Soft-Hearted

Лисы часто забывали, что до того, как стать Нилом Джостеном, он был кем-то другим. Он был тем, кто был создан только для того, чтобы выживать. Они забывают, что он убивал, и у него есть шрамы, доказывающие, что когда-то его жизнь была опасной. Эндрю не знает, почему Лисам, особенно старшим, нравится вести себя так, будто Нил — беспомощный детеныш животного, который ничего не может сделать сам. Они забывают, что всю свою жизнь он, по сути, был сам по себе. Они забывают, что если бы Нил захотел, он, вероятно, мог бы уничтожить всех до единого в команде. Включая Рене. Включая самого Эндрю. Эндрю не настолько обеспокоен тем фактом, что Нил может расправиться с ним, как можно было бы подумать. На самом деле, Эндрю чувствует некий комфорт, зная, что Нил не позволит Эндрю стать похожим на мужчин из его прошлого. Часть Эндрю понимает потребность старшекурсников выступать в роли защитников Нила. Эндрю хочет защитить Нила, хочет, чтобы ему больше никогда не было больно. Разница в том, что Нил просил Эндрю позволить ему самому за себя постоять, и Эндрю так и делает, он позволяет Нилу самому решать свои конфликты и проблемы, и вмешивается только тогда, когда его просят. Лисам нравится думать, что в паре Эндрю и Нила, Эндрю — тот, кого все должны бояться. Им нравится думать, что именно Эндрю обладает всей властью, что именно он в конечном итоге причинит Нилу боль. Они считают, что Нил — мягкий, со своими свитерами с рукавами, доходящими до пальцев, пушистыми рыжими волосами и голубыми глазами. Эндрю не злится по этому поводу. Он всегда знал, что в глазах старшекурсников он никогда не будет больше, чем «монстр». Это помогает, правда, когда его видят таким. От него не ждут, что он будет вести себя хорошо или притворяться, будто ему есть дело до сплетен, которые так любят все остальные члены команды. Аарон — единственный, кто видел это с другой стороны. Это был неловкий разговор, который произошел в мазерати после одного из их совместных сеансов терапии. Аарон провел ногтем по материалу ремня безопасности, создав пронзительный звук, от которого у Эндрю побежали мурашки. — Остановись. — сказал Эндрю и был удивлен, когда Аарон это сделал. Наступило молчание, прежде чем Аарон заговорил. — Ты не всегда должен быть таким жестким, — сказал Аарон. — Если Нил плохо с тобой обращается, дай мне знать. Эндрю поднял бровь, глядя на своего близнеца. — Эндрю. — Аарон больше не произносил имя Эндрю как постороннее слово. Он произнес его с уверенностью, а не с опаской. — Ты дашь мне знать, хорошо? — Хорошо. — Эндрю не был уверен, что, по мнению Аарона, он смог бы сделать в противостоянии с Нилом, но Эндрю нравилось, как Аарон кивал сам себе, как будто он только что совершил что-то грандиозное. Его отношения с братом все еще держались на волоске, но он обнаружил, что чаще всего именно болеет за Аарона. Это была небольшая поблажка, которую Эндрю позволял себе. Однажды у него будет брат, о котором он мечтал в пятилетнем возрасте. Кроме Аарона, остальные Лисы живут в своем мире фантазий. И опять же, Эндрю не сердится на это. Иногда он получает огромное удовольствие в моменты, когда Лисам приходится сталкиваться лицом к лицу с тем, что Нил Джостен — маленький болтливый засранец. Нил Джостен — это прямая угроза обществу, и Эндрю не знает, что делать. Эндрю еще не произнес этих слов, но Эндрю любит Нила Джостена не вопреки его склонности выводить из себя всех, кто находится в трех шагах от него, а благодаря ей. ~ — Дуться — не значит заставить меня передумать. Эндрю не дулся. Мысль о том, что он будет дуться, просто смехотворна. Он сузил глаза и нахмурился. Хмуриться было нормальным выражением лица для Эндрю. Но не дуться. В руках