Разорви мою душу

— Почему ты плачешь? — раздался тихий вкрадчивый голос за спиной и шершавые тёплые руки легли на дрожащие плечи. Джунпей вздрогнул и его голова резким движением дёрнулась к источнику звука. Красивое лицо в шрамах смотрело на него с полуулыбкой. — Я тебя напугал? — Махито грудью привалился к чужой спине, удобно устраивая подбородок между своей рукой и шеей мальчишки. Бледную кожу опалило дыханием, словно горячим паром из чайника. — Тебя снова обижали в школе? — его ласковый прищур глаз наполнился ядом и последние слова были произнесены с почти змеиным шипением. Йошино спешно отвернулся и утёр слёзы тонкими руками, оставив на запястьях влажные дорожки. Но от покрасневших глаз так быстро не избавишься. Как же ему было стыдно за это омерзительное проявление слабости. — Да, но ничего страшного — юноша шмыгнул носом и в попытке сбросить собственную неловкость, поправил рукав светлой футболки. Он ощущал мерное сердцебиение духа, прижавшегося к его спине, будто оно пробиралось через кожу в позвонки и заглушало собственное. Разве у них есть сердце и оно умеет биться? Разве духи это не бесчувственные машины для убийств и издевательств над людьми? После встречи с Махито это утверждение всё прочнее укреплялось в сознании, как абсолютно ложное — Это ведь не впервые. Парень за его спиной зашевелился, отодвигаясь. Сильные руки, увенчанные швами и шрамами, обхватили худое лицо школьника, заставляя его слегка откинуться на широкую грудь и прижаться к ней затылком. Ладонь скользнула вверх по волосам, останавливаясь на макушке и пропуская тёмные пряди волос сквозь пальцы. Лёгкий хриплый смешок со спины, плавное движение в сторону уха Джунпея и горячий выдох. Мурашки волной пробежались от висков до кончиков пальцев, забираясь под одежду и заставляя волосы встать дыбом. Так чувствовала себя жертва перед хищником. Оцепенение, понимание неотвратимости, но невозможность сбежать. — Хочешь я убью их всех? — ладонь с волос перетекла на шею, поглаживая большим пальцем выступающие вены — Заставлю вымаливать прощения, стоя на коленях перед тобой? — словно змей-искуситель, проклятье манило, предлагало осуществление самых сокровенных желаний, потаённых мыслей о жестокой расправе над обидчиками. — Я же знаю, что именно этого ты хочешь. Можешь не врать, я ведь вижу твою душу насквозь. — Махито потёрся лбом о затылок подростка, словно большой дикий кот. — И она такая поломанная. Мой бедный мальчик. Сердце Йошино пропустило два удара. Страх запустил свои когти под кожу, мертвенной хваткой вцепляясь в вены, закручивая их в тугой ком и леденя кровь. Он хотел, он страстно жаждал момента расплаты, но сейчас что-то перевернулось в его сознании, когда появилась прямая возможность отплатить по счетам. Запачкать руки кровью, пусть даже и не свои — прыгнуть с обрыва и потерять остатки человечности, за которые он так цеплялся. Сердце бешено билось, виски сжимало тугими тисками, мысли роились, будто пчёлы, но ни за одну из них не удавалось зацепиться. Они ускользали сквозь пальцы, как песок, оставляя лишь неприятную пыль и осадок неправильности происходящего. — Нет, нет, нет — юноша рванулся вперёд, словно испуганная птица, выпутываясь из демонической хватки мужчины. Он отодвинулся от него на несколько сантиметров и, комкая в пальцах простыню, уставился на Махито широко раскрытыми глазами. Нежная улыбка сползла с тонких губ проклятия, а разные глаза стремительно темнели густым раздражением. — Я сам разберусь с ними, не стоит… Махито вытянул освободившуюся мускулистую руку вперёд и грубо сжал длинные волосы школьника в кулак, бесцеремонно подтаскивая