С любовью, Майкл

      Лисс стояла на пороге своего любимого деревянного храма в Детройте 2022 года. Она совсем забыла о платке, благо на голове была подаренная Майклом шляпа-федора. Девушка оценила вельветовую рубашку и черную юбку, подобранные ей Бушем. Ее привело сюда желание поговорить с отцом Джеймсом. Она специально выбрала время, когда храм будет пуст. Священник показался из алтаря почти сразу. Лисс усмехнулась, поначалу он ей жутко не нравился. Мужчина казался занудным и слишком правильным, однако со временем, девушка смогла разглядеть его и проникнуться, особенно после того, как стала петь на клиросе. У отца Джеймса были короткие темные волосы, добрые глаза и борода, как у большинства православных священников. Он тепло ее поприветствовал. Девушка нервничала и теребила на пальце обручальное кольцо, оно так оттягивало ей руку, что Лисс временами хотелось его снять. - О чем ты хотела поговорить? - Я уезжаю, отец Джеймс, выхожу замуж и уезжаю. - Поздравляю тебя! За твоего молодого человека? - За Майкла, - уточнила Лисс, не зная, кого именно священник имел в виду.       Разумеется, он замер, с тревогой ее разглядывая. - Это очень странная ситуация… - Я все вам объясню, - вздохнула певчая и принялась рассказывать свою историю с самого начала.        Отец Джеймс подпер рукой щеку и чуть исподлобья смотрел на Лисс. Иногда он качал головой, но сумасшедшей ее не считал, поскольку лично видел Джексона, слышал его голос и беседовал с ним. Девушка ничего не стала утаивать. О том, что не дождалась свадьбы и бросилась во все тяжкие тоже сообщила. - Это, конечно, нехорошо, но предсказуемо, - вздохнул он, - что тебе говорит совесть? - В том-то и дело. Она молчит. Что делать, когда умом понимаешь, что грешишь, а совесть не перечит? - Перечит. Иначе ты бы не задавалась этим вопросом. Необязательно будет больно и мерзко, у тебя сейчас как будто анестезия влюбленностью поставлена, со временем это пройдет. Больше не греши. - Хорошо, - отец Джеймс прочитал разрешительную молитву, и Лисс стало легче. - Молись, чтобы Господь тебя простил. Ты выбрала очень сложный путь, не каждый человек так сможет. Помни, он раненый человек, ему нужно знать, что его любят. Не за что-то, а просто так. – Лисс кивнула. – Надеюсь, вы будете счастливы. - Я боюсь обвинений в растлении. Как вы думаете, возможно изменить уже случившееся? - Время относительно, судя по твоему рассказу. Я не знаю, недавно коллега мне рассказывал об одном сериале, где герои не могли выбраться из временной петли, однако в конце повели себя нетипично, и им все удалось*. Мне нравится Майкл, я смотрел его концерты. - Правда? – Восхитилась Лисс, отец Джеймс ей улыбнулся, - было бы здорово, если бы вы нас повенчали. - Он не крещеный, Лисс, - вздохнул священник, - не расстраивайся, кто знает, как все сложится. Будь верной женой. Его слишком часто предавали. - Спасибо. За все. – Девушка поднялась на ноги, отец Джеймс тоже.       К изумлению Лисс, он обнял ее, чего раньше никогда себе не позволял, ей даже показалось, что глаза священника заблестели от слез. Он улыбнулся тепло и по-отечески, кивнул и проводил певчую до дверей храма. Девушка не смогла не обернуться на него, так тяжело ей было переступать порог. Пока Лисс ехала в магазин на такси, она ревела. Вот по чему она будет скучать. С покупкой платья девушка справилась достаточно быстро. Они с Майклом не планировали большого праздника. Джексон, возможно, придет в своем обычном образе. Лисс сжала пальцы. У Майкла, действительно, слишком много шрамов, и не только духовных. Часть его головы была покрыта рубцами после ожогов, хорошо замаскированных длинными волосами. Он передергивался, когда девушка случайно их касалась. Так и с душой. Доктор не сразу решилась заехать к родителям на прощание. Они ее визит восприняли с подозрением, а уж объятия и вовсе вызвали у них тревогу. - Ничего не случилось, - тут же ответила Лисс, - просто я уезжаю, далеко, в другую страну, да, за своим новым парнем. У меня все будет хорошо.       Она даже не стала дожидаться скандала, просто еще раз их обняла и сбежала, так же поступила и с ошарашенным Лексом, пожелала ему сил и любви.       