— Боже… — устало произносит Маки, переводя взгляд на окно. В доме напротив ярко горят окна. Вечер только наступил, а Харукава уже готова провалиться в сон, настолько она устала. Большую часть времени сегодня девушка только и делала, что готовила чёртов шоколад для
чёртово-прекрасной Каеде.
Каеде потрясающая девушка с потрясающим талантом. Неудивительно, что она стала Абсолютной. Вот только, если та же Миу Ирума была совершена в изобретательстве, то как человек… отвратительна. Маки к ней даже подходить не хотела. А Акаматсу же наоборот. Самая тёплая, самая светлая, самая-самая.
Жаль, что Маки поняла это слишком поздно, когда всё кончилось.
Каеде была самой первой, кто заговорил с Воспитательницей. А Харукава отвечала односложно, желая, чтобы
эта идиотка поскорее отстала. Но нет, Каеде не так проста. Маки могла спрятаться где-то в пустом углу коридора, дабы избежать лишнего внимания, но Каеде найдёт. Найдёт и выведет на диалог, даже на холодный. По началу холодный. Акаматсу знала как растопить лёд, заставить Маки поговорить с ней. Вот только Харукава не могла смириться с мыслью, что Каеде не ненормальный сталкер и не извращенка, как казалось. А потом вдруг смогла. Перестала прятаться.
На каждый вопрос от Пианистки следовал вроде спокойный ответ, но смешанный со смущением. Голос не дрожал, коленки не тряслись, но держать зрительный контакт она не могла: пялилась в пол, дабы Акаматсу не видела, как та с каждого слова широко раскрывает глаза, удивляясь такой заинтересованности.
В приюте такого не было. Там каждый был занят собой. Каждый боялся. Каждый хотел выжить. Никому не было дела до того,
а какой у Маки Харукавы любимый цвет, и фильм, и мороженое, и чай, и всё-всё-всё.
Каеде любит людей. Ценит каждую жизнь. И хочет, чтобы её ценили. Хочет, чтобы её любили. А Харукава даёт ей лишь часть нужной искры. Она не винит Маки, а себя за то, что не может принять взгляды Маки, её поведение.
Поэтому, как только к ним в класс перевёлся новый ученик, Каеде решила попытаться вновь получить то, что хочет. Отдачу. В новеньком виделась
Маки. Вот только взгляд — запуганный, нервозный. Страх. И Акаматсу хочет помочь ему. К тому же, возле этого новенького крутился другой Абсолютный — Кокичи Ома. Это забеспокоило Каеде, заставляя познакомиться ещё быстрее. Нельзя сказать, что Кокичи плохой человек, но ненадёжный. Не тот, с которым стоит знакомиться в первую очередь. Поэтому она подходит, говоря банальное «привет», с лёгкой улыбкой. Это стало прекрасным началом дружбы
и ужасным концом для Харукавы.
Да, Каеде появлялась всё ещё в её серой жизни, но лишь быстрой вспышкой света, после чего пропадала возле Сайхары Шуичи. Новенького. Новенького, которого Маки всей душой ненавидела. Смотря на то, как они мило беседуют на переменах — Харукава вновь и вновь ломала ручку, прожигая спину Шуичи взглядом. Но стоило посмотреть на прекрасную Пианистку, как гнев утихал.
И в свой шоколад она тоже вложила все самые тёплые чувства, а завтра отдаст его с запиской
и страхом.
***
Девушка приходит рано. К счастью, раньше Каеде. Будь она здесь, то сидела бы на лавочке возле входа, разговаривала с мерзким Шуичи. Так было каждое утро. Общаясь, Акаматсу, даже не замечала мимо проходящую Маки. В прочем, это не так уж и обязательно, ведь краснеть при милом приветствии не очень хочется. Почему вообще Маки краснеет?
а… это всё Акаматсу-сан.
Харукава уже расстегнула сумку, дабы достать шоколад с маленькой запиской. Готовясь кинуть его в шкафчик и быстренько удрать, она потупилась.
«Я подписала записку?»
Нет. Не стала. Харукава будет волноваться ещё больше. Каеде наверняка захочет поговорить об этом. А если нет? Проигнорирует? Это будет самым болезненным ударом. Поэтому Маки оставляет свою личность в секрете, дабы не расстраиваться лишний раз.
— Харукава-чан, решила признаться Акаматсу-чан в любви? Как мило.
