***
Если бы ему однажды сказали, как круто изменится его жизнь, он бы не поверил. Кею всегда казалось, что из его кошмара выхода нет. В чудеса он перестал верить еще в глубоком детстве, на волшебное спасение он даже не надеялся. И как-то Кей даже не рассматривал варианта, в котором это самое спасение к нему придёт. Не представлял, как поведет себя, как это все воспримет, что почувствует. А теперь, выходило, что для того чтобы быть спасенным, нужно было быть к этому готовым. Обстоятельства изменились. А характер Кея остался. Он знал, что Судзу уже спала. Как и Томо. Как и весь этот уютный дом. До одури уютный, милый, счастливый дом. Кею было тошно. Он не мог заснуть, ощущая, как каждая его частичка не вписывается в общую атмосферу «домашнего очага». В голову лезли сравнения с дикими животными, которых люди наивно старались одомашнить, но те, лишь «спаситель» вытаскивал их из оков капкана, вгрызались ему в шею. Томо что-то пробормотал во сне и свесил руку с кровати. В темноте его запястье казалось совсем тонким, чуть ли не прозрачным. Кею нельзя было кусать шею своих спасителей, ему нужно было сделать все возможное, чтобы Томо остался в этом доме. К тому же от Судзу убегать вовсе не хотелось, да и он дал ей обещание… Закрывая веки, Кей видел ее лицо. Такое светлое и счастливое, украшенное созвездиями веснушек. От ее улыбки в груди что-то сжималось и сладко щекотало, будто разливалось солнечное тепло и согревало промерзшие косточки. В этой глубокой, ледяной темноте, у Кея еще были маяки для того, чтоб выплыть на свет. Вот только… Он тихо встал с постели, стараясь не потревожить чуткий сон брата. Так же тихо вышел из комнаты, чтобы прошлепать босыми ногами до ванной. Сон не шёл. Судзу не покидала его голову. Точно также, как и щемящее чувство одиночества в этом, до головной боли, прекрасном доме. Ванная тоже была уютной. Голубоватая плитка на полу, зубные щетки с изображением зайчиков в стакане, милая наклейка золотой рыбки на зеркале. Судзу и Кодзи не придерживались понятия минимализма и строгости, они делали свой дом живым. Кей представил, как Томо решит наклеить на стены пиксельных осьминогов и медуз, а Кодзи лишь поможет ему дотянуться до верха, не сказав и слова против. Кею было плохо. Кея тошнило. Делегация из тетушек он считал лишней. Они не чем не помогли, лишь нахлынули в тихие комнаты, как цунами, разбередив покой. Кей вообще не понимал, в чем был смысл их приезда. Он умылся холодной водой, пытаясь успокоить дыхание. Чувств и мыслей, казалось, стало так много, что разрывало изнутри. Кей зажмурился, пытаясь представить, как внутри образуется дыра, куда бы это все могло засосать, но не выходило. Погром в U помог лишь на пару часов, а теперь ему снова нужно было себя куда-то деть. Как же сложно, оказывается, жить, когда над тобой трясется так много людей сразу. Начинаешь бояться сделать хоть что-то, ведь любое твое действие не окажется без их внимания. Нужно было терпеть, чтобы Томо остался здесь. Нужно было держать себя в руках, чтобы Судзу продолжала улыбаться. Но что делать, если от нахлынувших чувств и мыслей, буквально начинало трясти?.. Кей посмотрел на свои разбитые костяшки. Набрал побольше воздуха в грудь. Ему надо успокоиться. Порылся в шкафчиках за зеркалом, перебрал косметичку Судзу и нашел в ней маникюрные ножнички. Те самые, какими она обрабатывала ему ногти. Ненависть к себе оглушала. Страх перед будущим слепил. Первое резкое движение по ребру заставило шумно втянуть носом воздух и выдохнуть сквозь плотно сжатые зубы. Бок почти тут же защипало, в зеркало Кей видел, как появляются первые алые бисеринки. Чем он занимается?.. Что он, черт подери, делает посреди ночи? Еще одно резкое движение вдоль ребра. И за болью последовал долгожданный вакуум в голове. Отчего-то вид собственной крови странно успокаивал и приносил ощущения правильности. Кей не вписывался в этот дом. Но он мог бы… Мог бы сделать вид. Чтобы Томо не потерял это место. И чтобы не пропадала улыбка на лице Судзу.***
