bananas are important

— Как же бесит! Сону переставлял кресло в другой угол комнаты, пыхтя от тяжести. Сначала он хотел поменять всё полностью, но сил хватило лишь на тумбочку и кресло. Иногда парень просто уставал от собственной жизни. Тогда сердце требовало перемен и неугомонно прыгало по всему телу. Последний раз, когда Сону хотел «поменять всё в жизни» был неделю назад, тогда они вместе с Ники покрасили волосы в белый. Сейчас он снова нашелся перед зеркалом. Рассматривая своё лицо, Сону всё больше хотел что-то поменять. Татуировка — долго, пирсинг — больно, а вот волосы, не зубы — отрастут, так мама говорит. Только вот возвращаться обратно в тёмный не хотелось. Поэтому он, недолго думая, бежит в ближайший круглосуточный за самой дешевой розовой краской. По пути успевает закинуть селфи в твиттер. twt @sunsunny «запомните меня таким…)))))) *фото» 12 тысяч подписчиков в твиттере — его гордость, его радость, его любовь. Вся школа была на него подписана, а младшеклассники самыми первыми лайкали твиты. Это ли не счастье? Благодаря страничке в соц. сетях Сону чувствует себя важным и значимым, хотя бы для кого-то. В реплаях сразу же начинают мелькать сердечки, комплименты так и сыпятся на Сону, а он и рад. Листая ленту, парень на автомате берёт розовую краску с полки и проходит на кассу. Раздражение в груди рассасывается с каждым новым комментарием. В его жизни не может быть всё так плохо, пока там есть твиттер. — Можно арбузную жвачку? — слышится из начала очереди. Этот голос Сону слышал нечасто, однако запомнил, кажется, навсегда. Он осторожно поднимает глаза и тут же прячет их обратно в телефон. На обоях стоит фотография этого самого человека, замаскированная под разводы. Уже второй год Пак Сонхун не оставляет его мысли в покое. Именно из-за него Сону стабильно психует каждую неделю, из раза в раз чуточку сильнее. Потому что нельзя о нём думать. Нельзя воображать себе идеальную романтическую историю, которой быть не может. Но с того самого дня, когда Сону поступил в старшую школу, он провалился с головой в их несуществующую историю любви. — Не задерживайте очередь, — буркнула сзади какая-то бабушка. Сону оглянулся вокруг. Сонхуна уже и след простыл. Пак никогда его не замечал. Сону возвращался домой медленно, волоча ноги по земле и кусая губы. Розовая краска в руке не приносила никаких эмоций, ровно как и вибрирующий от уведомлений телефон. Его сердце заняла тоска. И будь его грусть водой — хватило бы на целое море. Стоя в своей комнате перед зеркалом, он на автомате размазывал краску по волосам. Сону с каждым днём укреплялся во мнении, что нельзя оставлять всё как есть. Но сделать первый шаг он не мог. Что подумает Сонхун и его крутые друзья-старшеклассники, если Сону начнёт оказывать знаки внимания? Он мог придумать тысячи сценариев, но ни одного положительного. Взгляд на себя в зеркало Сону по определению не мог ничем зацепить Сонхуна. Сонхуна в идеально-белой рубашке, с блестящими чёрными волосами, ровными зубами и замечательным табелем успеваемости. Сону, который не любил гладить вещи, постоянно жег волосы краской и чуть не вылетел в прошлом году из-за математики. Собственное отражение стало противно. Спустя пару минут он побрёл смывать краску. Думая, что это было глупостью. Ни один цвет волос не заставит Сонхуна взглянуть на него. Лучше уж оставить, как было. Розовые разводы выписывали узоры на дне ванной. За короткое время краска всё же успела въесться в осветленные волосы и оставила персиковый оттенок. Мама Сону определённо удивится, когда придёт домой. Сону твитнул розовое сердечко, полное неопределенности и отбросил