Услышав это за спиной, зрачки Харукавы сужаются. От волнения становится горячо в районе шеи, а щёки мгновенно краснеют. Она не знает, что делать, но хочется просто провалиться сквозь землю.
— Молчишь? Неужели я прав? — усмехается.
— Нет. — Холодно бросает она, стараясь показать обычную себя. Грубую.
— Ой, Акаматсу-чан идёт, — после этих слов, в голове Маки резко перемкнуло. Она кидает шоколад и бумажку в шкафчик, резко захлопывает и бежит.
— Интересно получается, — лжец решается закрыть шкафчик нормально, дабы помочь хоть чем-то.
***
— Ха? — Каеде делает шаг назад, когда коробка вываливается из шкафчика, а вместе с ней записка на розовом листочке,
на котором Маки специально вырисовывала сердечки. Подняв бумажку, вместе с коробочкой, Акаматсу шёпотом вычитывает, — ты мне нравишься…
Либо это шутка, либо это шутка. Другого Каеде предполагать не станет. Мысли о признание всегда была расплывчатая и не такая желанная. Да и никто не проявлял к ней внимания, кроме Шуичи.
Неужели от него?
— Утречка, Акаматсу-сан, — к Пианистке подходит Шуичи. А затем чуть не наступает на шоколад, который по предположению Каеде — он же и приготовил. Но взглянув на его удивлённое лицо, она понимает, что Сайхара ни при чём.
— Ой, привет, Сайхара-кун, — слегка улыбнулась она, после чего неловко чешет затылок, — звучит странно, но мне подарили валентинку.
— Вижу, — он поднимает коробочку с расколовшимся шоколадом. — Я рад за тебя, — довольно искренняя улыбка.
— Даже не знаю, что сказать, — девушка нервно крутит записку в руках, иногда поглядывая на неё, будто пытаясь угадать подчерк, — как по мне, это похоже на шутку. Я не настолько…ну…
— Я думаю, что тебе стоит волноваться об этом, — он протягивает ей шоколад, — записка не подписана?
— Не-а, — она берёт коробку в руки, достаёт оттуда сладость и ломает напополам, после чего протягивает Сайхаре, — будешь?
— Я? Она же для тебя вроде, — Шуичи слегка смутился от такого предложения. Как обычно.
Словно вторая Маки, но чуть мягче и не такая колкая.
— Может это и не хорошо, но это теперь мой шоколад, а значит мне решать, как я его использую, — это звучит мило. Сайхара берёт кусочек шоколада.
— Но, я боюсь, что потом человек объявиться и потребует от меня взаимности, — Каеде поменялась в лице, — не то, чтобы я не понимаю это. Но мне никто не нравится.
— Раз человек тебе признался, не значит ли это, что он должен быть готов к отказу?
— Верно! Ты прав! — сразу же сменила свой настрой. — Мне не стоит переживать раньше времени, всё может само решиться, нужно просто ждать, — а затем съедает свой кусочек шоколада.
Меньше всего ей нужно, чтобы Шуичи успокаивал её. Каеде не слабачка. Тем более, такой пустяк. Признание. Но от кого…? Нет. Это точно не Маки. Точно не она. Нет.
***
— Хей, Харукава-чан, — Маки останавливается, когда её окликивают в безлюдном коридоре на первом этаже. Это
он. Кокичи.
Он всё видел. Он всё знает. И он сделает всё, чтобы заставить Маки пожалеть о том, что та попалась ему на глаза.
— Что? — оборачивается она, хмуро смотря вниз, на фигуру поменьше.
— Ты хотя бы подписала свою валентинку? Как же Акаматсу-чан сможет ответить тебе? — Ома говорит с наигранной грустью, напоминает о том, что случилось утром. Идиот.
— Не твоё дело.
— А я не соучастник? Как ты думаешь, кто помог загладить все твои промахи и положить твою жалкую шоколадку нормально?
— Заткнись. Я тебя не просила.
— Тем не менее, должна быть благодарна.
— Обойдёшься.
— Как грубо, — смотрит в пол, выдавливает из себя слёзы. Но Харукава не настолько глупая, чтобы поверить в это. Хотя и не настолько умная. Будь умнее — не попалась бы.
— Заслужил. Пока, — отворачивает она, но Ома вновь заставляет девушку замереть:
— И тебя не волнует, что я всё знаю? — это заставляет напрячься. — А точнее, ещё и мой любимый Амами-чан.