Сон у Томо был чуткий. Он просыпался от каждого шороха, даже когда Кей во сне случайно задевал стенку или поскуливал Иоши от своего собачьего кошмара. Обычно Томо засыпал обратно сразу, как осознавал, где он находится. Когда Кей, как можно тише, выскользнул из комнаты, сон мальчика был потревожен. Случись подобное пару ночей назад, и Томо бы уснул обратно, но тягучее чувство тревожности не дало этого сделать. Отчего-то маленькое сердечко зашлось в быстром темпе, а дыхание спёрло. Нужно пойти за ним. Эта мысль стучала где-то в висках, но Томо заколебался. Да, он ходил за братом хвостиком, но никогда не следил за ним. Это было не в их правилах, у Кея всегда были какие-то свои тайные мысли и дела, и Томо не решался в них вторгаться. Но сердце все быстрее разгоняло кровь по телу, а легкие усиленно набирали в себя кислород. Томо потер глаза, отгоняя сон и осторожно пролез к краю кровати. Ему нравилось спать на втором ярусе, но спуск каждый раз был испытанием. В конце-то концов его природную неуклюжесть стоило учитывать еще и при выборе кровати. Провозившись добрых пять минут со спуском, Томо наконец коснулся стопами пола и облегченно выдохнул. На цыпочках он вышел из комнаты и на секунду замер, не зная, куда мог пойти брат. Кухня? Нет, Кей по ночам не ел, а бутылка с водой всегда была в комнате под рукой. Иоши дома, значит, и на улице Кею делать нечего. Остается ванная. Томо прошлепал до нужной комнаты и замер перед неплотно закрытой дверью, через щель которой на пол падала тонкая полоска света. Слегка дрожащими руками мальчик взялся за дверной косяк, собираясь окликнуть брата и узнать, все ли у него хорошо, но слова застряли в горле. Он увидел Кея с задранной футболкой. И в глаза Томо бросились не многочисленные старые шрамы, а совершенно новые порезы. Алые ручьи, что стекали по ребрам Кея, превращаясь в настоящие кровавые реки. Томо показалось, что в крови уже все, штаны брата пропитались её, пол превратился в багровое озеро и даже стены были в пятнах. Легкие сжало тисками, на глаза навернулись слезы и в этот раз не было никакой белой стены. В этот раз вся окружающая реальность поплыла, смазалась и стала общим неразборчивым месивом. В ушах появился звон, которого раньше никогда не было. Томо хотел окликнуть Кея. Позвать Судзу. Он хотел помочь. Но когда брат обернулся, Томо смог лишь захлопнуть дверь и броситься прочь. Даже не понимая куда. Ноги, которые раньше были слабыми и не могли даже нормально ходить, сейчас обрели небывалую силу. Томо буквально врезался в дверь, ведущую в комнату Судзу. Даже не постучав, он ввалился в спальню девушки, вскочил на кровать и крепко прижался к Судзу. — Что?.. — хрипло и сонно спросила она, машинально прижимая трясущегося мальчика к себе. — Кошмар? Томо покачал головой, уткнувшись в плечо девушки. Может, это приснилось? Что он увидел? А то, что видел, это было правдой?.. Нет. Это невозможно. — Кей, — все же всхлипнул он, — в ванной. В крови. Там целое озеро крови. Мальчик вновь не понял в какой момент у него пошли слезы. Но они были, мешали видеть, намочили щеку и пижаму Судзу. Услышав лишь эти пару слов, Судзу тут же соскочила с кровати. Укутала Томо в одеяло и бросилась в сторону ванной, откуда уже шел Кей. В сумраке коридора она не видела выражение его лица. — Что такое? — спросил он и голос его казался совершенно обычным. — С тобой все хорошо? — Судзу на всякий случай проскользнула в ванную и включила свет. Никаких рек крови там не было. — Томо прибежал ко мне, сказал… Что ему приснился кошмар. — Вот как… — сухо прошептал Кей. — Видимо, проснулся, а меня рядом нет. Извини. Я заберу его. — Не надо, — Судзу постаралась улыбнуться и потерла глаза, — пусть поспит со мной сегодня, если ты не против. Кей пожал плечами. Судзу внимательно всматривалась в него, но не нашла никаких признаков для беспокойства. Возможно, из-за последних событий Томо действительно приснился кошмар. Кей ничего больше не сказал и лишь молча удалился в свою комнату. Когда Судзу вернулась к себе Томо все еще плакал. Она ласково погладила его по спине и прошептала: — Все хорошо, милый. Это был кошмар. Я видела Кея, с ним все в порядке. Поток слез все никак не получалось остановить. Томо и сам не понимал, почему он плачет. Как и не понимал, что было реальностью, что сном, а что его страхами.***