В Неверлэнде девушка спрятала телепортатор, надеясь, что ее сил им не пользоваться будет достаточно. Теперь она Элизабет Уэсли 1964 года рождения, по крайней мере, пока в начале мая не выйдет за Майкла.        Когда мужчина объявил о своем желании пожениться в Доминикане, Лисс чуть не расхохоталась. Видимо, какие-то исторические точки были облигатными, и их нужно было пройти. Она ничего против не имела. И в начале мая личный самолет Джексона приземлился в аэропорту Санто-Доминго. Девушке пришлось провести с Майклом тяжелый разговор. После исповеди она попросила жениха отложить постельные дела до заключения брака. Джексон был слегка удивлен, но согласился. - Знаешь, я тут пока платье покупала, немного посидела в Интернете… ты когда-то умудрился сказать, что не занимаешься сексом по религиозным убеждениям?       Майкл даже споткнулся, он был одет в легкую кофту с капюшоном, кепку и темные очки-авиаторы. Машина забрала их почти у самого трапа, и любопытный народ не успел собраться и посмотреть на них. - Не помню такого, звучит как-то странно. Может, я имел в виду вне брака, а меня опять поняли как-то по-своему?       Лисс с готовностью кивнула. Перед свадьбой они спали в разных номерах, Майкл настоял на соблюдении традиций. Утром ее подняли еще на рассвете, и личный гример Майкла Карен сделала ей макияж и прическу. Она была приятной девушкой, смешила ее, не давая утонуть в адреналиновой буре. Лисс предпочла простое белое платье с глубоким декольте. Закончив с ней, Карен ушла к Майклу, оставив девушку на съедение собственному волнению. Она вообще старалась поменьше думать и просто смотрела, как поднималось солнце. Когда в комнату постучали, Лисс подскочила. Карен вела Джексона, закрывшего глаза ладонями. Она помахала руками, прося невесту встать, попросила Майкла убрать руки, но не открывать глаза и вручила ему простенький букет из красных роз. Получив разрешение смотреть, мужчина не сразу открыл глаза. Увидев взволнованную Лисс, он прикрыл ладонью рот, улыбаясь во все лицо и вертясь, точно не мог поверить, что это она. Майкл поцеловал ее в щеку и вручил цветы. Певец никак не мог связать и двух слов, Карен пришлось поторопить их, чтобы успеть в церковь. Сам мужчина был одет в белую рубашку и черный жакет в стиле милитари с такими же брюками. В костюме имелись красные вставки. Майкл надел очки и шляпу, которые снял потом только в церкви. Лисс потом вспоминала, как они держались за руки и повторяли за пастором слова: - Я, Элизабет Мариотт Уэсли… - Я Майкл Джозеф Джексон… - С этим кольцом беру тебя… - В законные супруги…        Когда основной текст клятвы закончился, Майкл сглотнул и, крепче сжав ее пальчики с уже надетым дрожащими руками кольцом продолжил: - In our darkest hour In my deepest despair Will you still care? Will you be there? In my trials And my tribulations Through our doubts And frustrations In my violence In my turbulence Through my fear And my confessions In my anguish and my pain Through my joy and my sorrow In the promise of another tomorrow I'll never let you part For you're always in my heart**.       Лисс часто моргала, у нее в глазах скапливались слезы, лучше она бы все равно ничего не смогла сказать. Майкл улыбнулся и притянул ее к себе для поцелуя, заставляя сжаться от нежности и заплакать у него на плече. - К чему слезы, миссис Джексон? – мужчина осторожно, чтобы не стереть макияж, способный выдержать двухчасовой концерт, смахнул ее печаль, - впереди счастье.        Они выбежали из храма, уже вовсю хохоча. Майкл просто не мог не выражать своих эмоций. Он кружился, то и дело бросаясь целовать Лисс. Правда, очки и шляпу пришлось вернуть. Наверное, это была самая странная свадьба. Поверх пиджака Джексону пришлось надеть куртку-невидимку и в таком виде отправиться с ней отмечать в национальный ресторан, где Майкл заказал рыбу, а Лисс пыталась убедить его сходить как-нибудь в КФС. Безрезультатно, разумеется. Они гуляли по городу, а к вечеру пошли танцевать в ночной клуб, где в тот день устроили вечер двойников Майкла Джексона, и мужчина довольный собой, не выделялся от слова совсем. Они с удовольствием танцевали. Майкл привлек ее к себе на Heal the world, не в силах оторвать от жены сияющих глаз. Он постоянно улыбался, и ночью даже оставил один из ночников включенным, правда, настоял, что контрацепцией они больше пользоваться не будут. Теперь Джексон всей душой ждал детей. Мужчина был, как всегда, нежен, застенчив (хотя с каждым разом все меньше) и внимателен. Лисс видела в них большой потенциал. Они целую неделю провели в Доминикане. Ночами купались в океане, гуляли по улицам с курткой-невидимкой, разговаривали обо всем на свете, Майкл даже стал позволять себе не полностью одеваться в ее присутствии.        