Мы тебя видели.
Нет. Рантаро не могло быть рядом. Не могло. Не могло. Маки бы никогда так глупо не ошиблась.
И не ошиблась, ведь слова Кокичи — наглая ложь.
— Я его не интересую. С чего вдруг ему сдавать меня?
— Харукава-чан такая глупая. Он — мой друг и будет работать в сторону моих интересов. А если Акаматсу-чан его спросит об этом, то он точно всё расскажет.
— С чего вдруг?
— Не одной тебе нравится
прекрасная Пианистка. Он всегда готов ей помочь, а ты для него — помеха. Точно такая же, как для тебя Сайхара-чан, верно? — давит на больное. Подло.
— И что он получит, если сдаст меня?
— Ничего. А вот я смогу получить интересную дораму. Хотя, из тебя просто отвратительный актёр, Харукава-чан.
— Мне плевать. Просто отстань.
— Но, если ты кое-что сделаешь для меня…
— Что?
— Вот, — достав из кармана скомканную записку, Кокичи тянет её Маки. — Передай
своему ненавистному сопернику — Шуичи Сайхаре.
Девушка несколько секунд смотрит на Лидера, прежде чем взять бумажку.
— Не разворачивай! Там секрет.
— Ясно. Отдам. Всё?
— Верно, — улыбнулся, которая перерастает в зловещую, — если вскроешь записку —
я обязательно узнаю об этом. В этом случае, тебе будет очень плохо. Мало ли, что я и Амами-чан можем про тебя придумать. Будь я в одиночку ты бы проигнорировала меня, правда?
Харукава выдыхает, прикрывая глаза. Знает, что Кокичи прав.
— Передай прямо сейчас, на этой перемене. Поспеши, времени чертовски мало, — уже без улыбки произносит он, скрестив руки на груди.
— Знаю, — сжимает записку в кулаке и идёт в сторону лестницы.
Где там этот Сайхара? Опять прожигает время вместе с ненаглядной Каеде? Пусть. Ещё не хватало, чтобы Маки заметили за подкидыванием записок. А если Ома туда написал какую-то глупость? Или вещь, которая выдаст Маки? Девушка не представляет, что ей делать, кроме как послушаться приказа и спасти себя хоть как-то.
В кабинете практически пусто. Люди, которые сейчас сидят там — не заинтересованы в действиях Маки, а увлечены какой-то игрой. Воспитательница подкидывает записку и садится на своё место.
Вернувшись в класс, Сайхара удивляется странной бумажке, а после и тексте на ней:
«Поговорим? спустись вниз, к коридору В»
***
— Сайхара-чан, — тянет голос, — я так рад, что ты пришёл.
— Ома-кун? — уточняет он, приподнимая бровь.
— Правильно, — Ома выходит на свет.
— Что тебе нужно?
— Ты не читал записку? Поговорить, — Ома подходит ближе. — Сегодня утром кое-кто подбросил для Акаматсу-чан шоколадку с запиской.
— Ты всё видел?
— Я же люблю тебя, Сайхара-чан, для чего мне врать? — парень хихикает, совсем не смущаясь собственным словам.
— Ближе к сути. — Шуичи смущён. Да, возможно это ложь, но такая… Именно из-за этого он прикрывает часть лица кепкой.
— Харукава-чан, — Кокичи резким движением забирает кепку у Шуичи, — она призналась твоей подружке.
— Что? — Сайхара удивлён такой краже и тому, что Маки сделала
это… Ведь они с Каеде почти не общались. С чего вдруг?
— Ты похоже глупый, — Ома крутит головной убор в руке, — Харукава-чан любит Акаматсу-чан. Л-ю-б-и-т. Поэтому подбросила свой подарок. Даже не дождалась дня Святого Валентина, представляешь, как всё серьёзно?
— Но почему бы тебе не рассказать это самой Акаматсу-сан?
— Ну, моя репутация немного пошатана. Только ты можешь ей передать этот страшный секретик. Если хочешь.
— Не настолько страшный.
— Как знаешь, — Кокичи кидает кепку назад Шуичи, а тот ловит. Ловко. — А хочешь узнать действительно страшный секрет? От которого твоё сердце просто остановится, — подходит ближе, смотря прямо в глаза.
— Это какая-то глупость.
— Я ненавижу ложь и шутки. — Улыбка с лица сходит. — Тебе интересно или нет?
