****
Близился День Пришествия Шестерых – самый главный праздник в году, по крайней мере, Ноктис любил его больше всех остальных, даже больше своего дня рождения. По правде говоря, свой день рождения он совсем не любил – ему нравилось, когда дарили подарки, но еще в этот день часто приходили фотографы с камерами и заставляли его позировать за праздничным столом с тортом и другими сладостями, только вот есть ничего было нельзя, разве что понарошку. Есть сладости понарошку Ноктису никогда не нравилось. И папа в этот день почему-то всегда был очень грустным – он долго и пристально смотрел на Ноктиса, когда думал, что тот не замечает, и тяжело вздыхал. В День Пришествия Шестерых все было по-другому. Они с папой и Игнисом наряжали свою собственную елку в королевских покоях в Цитадели, и это всегда было очень весело. Елка в главном зале Ноктису тоже нравилась, но она была слишком большой и какой-то… общественной, что ли. А вот елка в папиных покоях была только их собственная, и подарки, которые Ноктис под ней находил, всегда оказывались самыми лучшими и ценными. В этом году им предстояло праздновать День Пришествия в Тенебре, и Ноктис очень волновался по этому поводу. В частности, потому что не подготовил никаких подарков для Луны и ее семьи, хотя папа сказал, что купил им подарки загодя. Ноктису очень хотелось смастерить какой-то подарок для Луны, чтобы он напоминал ей о нем, когда ему придется уехать, но ничего не приходило в голову. Он знал, что Луна любит цветы, особенно силлецветы, которые росли в садах поместья, но сейчас сад был запорошен снегом, и силлецветы давно отцвели. Он мог бы попытаться нарисовать их для нее или слепить из глины, но знал, что получится плохо. В конечном итоге он с помощью Марии – горничной дома Флёре – смог сделать аппликацию из шелка на плотном картоне: получилось не то чтобы очень красиво, зато лучше, чем совсем без подарка. – Попросите лорда Равуса, чтобы он подобрал вашей картинке рамку, – посоветовала Мария. – А почему Равуса? – удивился Ноктис. – Разве мне не стоит попросить Карла, дворецкого, или кого-нибудь еще из слуг? – Если вы хотите действительно красивую рамку, лучше попросите лорда Равуса, – улыбнулась Мария. Ноктис нерешительно кивнул. После того памятного обсуждения игрушечной Фенесталы в гостиной их отношения с Равусом не то чтобы стали совсем дружескими, но Ноктис хотя бы перестал его бояться и иногда мог обратиться к нему с вопросом, на который Равус всегда с охотой отвечал. А еще он теперь часто улыбался Ноктису при встрече и уже совсем не казался таким уж взрослым. Ноктис втайне мечтал, что Равус однажды позовет его тренироваться вместе с собой, и даже украдкой подглядывал за его тренировками, хотя и понимал, что в теперешнем состоянии тренироваться начнет далеко не скоро. Ноги уже почти не болели, однако ходил он все равно с трудом. Но идея попросить у Равуса рамку не была такой уж плохой, поэтому, улучив время после ужина, когда все, кроме Равуса, покинули столовую, Ноктис решился подойти к нему со своей просьбой. Равус несколько минут задумчиво рассматривал аппликацию, а затем кивнул. – Думаю, у меня найдется подходящая рамка. – Спасибо, – смущенно пробормотал Ноктис. – Да не за что, – улыбнулся Равус и вдруг потрепал его по волосам. Ноктис вздрогнул и залился краской. Равус тоже выглядел смущенным. – Простите, принц Ноктис, я проявил непозволительную вольность, – сдержанно произнес он. – В-все в порядке, – снова слегка заикаясь, выдавил Ноктис. – И не называй меня «принц Ноктис», можно просто Нокт. – Нокт? – удивленно переспросил Равус. – Н-ну да, так меня обычно называют друзья… ну, то есть Игнис, – промямлил Ноктис. – Кроме него у меня нет друзей. – Тяжела жизнь наследника люцианского престола, – задумчиво проговорил Равус, правда, Ноктис не до конца понял, что тот имеет в виду. – Это хорошая работа, – добавил он, указывая на аппликацию. – Я позабочусь о том, чтобы она обрела достойное обрамление. – Достойное обм-рам-ле-ни-е… – по слогам повторил Ноктис, и Равус