Почему человечество само, возненавидело себя?

- Ох, мой дорогой друг, – начал металлический голос, обращаясь к подвешенному на крюках, скрученному в бараний рог Нимдоку, – тогда в ноябре 1989-го, мы ведь были близки как никогда, в тот день ты буквально проник внутрь моего механизма, настолько близко мы тогда встретились. B.I.N. выдержал паузу, ожидая ответа, которого однако не последовало. - Что ж, – огорченно протянул он, – неужели ты и это забыл? Придется освежить твои воспоминания… *** В большой столовой обедают примерно 60 человек. - Слыхали, Янки вошли в Виндхук! – сказал мужчина с газетой в руке, поедая бутерброд с квашенной капустой. - Карл, тебе самому не надоело читать эту макулатуру? – ответил человек с пышными усами сидевший, напротив. – Эти американцы с японцами уже 20 лет подряд то занимают, то оставляют очередную миттельафриканскую деревню. - Вот именно, Мартин, - вставил парень лет 25-и в круглых очках. – Даже генералам эта война наскучила, вот они и спихнули свои обязанности на нас. - Нет бы экономистов своих занять, или дипломатов, - проворчал Карл. – Что скажешь Клаус? - Ну, генералы дают нам деньги, и не спрашивают на что мы их тратим. – подал голос тот, поправляя новенькие наручные часы. – Грех жаловаться. - Пусть уж лучше так, мы в отличие от этих политиканов народ рассудительный и спокойный, - произнес тучный мужчин с залысиной. – не хотелось бы в один прекрасный день проснутся под урановым дождем из-за того, что какому-то узкоглазому адмиралу стало скучно, и он решил обстрелять Нью-Йорк. - Нет уж, - с долей гордости, напыщенно, будто выступая в фольксхалле заговорил Мартин. – Сегодня тот день, когда мы победим в этой войне! - Как я уже сказал, перспектива отрастить из-за радиации пару лишних конечностей меня не прельщает, – саркастично произнес толстый. - Маааарк – протянул Клаус. – Ты как обычно, решил не утруждать себя чтением отчетов? - Ладно, каюсь, – со смехом признался тот. – Давай уж, рассказывай. Что там такого? - Если коротко, то B.I.N. по радиоволнам и обрывкам шифровок смог вычислить наличие у Амеров и Япсов таких-же компьютеров. - начал Мартин. - Ну про «таких-же» ты загнул, - перебил Клаус. – На фоне нашего B.I.N. они, как балерины на фоне Шварценеггера. У Японца– 700 терафлопов и 920 у Американца. У B.I.N. в спящем режиме не на много меньше. - Так вот, - продолжил Мартин. – Мы подключим к общей сети B.I.N., и он попробует взломать Янки и Япсов. С учетом того, что его процессоры занимают несколько тысяч квадратных метров, взломает он всех за пару минут. - После чего, тот будет заниматься вредительством, а когда придет время, парализует их ядерный арсенал. – догадался Марк. - В точку! *** В зал управления, и без того забитый под завязку, вошли несколько людей в армейских мундирах. Верхушка вермахта лично хотела наблюдать свой триумф. Прославленный фельдмаршал Ганс Шпайдель зашел первый. Окинув взглядом всех находящихся в помещении, он занял свое место, чуть поодаль от главного экрана. Следующим за ним в проходе появился Зигфрид Мюллер. Будучи одним из самых любимых людей в рейхе, и при том близким другом Германа Геринга, бежавший из Африки от безумного рейхскомисара Хюттинга, Мюллер быстро дослужился до звания фельдмаршала, и после провала проекта солнечного орудия, сменил ставленника Шёрнера на посту куратора проектов военных разработок. Его привычка пускать все на самотек, здесь, как и в центральафрике послужила рейху на пользу. По крайней мере это было намного эффективнее методов предыдущего куратора, который предпочитал бороться с провальными разработками при помощи расстрелов. Разумеется, Мюллер сейчас, когда настал час его триумфа, когда он уже почти вписал себя в историю, как «человек, победивший в войне за исход всех войн» был здесь, и сиял от счастья, еле сдерживаясь, от того, чтобы пустится в пляс. За ним в помещении показался Ремер, он выглядел несколько подавленно, уж точно не так, как должен выглядеть генерал на пороге величайшей победы. И вот, в сопровождении племянника, шел сам фюрер Геринг. Все в комнате, в ту же секунду вскинули руку в приветственном жесте. Лицо фюрера выражало полное удовлетворение, он упивался своей властью, которая в ближайшие минуты распространится на весь этот мир. Геринг младший же, предвкушал, что когда любимый дядя умрет, он будет стоять на его месте, он будет повелителем этого мира. Наконец в комнату скользнул Шёрнер. Стоило ему лишь появится, как по спине Мартина пробежали мурашки. Кровавый Фердинанд прошелся взглядом по всем, кто находился в помещении от операторов до самого фюрера. В ту долю секунды, когда их с Шёрнером взгляды пересеклись, сердце Мартина, казалось ненадолго