— Говори, мне всё равно.
— Жаль, что огонька в твоих прекрасных глазах нет, очень жаль, — Кокичи моментально сокращает расстояние между ними, схватив того за ворот, притягивая к себе. — Не люблю, когда так происходит, — шепчет в губы, а после быстро целует, но моментально отстраняется, отдаляясь.
— Что ты… — не может подобрать слов Шуичи.
— Теперь у нас с тобой есть свой секрет, правда? — держится. Из последних сил. Как он вообще решился на это? Хотя, ему можно.
Это шутка, это ложь. Те самые вещи, которые он ненавидит.
— Ома-кун. Это… это было глупо.
— Зато я не солгал. Я ведь люблю тебя и никогда не вру. Понимаешь?
— Не понимаю.
— Сам согласился. Глупый Сайхара-чан перекладывает на меня ответственность, — обиженно говорит Ома.
— Да ты…! Ома-кун, так нельзя делать без разрешения! — всё ещё красный, но теперь уже строгий. Непривычно.
— В следующий раз спрошу, идёт?
— Нет.
Остро. Резко. Неприятно.
— Я понял тебя, Сайхара-чан, — закидывает руки за голову, после чего направляется в конец пустынного коридора, чтобы скрыться как можно быстрее от этого полного непонимания взгляда. Взгляда, который так прекрасен, но так далёк. Но плевать. Ома забудет. Ему не настолько скучно, чтобы зацикливаться на одном детективе. Следует позабавиться с Харукавой, которая прямо сейчас — отличная мишень.
Шуичи же в смятении. Что. Это. Было. Признание? Такое? Самая глупая шутка из всех шуток Кокичи.
Ноль клоунов из десяти.
***
— Сайхара-кун, где ты был? — обеспокоено спрашивает Каеде. Шуичи вначале перемены пошёл вниз, что ни на шутку напугало Каеде.
— Я разговаривал с Омой. Он видел Харукаву-сан этим утром возле твоего шкафчика.
— Её? — Акаматсу широко раскрывает глаза, — но… это невозможно.
Маки дрожит. Она слышала. Всё слышала.
Чёртов Кокичи. Чёртов Шуичи. Чёртова Маки…
— Я спрошу у неё. Мало ли.
— Я не уверена, что это она. А даже если так, то… нет, это не так, — Каеде теребит свой рукав, смотря в пол. Сайхара тоже слегка удивлён такой смене настроения. Акаматсу выглядит более нервной, чем обычно.
Харукава хочет убежать. Как можно дальше. Но и к Каеде она тоже хочет. Хочет вернуть
её. Ту самую, которая донимала, бесила, раздражала. Но только
её Маки любит. Только
её Маки желает.
— Вы поругались? Верно? — спрашивает Шуичи. Он и понятия не имеет какие отношения у Харукавы и Акаматсу были до его перевода в Пик Надежды. Были ли вообще?
— Что? Нет, конечно нет, — неловко улыбается девушка, осознавая, что снова теряет контроль над собой. — Просто перестали общаться. — выдавливает из себя улыбку. А Маки даже так не может. Она тонет в пучине тоски и отчаяния. Почему она не могла спокойно принять Каеде раньше? У неё были шансы.
Но Маки дура. Глупая дура.
— Акаматсу-сан, — начинает Шуичи. — Может поговоришь с Харукавой?
— Я не знаю. Она вряд-ли станет меня слушать. К тому же, Ома-кун мог тебя обмануть и это вовсе не она. Да, это ведь не она. Ома-кун лжец. Наверняка, это была его шутка.
— Видел не только он. Там ещё был-
— Амами-чан, — внезапно добавляет чужой голос, резко принявший участие в диалоге. — Амами-чан всё видел. Мы всё видели.
«Я тебя убью, Ома» — Харукава сжимает руки в кулаке.
Предатель. Она знала, что так и будет. Но доверилась. Даже если бы не стала играть по его правилам — исходит один — Каеде всё узнала.
— Вот как… — Каеде опускает голову вниз. — Спасибо, Ома. — Девушка отворачивается и направляется в сторону уборной. — Сайхара-кун, мне нужно побыть одной.
— Хорошо, Акаматсу-сан, — сам парень идёт в сторону кабинета.
А Кокичи к тёмному углу, за которым скрывалась Маки. Он заметил её намного раньше, поэтому и влился в разговор. Сейчас хотелось взглянуть на грустное личико Харукавы.