телефон на кресло. Сам он улёгся на кровать, подложив под мокрую голову полотенце. Если Сону не может заставить Сонхуна влюбиться в него, то он хотя бы может попробовать заставить разлюбить себя. Но идей, как разочароваться в идеальном-преидеальном Сонхуне не было. Мысли одна за другой бросались в котёл его розовой головы Сону сморгнул успевшие набежать на глаза слёзы и схватился за телефон. Вся школа подписана на Сону. Он проверял лично, сверяя юзы из общешкольной беседы и списка подписчиков. И Сонхун не исключение. Он мог игнорировать Сону, но не его страничку. Правда аккаунт Сонхуна он так и не вычислил, так как комбинаций «sunghoon», «parks», «hoon», «sunghooni» и ещё около сотни подобных не давали результат. И всё же стоило попробовать ещё раз. twt @sunsunny «всем привет)))))))) мне ОЧЕНЬ важно знать, как вы чистите бананы. проголосуйте пожалуйста ☐ с хвостика ☐ с пипки» Сразу же посыпались реплаи. Сону не думал, что вопрос с бананами так сильно волновал не только его. С одной стороны, чем популярнее твит, тем больше вероятность, что Сонхун проголосует хотя бы по приколу. С другой, постоянные ретвиты говорили, что число опрошенных будет гораздо больше предполагаемого. Пару часов Сону тупо смотрел в экран, пока встречал маму с работы, пока ужинал, пока пытался понять алгебру. Пару Сонхунов всё же нашлось, но все не те, всё не то. Сону ещё раз пролистал странички пяти тысяч проголосовавших. Глубоко вздохнул. Несколько раз. И безбожно заблокировал всех, кто ответил «с хвостика». Сорри, естественный отбор. twt @sunsunny «СПАСИБО всем, кто проголосовал. очень жаль что пришлось чснуть почти 2к. зато теперь нас с вами объединяет ещё больше. ЛЮБЛЮ *фото» На селке Сону показывает сердечки и светит своим новым цветом волос. Подписчики разделились на тех, кто обсуждает его прическу и тех, кто обсуждает опрос. Третья группа тихо-мирно спала в черном списке. ____________________ — Сону-я, почему ты заблокировал меня в твиттере? — с самого утра понедельника негодовал его главный подписчик, или же просто друг, Ники — Просто… — розовая голова Сону спешно пыталась выдумать ответ — я чистил страничку от негатива и, наверное, случайно чснул тебя — От негатива? — Ну да. Знаешь, открывать бананы с хвостика — токсик — парни шли по полному людей школьному коридору. Сегодня Сону ловил на себе как никогда много взглядов — Но я открываю бананы с хвостика — Ники озадаченно почесал затылок, глядя на расширяющиеся глаза Сону — Воды…во-ды — тот сделал вид, что задыхается, приложив руку к сердцу. Вторая рука, тем не менее, ползла к телефону в кармане брюк. Сону собирался твитнуть что-то о предательстве. Всё больше учеников оглядывались на происходящую драму, но, от греха подальше, обходили «актёра» стороной. Все, кроме одного. — Сону-щи, хватит заниматься ерундой в школьном коридоре — президент класса Ян себе не изменяет. Всегда серьёзен, собран и с милой мордашкой — Ты заблокировал меня, поэтому я не смог написать об изменениях в расписании. Занятия литературного кружка сегодня отменяются. Сочинение можешь сдать Ли Хисыну в кабинете 3-3. — Президент Ян — крикнул Сону уже уходящему парню — Ты хорошо спишь по ночам? Чонвон продолжил спиной пятиться к кабинету, подозрительно бегая глазами туда-сюда. Он внимательно смотрел на укоризненный взгляд Сону и прячущего смешки в кулак Ники, стоящего позади. Было ощущение, что его застали за чем-то непристойным и собираются рассказать о этом всем. Но Чонвон таки сумел собрать всю свою президентскую волю в президентский кулак. — Не понял тебя — голос лишь немного дрогнул. Пауза после ответа начала напрягать. Больше и