Заставь меня заткнуться

      У Серёжи шутки зачастую граничат с реальностью, и разобраться, где правда, а где повод улыбнуться, с каждым разом становится все сложнее.       Они сидят втроём с Сашей Парадеевичем и Лёшей Корешем в кафе, кушают китайскую лапшу, стримят ирл и весело проводят время, как в старые добрые времена.       — Жож, важный, очень важный вопрос, — поймав долгожданную паузу между пиздежом, Лёша направляет камеру на Серёжу, — вилкой в глаз или в жопу раз?       Серёжа дожевывает креветку, пару секунд размышляет и повернувшись к Лёше, серьезным тоном говорит:       — Ты чё, блять?! Я себя уважаю, вообще-то, а уважающие себя люди дорожат своим зрением.       Ваня об этом моменте узнаёт из Тик Тока, когда видит чью-то нарезку со стрима. Ему смешно, и впоследствии он заставляет Серёжу вспоминать это раз за разом, даже в самых горячих и вполне реальных ситуациях.       Они не встречаются, нет. Просто у Вани стоит на Серёжу, а Серёжа не против принять в себя его член. Он с этого тащится до дрожи в коленях.       Такое оправдание устраивает обоих. И похуй, что тот же Серёжа ревнует Ваню ко всему, что движется, а Ваня готов шею свернуть любому, кто будет улыбаться Пешкову «слишком сладко».       — Сильно же ты зрением дорожишь, кучерявый, — говорит Ваня, размеренно толкаясь в разгоряченное поддатливое тело.       Серёжа — до пизды чувствительный, выгибается и стонет, как последняя блядь. Стыдно ли ему? Нет. Он вообще довольно раскрепощён в вопросах, касающихся секса. Ваня до сих пор помнит, в каком ахуе он был, когда Серёжа в красках описал, какую игрушку с удовольствием бы попробовал вместе с Ванечкой, если бы тот, цитата, не был бы таким девственником.       К слову, теперь игрушка, после того, как они оценили по достоинству весь её функционал эмпирическим путём, надежно спрятана в недрах шкафа в серёжиной квартире от пытливых взглядов любопытных гостей.       Серёжа обожает, когда Ваня трахает его абсолютно на любой, даже самой жёсткой поверхности. Но больше всего ему нравится заниматься сексом в рандомных местах. Адреналин, заставляющий сердце бешено колотиться, отдаваясь глухими и частыми ударами в ушах, того стоит. И именно в тот момент, когда оба думают, что их вот-вот обнаружат в непристойном положении, именно когда Ваня выпрямляется, прижимает Серёжу спиной к себе и зажимает ему рот ладонью, замирая и не выходя из него, именно тогда особенно остро ощущается вкус жизни.       — Серёг, я с тобой ни на чьи дни рождения и тусовки больше не пойду, — говорит Ваня, запирая дверцу в кабинке туалета на щеколду.       Кальянная, в которую их позвали, какая-то чересчур навороченная, здесь даже в уборной вместо бумажных полотенец скрученные в рулоны тряпочные, которые нужно брать из специальной корзинки и после использования убирать в другую. Что уж говорить о том, сколько места здесь в самой кабинке.       — Ванюш, ну вот чисто объективно, да, если я прямо сейчас предложил бы тебе, ну, прямо жестко сексом заняться, ты бы согласился? — Жожо театрально ресницами хлопает и даже губу надувает, на что Ваня смеётся. — Ты не спрашивал, но здесь реально круто, прямо пиздато.       — Серёг, ты это, пиздел бы меньше, думаешь, там никто не понял, куда и зачем мы вдвоём ушли?       Серёжа губу нижнюю закусывает, ехидную улыбку прячет.       — Я к тому, что времени не так много, — в голосе Вани лёгкий укор слышится, на что Серёжа реагирует довольно резко, прижимает его к стене, поцелуем затыкая.       Ванина чёрная толстовка с медведями случайно задирается, и он прислоняется обнаженной спиной к холодному кафелю. Это отрезвляет, Ваня с трудом отцепляет от себя Серёжу и бормочет ему в губы:       — Нет, кучерявый, сегодня ты здесь ничего не решаешь, — после чего резко меняется с ним местами.       Теперь уже Серёжа оказывается впечатанным щекой в стену. Он хочет повернуть голову, чтобы хотя бы через плечо взглянуть один раз на Ваню, потому что когда тот берёт дело в свои красивые руки, это очень возбуждает.       Серёжа довольно улыбается, специально отставляя задницу назад и прижимаясь к чужим бедрам.       — М-м-м, Ванечка, быстрый перепихончик в туалете?       — Ебло кудрявое оффни, пока членом рот не заткнул, — слышится нетерпеливо сзади, и Серёжа не сдерживает тихий стон.       — Хочешь, я тебе отсосу прямо сейчас?       — Я хочу, чтобы ты был хорошим мальчиком и расслабил задницу, потому что иначе нихуя не получится. У меня стояк крепче камня, а тебя ещё подготовить надо.       Серёжу кроет, когда Ваня с ним не церемонится, позволяет грубые выражения, кожу до побеления костяшек сжимает, кусает в шею и долбит так, что колени сами по себе поджимаются, глаза закатываются от удовольствия, а голос на громкие, шлюшьи стоны срывается.       Ваня шипит на ухо, чтобы сучка закрыла рот, но Серёжа ожидаемо выёбывается:       — Заставь меня заткнуться, Ванюш.       Тогда Ваня рот ему ладонью зажимает, и теперь Серёжа может стонать сколько угодно. А ведь хочется, блять, до невозможности.       Он кончает прямо на пол, руками беспомощно по кафельной плитке, покрывающей стены в кабинке, скользит, пока сзади всё ещё вбивается чужой член.       — Блять, — севшим голосом роняет Ваня, оттягивает кудрявую голову на себя и губами по скуле мажет, не останавливаясь.       Серёжа глаза закрывает, всхлипывает и снова стонет, уже значительно тише, почти умоляюще.       — Ванюш, кончи для меня, сладкий, — хрипло выдает кудрявый, зная, как Ваня с подобной хуйни тащится.       Оргазм накрывает Ваню волной удовольствия.       Это пиздец. Серёжу на законодательном уровне запретить нужно.