По факту они оба неудачники в любви.
Секунда, и Кокичи оказывается прижат к стене. Красные, палящие глаза смотрели прямо в душу и казалось вот-вот испепелят его.
— Харукава-чан? Напугала меня.
— Не понимаю, зачем ставить условия, чтобы потом делать по-своему? Поиграться решил? Тебе мало проблем?
— Только не заплачь. Лучше подумай, что скажешь
своей дорогой Акаматсу-чан, — после чего следует пощёчина. Глаза Кокичи округлились, но он не издал ни звука.
— Не боишься, что я тоже могу тебя сдать с признанием Сайхаре?
— А ты знаешь, что оно было?
— Нет. Но я знаю, что записка от тебя и то, что Сайхара говорил с тобой. Если надо то, я с ним договорюсь и тебе тоже крышка.
— И с чего ты решила, что он примет твои условия? — слабая улыбка. Но даже она бесит. Маки хочет вновь ударить этого придурка.
— Я придумаю что-нибудь.
— Ну, попробуй. В конце концом, это он меня поцеловал.
— Что? Ты что несёшь?.
— Всё правильно, я ему признался, но Сайхара-чан поцеловал меня, Сайхара-чан любит меня, Сайхара-чан на моей стороне. — твердил он. — А с тобой всё решено. Акаматсу-чан всё знает. А тебе никто не станет подыгрывать. У тебя даже друзей нет, которые могли быть с тобой заодно. То есть, был один, та самая Акаматсу-чан, но даже она тебя бросила.
— Ты… — Маки подавляет в себе слёзы.
Отвратительные слова, ещё от более отвратительного человека. Злобно посмотрев, она кладёт руку на его шею и поднимает от земли, слушая хрипения. Но быстро роняет на пол. — Ненавижу тебя. — Смотрит она на лежащее тело.
Кокичи приподнимается, но всё ещё сидит на полу, с такой же хитрой ухмылкой смотрит на Маки. Девушка не может поддавить гнев и ударяет парня ногой в живот, от чего снова слышаться хрипы.
— Глупая. — и снова получает.
Больно. Но он не перестаёт улыбаться. — Не злись из-за такой мелочи, Харукава-чан.
— Заткнись. — Бросает она. — Я разберусь со всем, но если ты ещё раз вмешаешься — я тебя точно прибью, — после чего уходит.
Что это? Почему глаза такие мокрые? Ах… в них попала самая настоящая правда:
Каеде бросила Маки. Со всех ног, девушка бежит в туалет, никто не должен видеть этот позор, особенно
она. Маки заперлась в кабинке, сев на крышку унитаза, палилась в пол. Что будет дальше? Не знает и не хочет. Очевидно — идея с запиской самая провальная из всех. Раз Каеде ушла, то где гарантия, что после признания в любви — вернётся с распростёртыми объятиями? Маки стоило думать лучше. А сейчас Каеде только сильнее будет испытывать к ней отвращение.
Маки уже к себе испытывает.
***
Харукава ушла, а Ома всё продолжает сидеть на полу. Вроде не так сильно побила, но больно.
Всё складывается достаточно интересно, но теперь уже не совсем в пользу Кокичи. Его отшили, а после кинули на пол, не забыв пару раз ударить.
Заслуженно ведь.
Раньше, парень частенько замечал, как у Каеде загорались в глазах огонёчки, во время разговоров с Маки, а потом заметил такие же и у Воспитательницы, но ярче. Кокичи уверен, что эти огонёчки могли стать полноценным пламенем, если бы не Шуичи. Ома сразу подметил этого Детектива, как и Каеде, из-за него-то она
бросила Маки. Бросила, но каждый раз выискивала в коридоре взглядом, а когда не находила — тяжело вздыхала, возвращаясь в разговор с Шуичи, с которым и стала проводить всё свободное время на переменах.
Акаматсу хочет вернуть Маки, Акаматсу нужна Маки. Что уж говорить, она даже в Шуичи видит её.
— Ома-кун! — внезапно раздаётся голос.
— Сайхара-чан? — поднимает взгляд, отрываясь от своих мыслей. — Неужели не боишься оставаться со мной наедине? Ещё в таком тёмном месте. Кто знает, что я могу сделать, — по-злодейски улыбается он, хоть и выглядит жалко.