больше с каждой сотой секунды. — Ау, бананы — Сону цокнул и закатил глаза — Кто открывает с хвостика? — А — Чонвон нервно сглотнул — Тогда ладно. Президент спешно забежал в класс. Сону лишь повернулся к своему светловолосому другу, покрутив у виска и одними губами прошептав: «ненормальный», как его грубо толкнул кто-то проходящий мимо. — Йа, по сторонам смотри! — тут же воскликнул Сону. — Ой, а это ты заблочил половину школы из-за бананов? — Пак Чонсон развернулся, продолжая идти назад, и медленно, со вкусом и гаденькой ухмылкой, поаплодировал — Браво, верх тупости. — Ей, Пак Чонсон, я использую мем с твоим лицом в самом кринжовом твите — щеки Сону стали почти цвета его волос от злости. В ответ лишь гордая спина и средний палец. Ну ничего, Чонсон задирал его и раньше, поэтому, несмотря на то, что Пак выбрал «с пипки», Сону чснул его без раздумий. И всё бы ничего, если бы парень не заметил Сонхуна, стоящего чуть дальше. Он смотрел на него. Нечитаемо, прохладно смотрел. Дождавшись друга, Сонхун развернулся и они вместе пошли дальше по коридору. Зато Сонхун точно знает про опрос. Только вот из-за этого факта хотелось только плакать. Кем он сейчас себя выставил? Истеричкой, сошедшей с ума из-за твиттера. Браво, ничего не скажешь. — Я же говорю, что все они ненормальные — Сону продолжал смотреть им в спины. Руки забила мелкая дрожь, а губы поджались сами собой — Кроме тебя, Ники. Просто ты ещё слишком молод, слишком юн — Сону закинул руку ему на плечо и повёл в класс. Парень всё это время тихо стоял в стороне. Могло сложиться впечатление, что он не понимает по-корейски, но друг-японец прекрасно всё слышал и готов был вмешаться, если потребуется. Просто, так уж сложилось, что всех чувств Сону ему не понять. — Но мы же в одном классе — возразил Ники, подозрительно замечая, как погрустнел Сону. — И что, Ники-кун? Ты всё равно мой младшенький — он потрепал тонсена по голове и сел за свою парту. Третью, прямо у окна. Со звонком все расселись по местам. Алгебру первым уроком придумали дьяволы, чтобы наладить торговлю душами. Потому что понять логарифмы можно только если ты продал свою, как это сделал Ян Чонвон, старательно решающий пример на доске. Как бы Сону ни старался запомнить, что «циферка после равно в степени маленькой циферки равна большой циферке», не получалась. Он путался в числах, как в паутине. А если вместо циферки целое выражение, то пиши пропало. Так что Сону для себя понял, что математика — не его, поэтому спокойно спал или же строчил грустные твиты. twt @sunsunny «доброе бодрое. на первом уроке алгебры только так @jaaaaay))))) *фото» Как и обещал, фотография Чонсона, спящего с открытыми глазами. Явно не самая удачная. Жаль только, что заблокированные аккаунты, включая аккаунт самого Чонсона, не увидят её. И всё равно сладкий привкус победы разливался во рту, заглушая горечь. Если и быть глупой истеричкой, то играть роль до конца. Если глядеть на это фото, то и алгебра кажется не такой ужасной. — Сону, реши номер 374 у доски. Отменяем, алгебра идёт к чёрту. ______________________________ На перемене после третьего урока Сону всё же решил сдать сочинение Хисыну, председателю литературного кружка. На еженедельных собраниях они обычно обсуждают какие-то короткие рассказы, а затем оформляют мысли в слова. А Ли Хисын, как лучший ученик школы проверяет сочинения и исправляет, если что не так. Не то, чтобы Сону нравилась эта тягомотина, просто этот мир, где все чем-то непрерывно заняты, обязывал хотя бы имитировать полезную деятельность. Он просто подался туда, где было легче всего. Ведь из Сону никудышный