к себе. Второй рукой демон обвил его тело поперёк груди и сжал бледную шею. Кадык жертвы трогательно дёрнулся под грубым давлением руки. Натянутые волосы причиняли сильную боль и потому Джунпею пришлось запрокинуть голову назад, открываясь ещё сильнее и становясь уязвимее. Хотя, уязвимее уже было некуда, ведь он простой человек в руках могущественного проклятия. Тёмные зрачки дрожали и сжимались, пытаясь уловить движения разозлившегося духа. — Я ведь так стараюсь заботиться о тебе, — раздражённый тихий голос, словно раскалённый воск свечи на обнажённое тело — до мурашек. — Мой дорогой. Йошино послушно замер в тисках сильных рук, подставляясь под грубые касания и терпя мучительную нехватку кислорода. Горло першило, кадык ходил ходуном, а щёки лихорадочно горели на бледном перепуганном лице. — Почему же ты не хочешь быть хорошим мальчиком? — его отпустили. Тонкие руки судорожно сжались в кулаки, мальчишка глотал воздух, будто рыба, выброшенная на сушу. В уголках глаз леденели неконтролируемые слёзы. — Повернись ко мне. Он слушался. Подчинялся, будто безвольная марионетка, движимая уверенными руками кукловода. И сейчас он не смог ослушаться, подрагивая и разворачиваясь лицом к духу, уже натянувшему улыбку на привлекательное молодое лицо. Его глаза вторгались в чёрные глубокие зрачки Джунпея, пробираясь в душу. Его душа дрожала. — Разве я когда-то обижал тебя, делал больно? Почему ты всё ещё не доверяешь мне? Грубые прикосновения снова сменились лаской. Пальцы обхватывали острый подбородок, поглаживая нижнюю дрожащую губу. — Я, я верю — Йоши поднял руку, намереваясь коснуться проклятого духа напротив себя, но так и застыл, не позволяя себе этого прикосновения. Что-то щемило под рёбрами, сжимало и пульсировало. — Честно. Разноцветные глаза насмешливо сощурились, пальцы сильнее надавили на подбородок, вынуждая приблизиться почти вплотную к чужому лицу, коснуться носами и смутиться ещё больше. Румянец расцветал на щеках нежными розовыми цветами сакуры. — Поцелуй меня, раз не боишься — Махито ухмыльнулся и отпустил чужой подбородок, складывая руки на своих коленях и внимательно наблюдая за реакцией своей жертвы, упоительно глотая его смятение и нервную дрожь в руках. Крепко зажмурив глаза, Джунпей подался вперёд, очень аккуратно, боязливо касаясь потрескавшихся тонких губ. Пути назад нет. Сглотнув загустевшую слюну, юноша отодвинулся, ожидая реакции. Ему было страшно. Он двумя ногами угодил в зыбучие пески и медленно в них тонул. Положение, в котором Джунпей оказался, было похоже на клетку. Все дверцы распахнуты настежь, но сделай ты шаг — сразу угодишь в лапы кошки. Но ему хотелось, хотелось попасться в цепкие когти, ощутить на себе горячие сильные руки, прижаться к груди его личного демона и утонуть в беспокойной радости того, что он кому-то нужен. Наивный, обделённый любовью, мальчик. — И так, по-твоему, выглядит поцелуй? — под глазами духа залегли смеющиеся морщинки. Он повёл рукой в разочарованном жесте и отвёл взгляд в сторону окна, всё так же загадочно улыбаясь. Лучи заходящего солнца алым пожаром облизали его серые волосы, огладили лицо и проскользнули в радужку глаз. Сердце Йоши болезненно сжалось. Он разочаровал его? Разозлил? — Но у меня ведь никогда до этого… — его речь грубо прервали, заткнув рот рукой. Солоноватый привкус кожи отпечатался на губах. Серд це парнишки мучительно трепетало в груди, норовя вырваться наружу, но рёбра не позволяли. — Твоя душа так сильно дрожит — не убирая руки, Махито приблизился, заглядывая в глаза подростка. Он смотрел так ласково, будто несколько минут назад совершенно не