Эндрю держал маленького пушистого котенка, которого он нашел на крыше, пока курил. Нил был на ночной тренировке с Кевином. Эндрю решил не идти, сославшись на то, что ночная тренировка — это глупость, а не на то, что он просто-напросто не хотел идти. Он докуривал уже вторую сигарету, когда услышал тихое мяуканье. Эндрю недолго смотрел на кошку, и когда та не вздрогнула и не убежала, Эндрю решил, что теперь она его. Нил вернулся в комнату один. Кевин отправился в комнату девочек по причинам, которые Эндрю не хотел выяснять. Нил обнаружил Эндрю сидящим на диване, смотрящим что-то бредовое по телевизору, с кошкой на коленях. Нил сразу же воспротивился этой идее, говоря такие глупые вещи, как «Эндрю, мы живем в общежитии, мы не можем иметь домашнее животное» и «Кошки — это странно». Эндрю протянул кошку обеими руками Нилу. Он ничего не сказал. Просто протянул кошку Нилу для наблюдения. Кошка ничего не делала. Нил переводил взгляд с кошки на Эндрю. Он вздохнул. — Отлично. Но ты должен позаботиться о ней сам. Эндрю пожал плечами. Он умел заботиться о своих людях, и теперь его кошка была одним из его людей. В итоге кошка поселилась под двухъярусной кроватью, которую делили Эндрю и Нил. Эндрю купил крошечные ворота, чтобы установить их как бортик кровати, чтобы кошка не могла выбраться, когда он был на занятиях. Кевин узнал о кошке на третий день ее проживания. Кевин начал жаловаться, но Эндрю заставил его прекратить ныть, и на этом все закончилось. Однажды вечером, несколько недель спустя, Ники пришел к ним в общежитие. Ники пытался научить Кевина играть в какую-то видеоигру, до которой Эндрю не было дела, когда кошка начала мурчать. Ники поставил видеоигру на паузу. — Что это, черт возьми, такое? Нил ответил: — Кошка. — Кошка? — спросил Ники, сбитый с толку. Эндрю встал и принес кошку из спальни. Он взял ее на руки и быстро поцеловал в нос, прежде чем выйти обратно. Когда он вошел, Ники смотрел на него горящими глазами. — О! Это так мило! Это мальчик или девочка? Эндрю пожал плечами. Он не потрудился проверить. Гендер в любом случае был социальной конструкцией. Он положил кошку рядом с Нилом, и та сразу же прижалась к нему. — Это так мило, — восхитился Ники. — Нил, как ты убедил Эндрю разрешить тебе завести кошку? Ах. Вот оно. Мысль о том, что именно Нил должен был хотеть завести милого маленького котенка, потому что Эндрю был черствым и жестоким, и поэтому он никогда не мог быть тем, кто заботился о животном последние три недели. — Это кошка Эндрю, — сказал Нил. — Что? — Эндрю нашел ее на крыше. Он дулся на меня, пока я не уступил и не согласился, что мы можем оставить ее себе, — объяснил Нил. — Я не дулся, — вставил Эндрю. Нил улыбнулся ему. Его ярчайшая улыбка, которая была предназначена только для Эндрю. «Ты определенно дулся. Но все в порядке, я уже привык терпеть кошку. Я просто не хочу быть ответственным за нее». Ники смотрел туда-сюда между ними, как будто это заставляло его использовать те части мозга, которые раньше не использовались, чтобы попытаться понять тот факт, что Эндрю заботился о кошке, а Нил просто время от времени ее гладил. Кошка попыталась забраться к Нилу на колени, но Нил просто взял ее одной рукой и вернул Эндрю. Кошка свернулась калачиком на коленях Эндрю, и Эндрю провел одной рукой по ее шерсти. Ники все еще выглядел потрясённым. — Мы можем вернуться к игре? Я только начал играть, — сказал Кевин. — Неправда, — насмехался Нил. — Заткнись, Нил. Ники и Кевин продолжали играть, а Нил добавлял ненужные комментарии, в основном о том, что Кевин отстой в этой конкретной игре. Эндрю играл со своей кошкой. Когда Ники встал, чтобы уйти в конце вечера, Эндрю наблюдал, как Ники оценивает Эндрю и