Как бы Лисс не хотелось продлить идиллию, им пришлось вернуться в Лос-Анджелес и продолжить подготовку к Dangerous туру, начинавшемуся летом. Майкл вновь гонял ее на репетициях, сверял с пометками свое расписание и старался делать по десять дел одновременно. Кольцо на пальце у певца группа заметила сразу, танцоры и организаторы окружили его и заставили признаться, когда это он успел создать семью. Смущенный до невозможности Джексон даже толком ответить им не смог, просто довольно улыбался и краснел.        В один из майских дней Майкл приехал домой намного позже обычного, почти за полночь. Лисс встретила его заспанная и тут же поставила греть ужин. Себе она приготовила овощи с мясом, а Майклу без. Да, пожалуй, эти трудности ей предстояло еще принять. Мужчина был невероятно доволен. - Прости, я даже позвонить тебе не успел! У меня машина сломалась.       Девушка чуть чайник не уронила, сердце вдруг разогналось до предельных скоростей. Майкл поспешил заверить жену, что ничего страшного не случилось, ему тут же помогли хорошие люди, нашли автосервис и даже дали бесплатно машину в аренду… - Если ты согласишься позвонить сыну владельца, - кивнула Лисс. - Откуда ты знаешь? – Удивился Джексон. – Я позвонил, Джордан оказался прикольным парнем, мы минут сорок обсуждали видеоигры, ты все равно их не очень любишь…        Девушка с силой сжала вилку, она старалась проглотить свой страх, но он словно застрял у нее в пищеводе. Лисс дышала, но ей это не помогало, пробовала начать молиться, но тревога за Майкла не давала ей сосредоточиться. Пока муж в красках рассказывал о приятном знакомстве, девушка пыталась решить: стоит ли сейчас оборвать Джексона или нет? В итоге она не смогла сдержаться. - Майкл, пожалуйста, не звони им больше. - Почему? Мне понравились Чандлеры… - Это они обвинят тебя в растлении, - прикрыла глаза Лисс и повернулась к мужу. – Прошу тебя. - Лисс, - мужчина поднялся на ноги и обнял ее, дрожащую от ужаса, - посмотри на меня. Ну, чего ты переживаешь? Я ведь знаю об этом и буду осторожен. Никаких ночевок со мной в одной спальне, никаких других мало-мальски крамольных ситуаций. Всего пара звонков в месяц – и все. Мы не попадемся на их удочку, слышишь меня? - Я боюсь. Не знаю, можно ли изменить время. - Конечно, можно! – Легко отмахнулся Джексон, - Господь нам поможет. - У меня плохое предчувствие. - У тебя плохое предчувствие, потому что ты знаешь, как это было без тебя. Я ведь теперь женат, - Майкл продемонстрировал жене золотое кольцо, - зачем мне даже гипотетически приставать к мальчику? Мне есть к кому приставать, - опуская глаза и улыбаясь, закончил мужчина.       Он поужинал и уснул сразу же, только коснувшись головой подушки, даже косметику не смыл. Лисс глядела на Майкла, и ее трясло. Она пыталась успокоиться. Объективно никаких причин для беспокойства кроме знакомства с этими злополучными Чандлерами не было. Почему ей тогда хочется царапать стены и выть от бессилия? Девушка так и не смогла заснуть той ночью. Майкл всегда верил в лучшее в людях. Даже зная, что они уже в одном таймлайне его предали, он был готов идти по направлению к этим граблям. И зачем? Чтобы поговорить с мальчиком о видеоиграх? Почувствовать себя ребенком с детством, которого у него никогда не было или отцом? Лисс удалось провалиться в тревожный сон лишь ненадолго. Потому что она знала: их спокойной жизни скоро придет конец. Пресс-конференция ноябрь 1993 г - Все обвинения в адрес моего мужа являются беспочвенными. Он никогда не приводил в нашу спальню детей, никогда не демонстрировал к ним крамольного или предосудительного поведения. Майкл Джексон не виновен, он всего лишь жертва бессовестных вымогателей, втянувших в это дело ребенка.