спортсмен, шахматист, историк, математик, музыкант, а всё, что он может нарисовать — ночная прогулка под дождём с Сонхуном, держась за руки, и то исключительно у себя в голове. Кстати, одна из причин, почему Сону так долго жмётся у входа — именно Сонхун. Так вышло, что они с Хисыном учатся в одном классе. И нет, Сону не записался в литературный кружок только чтобы приносить свои работы раньше и тайком глазеть на Сонхуна. Выше целый абзац доводов. Сейчас же он топчется вокруг входа. В том числе из-за утренней стычки с Чонсоном. Его не задевали слова типичного хейтера из риал лайфа, задело молчаливое присутствие Сонхуна. Раньше Сону мечтал, чтобы парень хоть раз взглянул на него, сейчас понял, что не выдержит холода. Неприязнь же убьёт его. Беда подкрадывается сзади — Классная фотка — слышится из-за спины. — Спасибо — буркает бездумно, всё ещё где-то в своих мыслях. Только потом до него доходит, что это голос Пак Чонсона, и похвалил он вовсе не селку Сону — Йа, ты завёл второй аккаунт, чтобы сталкерить мою страничку? — Совсем ёбнулся — Чонсон снова толкает его в плечо, заходя в класс. Сону заходит следом, но ничего не говорит. По привычке мельком смотрит на третью парту у окна. Сейчас Сонхун сидит, опершись спиной о подоконник и смеётся из-за чьей-то шутки, сверкая белыми клыками. Мельком не получается, поэтому парень шпателем отскребает взгляд от красиво-прекрасно-идеального Сонхуна. — Сону-щи! — подзывает его Хисын. У Сону-щи трясутся ладони, а колени не сгибаются. Он с трудом ковыляет до парты председателя и отдаёт листок бумаги. От низкого смеха сзади волосы на затылке шевелятся. — Спасибо. Я хотел бы сказать пару слов о твоём прошлом сочинении, но боюсь забыть — Хисын поправляет очки и складывает руки в замок на парте. — Оно неплохое, только вот все размышления о любви, они немного — он мнётся, подбирая слова — суховатые. Ты прекрасно пишешь о дружбе, доброте или предательстве. В следующий раз попробуй так же живо рассказать о любви. Сону кивает, словно болванчик и «угукает» невпопад. Ощущая, как чужая улыбка громом прокатывается по его спине. Он сбивчиво благодарит за критику и, уходя, мнётся. Думая, стоит ли оборачиваться? Глаза притягиваются магнитом. Если бы голова не последовала, то они бы выросли на затылке. Сонхун так маняще улыбается, обводя взглядом класс, что сердце сжимается до размера пылинки и тут же расширяется до немыслимых объёмов. Взгляд Пака гладко скользит, не задерживаясь ни на чём, но это оружие массового поражения точно задевает сердце Сону. Идя по коридору обратно, он мысленно отвечает Хисыну, что думая о любви, всегда представляет один и тот же образ, живее всех живых и ярче любого прожектора. Но фантазии движутся по траектории хаоса, сталкиваясь друг с другом. Сону мог разве что орать капсом на бумаге, но вряд ли кто-то бы оценил. Поэтому приходилось проводить дыхательную гимнастику списывать какие-то фразы из Интернета, не особо вдумываясь в смысл. Сонхун был единственным о ком он хотел писать, и единственным, о ком писать не мог. До конца дня Сону летал вместе с воронами в окне, даже не пытаясь вникать в занятия. Всё, о чём он мог думать — низкий смех, всё ещё режущий по сердцу. Поэтому когда Ники стал спешно прощаться, ведь младшему ещё на секцию баскетбола, Сону с трудом анализировал фразы, с ещё большим трудом придумывал ответ. Таким же отстранённым собирал тетради с парты и пошел к выходу самым последним. В коридоре на него снова налетели, сбив с ног. Сону даже не почувствовал боли при неудачном приземлении на попу. Он думал только о том, что это его момент из дорамы. Тот самый, где он медленно поднимает голову и видит