***
Имя Итера означало Эфир. Этот эфир невидимой взвесью окружал, укутывал в свои объятия. Становилось легче дышать, воздух, будто становился свежее. Если закрыть глаза, можно было почувствовать золотую дымку вокруг путешественника. В минуты приступов, Итер клал руку на спину адепту и тихонько поглаживал, не задавая вопросов. В такие моменты аура эфира становилась густой и касалась каждого сантиметра кожи. Она мягко покалывала, и боль становилась меньше.***
В один из вечеров Итер оставил Паймон на управляющую постоялым двором Ван Шу, и встретился с Сяо на самой верхней террасе. Обычно их встречи не были обогащены диалогами. - Как прошел твой день? - Да вот, помогал Цисин восстанавливать дворец, боролся с похитителями сокровищ, готовил рагу из слаймов. А как твой день прошел? - Как обычно, ничего интересного. И так всегда. Адепт никогда не рассказывал о своих буднях, что уж говорить о чувствах. В канун праздника краски сгущались. - Слушай, как насчёт посмотреть фейерверки вместе? Этот праздник фонарей я хочу отметить с тобой. - Со мной? Сяо не верил своим ушам. - Да. - Итер сделал паузу. - Мне принести миндального тофу? - Угу. Силуэт Итера скрылся, плавно утекая вниз. Как только это произошло, как только целебный эфир покинул место рядом с ним, адепту резко стало плохо. Он согнулся, терпел эту боль, разрывающую изнутри, давил крики, закрывая рот рукой. Он решил, что Итеру нельзя этого видеть. Возникло желание бежать, лететь, плыть, что угодно, только не попасться ему на глаза в таком жалком виде. Сяо встал на край балкона, сделал рывок и скрылся в ночи. Итер поднялся на террасу с тарелкой тофу в каждой руке. - Сяо, тофу готов! Сяо?***
Сяо не помнит, сколько он бежал. Силы кончались, а темную ауру он обогнать не мог. Она впивалась в его ноги, не давая ступать на землю, в руки, сжатые в кулаки. Но куда сильнее болело сердце, колотившееся как птица в закрытое окно. Сяо добрался до статуи Семи Архонтов и в изнеможении, прислонившись к ней спиной, скатился вниз. Было тихо, очень тихо. Он слышал своё тяжелое дыхание, стук сердца и звон в ушах. Глаза его бегали по земле, рука сжимала пучок травы. Карма. Сяо понимал, что от неё не избавиться. Это его наказание за бесчисленные убийства, за то, что его руки в крови не то что по локоть, а по самые плечи. Нужен ли он таким хоть кому-то? Что он может дать той звезде из другого мира? Постоянные переживания и риск? Угрозу жизни и сухие диалоги? На глазах адепта появились слезы. Он запрокинул голову назад и устремил свой взгляд в темное небо, искрящееся мириадами звезд. Было ясно.***
Итер стоял на балконе постоялого двора, погруженный в свои мысли. Тарелки с тофу остывали этажом ниже. - Сяо! – крикнув один раз, Итер подождал несколько секунд, слушая ночной ветер - Сяо! – но ночь ему не ответила. Никакого движения. Скоро начнется праздник, надо бы найти его. Мысль верная, но как это сделать? Итер немного подумал, прикрыл глаза и почувствовал то самое, что окружало его во время приступов адепта. Та липкая, тягучая, как мазут субстанция. Это точно оно. Когда страдал адепт, эта дрянь вилась вокруг Итера и пыталась пристать к нему, захватить. Но неуклюже соскальзывала с золотистой пленки, покрывающей его кожу. Прикасаясь к адепту, Итер хотел разделить с ним страдания, но страдания обходили его стороной. Телесные, но не душевные. Итеру стало не по себе. А вдруг что-то серьезное случилось? Нельзя терять ни минуты. Путешественник осторожно пошел по темному следу.***
На Тростниковых островах как обычно тихо. Только шумит тростник, и шуршат друг о друга конские хвосты на отмели. Возле статуи Архонтов лежит тело. Неподвижно. Только различим редкий ритм дыхания. Глаза закрыты. Что внутри - самим Архонтам неизвестно. За то известно Охотнику на Демонов. Внутри - борьба, ожесточенная, отчаянная. Тысячи голосов проклинают его в разнобой, говорят о его ничтожестве, жестокости, слабости. Он терпит, но поток упреков не становится меньше. Маленькая фигура мысли, окутанная золотым туманом, против тысячи мазутных искаженных лиц. "Этот праздник фонарей я хочу отметить с тобой" Эту фразу адепт повторяет снова и снова, в надежде, что этот кошмар закончится.***
- Сяо! Сяо! Итер бежит к статуе Архонтов, видя, куда привели его следы. Он падает на колени и поднимает тело адепта с земли. Теперь его голова покоится на коленях путешественника, но глаза закрыты и ни слова не произнесли сжатые губы. - Почему ты сбежал? Что с тобой? Итеру на секунду показалось, что вокруг стало темнее. - До праздника осталось совсем немного. Я принес тебе немного тофу. Не показалось. Итер ощутил себя как будто в коконе, свитом несуществующим видом пауков. Голова Сяо пропала с его коленей. - Что тут происходит? Итер замечает свечение вдалеке, начинает бежать к нему. Он не знает почему, знает только что надо. И побыстрее. - Сяо! Это я! Ты меня слышишь? Силуэт разворачивается в его сторону и протягивает руку. Итер протягивает руку навстречу. И получает поток оскорблений и унижений от мазутных лиц. Они летят ему в лицо, в грудь, проходят тело насквозь и, делая круг, возвращаются, чтобы снова напасть. Всё, чтобы оттолкнуть его от одинокой мысли в золотом тумане. Путешественник пробирается сквозь эти кошмары, и уже совсем близко эта хорошо знакомая рука. - Ты мне нужен, Сяо… Останься. Итер делает последний рывок и хватается за руку.***
На Тростниковых островах как обычно тихо. Иногда квакнет лягушка или хлопнет по воде хвостом аксолотль. Возле статуи двое. Один сидит на траве, другой лежит на коленях первого. Раздается шум, свист, яркая вспышка и хлопок. Еще раз, ещё, ещё. Слышен смех и возгласы с постоялого двора. - Красивые фейерверки, - шепотом говорит Итер. - Прямо как твои глаза, - добавляет адепт.