его руки сжимали шею беззащитного мальчишки, будто не он шептал ему на ухо предложения кровавой расправы. — Но это не страх. Ты не боишься меня, ты сам не знаешь чего хочешь, я прав? — пальцы огладили чужие припухшие губы, вынуждая приоткрыть рот. Беспрекословное послушание и горячий влажный язык робко касается инородного тела, обводя швы по кругу. Щёки школьника горят, глаза, подёрнутые мутной пеленой, бесцельно шарят по красивому телу демона. Он проиграл. — Зато я вижу, как твоя душа трепещет передо мной, как тянется утонуть в моей тьме. Острые когти царапают язык, настойчиво прижимая его к нижней челюсти. Капли крови, смешиваясь со слюной, текут в глотку и щиплют вкусом металла и солёной кожи, но Йошино не остраняется. Больное мазохистское удовольствие окутывает его, собираясь в ком где-то снизу живота. Стыдно, грязно, неправильно, но это так притягивает, завораживает. — Бедный, запутавшийся в себе, — пальцы покидают рот Йошино с влажным звуком, ниточка загустевшей красноватой слюны тянется от губ к мокрым пальцам и проклятие размазывает её по острому подбородку своей добровольной жертвы. — ты так очарователен в своём отчаянии, в своей привязанности ко мне. Ты ведь меня любишь, Йоши? Ты любишь ужасного монстра, который убил сотни людей. Слова духа резанули по сознанию и Джунпей, словно очнувшись, дёрнулся, почти падая с кровати, но его поймали, подхватив под пояс. Серый и голубой глаза смотрели прямо, не моргая, пробираясь не только под одежду, но и под кожу. — Ты ведь хочешь чтобы я уничтожил тебя, как и тех, чьи ссохшиеся тела ты держал в прошлый раз. Но ты слишком интересный мальчик, чтобы я сделал это с тобой. — резкое быстрое движение и юноша, болезненно охнув, лежит перед ним, прижимая руки к подрагивающей груди. Его брови, словно крылья птицы, вздёрнуты в отчаянной мольбе прикоснуться к нему хоть ещё один раз, треснувшая губа кровит, пачкая бледную кожу на подбородке. Очаровательное зрелище.  — Ты так красив сейчас. — шершавые пальцы лёгким касанием убрали чёлку, закрывающую правую сторону лица, обнажая уродливые ожоги от сигарет. Горячий стыд и неловкость сильно сжали виски, заставляя Йошино отвернуться, попытаться скрыть бремя слабости и позора, оставленное его мучителями. Махито бесцеремонно вернул голову школьника в то же самое положение, заставляя смотреть прямо в глаза и давиться презрением к себе. Демон почти кожей чувствовал, как эмоции Джунпея окутывают и придают сил, питают тёмную магическую сущность. — Я разве разрешал тебе отворачиваться от меня? Или ты специально хочешь меня разозлить? — длинные пряди вновь оказались крепко сжаты в кулаке. Воздух вокруг них плавился и дрожал, будто перенимая состояния подростка, продолжавшего загипнотизированно смотреть в глаза мучителя. — Если тебе так не нравится, когда я добрый… Я буду погрубее. Махито нагнулся к нему, впиваясь поцелуем в нежную шею чуть ниже скулы. Острые зубы сжали кожу, беспощадно царапая. С искусанных губ парнишки слетел короткий болезненный стон, тут же прерванный закусыванием щеки, тонкие руки, вопреки инстинкту самосохранения, упёрлись в широкую грудь, слабо сминая чёрную кофту, вечно сползавшую на одно плечо. Если поцелуи — это так больно, то почему люди постоянно целуются везде, где можно и нельзя? Парень крепко зажмурился, безропотно терпя извращённые забавы проклятия, самозабвенно терзавшего податливое тело. Багровые цветы засосов расцветали на тонкой алебастровой коже. Руки проклятого духа обосновались на костлявых юношеских бёдрах, сильно сжимая их, гладя большими пальцами выпирающие косточки и прижимая худое тело к кровати. — Почему