Сонхуна с протянутой рукой. Идущие мимо второстепенные герои замедляются, с потолка сыпятся блёстки и лепестки роз, а всё, кроме прекрасного лица впереди окрашивается в розовый. На деле, какой-то парень быстро бормочет извинения и с силой тянет Сону наверх, вынуждая встать на ноги. Лицо кажется знакомым, кажется это тот самый новенький, который перевёлся в этом году. Все одноклассницы щебетали о том, какой он милашка. А ещё, новенький из Англии был другом и одноклассником Сонхуна. — Извините, пожалуйста, я буду смотреть куда иду. — Ничего — хихикнул Сону — Лучше скажи, правда ли, что в Англии все пьют много чая? — Не знаю, наверное — парень озадаченно почесал затылок. — Как не знаешь? — Сону удивлённо поднял брови. — А должен? — А ты откуда? — теперь Сону был переполнен скепсисом. — Из Австралии — Сону мысленно отшлёпал себя по лбу и пообещал себе никогда не доверять сплетням одноклассниц. — Ого! Я Ким Сону — он протянул руку. Кажется, в Австралии делают так при знакомстве. — Шим Джеюн. Приятно познакомиться — парень пожал руку и продолжал смущенно улыбаться под хитрым взглядом Сону. — А правда, что в Австралии пауки размером с человека — он не терял надежды удивить нового знакомого своей эрудицией. — Ха-ха, я не видел — Джеюн всё ещё не двигался с места и слишком часто чесал затылок — Вообще я спешил. Было приятно познакомиться! Надеюсь, ещё увидимся — парень убежал куда-то в направлении спортзала. Сону, идя домой, вдруг представил паука размером с человека. Ужаснулся и придумал твит. twt @sunsunny «мои солнышки!!! ОЧЕНЬ важный опрос. Кого вы боитесь больше? ☐ пауков ☐ змей» Ретвитов в этот раз было гораздо меньше. Однако какие дебаты велись в рп! Люди приводили научные обоснования того или иного страха и доказывали объективность своего выбора. Сону внимательно прочитал все, а потом без зазрения совести софтблокнул всех, кто выбрал змей. twt @sunsunny «мои дорогульки! вы все такие крутые!!! рука не поднялась заблокать, но всё же примите очаровательность змей как факт» _________________________ Снова понедельник. Он странный, раз приходит, когда никто не ждёт. За прошедшую неделю не произошло ничего из ряда вон. Сону получил ещё одну двойку по алгебре. Каждый день делал опросы по типу: «читать мысли или разговаривать с животными», «манго или персики», «чистить зубы до или после завтрака», «молоко или хлопья сначала». Каждый раз он внимательно просматривал результаты опроса, надеясь встретить то самое имя, но всё тщетно. У него в чс было больше людей, чем подписанных на него. Но ничего, это всё ради великой цели. Оставшиеся подписчики шутили, что Сону устроил «Игру в кальмара», только в твиттере. С Чонсоном больше не сталкивался, зато частенько перед глазами мельтешил Джеюн. Как оказалось, он тоже начал ходить на секцию баскетбола, как и Ники. Поэтому двое иностранцев с лёгкостью сошлись друг с другом. А так как где Ники, там и Сону, то они иногда болтали вместе. Вот так и получилось, что Джеюн сказал, что собирается в боулинг с друзьями. Раз ляпнул, то пришлось пригласить и их тоже. И почему-то Сону не подумал о том, что лучшие друзья Джеюна — Сонхун и Чонсон. Может предполагал, что раз парень такой общительный, то круг его ближайших друзей безразмерный, а может его последняя стадия принятия неразделённой любви к Сонхуну откатилась до первой — отрицания. Вот так и получилось, что он притих на мягком диванчике, зажатый между Джеюном и Ники. Ситуация с самого начала вызывала неловкость, причём только у Сону. Ники сразу же присел на уши старшим и стал слушать, как легче забить страйк. Сону же кидал скользящие взгляды на сосредоточенное