животное взглядом. — Ей нужно имя, — предложил Ники. — Напиши мне. — Вздохнул Эндрю. Ники на мгновение задумался, но когда он наконец понял, что Эндрю разрешает писать ему, возможно, нелепые кошачьи имена, он загорелся. — О, да, конечно. Я придумаю что-нибудь хорошее! Эндрю сомневался в этом. Когда Эндрю проснулся на следующий день, у него было единственное сообщение от Ники. Ники: Король Пушистиков. Эндрю это понравилось. ~ Это случилось во время игры. Какой-то гигантский защитник из другой команды повалил Кевина на землю. Лисы были слишком сосредоточены на том, чтобы Эндрю не покинул ворота. Они забыли о Ниле. Эндрю был готов разорвать Мэтта пополам, чтобы добраться до Кевина, но когда он увидел, как Нил молча пересекает площадку, он расслабился. Он увидел опасность, сквозившую в движениях Нила, когда тот подбирался все ближе и ближе к защитнику. — О, черт. — прокомментировал Мэтт. Он был прав. Меньше чем за секунду Нил прижал защитника к стене. Большинство были в шоке, на их лицах читалось недоверие, словно они не могли поверить, что 160-сантиметровый Нил Джостен полез на почти двухметрового защитника. Эндрю никогда не забывал, откуда взялся Нил и на что он способен, поэтому для него это не было сюрпризом. К тому же, Эндрю немного знал, что нужно уметь защищаться от людей, которые больше тебя. Люди всегда недооценивали именно маленьких. Эндрю знал это, как никто другой. Эндрю был слишком далеко, чтобы слышать, но он мог сказать, что Нил разговаривает с защитником. Он также мог сказать, что, что бы Нил ни говорил ему, тот был напуган до смерти. Глаза защитника были широко раскрыты, и Эндрю видел, как дрожат его ноги. Кевин поднялся с земли с помощью Элисон. Он направился к Нилу и наклонился, чтобы что-то сказать ему. Эндрю предположил, что это было что-то вроде «Остановись, пока не получил красную карточку», потому что даже после удара о землю Кевин Дэй по-прежнему заботился только об игре. Нил, казалось, вышел из себя, потому что он кинул нечитаемый взгляд на защитника, а затем ушел на свое место на площадке. Защитник на мгновение прижался к стене, а затем попросил тренера объявить тайм-аут. Эндрю наблюдал, как защитника быстро заменили на другого. Остаток игры продолжался, а защитник оставался на скамейке до конца игры, дрожа. Лисы победили, Эндрю было все равно. Вернувшись в раздевалку, Мэтт первым спросил. — Итак, Нил… что… что ты сказал? — Ему не нужно было уточнять, о ком он говорит. Даже пресса хотела знать, что Нил сказал такого, что заставило огромного защитника аж дрожать от страха, но Ваймак не подпускал прессу к Нилу после игры. — Ничего важного. — Нил пожал плечами. — Он провел остаток игры с таким видом, будто сейчас заплачет, — заметил Аарон. — Хм… — Нил хмыкнул в знак согласия. — Ладно, мне все равно плевать, — сказал Аарон и, взяв свои вещи, направился к выходу из раздевалки. Мэтт и Ники последовали за ним, когда стало ясно, что Нил не собирается отвечать на их вопросы. Через несколько минут Эндрю, Кевин и Нил вышли все вместе. Парковка была пуста, за исключением машины Эндрю, так что остальные, должно быть, отправились обратно в общежитие вместе с Мэттом и девочками. Поездка была молчаливой. Кевин вышел из машины и заколебался, прежде чем Эндрю кивнул ему, чтобы он оставил его и Нила наедине. — Мы куда-то едем? — спросил Нил. — Нет. Просто сидим. — Хорошо. — Нил был таким. Легко соглашался на все, что хотел Эндрю, когда его просили. Эндрю прокручивал слова в своей голове. Обдумывая, как лучше затронуть эту тему. Его не беспокоило, что все считали его монстром в этих отношениях, а Нила — мягким. Но он хотел знать, заметил ли Нил. Он хотел знать, что Нил думает об этом. — Когда Кевин