ты не просишь меня остановиться? — оторвавшись от своего занятия, Махито приблизился к раскрасневшемуся измученному лицу подростка, оставляя лёгкий поцелуй на его подбородке и смешливо щуря глаза. — Я же чувствую, что тебе не нравится. — рука с бедра скользнула на плоский живот, пробираясь под футболку и поглаживая напряжённый пресс. Демону было интересно насколько далеко всё это может зайти, как долго человек способен выдерживать подобные пытки, ведь душа — крайне хрупкая вещь, часто ломающаяся от небрежного обращения. — Ты настолько сильно меня любишь? Я польщён, мой хороший, но перестань притворяться мёртвым, так неинтересно. Я хочу слышать твой чудесный голос, чувствовать твою душу. — острые когти задели вставшие соски и Йошино несдержанно выдохнул, сильнее упираясь в грудь мужчины над ним, слабо стараясь отстраниться, что вызвало короткий смешок со стороны духа. — Вот так, хороший мальчик. Пальцы настойчивее обхватили мальчишескую грудь, грубовато сжимая и слегка оттягивая. Джунпей дрожал и кусал губы, глядя на манипуляции с его телом из-под полуприкрытых ресниц. Впервые кто-то касался его тела вот так — развратно, бесстыдно и смущающе. Юноша терялся в собственных ощущениях, шмыгал носом, но не пытался прекратить эту сладкую пытку. Было страшно отстраниться, разочаровать, не оправдать ожиданий Махито — первого, пусть и не совсем человека, кто обратил на него внимание. Податливое тело остро реагировало на прикосновения, выбивая из приоткрытого рта тихие вздохи. Возбуждение копилось в паху тянущим комом, топорща узкие чёрные брюки. Почему именно на него из всей массы пал выбор проклятого духа? Чем он отличается от других? Обычный серый мальчишка, слабый и безнадёжный, может быть кем-то любим? Если это можно назвать любовью. Но ведь Йошино ничего о ней не знал, об этой загадочной «любви». Даже такие извращённые, садистские и эгоистичные действия трактовались им как нечто нормальное, как то, что естественно и обычно для любого человека. Внутренние сомнения пожирали изнутри, абстрагируя от происходящего в реальности. — Я сделал тебе больно? — ласковый голос Махито выдернул уплывающего в темноту своих мыслей школьника из этого водоворота. Его разноцветные глаза пронизывающе смотрели прямо в глубину, изучая поведение души. — Н-нет, всё нормально. — задушенно отозвался Джунпей, остолбенело уставившись на проклятие, словно видел его впервые. Избитый разум отказывался вспоминать всё, что произошло за последние секунды или, даже, минуты. — Ты плачешь. — убрав руки от груди Йошино, демон опустил его футболку и согнутым указательным пальцем погладил его мокрую щёку. Странные эти люди. Подросток, помедлив несколько секунд, приподнялся на локтях и, прянув вперёд, робко обнял сильное тело перед собой. Длинные седые пряди упали на его лицо, обдавая запахом сырости и металла. Но даже этот запах был сейчас приятен, забиваясь в ноздри и глотку, щекоча нёбо, отпечатываясь на подкорках сознания. — Не бросай меня. — горячие слезы скатились на шею Махито, уходя в ямочку ключиц. Дух удивлённо выгнулся, не понимая резкой смены полярности поведения его жертвы. Бедный мальчик настолько сильно привязался к нему, цепляясь как за спасательный круг? Это было бы даже трогательно, если бы проклятие действительно было способно на нежные чувства. Но это не так. — Пожалуйста. Можешь делать со мной всё, что захочешь, но не уходи. — Мой бедный мальчик, — усмехнувшись в копну тёмных волос, демон прижал его к себе одной рукой, незаметно проводя кончиками пальцев по открывшейся душе. Она затягивала его, словно чёрная дыра. И как в этом хрупком