Вселенная поцелуев

Впервые Хан Соло и Люк Скайуокер поцеловались после уничтожения первой Звезды Сметри. Как только Люк выпрыгнул из своего «X — wing», в его ушах звенело от ликующих возгласов армии Сопротивления, раздающихся по всему ангару. Он не мог сдержать улыбки, от которой болели щеки, и она стала ещё шире, когда он увидел бегущих к нему Хана и Чуи. — Ты сделал это, малыш! Этот выстрел был один на миллион! — Хан поднял Люка и закружил его, как танцора. Люк рассмеялся, на глазах у него выступили слезы: «Я бы не справился без тебя, Хан!» Хан улыбнулся ему и обнял его еще крепче. Только на этот раз губы Хана были прижаты к губам Люка. И это ощущалось странно правильно. Это было безумно, нос Хана был прижат к носу Люка, и ни один из них не понимал, что происходит, пока это не закончилось. Вокруг них раздались новые поздравления, тогда Люк удивлено посмотрел на Хана, и тот ответил тем же. Затем они оба рассмеялась и прижались к друг другу, их объятия были такими крепкими и невинными, что, несомненно, сама Сила почувствовала себя соперником. — Я не думал, что ты вернешься, — сказал Люк, отодвинувшись от Хана ровно на столько, чтобы посмотреть ему в глаза. — Я не могу упустить такую славу. В любом случае гулянка запомнится на века, — искра промелькнула в глазах Хана, когда он подмигнул и ласково улыбнулся Люку. И, звезды, эти глаза сияли. *** Второй раз Хан Соло и Люк Скайуокер поцеловались позже той ночью, всего через несколько часов после того, как эта победа стала легендой. Люк наслаждался вниманием, оказываемым на него, его лицо было ярче солнца, его золотые волосы сверкали в освещении импровизированного бального зала. Хан с радостью бы ослеп, смотря на него. Люк, который подошел к столу Хана в кантине на Татуине с каким-то сумасшедшим стариком, заставил его сердце затаиться, когда он посмотрел на него щенячьими глазами. Ребенок, нуждающийся в заботе. В какой-то момент во время своих размышлений Люк заметил Хана в другом конце комнаты и направился к своему сердитому другу, похлопывая других пилотов по плечу в роли быстрого прощания. Хан относился к тому типу людей, которым нравилось смотреть, как люди уходят, но вот он был здесь и застыл, глядя на то, как волосы Люка обрамляли его ледяные глаза, пока он пробирался сквозь толпу. К тому моменту, как Люк подошел к нему, Хан достаточно опомнился, чтобы поддержать разговор: «Эй, малыш, наслаждаешься вечеринкой?» — Конечно. Эти световые года лучшие, чем все проведенные на Татуине, — Люк пожал плечами, улыбаясь своей великолепной улыбкой, — и… — он замолчал, не зная, что сказать, — и ты здесь. Оу. Мысли Хана остановились, и он заставил себя посмотреть в полные надежды глаза. На неуверенную подрагивающую улыбку. На медаль, идентичную его собственной, гордо висящую на шее Люка. — Не упусти это, малыш, — Хан улыбнулся и ударил плечом Люка. Тот улыбнулся еще одной потрясающей, ослепительной улыбкой. Они немного поговорили, прислонившись к дальней стене, которую Хан занял после того, как первая группа очень пьяных пилотов ушла спать. Время от времени кто-то подходил поздравить Люка, и он неизменно смотрел на Хана, как будто на нём горели звезды и говорил: «Это был не только я». Живот Хана постоянно скручивало, когда он боролся с желанием бежать и с желание поцеловать Люка. Это сильно смутило его, ведь он знал Люка всего несколько дней и каким-то образом уже потерял голову. Но голос в глубине сознания Хана, тот самый, который подсказывал ему, какие сделки заключать или в какую сторону направлять «Сокол» в бою, сказал ему, что вот где он должен был быть. Примерно после третьего круга бессмысленных разговоров и второй бутылки и неоднозначного инопланетного ликера, Хан сделал глубокий вдох и сказал: «Эй, ты не хочешь выйти? Я хочу поговорить с тобой.» — Разве мы не разговариваем прямо сейчас? — спросил Люк, наклонив голову и легко улыбнувшись. — Очевидно, но… Я хотел поговорить с тобой наедине. Люк нахмурился, но тут же на его лице появилось удивление. — Ты имеешь ввиду… — он замолчал, его щеки покраснели. Хан понял, о чем подумал Люк. — Нет! Нет, это не то, что я… Не то, что я имел ввиду, — он провел рукой по лицу, дневная щетина царапала его мозолистую ладонь, — не то, чтобы я не… Нет, я имею ввиду… Я хотел поговорить с тобой об ангаре. Я просто хотел посоветоваться с тобой, понимаешь? — О! Конечно, давай, эм… Пойдем отсюда. Итак, Хан понял, что выводит свое маленькое солнце и бального зала, поставив наполовину пустую бутылку непонятного алкоголя на столе, который они прошли. Группа инженеров кивнула мужчинам и поздравила их, когда они шли к двери, но никто на деле не замечал или не обращал