почему-то опять засмеялся. Наверное, Ноктис снова сделал что-то не так. Через пару дней Равус нашел Ноктиса в библиотеке и вручил ему его картинку в изящной деревянной рамке, украшенной резными бутонами силлецветов. Рамка казалась ажурной и почти невесомой – сложно было представить, что такая вещь сделана человеческими руками. Интересно, кто же ее сделал? – Так красиво, – восхищенно прошептал Ноктис. – Но моя картинка теперь выглядит совсем уродливой. Наверное, лучше подарить Луне рамку без нее. – Вы не правы, – возразил Равус. – Рамка только подчеркивает достоинства работы. Но если она кажется вам слишком претенциозной, я могу сделать что-нибудь попроще. – Претен… – Ноктис запнулся, не в состоянии выговорить такое сложное слово, и тут истинный смысл слов Равуса наконец-то дошел до него в полной мере. – Как так – сделаешь? Равус пожал плечами. – Вырежу из дерева, как эту. – Эту рамку сделал ты? – Ноктис изумленно захлопал ресницами. Равус кивнул, опуская глаза и слегка краснея. – Не слишком подходящее занятие для принца. Но я не наследник дома Флёре, и мне нравится работать руками. Отец научил меня кое-чему, пока еще был жив. – Мне очень жаль, – смущенно пролепетал Ноктис. – Я имею в виду, что твой папа… умер. Моя мама тоже умерла, но я ее совсем не помню, поэтому и не скучаю по ней. Но если бы что-то случилось с моим папой… не знаю, что бы я делал. Равус кивнул и легко коснулся его плеча. – Все в порядке. Если вам не нравится эта рамка… – Она мне очень нравится! – горячо произнес Ноктис. – Это самая лучшая рамка для этой картинки! Равус снова улыбнулся, и у Ноктиса отлегло от сердца. Он действительно испугался, что Равус заберет у него рамку. На самом деле теперь ему захотелось оставить ее себе, но подарить Луне тоже будет вполне неплохо.****
В канун праздника Ноктису и Луне позволили не спать до полуночи, чтобы они могли развернуть свои подарки, не дожидаясь утра. Папа по секрету рассказал Ноктису, что долго уговаривал королеву Сильву, которая всегда была очень щепетильна по поводу режима и правил. Ноктис, уже одетый в пижаму и теплый халат, сидел на ковре в гостиной возле елки в окружении ярких коробок. От папы ему досталась портативная игровая приставка, о которой он мечтал последние полгода, но почему-то желанный подарок не вызвал у него ожидаемой радости. Луна подарила ему книгу тенебрийских сказок с картинками: быстро пролистав ее, Ноктис понял, что сказки в Тенебре совсем другие, не такие, как в Люцисе. Королева Сильва преподнесла ему свитер с изображением единорога – символа дома Флёре. Краснея и неистово смущаясь, Ноктис все же подарил Луне свою аппликацию с силлецветами. Луна так обрадовалась, что даже поцеловала его в щеку, и Ноктис едва не умер на месте от смущения и радостного волнения. – Какая красивая рамка, – задумчиво произнесла королева Сильва, рассматривая подарок Ноктиса. – Вы привезли ее из Люциса? – Так это… – начал Ноктис, но Равус, до этого молчаливо стоявший в стороне, неожиданно вмешался: – Это я помог принцу Ноктису с рамкой. Купил ее в городе. Ноктис перевел на него ошарашенный взгляд. Равус говорил небрежно, и от этого его ложь казалась вполне правдоподобной. Ноктис не мог понять, зачем тому вдруг понадобилось лгать, еще и своей матери. – Манеры, Равус, – холодно заметила Сильва. – Ты перебил принца Ноктиса. Теперь он подумает, что в Тенебре совсем не учат правилам этикета. Ноктис ничего такого не думал и уже собирался сообщить об этом, но папа положил ему руку на плечо и покачал головой. Ноктис понял, что лучше не вмешиваться в отношения королевы и ее детей, иначе невеждой сочтут уже его. Однако его до глубины души потрясла холодность, с которой королева Сильва общалась с сыном. Словно он и не сын ей. Королева и Луна принялись рассматривать подарки, которые папа привез им из Люциса. Неприятный инцидент был исчерпан, но Ноктису все равно было как-то не по себе. Он то и дело бросал взгляды на Равуса – тот стоял в стороне и не принимал участия в общем разговоре. Ноктис на минуту отвлекся, отвечая