Ревность ? Да нет, просто сестринская забота

      С тех пор, как наступило гормональное развитие в подростковом возрасте, Кэндис, помимо перестроения организма, начала ощущать влечение к старшей сестре. И не какое-нибудь нечто, которое можно было описать родственным, а самое настоящее романтическое возбуждение от одного вида Майки.       Когда Мишель подтрунивала над ней, даже если Кэсси переросла её на голову и стала совершеннолетней, чувства не утихали. Хотелось больше внимания и она старалась всеми способами его получить. Естественно, Мишель злилась на некоторые выходки младшей, но сразу же успокаивалась, узнавая в ней себя. Эллисон же предпочитал сохранять молчание перед обеими сёстрами, прекрасно зная, чего и кого хочет Кэндис.       Иногда ей казалось, что даже отец знает, каким взглядом Кэсси наблюдает за сестрой, но сразу же отгоняла эти мысли в холодном поту: Уильям был самым настоящим гомофобом и неоднократно говорил, что, если в его доме появится «человек, не задуманный природой», то он выбросит его с крыши самого высокого небоскрёба. Кэсси усмехалась, желая однажды сказать отцу «тогда почему я всё ещё здесь?».       На самом деле, она ещё не была уверена в том, что стоит относить себя к той или иной ориентации: к прочим парням или девушкам у неё не было интереса ни разу за восемнадцать лет жизни, привлекала её только старшая сестра. Не будь всё так катастрофически, она бы с усмешкой сказала, что она «Мишелесексуал».       К сожалению, или к счастью, Майки так и не поняла значение всех тех взглядов сестры или поняла, но не говорила. В любом случае, Кэндис было спокойнее знать, что её секрет остаётся секретом. Но каждый раз, когда она видела Мишель с её очередным ухажёром, хотелось реветь — совсем как а детстве. Или тихой ночью незаметно задушить этого мачо, на шею которого Майки бросалась чуть ли не со зверской страстью.       Но стало страшнее, когда один из таких «партнёров» стал задерживаться в отношениях с сестрой больше, чем другие. Сначала Кэндис считала, что он просто немного понравился сестре, но когда он пришёл и спустя месяц, с букетами цветов для Мишель, сердце начало трескаться. Ни на кого старшая сестра прежде не смотрела так. Её глаза буквально сияли от счастья при одном упоминание этого парня, Фреда.       Раньше, будучи подростками, у них была компания задир, а звали они себя «масочники». Кажется, у Мишель ещё хранится её старая маска Фокси. Кэндис кажется, что связь у них появилась ещё в детстве, в школьные годы и от этого хочется рвать и метать.       С половиной штата у Майки отношения были лучше, чем с родной сестрой, которая больше и дольше других старалась привлечь его. Это было ужасно несправедливо и обидно, а теперь, когда появился этот Фред, с явно серьёзными намерениями, Кэсси совсем потухла. Однако, почти сразу она начала настырно следить за каждым действием этого парнишки и спустя неделю она узнала, что тот, оказалось, не собирался становиться «Ромео» для Мишель. Она, конечно, сразу рассказала сестре об этом, но та смотрела на неё как на дуру и без удивления сказала: — Я знаю. Та, с которой он гуляет — его девушка, — сказать, что Кэсси ахуела, значит ничего не сказать. Она стояла и смотрела на Майки с непониманием, тараторя что-то по типу «но вы же обжимались как ненормальные и он цветы тебе дарил!». Мишель ещё полминуты тупо пялилась на неё, а после рассмеялась прямо сестре в лицо. — Он мой лучший друг, Кэсс. Естественно мы будем «обжиматься», а цветы он мне подарил, когда я получила первую зарплату, ну, на своей новой работе. Скажем так, он решил порадовать меня, — улыбка всё не сходила с губ старшей, а Кэндис запуталась окончательно. — Но от вас же прям смердит любовной парочкой, словно вы сто лет друг друга знаете, и… — Короче, не знаю, что ты там себе выдумала, плакса, но Фред мой друг. Он мне как старший брат, не более.       После этого разговора Кэндис ходила как призрак, осознавая, что тупо ревновала сестру, хотя не имела на это даже малейшего права. Они ведь даже не любят друг друга? Поэтому, в будущем Кэсси предпочитала называть это «семейной заботой».