— Что случилось? И почему у тебя щека красная? — игнорируя все сказанные речи, Шуичи опустился на колени, чтобы находится с лжецом на одном уровне.
— Беспокоишься? — не дождавшись ответа, Кокичи продолжает. — Упал.
— У тебя след от обуви, вот тут, — указывает пальцем на область в районе живота, куда и был нанесён удар Маки.
— Сайхара-чан такой внимательный детектив.
— Что случилось? — не унимался он.
Ома выдыхает, сменяясь в лице.
— Ничего, — затем резко поднимается, после чего отряхивает свой костюм от пыли. — Стал волноваться обо мне после поцелуя?
— Да нет же. Не в этом дело, — Шуичи тоже встаёт, делая шаг навстречу Оме. — Если тебя кто-то избил, то с этим нужно разобраться, разве нет? В этом я точно могу помочь, не зависимо от того в каких мы отношениях, Ома-кун.
— Я упал. Всё? Ты отстанешь от меня? — внезапно резкий ответ. Кокичи будто подменили. Лицо не отражало ничего. Пустой. Совершенно. Теперь Шуичи чувствует то же, что Кокичи тогда. Но если резкий ответ Сайхары можно оправдать, то это… почему он отказывается от помощи?
— По правде говоря, — начал Шуичи, — я видел, как Харукава-сан выходила отсюда, она была не в духе. Вот и решил заглянуть, что здесь стряслось, — коснувшись ткани на рукавах, он замялся. — Поэтому объясни, что между вами произошло.
Шуичи долго смотрел в пол и совсем не заметил, как к нему подошли ближе и погладили по голове.
— Прекрасная дедукция, Сайхара-чан, — улыбаясь, говорил он. — Ты просто молодец.
— Ома-кун…
— Всё правильно, Харукава-чан очень грубо со мной обошлась. Но даже так, она поговорит с Акаматсу-чан и они всё разрешат. Надеюсь, увидеть это. Будешь смотреть вместе со мной?
— Ты предлагаешь проследить за ними?
— Что? Нет! Лишь проконтролировать. Вдруг что-то пойдёт не так.
— Я не уверен, что они точно поговорят.
— А я уверен. Если же этого не случится, то у нас есть завтра. Ну же, давай посмотрим на это вместе?
— Ну…
— Пожалуйста.
— Хорошо, — в ответ на это, Шуичи ловит лишь лёгкую улыбку.
— Жди. Я сам приглашу тебя, — Кокичи разворачивается и старается как можно быстрее уйти. Быстрее. Быстрее.
К приходу Сайхары он не был готов, надеялся сам со всем разобраться в тишине.
Шуичи всё портит — утверждение, с которым Ома согласен. Согласен больше всех. Но даже так, нервно сглатывая, он продолжает смотреть только на него, а когда взгляды встречаются, то лишь непринуждённо улыбается. Не важно, что Сайхара подумает, истину он никогда не узнает.
Просто не поверит в нее.
***
— Сайхара-кун, — окликает его девушка со спины. Шуичи оборачивается.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает он.
— Конечно! И я приняла самое мудрое решение. Как ты и говорил — я должна все обсудить с Харукавой-сан, — улыбается. А внутри все сжимается только от мысли, что прийдётся с ней говорить.
Она даже обдумала не все до конца, находясь в одиночестве. Просто скоро урок
и невозможно наедине оставаться с мыслями о Маки.
Но Шуичи не знает об этом, как всегда верит в ее искренность.
— И когда ты это собираешься сделать? — уточняет он. Все ещё помнит об уговоре с Кокичи.
— Ну, точно не сейчас, — схватив парня за руку, она тащит его в кабинет, — поговорю я с ней, наверное, после уроков. В парке!
«Стоит сказать об этом Оме-куну? Он всё ещё хочет проследить за ними? Это не была ложь?»
Скажет. Точно скажет, если получится. А может Кокичи сам всё слышал.
Он казался вездесущим. Как будто это не Абсолютный старшеклассник, а призрак школы. Кокичи Ома — Абсолютная загадка.
***
Каеде думала подойти к Маки в классе и обо всём расспросить так, но не могла. Не могла пересилить себя и сделать это. Вроде бы, Маки не монстр под кроватью, которого боишься до слёз. Но почему? Почему так страшно невзначай ловить ей взгляд в коридоре? Так страшно сказать простое «привет»?