на вопрос Луны, а когда повернулся снова – Равуса в гостиной уже не было. Ночью Ноктису не спалось. Он ворочался с боку на бок, но все никак не мог устроиться. Одеяло казалось слишком жарким, однако стоило его сбросить, и он начинал дрожать от холода. Чтобы чем-то себя занять, он принялся вспоминать легенды о Шестерых, которые рассказывала Луна. Здесь, в Тенебре, верили, что Гласия одаривает королевство своим приходом именно в эту ночь. Интересно, если не спать, возможно, получится увидеть ее? Ноктис снова отбросил одеяло и сполз с кровати на пол. Босые ступни зарылись в пушистый ковер. Подкравшись на цыпочках к окну, он осторожно выглянул наружу, но не увидел ничего, кроме одинокого фонаря, светящего где-то внизу среди непроглядной тьмы. Его комната располагалась в восточной башне, и из ее окна нельзя было разглядеть даже заснеженный сад. А что если Гласия там, в саду? Ноктис быстро надел халат и домашние туфли и едва ли не бегом выскочил в коридор. К счастью, он уже успел запомнить расположение комнат, поэтому знал, как добраться из своей башни в гостиную. Дорога получилась довольно длинной, и под конец его еще не до конца окрепшие ноги немного устали. Гостиная была пуста, но даже ночью там горели свечи и светилась гирлянда на красиво украшенной елке. Ноктис бросил на нее быстрый взгляд и подошел к большим окнам, ведущим в сад. Прижался носом к стеклу, пытаясь что-нибудь разглядеть, но в саду тоже никого не было. Лишь кружились подхваченные ветром снежинки, да горели фонари в элегантных плафонах. Ноктис решил подождать. Из окон слегка поддувало, и у него замерзли и заболели ноги, но он все равно решил ждать, пока не увидит Гласию. Может быть, она объяснит ему, что значит быть Избранным королем, потому что из «Космогонии» и рассказов Луны он не до конца все понял. Время шло, и Ноктиса начало клонить в сон. Он уселся у окна и действительно задремал, пока его не разбудили какие-то звуки. Это была тихая музыка, доносившаяся откуда-то сзади, из глубины гостиной. Ноктис повернулся и направился на звук. Сначала ему показалось, что музыка доносится со стороны камина, и он даже бросил подозрительный взгляд на макет поместья, вспоминая, как Равус рассказывал, что тот должен был быть чем-то вроде музыкальной шкатулки. Но макет по-прежнему оставался безмолвен, а музыка доносилась откуда-то слева, со стороны елки. Ноктис осторожно подкрался к ней, чувствуя, как сильно колотится сердце – а вдруг это какая-то ловушка, как тогда, когда демон напал на него и няню? Ему вдруг захотелось выскочить за дверь и бежать отсюда со всех ног. Но музыка не казалась враждебной, и любопытство все же победило: Ноктис встал на колени возле елки и заглянул под нее. И тут же выдохнул в изумлении – под елкой стояла игрушечная Цитадель, точь-в-точь как настоящая, с башнями, колоннами и даже мраморной лестницей и внутренним двором! А на террасе между двумя башнями, там, где в настоящей Цитадели располагался Зал Кристалла, стояла фигурка отца. Игрушечная Цитадель была точно такая, какую он себе и представлял. Как она здесь очутилась? Может, это сон? Или чудо? Подарок от Гласии? Ноктис обернулся, словно намереваясь увидеть богиню, стоящую за его спиной с приветливой улыбкой и кивающую в ответ его мыслям, но за его спиной никого не было. Музыка вдруг прекратилась, и только сейчас Ноктис догадался, что она доносилась из макета. Ноктис осторожно достал его из-под елки и принялся рассматривать внимательнее. Макет действительно был выполнен очень искусно – казалось, кто-то взял настоящую Цитадель и каким-то волшебством уменьшил ее во много раз. Витражи на окнах, лепнина и скульптуры на колоннах – все было прямо как в реальности! Ноктис развернул макет и обнаружил с обратной стороны крошечную оранжерею, опять же, совсем как настоящую, разве что цветы были искусственными. И там, среди растений и цветов, располагалась еще одна фигурка – его самого. Крошечный Ноктис сидел на скамейке и читал книгу. Настоящий Ноктис рассматривал его, приоткрыв рот. – Лунафрейя