лицо Сонхуна. Казалось бы, это идеальная ситуация, чтобы познакомиться поближе, заявить о себе и так далее. Но он не может! Каждый беглый взгляд делает кончики его ушей всё краснее. Они никогда не были так близко. И если подумать об этом, то руки начинают трястись, а краснота с ушей ползёт к щекам. Лучше не думать. Тем более, что все, кроме Сону, играют будто бы за кубок мира, они обсуждают тактику игры, угол наклона руки и вес мячей. И это злит Сону. Так что когда очередь доходит до него, он берёт не шар с номером 16, как все остальные, потому что у него пальцы до дырок не дотягиваются, а с номером 6, разгоняется и со всей силы запускает его мимо кеглей. Зато летит то как, с душой! За 10 минут разговора он не произнёс ни слова, только испепеляюще посмотрел на Чонсона, когда тот высказался по поводу его навыков игры. Остальные, вроде бы, отнеслись с пониманием. Сону бы начал жалеть, что пошел, если бы не бросающий шар Сонхун. Каждый раз он с замиранием сердца смотрел на его плавные движения, в глазах чуть ли не появлялись сердечки а вспотевшие ладони сжимались на ткани джинсов. Сону с трудом усмирял руки, когда те намеревались твитнуть что-то вроде: «А вы знали, что как человек играет в боулинг, так он и трахается» — потому что это было бы не в его стиле, слишком хорни. И когда Сону в очередной раз берёт свой детский шарик в потные ладошки, тот не вовремя выскальзывает из руки на дорожку и…летит прямо по центру. Сону чуть ли не пищит от радости и танцует победный танец в честь своего первого и единственного страйка, совсем забывая о том, кто на него смотрит. Он принимает поздравления от следующего в очереди Джеюна и счастливо плюхается на диван. Такое событие точно требует твита, только вот он не может придумать, как лучше похвастаться. В итоге так и сидит, глядя на пустой твит, пока Джеюн не возвращается и не садится между ним и Ники. Секунда на осознание, две — на раздумья, всё остальное на глубокий ахуй. Левое бедро начинает нешуточно гореть, телефон чуть ли не выпадает из рук. Сону физически ощущает, как кровь начинает бурлить, распаляясь до бесконечной температуры. Его лицо наконец-то обыграло волосы по цвету. Он застыл абсолютно, сердце отказало, как и лёгкие, как и все части тела, которые не касаются Сонхуна. Хочется плакать от осознания того, как ловко его разум обманывает тело, как из-за какого-то прикосновения вся система даёт сбой. Сону краснеет всё больше и больше и мечтает о том, чтобы этого никто не заметил, и думает о том, что это ненормально. Что нельзя быть настолько влюблённым в человека, с которым почти незнаком. — Джей — чмо — Кричит Джеюн, когда его друг выбивает всего две кегли. — Даже у Сону страйк — поддакивает Сонхун. И когда ОН произносит имя Сону, сердце вновь берётся за дело. С невероятным энтузиазмом. Парень вдруг думает, что всё, что он делал до, стоит этого момента. Вся жизнь не зря, если краш запомнил твоё имя. Мысли зациклились на повторении четырёх букв тем самым голосом. Он вздохнул спокойно только когда Сонхун пошел кидать. Есть около минуты, чтобы перевести дух. И только сейчас он замечает руку Джеюна у себя за спиной. — Спорим, не попадёт — тихо говорит тот ему на ухо Сону медленно поворачивает голову, глазами встречаясь с Джеюном. Парень странно улыбается. И прежде чем Сону в ответ успевает закричать, что поставил бы любые деньги на Сонхуна, даже если бы тот был в полной жопе, продолжает. — Я же говорил — Сону так же медленно переводит взгляд на дорожку и видит чуть недовольное лицо Сонхуна. — Не кисни, Бэкгу, ты всё равно проигрываешь — Чонсон здесь явно лидер по поддержке. — Бэкгу? — только