упал, — начал Эндрю, — все бросились на меня. Ты был единственным, кто угрожал защитнику. — Тебя это беспокоит? — Нил не стал отрицать, что он угрожал защитнику. — Нет, — быстро сказал Эндрю. Возможно, слишком быстро. Нил поднял брови, как будто знал, что Эндрю лжет, но молчал, пока Эндрю не заговорил снова. — Ники думал, что кошка твоя. Сегодня вечером они подумали, что это меня нужно держать в узде. — Они не знают тебя. Во всяком случае, не такого, какой ты на самом деле, — сказал Нил. — Они не знают и тебя. Они думают, что ты нуждаешься в защите, и что тебя нужно опекать. — Думаю, так они чувствуют себя лучше. Я так долго держал все в секрете от всех. Теперь, когда они знают обо мне больше, они хотят быть рядом со мной, потому что раньше они не могли этого сделать. — Нил вздохнул. Эндрю мог сочувствовать. Если у него и было что-то общее с остальными Лисами, так это то, что он тоже хотел, чтобы с Нилом Джостеном больше никогда не случилось ничего плохого. Эндрю сменил тактику: — Как ты думаешь, кто кого очеловечивает в этих отношениях? Нил даже не отреагировал на то, что Эндрю назвал то, что у них есть, отношениями. — Я не думаю об этом так, — объяснил Нил. — Ты — это ты, и все, чего я когда-либо хотел, чтобы ты чувствовал себя собой. Да, то, что я с тобой, заставило меня измениться, я не хочу бегать так часто, как раньше. А если и бегу, то только с тобой. Ничто из этого не уничтожит желание бежать, так же как ничто не изменит того, кто ты есть на самом деле. И я думаю, что это нормально. Это только для нас, независимо от того, что говорят или думают другие. Эндрю был в ступоре, поэтому вместо того, чтобы ответить на все, что Нил только что сказал, он отмахнулся: — Ты прочитал это в своем гороскопе? Нил закатил глаза. — Да или нет?  — Да. Нил переместил руку, чтобы обхватить шею Эндрю. Он притянул его ближе и позволил Эндрю сократить расстояние между их губами. — Если хочешь, я могу начинать больше драк на тренировке, чтобы они точно знали, что я за человек, — предложил Нил, когда они отстранились. — Ты начинаешь достаточно драк, — сказал Эндрю, снова затягивая Нила в поцелуй. На следующий день на тренировке Нил будет слишком болтливым. Эндрю будет отрицать, но на самом деле он оценил этот жест. ~ Не секрет, что Эндрю Миньярд ненавидел полицейских. Но в случае с его четырехлетней дочерью и его стилем воспитания следовало сказать, что Эндрю определенно был «хорошим полицейским». Нил точно был «плохим полицейским». Просто… когда его дочь посмотрела на Эндрю своими голубыми глазами Нила и сказала ему, что она не хотела рисовать на стенах, у нее просто закончилась бумага, ну, как он мог ее ругать? У нее закончилась бумага. Эндрю пожимал плечами, а потом они вдвоем мыли стену и делили шоколадное печенье. С другой стороны, Нил присаживался на корточки перед своей дочерью и просто спрашивал, почему, если у нее закончилась бумага, она не пошла за ней. Она знала, где лежит еще бумага, рассуждал Нил, и ей незачем было рисовать на стенах. Нил сказал бы ей, что рисовать на стенах — это плохо и что она больше не должна этого делать. Эндрю считал, что у Нила есть несправедливое преимущество. Нил не становился слабым при виде собственных глаз. Нил не представлял, каково это — видеть эти глаза опечаленными. Иногда Эндрю хотелось, чтобы у их дочери было больше его черт. Может быть, тогда Эндрю смог бы держать себя в руках. В конце концов, у него никогда не было проблем с самодисциплиной. На самом деле голубые глаза были просто совпадением. Биологически Энни Миньярд-Джостен не была родственницей ни Эндрю, ни Нила. Она была родственницей кого-то, о ком Эндрю не хотел думать. Да это и не имело значения, потому что теперь она