У Соры было дурное предчувствие. Она бездумно кидала дротики в стену, закусив губу. Ей до одури не нравилось то, что происходило с Белль и ее «питомцами». И вроде они знакомы всего ничего, да и Соре полагалось Судзу недолюбливать, но почему-то вместо негативных чувств девушка ощущала некую ответственность. Будто она была обязана Судзу, будто ей надо было отдать ей давний должок. Сора было решила, что все можно будет решить концертом, но прекрасно понимала, что она нуждалась в этом гораздо больше, чем и без того популярная Белль. А что еще сделать она не знала. Очередной дротик пролетел сквозь комнату, распарывая воздух и вонзаясь острием в ненавистные обои. Сора пошарила рукой по столу в поисках следующего снаряда, но поняла, что все дротики закончились. С раздраженным вздохом девушка встала и подошла к исколотой стене. Что-то ее тревожило. Какое-то странное, темное чувство. Белль навела кипиш в Ю. Но потом все стало утихать, и фанаты любили Красавицу просто за ее пение. Да, ее история была будоражащей, как и история Дракона и Ангела, но, как правило, одна сенсация довольно быстро сменяла другую. То где-то случился огромный пожар, то появился в сети чудо-акробат. Людям всегда нужны свежие новости. И Белль из «самого громкого дела» вскоре стала просто любимой певицей с чудным голосом. А потом в ее доме поселились детки. Пальцы Соры застыли около дротика, так и не выдернув его из стены. Ее вдруг прошибло мурашками. Вот оно. Дети. Сначала внезапная травля, потом возвращение Дракона. Можно было бы сказать, что все эти события были лишь слчайностями, но Пегги Сью достаточно долго была на верхушке «акульего» бизнеса, чтобы понимать — это не совпадение. Девушка взяла телефон, выбрала нужный контакт и нажала на кнопку вызова. Она беспокойно заходила по комнате, закусывая нижнюю губу чуть ли не до крови. — Если ты звонишь мне из-за… — начал недовольный сонный голос в телефоне, но Сора перебила. — Пикси, проснись. Я знаю, что это ты подстроила слив информации про прошлое Белль и подначила Дракона на бои. Ничего она не знала. Просто сразу стала отметать самых очевидных подозреваемых. На той стороне вызова было молчание. То ли шокированное, то ли злое. — Сора, — ровным голосом начала Хирока, — тебе приснился кошмар? Если да, то ложись спать обратно в постельку, никакие злые штучки до тебя больше не доберутся. А если ты серьёзно… ТЫ ОХРЕНЕЛА?! ВЫПИЛА НЕ ТЕ ТАБЛЕТКИ? СОВСЕМ ЧОКНУТАЯ? ТЫ КАК МОГЛА ПОДУМАТЬ ВООБЩЕ!.. Хотя да, черный пиар вышел бы неплохой. — Значит не ты, — выдохнула Сора, то ли разочарованно, то ли облегчённо. — И между прочим, — проворчала Хирока, — маленький гений уже нашел источник слива. Так что советую запаять дырки в своей голове, Сора. Девушка усмехнулась и облокотилась на стену: — Это как-то связано. Вся эта шумиха. Ничего не бывает просто так. — Увлекаешься теориями заговора, а? — Говорю тебе у всего этого одна голова. Кто начал этот кипишь? Кто слил? — Не скажу, — Хирока зевнула в телефон, — а ты уймись. Все проще, чем ты думаешь. Без прощаний Хирока отключилась. Сора задумчиво смотрела в пустоту. Она знала, как отдать долг Судзу. Нужно найти самую главную голову у этой гидры. Девушка села за стол, достала блокнот, открыла сводки новостей Ю и начала с самого начала, с того момента, как в сети впервые появилась Белль.