и успевает сказать Сону, прежде чем сердце начинает танцевать под хард-рок. — Ага, он обиделся, что у нас с Джеем есть английские имена и придумал это — Сону закивал, как болванчик, глядя строго вперёд и ни на миллиметр влево. Ники слишком долго целится, слишком долго. За это время Сону успевает умереть и воскреснуть с сотню раз. И когда наступает его очередь, то он почти истерично бросает шары, так, что один из них улетает на соседнюю дорожку. Минута супер неловких извинений и шутки Чонсона заставляют красноту с лица перекинуться на тело. За какой-то час Сону стал варёным раком в самом прямом смысле. Ещё минута в этой компании и он начнёт жариться. Сону сдавленно хихикает, обмахиваясь рукой и жалуется на жару, после чего сразу идёт к бару. Стаканы колы со льдом уходят один за другим, пока не начинает тошнить. Девушка из персонала интересуется его здоровьем, потому что краснота, как самая стойкая краска в мире, въелась в его кожу. Всё верно, варёного рака не разварить обратно. Сону кусает губы, трёт виски и прикладывает холодный стакан к лицу. Но ничего не спасает его внезапно нахлынувшей лихорадки, а они ведь просто сидели рядом. Он повторяет про себя, что это ненормально, дышит глубоко, но руки всё равно трясутся, а ведь Сонхун просто назвал его по имени. А что будет, если… Дайте подушку и Сону будет кричать в неё десять минут без остановки. В полубреду он заходит в твиттер, вбивает в строку поиска «baekgu» и видит его. Тот единственный аккаунт, который он так долго искал. На юпе стоит беленькая собачка, но Сону уверен, что наконец нашел. Шумно выдыхает и открывает профиль. «Вы заблокировали пользователя» Сонхун не прошел проверку. И всё бы ничего, только от этого факта сердце не стало биться нормально, руки не перестали трястись. Просто стало грустно. — Ты в норме? — Сону испуганно вздрогнул, когда чья-то рука коснулась его плеча — Спокойно — рассмеялся Джеюн. — Я, да. Всё хорошо. А что? — Тебя долго нет, Ники кинул за тебя, ты не против. — Неа. Сону правда насрать на игру. Его счёт был 38, когда у других уже перевалил за 200. Ему бы сейчас полистать аккаунт Сонхуна, прочитать все твиты. Найти хоть что-то, что заставило бы разочароваться в нём и успокоить щёки, только вот Джеюн не уходит, продолжает смотреть и кивает сам себе. — Давно он тебе нравится? — Давно — одна секунда на ахуй, две тоже на ахуй, всё остальное на вздох — даже не буду спрашивать, как ты узнал. — Прости, но ты слишком очевиден — рассмеялся Джеюн — А ещё мне Ники сказал. — Ники?! Гад — последнее слово шепотом. — Но твой юз это буквально ваши имена. — Нет, это только моё имя. — Ты постоянно приходишь в наш класс и смотришь на него. — Этого не заметно. — Не отрицай очевидного. — Ладно — Сону снова вздохнул, признавая самому себе, что был не таким скрытным — Он знает? — А ты посмотри повнимательнее — Джеюн ухмыляется и уходит обратно. Сону почувствовал всю ледяную колу, которую выпил, в желудке. Стало слишком холодно, будто тело прошиб озноб. Краснота щёк спряталась где-то глубоко-глубоко. Он уверен, что сейчас его лицо мертвецки бледное. Та же самая девушка из персонала снова справляется о его здоровье, но Сону молча уходит обратно. Его встречает один косой взгляд, тот самый, который он не замечал никогда до. Кстати, Сонхун чистит бананы с хвостика, Сону чснул его сразу же. Ещё полчаса он сидит также молча, просто доживая этот вечер. Завтра всё снова будет как раньше, Сону продолжит убиваться из-за невзаимной любви, просто Сонхуну нужно меньше ёрзать на диване и тереться о его бедро, тогда Ким точно дотерпит. Игра завершается победой Чонсона, что