внимания, что герои дня уходят вместе. В коридоре базы было тихо; вся суматоха была сосредоточена на праздновании позади них, и (на этот раз) Хан не чувствовал необходимости заполнять тишину пустой болтовнёй. Это не имело абсолютно никого отношения у тому, что, казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди и будет прыгать на полу, или к тому, что в горле пересохло. В конце концов, коридор привел их к ангару. Корабли одиноко стояли, не было обычного гудения ремонта или разговоров механиков. Комната, по сути, не была пустой, но более умиротворенной, чем она была последние несколько месяцев. Ну, — начал Хан, сглатывая комок в горле, — вот мы снова здесь. Да, — Люк вздрогнул, рассеяно потирая руку. Это было небольшое движение, но Хан заметил его краем глаза. — Хочешь, пойдем на «Сокол»? Там немного теплее. — Конечно, Хан. Пока они ждали, когда опустила входная рама, Хан взглянул на Люка, что, во имя ада ситхов, он собирался сказать. Поцелуй с ним был чем-то вроде спонтанности, но Хан не жалел об этом. Он не мог вспомнить, когда он был настолько никчемным из-за человека, которого находил привлекательным. Обычно другие люди краснели и не находили слов, в то время как Хан просто улыбался, подмигивал очаровывал его в любой ситуации. И еще — Хан считал Люка невероятно обаятельным. Каждый раз, когда Люк смотрел на него, сердце билось быстрее, и бабочки порхали в животе. Каким-то образом Хану удалось провести его в гостиную «Сокола», сесть за стол и указать на пустое место рядом с собой. — Ты был прав, — сказал Люк, — раньше я никогда не замечал, насколько холодно а ангаре. Да, — Хан на мгновение отвёл взгляд, пытаясь собраться с мыслями. — Хан, прости… — Послушай, малыш, я не имел в виду… Их взгляды пересеклись, прежде чем они начали смеяться. — Можешь начать первым, — сказал Люк с улыбкой. Такая милая, понимающая улыбка. Хан сделал глубокий вдох, чтобы успокоится, прежде чем начать. — Послушай, малыш-Люк. Когда я был в ангаре… Всё произошло так быстро. Прости, если поставил тебя в неловкое положение. Я был так рад видеть тебя там, я был так рад видеть, что ты вернулся невредимым. Я пойму если ты захочешь забыть всё это и двигаться дальше. — Хан, остановись, — Люк положил руку на его плечо, привлекая его внимание к терпеливому (хоть и покрасневшему) лицу Люка, — я думаю, мы оба можем согласиться, что адреналин был большей частью произошедшего. Но… — Я знал, что будет «но», — Хан выдохнул, отводя взгляд и готовясь к худшему. — Я не закончил. Посмотри на меня, — Люк дотронулся рукой до щеки друга, заставляя обеспокоенные глаза посмотреть на него, — но я правда хотел бы, это произошло снова. Если бы ты был готов к этому. Что? — Что? — выпалил Хан, удивлённо моргая. Смеясь, Люк положил руку на его плечо, чтобы прикоснуться рукой к другой щеке. — Я сказал, что хочу, чтобы это повторилось снова. Второй шанс. — Ты делаешь это не только потому, что я спас твою шкуру, верно? — он не мог смириться с тем, что он был всего один раз с самым красивым мужчиной, которого он когда-либо встречал. Он не мог позволить Люку уйти. — Нет Хан, это не так. Ты мне действительно нравишься. — Ты меня едва знаешь, — Хан придвинулся ближе. — Мы можем это изменить, — Люк улыбнулся, позволяя своим глаза скользнуть по губам Хана, прежде чем снова утонуть в его зеленых глазах, — меня бы сейчас здесь не было, если бы ты мне не нравился. — Я старше тебя. Что подумают другие? — Ты не можешь смотреть мне в глаза, как сейчас, и говорить, что тебе не плевать на то, что думаю другие. — Ну, — прошептал Хан, прижимаясь лбом к лбу Люка и сжимая его руку, — я не могу спорить с этой логикой. — Пожалуйста, Хан, просто поцелуй меня уже. Он так и сделал. И это было намного лучше, чем в первый раз. Губы Люка были потрескавшимися, но они были тёплыми и они принадлежали Люку, и Хан целовал их. Он был сладким на вкус, слаще любой дорогой корусантской конфеты. Люк улыбнулся Хану, и это заставило его желудок сделать несколько сальто, прежде чем его мозг, понял что происходит. Я целую Люка Скайуокера. В конце концов, Люк отстранился, его глаза светились, как звезды, а щеки были пунцовыми. Но он всё так же улыбался своей великолепной улыбкой, и Хан знал, что всё будет хорошо. — Твою мать… Ты не знаешь, что ты делаешь со мной, малыш, — через туман мыслей Хан искал в лице Люка ничего особенного и всё сразу. Люк хихикнул и наклонил голову, чтобы поцеловать шрам на подбородке Хана. — У меня достаточно времени, чтобы понять это, не так ли? — Конечно, малыш. Конечно поймешь. И второй поцелуй привел к третьему, который привёл к четвертому, который привёл к вселенной поцелуев между ними.