Зимняя мечта

      1768 г.       Российская Империя с заинтересованным лицом читал письмо от французского философа, не спеша пил чай, подмечая некоторые идеи просветителя. Русский Император понимал, что нужно преобразовывать государство, нужно прививать новые идеи обществу, в частности самим дворянам, которые являются его главной поддержкой. После печально известной Недавней войны, самодержец начал искать поддержку не только в собственной стране, но и за её приделами. А потому стал активно переписываться в первую очередь с французскими философами, ведь идея Просвещённого монарха, ему особенно понравилась. Идея самодержца, который представляет собой просвещённого лидера, лидера мнения народа.       Дочитав письмо с лёгкой ухмылкой, Империя отложил его на небольшой столик, допив свой чай. Взгляд случайно упал в угол кабинета, где в тени аккуратно стоял прекрасный музыкальный инструмент, скрипка. Император внимательно прошёлся по каждому изгибу инструмента, сразу же в голову начали пробираться приятные воспоминания о былых вечерах, когда он показывал дворянам свой талант, прекрасно исполняя приятные мелодии. Но после войны что-то будто щёлкнуло в его голове, а потому он отложил скрипку в самый дальний угол, чтобы даже на глаза не попадалась. Он лишь иногда берёт её, чтобы расслабиться и не терять навык, не разучиться играть на этом по-настоящему восхитительном инструменте.       «Может, всё-таки отдать Петербургу?» — сам себя спросил монарх, лениво вставая со своего дивана, поправляя мундир. — «Я редко играю, а ему скрипка безумно нравится».       Медленно взяв в руки скрипку, самодержец оглядел её, чтобы убедиться, что она в полном порядке и не поцарапана. После чего русский аккуратно расположил инструмент на плече и плавно прошёлся по струнам смычком, из-за чего в комнате раздался мелодичный звук. Прикрыв глаза, монарх начал вспоминать, как правильно играть задуманную мелодию, пока мысли были забиты совершенно другим.       Российская Империя настолько задумался и погрузился в игру на скрипке, что не услышал лёгкий и тихий скрип двери. Как только монарх прекратил играть, забыв дальнейшие движения, он нахмурился, приоткрыв глаза, а затем удивлённо обнаружил, что в дверях стоит Санкт-Петербург, не смевший прерывать своего создателя, восхищённо смотря на то, как он погрузился в мелодию.       — Ох, Санкт-Петербург, я тебя не заметил, прости, — извинился Император, неловко кашлянув, ставя скрипку со смычком на место.       — Почему вы больше не играете на людях? — спросил столица, глядя на поставленный музыкальный инструмент. — Я помню, вы раньше не упускали возможность показать ваше умение при дворянах.       — Я… Мне кажется это уже не так интересно, — уклончиво ответил мужчина. — Кстати, ты не хочешь забрать её себе? Я знаю, что скрипка один из твоих самых любимых инструментов.       — Вы… хотите отдать её мне? — удивился город, но на такое предложение радостно улыбнулся и закивал. — Я согласен на такой расклад. Спасибо, Ваше Императорское Величество!       На такую реакцию Российская Империя тихо посмеялся, прикрыв рот рукой, после чего подошёл к столу, на котором лежало письмо Вольтера. Старший русский жестом ладони позвал к себе свою столицу, на что тот кивнул и закрыл за собой дверь, выходя на середину кабинета.       — Нечего стоять в дверях. Зачем ты пожаловал ко мне, Петербург? Неужели приехал наш гость? — спросил Российская Империя, убирая письмо в тумбочку своего письменного стола. — Напомни, чтобы я потом ответил на письмо Вольтера, я в последнее время забывчивый. Разные мысли лезут в голову.       На его просьбу Санкт-Петербург с готовностью кивнул, а затем ответил на вопрос Императора:       — Вы правы. Он буквально только что приехал. А о чём вы думаете всё время? О внутренней политике из-за смены курса? — начал свои расспросы, как любопытный ребёнок, парень.       