С тех пор, как они перестали общаться, Акаматсу стала винить себя в том, что так резко ушла. Кроме неё никому не было дела до Абсолютной Няньки. Жалко. Каеде осознаёт, что если подойдёт и расспросит об этом подарке, то получит резкий ответ, особенно если Кокичи соврал или же произошла ошибка. Но дело даже в признании в любви, а в том, чтобы вернуть Харукаву. Каеде скучала по тем моментам, когда Маки могла слабо посмеяться с шутки или же поддержать разговор о детях, пусть и не в лучшую сторону. Но Каеде даже соврать готова, что дети ей тоже противны, лишь бы Харукава была довольна. Это и есть ложь во благо, верно?
Ей нужно решится. Нет, она уже решилась. Каеде сделает это. Правда, что ей говорить и как себя вести она не представляет, но думает импровизировать. Главное, чтобы Маки не оттолкнула, а согласилась пройтись хотя бы до ближайшего парка, где они смогут поговорить. Намного лучше, чем в школе, где множество лишних людей.
***
— Ты поговоришь с ней, так ведь? — шепотом спрашивает Шуичи.
— Верно. Иди без меня.
— Удачи, — мягко улыбается он, выходит из класса.
— Она мне понадобиться, — сама себе шепчет Каеде, выдыхая.
Закинув школьную сумку на плечо, девушка ищет взглядом Маки. Не ушла. В классе до сих пор гул, бьющий по ушам. Каеде решила подождать, когда Харукава выйдет из класса, чтобы уже там пригласить её на прогулку.
***
Сжимает ляпку сумки крепко. Сердце с новой силой стучит, когда Акаматсу слышит приближающиеся шаги, но тут же затихает. Не Маки. Неужели та выходит последняя? Да. Последняя.
Харукава с опушенной головой проходит мимо, но тут же поднимает взгляд, когда осознаёт, что рядом Каеде. Нет-нет-нет.
— А…Акаматсу? Сайхара давно ушёл. — Выдаёт она, когда замечает на себе пристальный и удивлённый взгляд.
— Я бы хотела прогуляться с тобой? Тебе же никуда не нужно? — мило улыбается.
Маки должна отказать. Должна. Каеде обязательно поговорит с ней о валентинке.
— Хорошо, я не против.
Маки Харукава, ты просто идиотка.
— Чудненько, я рада, что ты составишь мне компанию! Предлагаю сходить в парк. Мы как-то проходили через него, помнишь? Ещё когда общались немного ближе, — на последних словах не слышен тот энтузиазм. Каеде слегка неловко упоминать об этом, но мысли большим потоком вырываются из неё, что она уже просто не в силах контролировать это.
— Да. Я помню, — отстранённо произнесла она.
— Идём уже, — Каеде подхватывает её за руку и ведёт, а Маки теряется, поэтому и поддаётся.
***
— Мы точно не потеряем их? А если они нас заметят? — шепчет Шуичи, раздвигая ветки куста, чтобы двух девушек было виднее на лавочке.
—
Мой любимый и нервный детектив, раз уж ты согласился последовать за Верховным Лидером зла, то должен сделать всё, чтобы оказаться незамеченным. Иначе тебе будет очень плохо, — Кокичи кажется не очень заинтересован тем, что делают Каеде и Маки, даже не смотрит на них, вырисовывая палкой на земле незамысловатые узоры, сидя на корточках.
— Ты меня вынудил согласится.
— Но не заставлял! Это разные вещи.
— Отсюда даже не слышно о чём они говорят. Зачем вообще следить за кем-то так далеко?
— А ты всё ещё хочешь? Уверен, что они скажут друг другу что-то интересное? Харукава-чан поноет, а Акаматсу-чан её успокоит и всё в таком духе. За чем ты там вообще наблюдаешь? — отрывается от рисунков.
— Тогда ради чего ты предложил? — отпускает куст, поворачивается к Кокичи, смотря на его каракули на песке, с настойчивым вопросом.
— Ну, знаешь, — откинув палочку в сторону, Кокичи поворачивает голову, смотря прямо на детектива, а затем набрасывается на него, нависая сверху.
— Ома-кун!
— Я убью тебя прямо сейчас, но сначала, — садится на колени детектива, лицо расплывается в жуткой улыбке, после чего руки Омы медленно приближаются к телу… защекотал. Сайхаре не остаётся ничего, кроме как стараться сдерживать смех, извиваясь и краснея.