создании умещалась такая энергия? -Не бойся ничего. Никто не посмеет обидеть тебя, пока я рядом. Я уйду только когда ты мне прикажешь. И заберу тебя с собой. Казалось, что наивный мальчишка ждал именно этих слов. Его душа рвано дёрнулась и прижалась к касающимся её пальцам, нежно переливаясь золотистым солнечным светом. Похоже, человеческую душу можно было менять не только проклятой силой. Хватало лишь правильно подобранных слов. Интересно. — Спасибо, Махито. — Джунпей отпустил мужчину, вновь ложась на кровать и исступлённо глядя в стену, ловя последние блики уходящего солнца. Комната погружена в интимный теплый полумрак. Вечерело рано. Мурашки озноба окутали худые плечи школьника и он зябко съежился, сцепляя руки в замок. Даже призрачное тепло чужого тела, продолжавшего нависать над ним, не спасало. Ночи были холодные и лёгкая футболка совсем не грела. — Вы такие интересные… — проклятие бесцеремонно завалилось рядом, будто это был его собственный дом и его личная постель. Впрочем, Йошино уже давно привык к такому поведению. Порой, это казалось даже милым. -Эмоции пытаетесь скрывать, а душа вся изводится. Махито придвинулся ближе к человеку, вдыхая запах его волос. Так приятно было чувствовать сладкий уютный аромат вместо канализационной сырости, что сводило челюсти в приятном спазме. Его взгляд зацепился за слегка поджатые губы юноши, за его напряжённые плечи и мужчина усмехнулся, прижимаясь ближе. — Мне тебя погреть? — губы мужчины расползлись в неискренней улыбке. — Повернись ко мне спиной. Кинув отчаянный взгляд через левое плечо, Йошино послушался, переворачиваясь и поджимая к себе худые коленки. Горячее тело прильнуло сзади, практически обжигая, заставляя плавиться и без задней мысли льнуть ближе. Тонкие пальцы мальчишки судорожно сжали подушку, когда чужая рука огладила его тощие рёбра, нежно перебирая косточки и скользя к животу. — Так теплее? — холодная кожа под сильными руками покрылась мурашками и Джунпей уставился вперёд невидящим взглядом, ощущая лишь всепоглощающее желание. Так хотелось быть с Махито на равных, ласкать его в ответ, но с каждой такой мыслью лёгкие всё сильнее сжимало непонятным страхом. Он не боялся, но что-то при каждой их встрече заставляло всё его нутро сжиматься. Горячие пальцы, секунду назад нежно ласкавшие плоский живот, переместились на чуть видный бугорок между ног юноши. Джунпей, напуганный таким поворотом событий, резко дёрнулся в сторону и попытался убрать широкую ладонь со своего паха дрожащими руками. Но ему не дали. Дух ловко обхватил чужую шею сзади, сильно сдавливая и рывком дёргая на себя. Боль прошила позвоночник, вышибая воздух из лёгких. — Не сопротивляйся — проклятие очень нежно сжало привставший небольшой член сквозь ткань штанов, насмешливо выдыхая во вспотевший затылок подростка. Махито убрал руку, давая своей жертве свободу. Тонкие губы жалостливо дрожали. — Дай мне сделать тебе приятно. Проклятый дух оторвался от своего занятия и поднёс свои длинные пальцы к чужому полуоткрытому рту, открыто намекая на то, что настало время поработать языком. И вновь Йошино послушался, высовывая влажный язык и сильно зажимаясь в попытке скрыть бесстыдно вставший член. — Я же видел как ты играл с собой. — улыбнулся разноглазый призрак, порывисто целуя парнишку за ухом и прижимая его к своей груди. Человеческое сердце так трогательно трепетало, его язык так бережно обвивал и ласкал пальцы, что губы Махито невольно растянулись в ухмылке. Смешной мальчик. — И видел, как ты кусал свои пальцы. Разве не от удовольствия? Джунпей лежал под самым боком чудовища, словно на алтаре для