Приёмное сердце

Если бы я могла обуздать стоны тела о помощи, которое поддаётся шальной игре неуравновешенной психики. Шуршание, щелчок, дарящий слабый огонёк из сиреневой зажигалки, дым, что давит на лёгкие, вырывается грубым кашлем словно из нутра пытается сбежать демон с только ему присущим воплем. Приглашённые голоса, смех разносятся вокруг. Как постыдно выглядит одиночество в моменты ощущения собственной никчёмности. Вдох, выдох. Под освещением светофоров и фонарей густые клубы виднеются намного ярче, чем хотелось бы. Гнусная привычка. Никогда не интересуйтесь моим настроением ибо буду выглядеть излишне потеряно и жалко. Эмоции, упорядоченные, предельно ясные для принятия растянулись подобно вязаному свитеру, который не имея ценности из_за потери призентабельности, был распущен с целью создать нечто обновлённое под чётким ритмом длинных спиц. Бабушка говорила затягивать нитки потуже, чтобы клубок был цельным для последующей работы и мои детские, пухлые ручки пытались довести запрос к завершению, но, кажется, в последующие годы я растеряла способность к сосредоточенности, ведущей к успеху, а нити, образующие крупные сферы, остались пылиться в нижнем ящике в прихожей так и не достигнув метаморфозы. Ведь в жизни контроль начал управлять системой повседневности, сводящий с ума каждую минуту осмысления сложивщегося состостояния существования, к которому провела с помощью излишней мягкотелости. Затяжка, выдох, вновь повторение губящего обряда успокоения. Как там те, кто именовал меня подругой? Возможно, это было правдой, но почему же покинутость считалась частым гостем, когда вокруг находились тела? Впрочем, поломанные жизни ищут слишком много осколков, чтобы раздробить их до стёкол ной крошки или перенести ответственность на других. Тлеющий бычок, обжигает кончики пальцев на некоторое время, пока не оказывается в урне среди сотни подобных ему. Очередное копание в грудах мусора, покоящихся на дне кармана, наконец приводит к нащупыванию потрёпанной пачки. Два щелчка; Ветер, что тушит зачатки пламени, сопровождаемое негодованием. Два щелчка, вдох, выдох. Когда_то смысла было слишком много смысла ровно как и чувств, но сейчас они закопаны ежедневными стараниями и глупыми привыканием к саморазрушению. Скуренные чувства? Абсурд. Эффект плацебо вновь приносит плоды к моему сгоранию, если верить в нейтральность курения, что считается лишь балавством. Я противоречива в своей дурости, не так ли?