принадлежала Эндрю. Она принадлежала Нилу. Она принадлежала Эндрю и Нилу. Эндрю ушел из экси, как только были готовы документы на удочерение. Это было два года назад. Нил все еще играл, потому что, конечно же, играл. Эндрю не возражал против того, чтобы остаться дома. Он не возражал, что Нила иногда не было дома из-за выездных игр. Это была их жизнь, и это было то, о чем Эндрю никогда и не мечтал. — Эндрю. Ты не можешь награждать ее печеньем, когда она делает что-то не так, — сказал Нил. Они лежали лицом друг к другу в постели, и Эндрю не хотел говорить об этом прямо сейчас. Он поднял одеяло, чтобы спрятаться под ним. Нил засмеялся, но голос его был по-прежнему серьезным. — Эндрю, ну давай, серьезно. Эндрю сдался и распахнул одеяло, чтобы впустить Нила под него. Некоторое время они молчали, Нил оценивал, а Эндрю изо всех сил старался ничего не выдать. — Она не возненавидит тебя, если тебе придется сказать ей «нет». Как обычно, Нил видел его насквозь. Что касается детства, то и Эндрю, и Нил не были победителями в этой области. Эндрю никогда не хотел, чтобы его дочь боялась возвращаться домой или чувствовала, что ее не любят. Каким-то образом это вылилось в то, что Эндрю позволял ей все, что она хотела, и никогда не говорил ей «нет». Он не хотел быть похожим на приемных родителей, которые кричали на него за то, что он просто существует. — Ей всего четыре года, — рассуждал Эндрю. — Я знаю, — сказал Нил. — Но это нормально — говорить «нет», правда же? Иногда мы должны говорить друг другу «нет». Это не изменит наших чувств. Это не изменит того, что чувствует она. Ты ее любимый папа. — Нет, не любимый. Нил слабо улыбнулся ему. — Ты — да. Я здесь не так часто, как следовало бы, она проводит больше времени с тобой. Это нормально. Но сейчас мы не будем об этом говорить. Если кто-то и будет учить ее, что ей нужно смириться с тем, что иногда ответ «нет», то это должен быть ты. Эндрю знал, что Нил прав. Он ненавидел, когда Нил был прав. Эндрю сцепил их руки между собой, все еще под одеялом, прежде чем снова заговорить. — Мы смотрим твои игры, — сказал Эндрю. — Когда тебя нет дома. Она заставляет меня доставать твою майку «Пальметто», чтобы надеть ее. Нил ничего не говорит. Он просто улыбается своей ослепительной улыбкой специально для Эндрю (а теперь и для Энни). — Перестань улыбаться. — Я не могу, — сказал Нил. — Я счастлив. — Да, — согласился Эндрю. — Я тоже. На следующее утро Энни потребовала мороженое на завтрак. Нил стоял, прислонившись к столешнице с кружкой кофе. Он пропустил утреннюю пробежку, потому что у него был настоящий выходной день, и он хотел провести его с Эндрю и Энни. — Мы можем съесть мороженое позже, — сказал Нил. — Сейчас мы будем есть вафли. Энни была умным ребенком. Она проанализировала в своем мозгу, что, хотя Нил сказал «нет», Эндрю этого не сказал. Она повернулась к нему. — Папа, я хочу мороженое на завтрак. Эндрю вздохнул. — Не сегодня. У нас будут вафли, а потом мы все поедим мороженое. Эндрю ждал крика, слез, истерики. Ничего из этого не произошло. Вместо этого Энни переглянулась с ним, а затем с Нилом. Она пожала плечами. — Хорошо. Эндрю почувствовал, как напряжение уходит из его тела. Нил поцеловал его в макушку и вышел из кухни, чтобы одеться. Когда он снова появился, то заметил, что, хотя Эндрю и запретил мороженое на завтрак, он ничего не сказал о взбитых сливках. Вафли Энни были доверху наполнены взбитыми сливками, и она смеялась, когда Эндрю поднял банку и вылил немного прямо себе в рот. Нил только рассмеялся и обхватил Эндрю за плечи: — Ты такой мягкий, Эндрю Миньярд. Я могу с этим жить, подумал Эндрю. Это было не то, чего ожидали от такого человека, как он, и Эндрю это нравилось.