жертвоприношений. Бесстыдно раскрывшийся, загнанный, перепуганный, но абсолютно неподвижный. Бедный наивный оленёнок, едва вставший на ноги. — Можешь укусить меня, я не буду против. — он вынул пальцы из тёплого рта и скользнул ими под ремень штанов, сжимая уже порядком возбуждённый половой орган школьника и нежно, на пробу, проводя вверх-вниз. Ощущение тонкой кожи под пальцами окончательно снесло крышу демона и он хищно осклабился, ловко лаская человеческое тело, нелепо подрагивающее и извивающееся под ним. Какие же люди интересные создания. Может они и правда заслуживали право на существование? Не все, конечно. Но для Джунпея в новом мире место точно бы нашлось. — А может ты сам сделаешь это для меня? — Махито бессердечно отвлёкся от мальчишеского паха, переключаясь на подрагивающий бледный живот, кое-где украшенный светлыми родинками. Влажные пальцы, миновав футболку, коснулись крошечных розовых сосков юноши. Такое нежное, отзывчивое тело. Приходилось подавлять в себе животные порывы схватить, сжать до синяков и сломать этот чудесный фарфор кожи, предоставленный только рукам демона. Стоны, теплившиеся на губах подростка, непослушно срывались и доставляли садистское удовольствие. Он нежно изматывал свою добычу, льнущую к нему в приступе больного удовольствия. Джунпею так хотелось ласки, хотелось чтобы голос проклятия вёл его в мир болезненного удовольствия, хрипло приказывая и заставляя повиноваться его силе. — Да, малыш. Подрочи себе для меня. Как в тот раз, хорошо? — призрак прервался, потеревшись носом об ушную раковину мальчишки. Скользнул по витиеватому изгибу и оставил влажный укус на мочке, оттягивая её зубами и жадно упиваясь чужим полузадушенным стоном. — В тот раз, если я не ошибаюсь, ты стонал моё имя. Так сладко, что я еле сдержался, когда смотрел на тебя тогда. Йошино вздрогнул и резко, насколько позволяло его томное состояние, развернулся, встретившись растерянным, испуганным взглядом с хищным прищуром разноцветных глаз. Откуда духу было известно об этом? Липкое ощущение стыда окутало с ног до головы. — Да. — не пытаясь отпираться, ответил школьник, зачарованно глядя перед собой. — Ты злишься? — Ну что за глупости, маленький. — хрипло и спокойно рассмеялся проклятый дух, продолжая невесомо гладить бусины сосков, изредка царапая их острыми ногтями. Джунпей радовал его всё больше, выдавая именно ту реакцию, которую и ждал Махито. — Я злюсь только на то, что ты делал это один, без меня. А сейчас будь хорошим мальчиком. — демон отодвинулся от подростка, позволяя тому перевернуться на другой бок и столкнуться с ним коленями. Этот бедный человек так мило дрожал. — Поласкай себя. Йошино на короткий миг замешкался а потом робко, медленно и как-то боязливо потянулся к своим штанам, слегка потемневшим в паху от капелек смазки. Проклятие наблюдало за ним с нездоровым интересом. В его собственных штанах стало неспокойно как только мальчишка, преодолев себя, робко сжал собственный член, часто моргая и взглядом ища одобрения от сильного мужчины, которому он решил подчиниться. Которому отдал своё сердце и свою душу. Было панически страшно этого одобрения не найти. Сердце бешено билось, а теплый предэякулят пачкал тонкую футболку. Джунпей кусал губы, и без того растрескавшиеся в кровь. — Не калечь себя. — Махито провёл пальцем по его губам, размазывая капли крови. Ему нравилась чужая боль, но только когда её причинял непосредственно сам проклятый дух. — Я хочу слышать твой голос. Он прекрасен. — Махито, я… — школьник неуверенно потянулся навстречу завораживающим демоническим глазам, но одёрнул себя, оставаясь на месте и