Российская Империя вновь нахмурился, но истинную причину своих раздумий говорить столице не мог, а потому лишь скромно кивнул городу, сложив руки за спину:       — Да, слишком резка смена курса, опираясь на идею просвещения… Что ж, задерживаться не станем, нужно встретить нашего гостя, пойдём, Петербург? — вновь мило улыбнулся своему городу монарх, на что столица кивнул и первым вышел из кабинета, дожидаясь Императора.       — Тогда… Когда мне можно будет забрать скрипку? — неловко и тихо спросил Санкт-Петербург, глянув на мужчину, когда тот так же вышел из кабинета и закрыл дверь на ключ.       — Тебе она всё покоя не даёт, да? — шире улыбнулся Российская Империя и заботливо погладил столицу по голове, на что он улыбнулся и зажмурил глаза, когда его погладили. — Если ты будешь свободен, ты можешь один зайти в мой кабинет и забрать её, — самодержец показательно преподнёс ключ столице, глянув в его сторону, ожидая, что город возьмёт его. — Бери, бери.       Санкт-Петербург улыбнулся и взял ключ от кабинета, крепко сжав в ладони.       — Спасибо. Я, кстати, сегодня получил письмо от Кёнигсберга. Пруссия, вроде как, собирается сделать визит к вам, только повод ищет или ждёт вашего приглашения. Но я вам этого не говорил, — хмыкнул с улыбкой столица.       — Неужели? — довольно ухмыльнулся Император, заинтересовано сверкнув глазами, а сердце застучало быстрее. — Что ж… Я думаю, что это счастливая случайность, что я как раз хотел его пригласить к себе как раз через пару недель после визита Речи Посполитой. Верно же? — обратился он к столице, на что он с улыбкой лишь пожал плечами.       Всё же Российская Империя не скрывал своей привязанности и заинтересованности к Пруссии от Санкт-Петербурга, это тому очень льстило и радовало, что его монарх доверяет нечто такое личное парню. И город хранил доверенный секрет как зеницу ока, не поднимая эту тему даже с Кёнигсбергом, с которым они в последнее время очень подружились и каждый раз списывались между собой. Если Королевство приезжал к русским, его бывшая столица, если у него не было важных дел, приезжал вместе с ним. И так же было с Санкт-Петербургом, который увязывался за своим Императором, когда тот приезжал в Пруссию. Но если русскому придумывать причины и поводы не нужно было, ведь он со своими мыслями по поводу немецкого города делился с Императором, то Кёнигсбергу с этим было труднее. Он не мог просто так, как столица России, открыться своему правителю, придумывая всё новые причины и поводы поехать с Пруссией к ним. Ему было почему-то стыдно признаться Королевству, что заинтересовался Санкт-Петербургом как человеком.       «Но я думаю, он о чём-то догадывается», — писал в последнем письме бывшая столица Пруссии. — «Каждый раз, когда речь заходит о приезде в Россию, он скрывает свою улыбку, поглядывая на меня».       Российская Империя вместе с Санкт-Петербургом, спускаясь по лестнице на первый этаж, уже слышали отголоски фраз на польском, но о чём конкретно говорят, русские не могли понять.       Услышав за своей спиной неспешные и тихие шаги, оба гостя повернулись к хозяевам дворца и натянули на себя дружеские улыбки, да только Император прекрасно понимал, что это лишь для вида.       — Русская империя, здравствуй! Як же мы с тобою давно не виделись! Я так радый, что мы, наконец-то, змогли организовать встречу! — идя вперёд, восклицал на русском, с заметным акцентом, Речь Посполитая, пока за спиной с равнодушным и чуть надменным лицом стоял золотоволосый зеленоглазый поляк.       Российская Империя сразу же мило улыбнулся гостям и раскинул руки для приветственных объятий с Королём. Санкт-Петербург же тяжело выдохнул и направился к Варшаве, который, заметив движение столицы России в свою сторону, поправил жабо и выровнялся, вежливо поздоровавшись с городом.       — Я тоже рад тебя видеть, мой друг. Пойдём, выйдем на воздух или желаешь остаться во дворце, отдохнуть с дороги? — спросил с улыбкой Российская Империя, выразительно изогнув бровь.       — Я не так сильно втомился, потому с радостью пройду по твоему саду. Аж засидився я в этой карете, — прокряхтел поляк, показательно выгнув спину с хрустом, на что русский хмыкнул и кивнул ему.       — Конечно, как пожелаешь. Что можешь мне рассказать нового? Как ты сам? — начал спрашивать Император, сохраняя миловидную улыбку и создавая иллюзию заинтересованности в разговоре своим блеском глаз.       Речь Посполитая для него был неоднозначной личностью… Политика очень страшная и злопамятная вещь. Достаточно совершить хоть что-то в ней, другая часть конфликта обязательно это запомнит и применит свою злость и месть в подходящий случай.       В начале своего пути поляк был настоящей угрозой Русскому Царству. Они были ровесниками, его отец был слишком молод и допустил такую роковую ошибку, как недооценивание своего врага. Они впервые встретились в Ливонской войне, где впервые польский Король показал себя во всей красе, и русский Царь дал трещину. Речь Посполитая ещё не раз так негативно влиял на политику русских. Из-за его интервенции и желания сокрушить врага, воспользовавшись переломным моментом в стране, Россия едва не лишилась своего суверенитета, и только собственный народ избавил столицу от интервентов.       Речь Посполитая считался другом России после заключения «Вечного мира», и вооружённых конфликтов после этого между ними не было. Но отец всегда повторял маленькому Империи, что никогда не стоит быть уверенным в таких «друзьях», ибо натура таких монархов неизменна. Никто Российскую Империю не направлял против поляка, его мнение само формировалось по изучению истории и большему погружению в отношения Польши и России. Поэтому приходилось прикидываться дурачком и делать вид, что все обиды в прошлом, и русский живёт только настоящим.       И это помогало. Речь Посполитая, и правда, оказал существенное развитие в Северной войне, за счёт того, что Швеция столько лет гонялся именно за ним, дав русским возможность усилиться. Создавалась полная уверенность, что граница с поляками будет в безопасности, ведь силы Короля были существенно слабее Императора. Особенно после Семилетней войны, ведь русская армия проходила через его территорию.       — Бывало и лучше, — нехотя признался Речь Посполитая. — Но я вже по-тихому прихожу в норму, сам знаешь, что у меня сейчас ситуация не дуже хорошая в державе…       «Как и в моей когда-то, но в отличие от тебя, я не усугубляю её своими действиями», — со злостью подумал русский, но заметив, что уходит в себя, помотал головой, а затем подбадривающе улыбнулся поляку:       — Не переживай, друг мой. У тебя всё обязательно восстановится и будешь как прежде.       — Да, це уж точно, просто нужно время… У тебя все хорошо в державе? Я слыхал, у тебя почалась эпидемия оспы, та ще и ведешь войну с Османской Империей! — воскликнул Речь Посполитая, быстро переводя тему с себя на русского. — Не боишься так же само, как и раньше невдачных военных действий з ним? Вже давно ты не радовал своими победами над турками.       «Не дождёшься моего проигрыша», — подумал про себя Император, сжав ладони в кулаки, чтобы сдержаться от какой-то колкости.       — Спасибо за то, что волнуешься за меня. Но это политика моей страны, поэтому только я вправе принимать решения, и никто не смеет как-либо сомневаться во мне, — строго ответил Российская Империя, не удержавшись.       Одёрнув собеседника, Империя показательно изогнул бровь и глянул, как поляк будто язык проглотил от такой резкости спокойного русского. Не ожидав такого, он неловко кашлянул и поджал губы, не смея как-либо задеть монарха.       — А что же касается эпидемии… Надеюсь, мы закончим с этим быстро, я уже поручил быстрее разобраться с этой напастью своим врачам, — спокойно ответил Российская Империя, вновь улыбнувшись поляку. — Но давай о чём-нибудь приятном, а то всё о политике и болячках. Ты же приехал ко мне отдохнуть, а не напоминать себе о своём плохом состоянии и прочем, ведь так?

