть рот руками, потому что те сцеплены над его головой в крепкой хватке чужой ладони. Чонгук толкается грубо, проходится по простате, заставляя тело под собой дрожать от ощущений. Сам хрипло стонет от сухости в горле, когда Тэхен сжимает его в себе сильнее. Отпускает руки, выходит из него и рывком переворачивает на живот, ставя в колено-локтевую. Толкается резко, глубоко, до побеления костяшек сжимает ягодицы, наблюдая, как собственный член проникает в Кима. Слышит словно отдаленно, как парень стонет в подушки, старясь заглушить самого себя, теряется в ощущениях и эмоциях. С Тэхеном хорошо до одури, никогда до него не испытывал ничего подобного. И дело не в самом сексе, а том, с кем именно. Он для него особенный, и потерять его – нет ни малейшего желания. Чонгук окончательно срывается, сбрасывая все сковывающие его цепи, словно пытается вытрахать из Кима душу. Насаживает на собственный член, что пульсировать начинает, оставляет красный след от шлепка по ягодице и рычит, чувствуя, как тело под ним в судорогах бьется, ослабевает. Не позволяет упасть на кровать, держит за бедра и продолжает трахать так, словно это последний раз в его жизни. Сбрасывает собственную злость на самого себя, наслаждается шлепками, тем, как узко внутри становится, как его сжимают до боли, заставляя шипеть. Тэхен под ним стонет почти болезненно, обессилено. Чонгук толкается еще несколько раз, чувствуя приближающийся оргазм, эту безумную пульсацию и легкую дрожь в ногах, и изливается в презерватив, выходя из горячего тела. Тэхен обессилено падает, когда его больше не держат, дышит тяжело, словно марафон пробежал, даже не может открыть глаза от усталости, когда Чонгук ложится сбоку. — Ахуеть, — единственное, что может произнести Тэхен через пару минут, когда отдышался. — Согласен, — усмехается Чон, убирая влажными руками с чужого лица пряди волос. Молчит какое-то время, а потом добавляет: — Так что там с повторным ужином? — Придурок, — слабо усмехается Ким. — Ты сейчас хочешь поговорить о моих родителях? — лениво открывая глаза. — Ну, можно не сейчас, если тебе не приятно говорить о них после того, как из тебя вытрахали все силы, — смеется Чонгук. Тэхен снова закрывает глаза, когда его притягивают к себе, позволяя погрузиться в легкий сон. Они обязательно обсудят этот чертов ужин, но как-нибудь позже. Потому что сейчас он получает свою порцию любви и заботы, и это только для него, и никакие родители или друзья не должны занимать чужие мысли. Чонгук тоже прикрывает глаза, шепотом обещает быть лучше, а сам думает, что сам себя придушит, если снова проебется перед Тэхеном.