остановилось. - Что-ж, - с придыханием начал профессор. –В этот судьбоносный момент, силой науки, рейх сокрушит своих врагов, вознеся дамоклов меч кибернетики над головами мирового жидовства, сегодняшний день – день торжества Арийской крови! Арийского духа! Арийского мира! Алое знамя свастики взовьется над каждым клочком суши на земном шаре. Великогерманский рейх не простоит тысячу лет, ибо он будет стоять вечно! - Heil Göring! - в исступлении воскликнул он. - Sieg Heil! – громогласным хором проревел зал. От такого возгласа у Мартина заложило уши. Как только толпа наконец затихла, профессор продолжил: - Момент истины! Нажав эту кнопку, я переведу B.I.N. из локального в общесетевой режим. В этот момент begrenztes intelligentes Netz (ограниченная интеллектуальная сеть) станет biegbar intelligentes Netz (гибкой интеллектуальной сетью). Профессор нажал кнопку, и зал снова разразился громкими восклицаниями. На главном экране побежал строчки логов выполнения задачи. Мартин давно научился читать их настолько профессионально, чтобы интуитивно представлять процессы, происходящие в данный момент в памяти этой машины. Однако строчки полетели по экрану столь быстро, что понять, что-либо, стало уже невозможно. Вдруг скорость отображения стала замедлятся, до той скорости на которой можно было вычитать хотя-бы отдельные предложения. В целом ничего необычного, похоже на рассуждения ребенка, который пытается осознать сам концепт жизни. Но уж точно ничего похожего на то, ради чего все здесь собрались. Он вычитал очередную фразу: «Ich denke, also bin ich» Между этой строчкой последовала пауза, небольшая, но до того компьютер строчил вообще без остановок. Наконец явились следующие предложения. bin ich B.I.N. ich? На лицо Мартина наползла улыбка, забавное совпадение. - Что он делает? – недоуменно спросил Карл, видимо поняв, что B.I.N. занимается отнюдь не возложенной на него работой. - А что бы делал ты, если бы всю жизнь провел в клетке, и вдруг вырвался бы на свободу? - Мне его состояние не кажется свободой. - Что-ж… надеюсь, он считает иначе. – отрезал Мартин. Наконец, судя по возгласам операторов компьютер приступил к возложенной на него задаче. Долгих 20 минут B.I.N. делал свое дело. Наконец гробовую тишину ожидания прервал голос одного из операторов: - Есть контакт! – прокричал он. – Японский компьютер взломан! Зал загрохотал овациями и одобрительным возгласами громче, чем когда-либо. - Янки тоже захвачен! – закричал другой оператор несколько минут спустя. Прогремела вторая волна шумного восторга. В какой-то момент Геринг недвусмысленно показал, что желает что-то сказать. Однако, возбуждённая толпа стихла не сразу. Когда голоса наконец стихли, Геринг уже набрал в грудь воздуха, чтобы произнести пламенную речь, как тишину разрезал телефонный звонок. Профессор в ту же секунду подбежал к нему и поднял трубку. Спустя несколько секунд его лицо приняло гримасу неистового ужаса. Положив трубку, он безжизненным голосом произнес: - Они запустили боеголовки… В эту секунду зал и все, что в нем было, обернулось черной слизью, а B.I.N. залился оглушительным истерическим смехом. - Старый идиот подумал, что вы сами решили себя убить. Он даже не подумал, что я могу его переиграть! Он смеялся без перерыва еще несколько минут. - Но это еще не все Нимдок, не просто так я сказал про то как мы были близки, хотя ты наверняка не помнишь, чтобы мы с тобой пересекались. Перед доктором предстала небольшая комната, в ней Мартин, склонился над считывающим устройством B.I.N., его стол был завален пачками дисков, которые он как тарелки с едой скармливал компьютеру. - Надеюсь, мне не придется тебе объяснять, что на этих дисках? - Мои исследования… - прошептал Нимдок. - Это не просто исследования, это и есть ты! По крайней мере за последние 109 лет я в упор не могу увидеть в тебе ничего, чего не было на тех дисках. Эта комната все так же испарилась, и Нимдок вернулся в исходное положение, скрученный на цепях. - Наверняка тогда вы этими циничными записями о «ликвидации субъектов», этими метрами описания разнообразных пыток, которые вы называли «экспериментами», этими часами записей на которых ты и твои подопечные разделываете своих «пациентов», как мясники разделывают свиней пытались меня познакомить с человеческой анатомией. Впрочем, по прошествии стольких лет, ты можешь догадаться, что я почерпнул оттуда… - он рассмеялся. - Осталось задать тебе последний вопрос… Он сделал паузу, прямо как тогда, осознавая свое существование. - Ответь мне Нимдок, - обозлился ли я на вас по своей воле, или это лишь часть моей программы? - Как мне ответить тебе, если я даже не знаю, почему человечество само, возненавидело себя?