***

      Тёмная карета немца остановилась перед входом во дворец Российской Империи. Не дожидаясь своего города, Пруссия быстро выскочил из транспорта, пока за ним веялось его длинное пальто. Всё же наступила осень, похолодало в Западной Европе, а здесь, в России, Королевство был готов даже к первому снегу.       Стража Императора расступилась перед монархом, вежливо поклонившись ему в приветствии. Уже было доложено, что немец приедет к самодержцу, поэтому никто не был против того, что он спокойно будет разгуливать по дворцу, зная, что его встречает и столица, и сам Российская Империя.       А Королевство нервно стягивал вниз рукава своего чёрного пальто, уверенно идя в сторону кабинета русского, ожидая, что он ждёт его там. На глаза попадали чуть обросшие волосы, но монарх совершенно не обращал на это внимание. По пути ему попался Санкт-Петербург, который мягко приостановил Пруссию, удивлённо смотря на то, как взволнованно выглядит правитель другой страны.       — Пруссия, что с вами? — вежливо спросил столица, чуть нахмурившись, разглядывая напряжённого монарха.       — Где Российская Империя, Санкт-Петербург? — спросил Король, сразу же повернувшись к городу, будто до вопроса он его не заметил.       — Его Императорское Величество ждёт вас в гостиной. Простите за бестактный вопрос, но с вами всё хорошо? Вы выглядите слишком… нервным, — начал было русский, неуверенно глядя на немца.       — Это касается меня и Российской Империи, не обращай внимания, — сразу же прервал его Пруссия, устремившись в другую сторону от кабинета, оставляя столицу в полном непонимании.       Российская Империя, выставив левую руку в сторону, на тумбочку, неспешно пил красное вино из округлого бокала, задумчиво смотря в одну точку. Услышав тяжёлые и быстрые шаги, русский отставил вино и нахмурился. Без предупреждения так являться к нему? Повернувшись в сторону дверей, Император уже хотел начать читать нотацию о простом этикете, как брови в удивлении поползли вверх.       — Пруссия? Ты уже так быстро приехал ко мне?       — У меня слов не хватит, чтобы выразить свою злость на тебя! — рычал Пруссия, подойдя к Императору. — Мне даже хочется дать тебе по голове за такой риск!       — Хах, — не вставая с дивана, но поворачиваясь лицом к лицу немца, усмехнулся Российская Империя. — Попробуй, если, конечно…       Монарх не успел завершить свою мысль, как получил несильный удар ладонью в затылок от Пруссии. Недовольно шикнув, самодержец потёр место удара и прищурено посмотрел на гостя.       — Не смотри так на меня, — спокойно процедил Король с тем же взглядом. — Ты сам мне дал разрешение на это.       — Ладно… — выдохнул Российская Империя, убирая руку в сторону от взгляда гостя, ведь прекрасно понимал, за что он на него так злится.       Заметив это движение, Пруссия, словно ястреб, быстро схватил запястье русского и потянул его к себе, уже рассматривая разрез чуть выше локтя. Переведя недобрый взгляд на любимого человека, Королевство выразительно изогнул бровь.       — Ты совсем мозгами перестал думать? — грубо спросил мужчина, совершенно не боясь того, что сейчас в той же манере ему сможет ответить хозяин дворца. — Россия, ты решил запихать в себя эту гадость одним из первых? А если бы ты заразился оспой?! Это же так ненадёжно!       — Пруссия, у меня лучшие врачи во дворце, они не будут мне советовать пагубного, — закатил глаза на восклицания немца Российская Империя. — Тем более, я воплощение страны. Я не могу умереть от какой-то болезни…       — Русское Царство тебе передаёт «привет» с того света! — фыркнул немец.       — Отец умер от старости! — сразу же опроверг слова Пруссии русский, скривившись.       — То, что ты воплощение страны, даёт тебе преимущество только в твоей ускоренной регенерации. Ты так же, как и человек, умираешь от серьёзных ранений, болезней, старости… Сам продолжишь дальше. Я повторю вопрос: Россия, ты умеешь мозгами думать по таким серьёзным поводам? Как давно ты сделал прививку?       — Уже прошла неделя. Пруссия, это было необходимо. Я должен был показать своим примером, что не стоит бояться этой заразы, ведь есть такое оружие, как прививка. Иначе началась бы паника, а это опасно. Вспомни ту же чуму в Европе!       — Но рисковать собой? Ты мог бы довериться в этом деле какому-нибудь человеку, например заведующему коллегией, твоему советнику… Хоть кому! — не понимал такого риска Пруссия, удивлённо смотря на русского.       Российская Империя отвёл взгляд от немца, пытаясь утаить ещё одну очевидную причину такого. Заметив странный блеск голубых глаз русского, Королевство вновь нахмурился, а затем сильно взял Императора за подбородок, поворачивая к себе.       — Ах ты самолюбивый монарх. Решил показать всем странам, какой ты храбрый и отважный? Как ты вообще до такого додумался? И потом ещё шипишь на меня за моё возмущение?! — рявкнул монарх, а самодержец быстро оттолкнул руку Пруссии со своего подбородка.       — Отстань уже от меня! — вставая с дивана и поправляя низ мундира, рявкнул в ответ русский, наклоняя голову чуть вниз, чтобы смотреть прямо в глаза собеседнику. — Чего ты вообще начал так меня пытать? Это моё дело, а тут ты являешься с такими претензиями!       Этот вопрос заставил мгновенно успокоиться и замолчать Королевство. Тот лишь захлопал в ответ глазами, походя теперь больше на какого-то галчонка, нежели хищную птицу. Неуверенно отведя глаза в сторону от русского, Пруссия тяжело выдохнул и тихо ответил:       — Я волновался за тебя. Я давно не получал от тебя писем и боялся, что тебя постигла не очень хорошая судьба с этой… прививкой, — шикнул немец. — Ну, мало ли, осложнения там… — покрывшись лёгким, почти незаметным румянцем сказал Король, что очень удивило русского.       — Ты… волновался за моё состояние? — неловко улыбнувшись уголком губ, спросил Император, разглядывая мужчину. — Ты приехал не для того, чтобы осуждать меня за цель возвысится перед другими монархами?       Пруссия тяжело выдохнул, вновь посмотрев на Российскую Империю, а затем слабо обнял его, положив руки на спину и устало прикрыв глаза. От такого жеста русский и вовсе замер в непонимании, выпучив глаза в удивлении. Тот, кто так на него кричал, его ругал, сейчас просто обнимает? Что это вообще значит? Император и сам не понял, но тоже покрылся лёгким румянцем, так как объятия немца казались ему очень милыми.       — Пруссия… С тобой всё хорошо? — спросил мужчина, всё же обняв любимого человека в ответ. — На тебя что нашло?       — Неважно, просто давай забудем это, я не только за этим приехал к тебе, — сразу же пробубнил себе под нос немец, уже отстраняясь от Российской Империи, как самодержец крепко задержал его у себя. — Отпусти уже меня! Мне неловко! — снова воскликнул Королевство.       Империя тихо посмеялся, чем вызвал прищуренный взгляд Пруссии и его тяжёлый вздох.       — Не стесняйся проявлять эмоции со мной, Пруссия, — сказал с лёгкой улыбкой Император, от чего немец изогнул бровь в удивлении. — Видишь, я не соблюдаю простых правил этикета в твоём присутствии, ты так же свободно повышаешь на меня голос… не создавай стену между нами. Я уверен, у тебя больше нет никого, с кем ты можешь общаться и вести себя так, — серьёзно сказал русский, пока на губах на миг померкла улыбка.       Глаза Пруссии тут же погрустнели, разглядывая лицо Империи. Самодержец был прав, у немца после Бранденбурга не было такого человека, с которым можно было просто поговорить, оставить весь этикет и надменность. И что самое важное, русский был не просто человеком, перед которым можно было так открыться. Он притягивал к себе Королевство, заставлял отвечать на каждое письмо, часто приезжать в гости и приглашать Императора к себе тоже. И как бы немец не старался отдалиться и отпустить его, он каждый раз возвращался к мысли, что ему тоскливо, тошно без Российской Империи. Он не мог справиться с этим чувством. Всё ухудшилось после проигрыша в Недавней войне, который окончательно сблизил их.       — Это делает меня слабым, — выдал, наконец, после минутного молчания Пруссия. — Я всегда, всегда намеренно отдалял всех от себя. Поэтому меня ненавидят многие ученики Священной Римской Империи за то, что я забыл их… хватит! — сразу же прервал себя Король, удивившись тому, что так открылся перед русским. — И так достаточно тебе уже рассказал.       Российская Империя тяжело выдохнул и отпустил Пруссию из объятий, но рук не убрал, переместив их на плечи немца.       — Пруссия. Это не делает тебя слабым. Испытывать какую-то привязанность, открываться — это совершенно нормальные чувства. И не стоит этого бояться, по крайней мере, в моём присутствии. Нам обоим очевидно, что мы не сможем намеренно отдалиться при всех чувствах друг к другу, — мягко ответил Империя.       Королевство виновато опустил голову, а затем кивнул:       — Этот разговор останется только между нами.       — Конечно, я не смею кому-либо рассказывать что-то личное из твоей жизни… — начал Российская Империя, как резко его прервал немец:       — Это было утверждение, а не вопрос, — ухмыльнулся Пруссия. — Ладно, хватит уже каких-то открытий с моей стороны. Я приехал к тебе не только за этим. У меня есть некоторые планы по поводу нашего общего территориального соседа, — тезисно высказался Король, сложив руки на груди.       — Нашего общего? — нахмурился Император, поставив руки по бокам. — Какие планы? И про кого ты вообще говоришь?       — Честно, я не имею ещё чёткого понятия, что и как нужно делать, поэтому я пока просто хочу обсудить с тобой шаги действий и твои возможные желания.       — Так про кого ты говоришь, Пруссия? — всё ещё не понимал самодержец, но всё в голове русского встало на свои места, как гость ответил:       — Речь Посполитая.