«
Сайхара-чан, ты просто чудо»
***
— Харукава-сан, — начинает девушка. — Могу я у тебя кое-что спросить, касаемо сегодняшнего утра? Тот шоколад… он от тебя, правильно?
Харукава смотрит на асфальт, стараясь подобрать слова. Сжимая в руке подол юбки, пока другая сжата в кулаке на лавочке. Девушка чувствует, как краснеют не только её щеки, но и кончики ушей.
— Да. Это от меня.
Харукава, блять, Маки, когда ты стала такой честной?
— Я так и поняла, — выдавливает из себя смешок, а потом и сама заливается краской. — Харукава-сан, я тронута, — Каеде накрывает своей ладонь дрожащую в клаку ладонь Маки, а затем приближается ближе, в надежде поймать взгляд, а Маки поддаётся и смотрит прямо в глаза. — Знаешь, всё это время я считала, что доставляю тебе неудобства. Я обратила на тебя внимание из-за твоей отстранённости, а потом… ушла. — Заметно грустнеет, понимая, что говорит. — Мне жаль. Тебе было одиноко. Я прекрасно видела, что ты скучаешь, но не подходила. Ты не сердишься на меня?
— Нет. Нет… — каждое слово, что произнесла Каеде… это правда?
— Харукава-сан! — Каеде тут же заволновалась увидев, как глаза Маки наполнились слезами.
— Я не могу сердиться на тебя, идиотка, — жмурится она, чем провоцирует больший ручей из слёз. — Я люблю тебя, Акаматсу-сан, — бросается в объятия Каеде, будто ищет в них спасения. Сжимает розовый жилет пальцами, лицом оперевшись в него же. Но вдруг резко распахивает глаза… Каеде положила руку на её волосы, поглаживая. Приятно. Вторую руку, Пианистка кладёт на плечо Маки.
— Всё в порядке, Харукава. Ты можешь поплакать, если хочешь. В этом парке почти никто не гуляет. Считай, мы здесь одни, разве не здорово? — такой мягкий голос.
Руки Маки отпускают вязанный жилет, но тут же обнимают за шею. Крепко.
— Ты ведь… — начинает Воспитательница, — будешь продолжать со мной дружить, правда? — даже не подняла взгляд, волнуется.
— Я останусь с тобой, Харукава-сан, останусь.
— Спасибо, — шепчет она.
— Вот только, насчёт признания, тут спорный момент, — девушка немного замялась, но Харукава тут же оторвалась, от чего рука Каеде соскользнула с её головы.
— Тебе не обязательно отвечать, правда! Я… попробую разобраться с этим, честно.
— Нет, дело в другом, — Каеде ладонями накрывает плечи Маки и медленно приближается. — Не двигайся, — шепчет Пианистка, после чего накрывает губы Маки. Глаза той широко раскрыты, а вот Каеде прикрывает их. Акаматсу раскрывает чужие губы, но дальше заходить боится, поэтому отстраняется. — Прости, мне не стоило так… Харукава! — девушка находится в том же положении и совсем не моргает. Каеде её сломала.
— Я… я… — наконец выдаёт она.
Пианистка радуется и такому проявлению жизни.
— Я думала ты умерла, Харукава-сан, — усмехнулась Каеде.
***
Кокичи бы мог вечность издеваться над бедным детективом, если бы не
те две идиотки. Пока он щекотал Шуичи, случайно перевёл взгляд в их сторону и… заметил их поцелуй. Вроде бы они очень далеки от него, но Ома ещё несколько секунд сверлит взглядом их фигуры. Смотрит с неприкрытым удивлением, слегка приоткрыв рот. Руки больше никак не касаются чужого тела.
— Ома-кун, может отпустишь меня?
Даже не реагирует на зов.
Сайхара приподнимается на локтях — тоже интересно, на что же уставился Кокичи. Но вскоре, Лидер мягко улыбается, слезает с детектива и отряхивает свой белый костюм.
— Ома-кун, что ты там увидел?
— Сайхара-чан, не задавай глупых вопросов, — Кокичи поднимает с земли свою школьную сумку, закидывает на плечо. — Не скучай, Сайхара-чан — махая вслед, Ома убегает.
— Подожди же, Ома-кун, — быстро схватив уже свою сумку, Шуичи устремляется вслед за Кокичи,
дабы узнать, чему он удивился.