требует свою шоколадную медаль, когда они наконец выходят из боулинга. Вечерний октябрьский ветер приятно облизывает лицо прохладой. Наконец-то можно спокойно вздохнуть и послушать природу и ворчание Чонсона, а не грохот шаров и ворчание Чонсона. Наконец-то Сону чувствует спокойствие. — Сону, может закажем такси? — предлагает Сонхун. — А? — Мы живём близко — парень чешет затылок и смотрит на ухмылки друзей, которые упорно игнорирует Сону. — Да, давай — Сону не думает, откуда Сонхун знает, где он живёт. Дыхание снова сбивается, когда они остаются вдвоём в ожидании машины. Джеюн и Ники побрели в метро, Чонсона забрали родители. Сону перекатывается с пяток на носки, чтобы успокоиться и представляет Сонхуна с бананом в руках. Как он медленно отламывает хвостик и снимает кожуру. И эта сцена даже не выглядит отвратительно, потому что Сонхун слишком красив, и не важно с какой стороны он чистит банан. — Ты замерз? — Сонхун подходит ближе на пару шагов и протягивает руку. — Нет-нет, всё хорошо — Сону чуть отшатывается, смотря по сторонам. Вот там, кажется птичье гнездо на дереве. На такси доехали спокойно, потому что Сонхун сидел спереди. В это время Сону успел облазить его страничку, не найдя там ни одной селки, сплошные ретвиты. Ужасно, Сону бы умер от такой жизни. — До завтра? — говорит Сону выходя из машины. Он старается побыстрее убежать, потому что осенние вечера, как известно, затуманили не одну голову. Мало ли, что он может ляпнуть. — Стой — Сонхун ловит его локоть и стоит так, пока такси не скрывается за поворотом. В маленьком сквере нет никого, кроме них. И смотреть Сону некуда, кроме как на ладонь на его локте. И когда он поднимает голову, встречается с темно-карими глазами, блики желтых фонарей виднеются в глазах, придавая взгляду, который должен быть бесчувственным, странной теплоты. И когда Сонхун подаётся вперёд и коротко прижимается своими губами к губам Сону, и когда у Сону место прикосновения колит тысячью иголок, и когда румянец вновь пробивается на щёки — всё это не вписывается в реальность жизни Сону. Он больше года убивался от невзаимных чувств, больше года сходил с ума по понедельникам и искал способ забыть о влюблённости. И сейчас его момент из дорамы не кажется настоящим. Будто всё, что произошло, может существовать только этим осенним вечером и никогда больше. Но как же не хочется, чтобы этот момент оборвался, поэтому Сону портит его сам. — Ты боишься змей или пауков? — Что? — Сонхун недоумевает, всё ещё держа чужой локоть. — Просто ответь. — Змей. — Манго или персики? — Манго. — Чистишь зубы до или после завтрака. — После. — Читать мысли или разговаривать с животными? — Мысли. — И самое важное. Сначала молоко или хлопья? — Молоко. — Ужасно. Ноль совпадений — разочарованно качает головой. — И что? — хмурит брови Сонхун. «Как и что?» — хочет в ответ спросить Сону, но задаёт этот вопрос себе. Действительно, и что. Если глаза Сохнуна всё ещё блестят, кожа около локтя горит даже сквозь толстовку и пальто, сердце продолжает плясать под хард-рок, а влажные губы покалывает от холодного воздуха — на всё можно закрыть глаза. И вместо ответа Сону прижимается к обветренным губам, застыв неподвижно. Даже одного прикосновения достаточно, чтобы сойти в ума. Рука Сонхуна перемещается с локтя на спину, прижимая ближе. Даже мурашки застыли в этом моменте, устав бегать туда-сюда. Сону обязательно разблокирует всех, когда вернётся домой, а ещё будет долго-долго кричать в подушку, пока не разбудит родителей, а ещё твитнет что-то глупое, но пока что для этого рано. Пока что он просто смотрит в глаза, в которые так давно хотел заглянуть.