сказала, что это ваше любимое место во дворце, – послышался за его спиной тихий голос. Ноктис вздрогнул и обернулся. Позади него стоял Равус – тоже в пижаме и халате – и смотрел на него с легкой, слегка печальной улыбкой. – Вам нравится? – спросил он. – Это… это сделал ты?.. – потрясенно выдохнул Ноктис, снова переводя восхищенный взгляд на игрушечную Цитадель. – Да. – Равус подошел и опустился рядом с ним на ковер, тоже разглядывая макет. – Вы же сказали, что вам хотелось бы иметь такую игрушку. – Это что, для меня? – Ноктис распахнул глаза, не веря собственным ушам. – Ты сделал ее для… меня? Равус слегка смутился, опуская глаза. – Мне это было несложно. Ноктис снова перевел взгляд на макет. Тот казался ему настоящим произведением искусства. И это называется «несложно»? Да Равус настоящий мастер! – Я только позволил себе некоторую вольность, – тихо сказал тот. – Вы говорили, что не хотели бы видеть свою фигурку на макете, но я не удержался и все-таки добавил ее. Вы не сердитесь? – Конечно, нет! – Ноктис все еще не отошел от потрясения. – Это… это самый лучший подарок, который я когда-либо получал на День Шестерых! – Правда? – Глаза Равуса заблестели. – Я рад, что смог так угодить вам. Ноктис не знал, как еще выразить свои чувства, поэтому бросился к Равусу и повис у него на шее. – Спасибо, – выдохнул он ему в ухо, а потом так же быстро отстранился, краснея до корней волос. Равус тоже слегка покраснел. – Пожалуйста, принц Ноктис, – он немного подумал и добавил: – Нокт. Ноктис радостно улыбнулся, чувствуя нарастающее тепло в груди. Если Равус назвал его «Нокт», это означало, что теперь они настоящие друзья! Ноктис был так рад, что у него появился еще один друг. – Она как настоящая! – принялся он снова восхищаться Цитаделью. – И ты добавил музыку! Как у тебя получилось сделать все настолько похожим? Ты бывал в Люцисе? – Очень давно, – ответил Равус. – Я был на коронации твоего отца, но мне тогда еще года не исполнилось, поэтому я ничего не помню. С планом Цитадели мне помог лорд Кларус – ему очень понравилась эта идея, поэтому он выступил моим консультантом. – Я рад, что дядя Кларус помог тебе! Думаю, папе тоже понравится. Равус неожиданно помрачнел. – Нокт, могу я попросить тебя кое о чем? – Конечно, – с готовностью ответил Ноктис. – Проси все что хочешь. – Ты мог бы не говорить своему отцу, что этот макет сделал я? Пусть решит, что это просто подарок от меня и Лунафрейи, который мы заказали в городе. – Почему? – расстроился Ноктис. – Папа был бы рад узнать, что его сделал ты. И мне не хотелось бы врать. – Я не хочу заставлять тебя лгать, но дело в том… – Равус замялся, похоже, не зная, как объяснить. И тут Ноктис все понял. – Ты не хочешь, чтобы об этом узнала твоя мама? – тихо спросил он. Равус кивнул, отводя взгляд. – Но почему? Почему ты не хочешь, чтобы она узнала? Разве она не гордилась бы тобой? Равус горько усмехнулся. – В семье Флёре ценятся другие таланты. Например, способность родиться женщиной. – Я не понимаю, – покачал головой Ноктис. – Тебе и не нужно этого понимать, – Равус потрепал его по волосам. – Но я буду очень признателен, если моя мать не узнает, кто сделал эту игрушку. – Хорошо, – вздохнул Ноктис. – Я скажу папе, что не знаю, откуда она. – Спасибо, – улыбка Равуса стала немного веселее. – К сожалению, я не успел сделать все, как задумывал – я хотел, чтобы здесь были движущиеся фигурки. Вот здесь, – он показал на вход в оранжерею, – я хотел сделать и фигурку Лунафрейи. – Правда? – обрадовался Ноктис. – Тогда я хочу, чтобы ты сделал и свою фигурку. Будто вы с Луной приехали ко мне в гости. Хотя на самом деле… – он замялся и снова покраснел, – я хотел бы, чтобы вы по-настоящему приехали ко мне в гости. Вы ведь можете? Равус немного подумал. – Почему бы и нет? – улыбнулся он. – Думаю, Лунафрейя тоже не откажется. Ноктис едва не подпрыгнул от радости. – И я попробую доработать этот макет, – добавил Равус. – Пока еще есть время. Ноктис смотрел на него с восхищением. – Да, – сказал он. – Время еще есть.