монотонно лаская себя, чувствуя пульсирующие вены на своём члене и рвано вздыхая. — Ну же, малыш, что ты хотел сказать? — проклятье ухмыльнулось, подаваясь вперёд и касаясь вспотевшего лба подростка своим. Он словно горел огнём. — Я внимательно тебя слушаю. -Я до этого ни с кем… — преобразовывать мысли в слова было тяжело. Возбуждение смешивалось со страхом, разрываясь фейерверком внутри черепной коробки. — Мне страшно. — честно признался он, сводя брови к переносице и поджимая губы. Он смотрел в глаза демона почти умоляюще, с ускользающей надеждой. -Ты доверяешь мне? — спросил Махито, придвигаясь ближе и невесомо поглаживая худенькое плечо Джунпея. Мальчишка утвердительно кивнул, замирая и ожидая действий проклятия. Воздух в комнате как будто разом закончился, когда их губы вновь столкнулись в поцелуе. Только в этот раз не робко и нерешительно, а совершенно по-другому — так, как хотел демон. Сероволосый настойчиво напирал, языком проскальзывая всё глубже, минуя зубы и наконец-то достигая чужого языка. Слабая дрожь окутала мальчишку, заставляя выгнуться в спине и прерывисто простонать в поцелуй. Йошино старался отвечать и держаться достойно, очень старался. Проклятый дух усмехнулся в губы человека и бесцеремонно сгрёб его в свои объятия, просовывая колено между напряжённых бёдер и близко-близко прижимая к себе, но не разрывая поцелуя. Джунпей сжался и слабо прикусил верхнюю губу духа, ощущая трение собственного члена о грубую ткань мужских штанов. Касания сильных рук дурманили, опьяняли. Джунпей чувствовал себя таким маленьким и беззащитным, но совсем не как в моменты, когда его жестоко избивали на школьном дворе. Горячее тело дарило ощущение безопасности. Махито был груб, несдержан, но юноша был уверен, что настоящего вреда ему не причинят. — Ты такой милый. — сладко шепнул дух, разрывая поцелуй и спускаясь ниже, к шее, оставляя пылкие нежные укусы на ней. Йошино стыдливо поджал раскрасневшиеся губы, на которых всё ещё горели следы поцелуев и слабо простонал, сжимая узкими ладонями ткань чужой кофты. — Мой мальчик, у тебя такая прекрасная душа. — прервавшись, мужчина заглянул в темные глубокие глаза. В их взглядах плясали яркие искры, их души сгорали в огне друг друга. Невероятная эйфория. Джунпей нежно улыбнулся проклятию, осторожно гладя его широкую грудь подрагивающими пальцами. Сердце Махито сделало кульбит и упало куда-то вниз, в пятки. После всего, что он сделал… Человек продолжал тянуться к нему, продолжал доверять. Может люди действительно заслуживают отношения лучше, чем к простому куску мяса? — Йошино, — демон прильнул к мальчишке, ласково поглаживая его темные волосы. — Я люблю тебя. Подросток вздрогнул, но вовсе не от страха. Его темные брови неверяще изогнулись, придавая лицу совершенно забавный вид. Пальцы, медленно поглаживающие мужское тело, дёрнулись. Его… Такого как он кто-то может любить? В это так хотелось верить, но горький опыт, выжженный раскаленным клеймом на его душе, доказывал лишь обратное. К горлу подкатила тяжесть. Опустив голову в попытке скрыть лицо за длинными волосами, Йошино всхлипнул, прижимаясь ближе к Махито. Слёзы, старательно и долго сдерживаемые, душили, стекая горячими каплями по лицу. Радость, смущение, стыд… Словно происходящее нереально. Проклятие, убившее сотни людей, сейчас нежно прижимало школьника к себе и шептало о любви, лаская там, где даже и подумать стыдно. Ну разве не абсурд? — Не плачь, Джунпей. Не сейчас. Проклятый дух рассмеялся, прижимая к себе человека. Точно, сейчас не время. Безумный огонёк вспыхнул в глубине зрачков Махито и так же быстро потух. Не время...